Вот я и подумал, Джон: наверное, он стащил пистолет, чтобы выстрелить себе в голову, да не решился. Знаешь ведь – самоубийцы в Рай не попадают. Тогда он все проанализировал, поступил по-другому. Встал у затемненного стекла, в тот момент, когда Энди Хортон прилетел к офисному зданию, и охранник пошел навстречу президенту. DB-1 все грамотно просчитал: Рей Литвинов не мог увидеть, что за окном – робот, засек только движение руки, в которой находился пистолет. Конечно, служащий корпорации открыл стрельбу по киллеру. А робот просто стоял, сжимая в руке ствол. Ждал, пока его убьют. Ты прав – он не собирался стрелять. Именно потому Рей Литвинов успел выпустить в DB-1 восемь пуль. Робот все просчитал: никакого самоубийства, дорога в Рай открыта.
– Дурак ты, Викорски! – усмехнулся Хеллард. – При чем тут стихи? При чем тут тяга к суициду, Ад и Рай? Впрочем, ты прав: стихи – это ключ. Ключ ко всему. Дэн, ты ведь не хуже меня знаешь, что запоминающее устройство любого робота состоит из двух частей: оперативной и постоянной. В ПЗУ хранится долговременная информация, все то, что необходимо на длинном интервале времени. Ну, как память у человека. А в ОЗУ – лишь «тактическая» информация, о задаче, выполняемой в данную минуту.
В ПЗУ робота мы нашли стихи. Так? Это значит, что DB-1 стер память, оставил лишь строки поэта. А последнюю выполняемую задачу переместил в ОЗУ. Оперативная память «сбрасывается» в момент, когда от системы отключается питание, и ее уже не проверишь.
– Ну и что? – настороженно спросил Викорски. – Ну, допустим, перебросил. Я все равно не понял ход твоих мыслей.
– Итак, что мы имеем? Модифицированный DB-1 действовал по плану, а не спонтанно. В постоянной – долговременной – памяти робот оставил только стихотворение, записанное много раз подряд. Давай возьмем эту точку, как отправную. А теперь вспомни: накануне, перед тем, как выкрасть пистолет у Энди Хортона, наш киллер беседовал с президентом.
– Ну да, – Викорски потер лоб, пытаясь сообразить, куда клонит Хеллард.
– Они говорили о новой эре, эре мыслящих машин, – помог аналитик. – Вспомни, робот еще спросил: а люди действительно уверены, что это принесет им благо? Хортон, не задумываясь, брякнул в ответ: направления развития корпорации задают Военно-Космические Силы Европы. Да еще рассказал о проекте «Безупречный».
– Стоп! – крикнул Викорски, схватив Хелларда за плечо. – Так ты что… Это что, Джонни?! Ты пытаешься сказать… Он хотел уберечь нас, людей, от самого себя?! Раз мы не можем остановиться, он решил… Убить себя?! Избавить мир от таких же, как он?! От себе подобных? Остановить проект «Новая Эра»?!
Хеллард грустно кивнул.
– Вспомни, DB-1 неоднократно приходил туда, в холл, к окну, – пояснил аналитик. – Стоял, наблюдая за охранниками, за прилетом Хортона. За солнцем и затемнением. Он выбирал подходящие время и день. А потом, когда понял, что все складывается удачно – и на дежурство заступил дисциплинированный, внимательный сотрудник службы безопасности, и солнце по утрам в нужной точке – решил: пора. Накануне «операции Икс» отвлек Хортона беседой, выкрал пистолет. Стер собственную память, оставил только стихи. Модифицированный DB-1 решил прикинуться больным, закосить под сумасшедшего. Знал ведь: мы вскроем мозг и будем вытаскивать информацию, по байту. Дал нам возможность сделать вывод: этот робот свихнулся, точно так же, как до него крейсер «Безупречный». Дал шанс сказать: хватит! Достаточно! Не надо «Новой Эры»! В общем, Даниэль, раз мы не могли остановиться самостоятельно, он решил помочь…
– Ну и дела, – Викорски задумчиво посмотрел на останки робота, приложился к бутылке. – Выходит, он был вполне даже приличным парнем…
– Потому я и пришел просить у него прощения, – сказал Хеллард. – В чем-то он был лучше нас. Мы, как идиоты, раз за разом наступаем на одни и те же грабли технического прогресса и все ждем чуда – что не получим деревяшкой в лоб.
– Только с каждым разом увеличиваем размер и тяжесть инструмента, – хмуро добавил Викорски. – Чтоб, значит, впаяло по полной программе.
– Стоп! – теперь уже Хеллард внимательно посмотрел на приятеля. – Дэн! До меня только сейчас дошло: ты ведь знал правду! Пусть не до конца разобрался, из-за чего робот поступил именно так, но знал, как все было! Почему ж подписал мое липовое заключение?! Согласился, будто робот, читающий стихи, – псих, который целился в собственное отражение?
– Дурацкий вопрос, – пробурчал Даниэль Викорски, на всякий случай поглядев по сторонам. – Дурацкий. Но я отвечу. Только сначала ответь сам себе: почему не написал в отчете правду?
– Во-первых, мне б никто не поверил, что робот хотел остановить проект «Новая Эра», – без колебаний ответил Хеллард. – На мне и так клеймо машиноненавистника. А во-вторых… Понимаешь, DB-1 думал о всем человечестве, в целом, но подставил одного конкретного мужика. Рея Литвинова. Ну ты прикинь, я б написал, что робот стрелять не собирался, а ждал, пока его прикончит охранник. То есть сымитировал нападение. Что бы было? Из Литвинова сделали бы козла отпущения! Выходит, он ни за что прикончил экспериментального робота, да еще умудрился нанести травму президенту компании. Хортона на санитарном флайере отправили в госпиталь, еле откачали.
Напишу я: Литвинов стрелял в того, кто не собирался убивать. Что будет? Да уволят мужика! Отправят за ворота проходной! А за что? За то, что он честно выполняет служебные обязанности?! Ты прикинь: Литвинов, если смотреть с его колокольни, все делал правильно. Столкнул президента компании с линии выстрела, уничтожил киллера. Рей даже собственной жизнью рисковал, помнишь? Ты на плане показал: охранник прикрыл Хортона своим телом! У мужика двое детей, он поступил так! А я его – за ворота проходной? С волчьим билетом?! Ну, нет!
– Вот ты и ответил на вопрос, почему я подписал бумагу, – признал Даниэль. – Не умею говорить правильно и складно, как ты, но смысл тот же самый. Мне не по душе эксперименты военных с человекоподобным разумом. Странно я сказал, да? Но ты понял. Пошли они к черту с этой «Новой Эрой»! Опять грабли, опять те же грабли! Кто-то задумался: а надо ли это человечеству?! Никто! Разве мне плохо жилось? В общем, идут дурацкие опыты, а страдают конкретные люди. Поэтому ты написал бумагу, а я поставил свою закорючку, поддержал.
– Вот и поговорили, – кивнул Хеллард. – Поговорили и выбросили из памяти. Потому что, Дэн, это совершенно неофициальный разговор.
– Угу, – буркнул начальник экспертно-криминалистической группы и поднял бутылку.
– В общем, забыли обо всем. Расследование закрыто. А сейчас… Даниэль, давай-ка мы с тобой выпьем за хорошего парня, который лежит тут, грудой металла.
– Давай! – согласился Викорски.
Они приложились к емкостям со спиртным.
– Знаешь, старина, в чем-то я восхищаюсь его решимостью, – отдышавшись после лошадиной порции виски, признал Хеллард. – Иногда тянет остановить игру, да сил и мужества не хватает. А ему вот… хватило.
– Да, но какой ценой… – пробормотал Даниэль. – Какой ценой… Давай!
Они выпили еще, долго сидели на трубе, глядя на кучу металла у ног. Викорски и Хеллард больше не произнесли ни слова.
Часть третья Танцы на лезвии Оккама
DB-1 присвистнул от восторга и принялся барабанить металлическим пальцем по иллюминатору. «Тук-тук-тук!» – заслышав удары по стеклу, один из десантников, сопровождавших Карину, очнулся от спячки, внимательно посмотрел на робота. Другой спецназовец продолжал сидеть неподвижно, словно ничего не произошло.
Мэнигем усмехнулась, из-под полуопущенных ресниц разглядывая вояк. Всю дорогу, с того момента, когда забрала Диби в спецангаре и погрузилась на борт военного вертолета вместе со стрелками охраны, она задавала себе вопрос: успели бы эти горе-солдаты что-то сделать, если б модифицированный DB-1 действительно захотел убить людей? Убить, покалечить…
Что их там, перед вылетом, плохо инструктировали? Не объяснили, какой груз нужно доставить на космодром? Карина задумалась: надо ли отражать это в докладе? В любом случае, необходимо сделать пометку. Отчет потом, позднее, когда они вернутся на Землю…
Хотя, не исключено, спецназовцы лишь делают вид, что дремлют, – если получили соответствующие инструкции. Возможно, им приказали вести себя типично для охранников, выполняющих рядовой рейс. Как если бы не происходило ничего необычного. Диби же не предполагает, что люди много ставят на эту карту. Не знает, ибо ему не положено знать лишнего.
А спецназовцы – если поверить, что им дали правильные «установки» – не такие лентяи и тормоза, какими хотят выглядеть. В течение всего полета они находились поодаль от робота, сидели спиной к кабине, не выпуская оружие из рук. Идеальная позиция для выстрела, если модифицированный DB-1 вздумает проявить нежелательную активность. Даже если пуля пролетит мимо Диби, она точно не попадет в пилотов винтокрылой машины.
Десантники подремывали, но пальцы – и у одного, и у второго – лежали на спусковых крючках. Да, скорее всего, сопровождавшим приказали вести себя именно так. Впрочем, это не ее, Карины, дело решать: правильно спецназовцы выполняют инструкции или нет. Ее задача: отразить в отчете все нюансы испытаний, начиная от транспортировки «образца». Кстати, Диби абсолютно безразлично, что он летит на космодром в сопровождении двух вооруженных стрелков. Возможно, DB-1 не стал бы задумываться над этим, даже если бы тут находилось десять спецназовцев.
– Посмотри, радость моя! – воскликнул робот, закончив барабанить пальцем по стеклу. – Какие они огромные! Я и не думал, что нас двоих повезет такая здоровенная хреновина…
Карина чуть подвинулась вбок, к иллюминатору. Глянула вниз. Вертолет заходил на посадку возле одной из стартовых площадок. Винтокрылая машина описала широкий полукруг, и под фюзеляжем проплыла громада десантного корабля «Лютик».
Эксперт Мэнигем могла бы объяснить Диби, что это далеко не самый большой корабль, построенный людьми. Что, например, крейсер «Безупречный» смотрелся бы великаном по сравнению с этой машиной, предназначенной для трассы «Земля – Луна». Но решила не концентрироваться ни на «Безупречном», ни на людских возможностях. Сейчас ее волновало другое – способности экспериментального робота DB-1, который – при посадке в вертолет – несколько раз настойчиво повторил: «Зови меня просто Диби!»
Диби так Диби. Карине было все равно, хоть президентом Абрахамом Линкольном. В задачи Мэнигем не входило обучение робота правилам поведения, это осуществили другие, до нее. Хорошо или плохо – отдельный вопрос. Эксперт Мэнигем должна наблюдать за разумной машиной, а не воспитывать ее, словно ребенка в детском саду. Карина не была ни воспитателем, ни даже школьным учителем.
– Эй, парни! – завопил робот, сообразив, что девушка не склонна поддерживать беседу. – Эй, говорю! Ну, чего вылупили глазенки? Не на меня смотрите! Туда! Вниз! Корабль равновесие потерял! Вон, падает!
Карина с тревогой глянула в иллюминатор, как и двое спецназовцев. И внизу, под брюхом вертолета, где находился «Лютик», и дальше, где располагался еще один «десантник», не намечалось никаких проблем.
– Ха-ха-ха! – рассмеялся робот. – Один-ноль в мою пользу, ребята! Я выиграл! Кто бежит за пивом?
Тот спецназовец, что сидел чуть ближе к Карине, посмотрел на рыжеволосую девушку. На миг убрав руку с автомата, выразительно покрутил пальцем у виска. И тут же снова вцепился в приклад, палец нашел спусковой крючок. Другой стрелок лишь плотно сжал губы, прищурился. Лицо его изменилось. Карина поняла, из-за чего.
Робот сумел обмануть спецназовцев, в этом дело. Если б на месте Диби находился человек, стрелки не повернулись бы к иллюминатору, даже на короткий миг. Но от машины подобного хода не ожидали, и фактор внезапности сработал на DB-1. А это значит, на какое-то время солдаты утратили концентрацию. Если б робот хотел напасть – спецназовцам не помогло бы оружие, Диби переиграл людей. Другое дело, что он не собирался использовать момент для нападения, просто прикалывался. Как за последнее время успела понять Карина, этот «экземпляр» не мог вести себя по-другому. Не мог или не хотел?
Винтокрылая машина нырнула в воздушную яму. Карина, почувствовав, как сжался желудок, в очередной раз поругала себя за то, что не воспользовалась одноместным пассажирским флайером. Пусть бы десантники без ее участия транспортировали робота от спецангара до стартовой площадки. Так нет, заупрямилась, захотела с первой минуты поместить экспериментального подопечного под наблюдение. Изучить его как можно лучше, до момента, когда Диби начнет работать в команде Шона Паркса. Вот за это теперь и расплачивалась.
Модифицированного DB-1 решено было транспортировать не на флайере, а на военном грузовом вертолете, где между роботом и людьми можно создать дистанцию в несколько метров. Дистанцию, позволявшую охранникам среагировать на движение, если б DB-1 вдруг захотел напасть.
Командование Военно-Космических Сил, усвоив первый урок, обжегшись на молоке – решило дуть на воду. Но это здесь, на Земле. Потому что и на борту «Лютика», и на окололунной станции никакого защитного пространства между роботом и людьми не будет. Если модифицированный DB-1 вздумает напасть, значит…
Двигатель сбросил обороты, транспортная машина мягко коснулась грунта, звук моторов стал еще тише. Заслонка, разделявшая грузопассажирский салон и кабину, отодвинулась в сторону. Оттуда выглянул пилот.
– Госпожа Мэнигем! – крикнул он. – Все, приехали! Выгружайтесь!
– Ах, спасибо, дорогуша! – робот послал летчику воздушный поцелуй. – Извини, я позабыла кошелек дома. Ты сегодня остаешься без чаевых.
Пилот глянул на DB-1, на Карину. Покрутил пальцем у виска, точно так же, как спецназовец. Ничего не говоря, девушка поднялась с места, подхватила сумку с вещами. Один из стрелков быстро шагнул вперед, дернул в сторону тяжелую боковую створку, открывая проход для Карины.
Девушка благодарно кивнула, но от поданной руки отказалась, спрыгнула на землю сама. Винты машины продолжали вращаться, они поднимали тучи пыли. Карина, не мешкая, забросила сумку на плечо. Побежала в сторону, прикрывая лицо руками. Следом за ней рысцой понесся робот.
– Уроды, какие уроды! – прокричал он, перекрывая шум двигателей. – Испортили тебе всю прическу!
Моторы винтокрылой машины взревели, вертолет оторвался от площадки. Повисел немного, начал стремительно набирать высоту, уходить в сторону. Через несколько секунд Карина убрала руки от лица – пыль уже не забивала глаза и нос. Девушка огляделась – со стороны корабля к ней торопился человек с сине-белой повязкой на рукаве. Карина машинально поправила разлохматившиеся волосы.
– Эксперт Мэнигем? – чуть громче, чем следовало, спросил мужчина, приблизившись.
– Я – Карина Мэнигем! – провозгласил Диби. – Разве не заметно? Среди нас двоих только я – молодая, рыжеволосая и длинноногая!
Вахтенный открыл рот от удивления, застыл на месте.
– А это, – Диби указал пальцем на Карину, – это робот марки DB-1. Не смотри, что он с виду красивый – внутри одно железо, никакой резины.
– Дежурный по кораблю сержант Чкареули, – машинально пробормотал член экипажа «Лютика», силясь правильно обработать то, что с серьезным видом грузил робот.
Мужчина чуть помедлил, и вдруг в его глазах прояснилось. Он вспомнил, о чем хотел спросить.
– Как вы долетели, Карина? Надеюсь, без происшествий?
Мэнигем опять не успела открыть рот. Ее опередил шальной DB-1.
– Все нормально, – успокоил встречающего Диби. – Все нормально, солдат! Вот только небольшие проблемы с желудком…
– В смысле? – сержант Чкареули не удержался, задал вопрос и лишь затем понял, что повел себя бестактно, ничуть не лучше, чем робот.
Если у дамы были неприятности с желудком, не стоило акцентировать внимание на данной проблеме. Этого мог не знать робот, но он сам, человек… Дежурный по кораблю покраснел.
– У меня при перелетах всегда начинается понос, – чуть наклонившись к сержанту, доверительно сообщил DB-1. – Знаете, нервы… Вода другая, микробы… Диарея, в общем.
– Заткнись! – не выдержав, приказала Карина.
Она больше не могла смотреть, как Диби издевается над человеком.
Сержант отшатнулся от полоумного собеседника. Теперь вахтенный побелел от гнева, догадавшись: робот пытается острить.
– Да ты… Да я… – Чкареули нервно вытер об себя ладони.
– Зовите меня просто Диби, полковник! – оборвал его страдания DB-1.
Глянув на корабль, робот снял с плеча девушки тяжелую сумку, быстро двинулся в сторону трапа. Карина Мэнигем догнала шутника.
– Диби! – строго произнесла она. – Что за ерунда? Как ты разговариваешь с людьми? Можешь хоть иногда вести себя прилично?
– Могу, прелесть моя, – спокойно отозвался робот. – Но почему все мужики одинаковы? Как только увидят «смазливую мордашку», сразу перья расправляют, будто павлины. А у них вместо красивого веера – куцый жалкий хвостик…
– Я не твоя прелесть, – усмехнулась девушка, мысленно отмечая образный язык робота.
Становилось ясно: у Диби были «тренеры», обладавшие чувством юмора.
– Моя – не моя, – философски заявил DB-1. – Все течет, все меняется. Ты стареешь, я ржавею, некоторые подсаживаются на «Виагру». Когда взлетаем, эксперт Мэнигем? Если эта космическая помойка по имени «Лютик» способна летать…
– Скоро, – фыркнула от смеха девушка. Пообщавшись с роботом час или немного больше, она утвердилась во мнении: с таким спутником от скуки не помрешь. – Скоро, прелестный мой! Вот только дождемся двух экспертов.
– Еще мужчины? – подозрительно спросил Диби. – Ну, развелось! Больше, чем бактерий в кишечнике.
– Они не мужчины, они наблюдатели-консультанты! – отшутилась Карина.