– Для посвящения нужны двое, – намекнула я.
– Я сама решу, кто его будет посвящать, – влажный голос, влажный запах. Она протянулся мне руку, в полной уверенности, что именно сегодня я сделаю все как положено. И не ошиблась. – Побольше почтительности, – нелишнее напоминание для таких, как я.
Запястье было белое. Нежное. И пахло густой кровью, которая бежала под тонкой кожей. Я начала трогаться умом. Было страшно от желания попробовать ее на вкус. Но ведь рука была поднесена к моему лицу как раз для этого. Приоткрыв рот, я подняла на нее глаза, увидела мелькнувший недоуменный ужас и резко сомкнула зубы. Едва не обломав их о тяжелый серебряный браслет, который так не вовремя соскользнул вниз.
– Сука, ты что творишь!
Чмокнув пару раз от удовольствия, я оторвалась.
– Руку мне прокусила. Дрянь!
– Как эротично, – заметил «именинник», рассматривая мои губы.
Поднес палец к моему рту. Я чуть не цапнула его, даже стиснула зубы. Он дотронулся до крови, стекающей по моему лицу, и нежно провел линию вниз. Посмотрел на меня как на только что нарисованную картину и вроде бы в шутку медленно подставил мне свою шею. Если бы Арсений не ушел любоваться виолончелисткой, я бы этого не сделала. Он сам виноват! Обещал же быть рядом.
Чтобы дотянуться до шеи, мне пришлось постараться – «именинник» был высоченный.
– Больно! – В его голосе не было страха.
– Как она это делает? – рассматривая две аккуратные кровоточащие дырочки, удивилась стерва.
Стараясь быть максимально приветливой, я улыбнулась. Они отшатнулись. Ужас на лицах. Запах страха. Смешанный с удивлением. И – надеждой?
– Классная бутафория, – нервно усмехаясь, заметил «именинник».
Я не знаю, в какую секунду они оба поняли, в чем дело. Поняли и тут же отбросили свое понимание как ненужное. Да и как может мозг принять такую кошмарную реальность, как я?
В голове снова возник писк. Он напоминал азбуку Морзе. Точка-тире. Сука – урою тебя – тебе не жить. Мысленно посланный мной на три буквы, писк четко пробормотал: «Ты еще пожалеешь».
– Ты мои последние фотки видела? – небрежным тоном поинтересовался свежеукушенный.
Он жить не мог без фотосессий, устраивая их каждый раз, когда в него влюблялась очередная девица-фотограф.
– Я не понял, так ты видела МОЮ последнюю фотосессию? – Клянусь чем угодно, в этот момент его клыки были не меньше моих.
– Видела. Ты теперь в ролевики записался? Меч слишком ширпотребный. Да и фотки тоже не фонтан.
Стерва даже не стала язвить по поводу моего лексикона. Рот сжат. Глаза хищно прищурены. Пахнет странно. Знакомый запах, но не могу вспомнить.
– Час почти прошел, уходим.
Арсений проследил направление моего взгляда, схватил меня за руку и поволок вон из вампирятника.
– Ты что, дура, сделала? Ты хоть понимаешь, ЧТО ты натворила?!
– Не ори на меня. Сам на голых баб смотрел, а меня с этими говнюками оставил.
– Ты нереальная дура. Теперь у нас есть два настоящих вурдалака.
– Не два, а три. И еще несколько половинчатых.
– Не пори фигню!
– Они первыми начали! И вообще – они сами этого хотели!
Метро уже закрылось. Снова взяли такси. Водителю мы явно не понравились, но он предпочел промолчать. Мы последовали его примеру. Не знаю, о чем думал Арсений. А я вспоминала каждое мгновение этой ночи. Вампирские привилегии исчезали. Запахов становилось все меньше. Голос в голове напоследок отчетливо и довольно громко произнес:
– Я тебя сдал. Теперь тебе не жить.
– Ты импотент во всех отношениях, – судя по вою, он меня услышал.
Мне не хотелось терять новоприобретенного дара понимать ароматы. И я сознательно начала удерживать ускользающее качество. Я сопротивлялась как могла. Собрав всю волю и упираясь потере каждой молекулы дара. Но он таял. Как и голос в голове. Как и клыки, которые уже были обычными человеческими зубами.
– Вот здесь остановите, – попросил Арсений.
Когда машина отъехала, я не выдержала и начала приплясывать вокруг него. Я вальсировала. Прыгала как макака в длинном платье. Я бесновалась и завизжала бы на всю вселенную, если бы захотела. Арсений остолбенел. Тогда я ринулась его обнимать.
– Вот это приключение! Класс! Супер! Как я тебя люблю! Давай поженимся!
Это не всерьез, это привычка такая говорить именно про «поженимся» любому человеку, когда мне хорошо. Я даже маме это могу сказать. Она меня понимает правильно.
– Заткнись, а? – смутился Арсений.
– Ты ничего не понимаешь. Это было… – Я не знала, каким словом назвать мои ощущения. – Как выйти на сцену и спеть перед толпой.
Мое сравнение не произвело на него ровно никакого впечатления. Он злился.
– Скучный ты тип. Ты даже не получил удовольствия от выхода в люди в таком виде! Другие бы на твоем месте обрадовались возможности подурачиться.
– Ты это так называешь? Подурачилась – впустила в город пару долбанутых вампиров!
– Ой, не преувеличивай. От одного укуса они кровь пить не станут.
– Ты уверена?
– А ты?
Остаток пути мы шли молча. Как два злых привидения. Но я – не только злая, но и довольная. Хотя виду не показывала. Больно надо – пускай думает, что я сердита на его глупые замечания. А еще я была уверена, что утром Арсений успокоится. Он не очень злопамятный. Не то что я.
СоветТем, на кого напала хандра, рекомендуется обзавестись алмазом и подолгу смотреть на него. Душа при виде ярких разноцветных бликов приятно оживляется. По всей вероятности, по той же причине от скуки и хандры помогает вид цветных витражей. Если вам грустно, а алмазов и витражей достойного качества под рукой нет, то дойдите до любого магазина детских игрушек, купите детский калейдоскоп и смотрите в него сколько пожелаете, но не меньше двух раз в день. Вскоре настроение ваше заметно улучшится.
Глава 36 Кто над нами вверх ногами?
После приключения в вампирском обличье у меня было прекрасное настроение. И это было заметно. Миша с Машей это сразу просекли и вроде бы даже завидовали.
– Мне скучно, – Маша произнесла эту фразу как обвинение.
– Скучай, я не против, – разрешила я.
– Не хами, тебе не идет. Лучше составь список, чем может развлечься активный и позитивно настроенный индивид. У которого есть тело. Чем у вас народ сейчас увлекается?
– Водки выпей, индивид ты наш телесный. Незабываемое впечатление на всю жизнь гарантировано. Народ сейчас увлекается пивом или техническим спиртом. Или в зоопарк сходи, макакам рожи покорчи. Или в боулинг, шары покатай. В аквапарке тоже ничего так себе. Музеи, как я догадалась, тебя не прельщают?
Маша обдумала мои предложения и осталась ими недовольна.
– Ты не дуркуй, а окажи любезность – составь список. А то наша скука порой приводит к катастрофическим последствиям. Масштабным, – уточнила она.
Мне нетрудно. За полчаса перечень активных развлекух был написан и вручен. Этим актом вежливости я пришибла сразу двух зайцев. Была вежливой и теперь могла наслаждаться бесплатными аттракционами. Прямо перед окнами. Например, разговариваем мы с Арсением, а мимо окон пролетает орущий Миша, поскользнувшийся на скейте. Или выходишь, бывало, во двор, а там Маша учится на велике прыгать. Ржач полный. Она за этот вел столько денег отвалила, что Арсений даже хотел свои заначки денежные проверить, но потом передумал. Он теперь к деньгам пофигически относится. Без фанатизма.
Однажды они достали меня просьбами сводить их не экскурсию по крышам. Я что? Я согласилась. Только сговорилась с одним дустом, который веселый приколист. Мы с ним познакомились в мой первый выброс на крышу, его Максом зовут. Подговорила его оторваться по полной.
– Они физически подготовленные, но гады нереальные. И корчат из себя суперменов. Типа круче них никого нет. В общем, можешь прикалываться сколько влезет.
Я такого про них наплела, что самой стыдно. Ну, и как решающий аргумент – сказала, что цель всего этого представления довольно гуманная. Нужно показать Мише и Маше, что они вовсе не супермены.
– Хочешь дураками их выставить? – Макс схватывает на лету.
– Чем дебильнее – тем лучше, – напомнила я напоследок.
Была почти ночь. Дом почти расселенный. Макс вырядился как наемный убийца из комиксов. Лицо невозмутимое. Я, как его увидела, сразу поняла – будет потеха.
– Надеюсь, ты предупредила уважаемых гостей, что в городе непросто проникнуть на крышу?
Миша с Машей переглянулись и уставились на облезлую дверь, которая на чердак ведет. Макс заподозрил неладное и обернулся. Ведь как нарочно именно в этот день замок кто-то отпер до нас. Мне было интересно, что будет дальше, но Макс не растерялся. Он завопил, едва Миша протянул руку к двери:
– Нет! Это не по правилам. Открытый замок никуда не годится. Это неправильно.
Вы не поверите – он запер замок отмычкой. Миша с Машей слегка прифигели. А Макс достал ножовку и дает Мише с самым приветливым видом. Типа давай, пили, друг. Миша повозмущался, но я его загодя настропалила – тут правила не мы устанавливаем. Хочешь на крыши – слушайся. В общем, Миша пилит и злится, а мы ждем и ворчим, что он медленно работает. У него пот на лбу крупный такой. Одна капля сползла и на носу повисла. Маша уставилась на нее и глаз не сводит. Она просто как загипнотизированная была этой каплей.
Дужка замка крякнулась пополам.
– Молодец. Теперь дуй за мной. – Макс исчез в темноте чердака.
Миша вытер рожу рукавом. Прорычал что-то и пошел следом. Мы с Машей – за ним.
Макс обернулся, посмотрел на нас да как заорет. Я аж подпрыгнула от неожиданности.
– Так вы и фонарь с собой захватили? Нет, как можно с такими идиотами работать? Вы бы еще торшер взяли. А телевизор ты, брат, не взял? Ну ты это зря. Так никуда не годится. Без телевизора я работать не буду…
Споря и ругаясь, мы добрались до слухового окна. Миша уперся рогом и не хотел лезть ни в какую. Мотивировал тем, что не пролезет он и что рядом есть дыра в крыше – вылезай не хочу.
– Поучи меня! Раз сказано через слуховое окно – не спорь и лезь. Моду взяли – хотят всё по-простому. Вот был бы у меня чемодан денег… – Это у Макса приговорка такая. Он ее часто повторяет.
– Дыра удобнее. Через нее слона протащить можно, – упорствовал Миша.
– Послушай, друг, вот, когда придешь сюда без меня, хватай хоть двух слонов и таскай их туда-сюда через дыру. Хоть утаскайся весь. Но сейчас я главный. И ты меня слушайся.
Маша легко пролезла в окно. Я – помедленнее, а Миша таки застрял. Торчит как Винни-Пух. Ни туда ни сюда. Мы его за руки решили вытащить. Но он здоровенный и неудобный. Руки выскальзывают, а Миша ни фига не двигается. Тогда Макс нырнул в дыру, которая рядом, и начал толкать Мишины ноги.
– Вы меня или порвете, или сломаете, – застонал Миша.
Ну ни фига у него чувства юмора нет. Я смеялась так, что чуть не описалась. А он только злился.
– Было бы масло подсолнечное, мы бы его мигом выдернули, – расстроился Макс. – Но это дело поправимое. Я сейчас с него штаны сниму и за маслом сбегаю. У меня неподалеку подруга живет. У нее масла этого залейся. А еще можно ему попыхать дать. Он укурится, и мы ему внушим, что он глист…
– Все. С меня предостаточно! – заорал Миша и шумно выдохнул весь воздух.
Как только он очутился на крыше, сразу стало скучно. Но недолго. Макс начал требовать, чтоб Миша с Машей снова лезли в слуховое окошко на чердак. За пальмой. Он какого-то лешего заранее приволок на чердак пальму в кадке и собирался переместить ее в облюбованное место. Он ее на помойке усыновил. Она ему нравилась. Не Маша, а пальма. И вот он заставил Мишу с Машей эту пальму просунуть в чертово слуховое окно. Пальма ни в какую не хотела лезть в отверстие.
Миша, пока до крыши добрался, пропотел, порвал штаны в двух местах, руки все оцарапал и был злобный очень. А тут еще пальма. Вы никогда пальму в узкое окно не затаскивали? И не пробуйте, поверьте мне на слово – неблагодарное это занятие.
Потом мы всем скопом стояли на наклонной крыше вокруг пальмы. Макс спел куплет про «в лесу родилась пальмочка» и предлагал водить хороводы. Никто его не поддержал, даже я. Следующие два часа мы брели. Миша нес пальму, и было сразу видно, что он ненавидит ее и крыши оптом и в розницу. Но когда мы добрались до нужного места, забрезжил рассвет. И мир преобразился. Он стал сказочно красивым.
– Вот ради этого стоило тащиться в такую даль, – согласилась Маша.
Пока мы впечатлялись восходом солнца, пальме надоело созерцание неподвижных горизонтов. Она начала медленно скользить по крыше, разогналась до скорости света и, проломив ограждение, с прощальным воплем рухнула вниз.
– Все-таки растение тяготеет к земле, – философски заметил Макс и добавил: – А теперь – побежали.
– Почему? – удивилась я.
– Мы на ментовской крыше сидим, там их машины внизу, – пояснил Макс.
Обратно мы просто так ушли, без глупостей. Миша с Машей сказали, что ни фига это не экстрим, а сплошное мозгоклюйство, и на следующий день по разу спрыгнули с парашютом. Сейчас это запросто – только плати, хоть один прыгай, хоть с инструктором. Только не говори потом, что тебя не предупреждали о возможных последствиях. Но и это им не понравилось.
– На фиг такое удовольствие, – сдержанно заметила Маша. – Вся рожа на затылке, да и полет недолгий. И самое главное – от моих талантов там ничего не зависит. А еще они требуют, чтоб я в камеру улыбалась. А на фиг мне улыбаться, если не хочется?
На речном байке они тоже покатались. Но и это развлечение быстро им разонравилось по причине сплошных запретов.
– А пейнтболом заняться не хотите? – предложил Арсений.
Глянули в Инете. Передумали. Говорят – понарошку неинтересно.
– Вам тогда на войну нужно. Там все по-настоящему.
Миша с Машей переглянулись. И мне сразу стало понятно: чего-чего, а войны они нагляделись. Даже не буду спрашивать их об этом – а то вдруг ответят.
Тогда они решили продолжить занятия паркуром и заодно освоить скейт. Мне их выбор показался понятным. Им нужен был не столько экстрим, сколько разнообразие. А в паркуре одних только падений несчитаное множество. И еще я всегда считала, что настоящие любители острых ощущений всегда полагаются на себя, а не на оплаченную прислугу. Ведь круто самому сделать что-то запредельное.
Как-то сидели мы с Арсением дома, разговаривая и наблюдая за подвигами Миши и Маши. Которые сегодня что-то слишком активно резвились на куске ровного асфальта за забором.
– Ты не в курсе, что этот Бэтмен про ловушки говорил? – совершенно не беспокоясь о здоровье Миши, ударенного скейтом, спросил Арсений.
– Ну, вроде как он сам изобрел и установил у забора, там, где березы и осина, ловушки для лазутчиков. По его мнению, они именно оттуда просачиваться начнут.
Миша действительно недавно начал намекать на каких-то шпионов. Которые, дескать, вот-вот припрутся подсматривать за нашим домом. Я хоть и делала вид, что не верю, думала, что он прав. У меня повод был так думать. Вампир конкретно сказал, что сдал меня кому надо. Это во-первых, а во-вторых, нами вполне могли заинтересоваться и по другим причинам.
Отбив себя до синяков, Маша и Миша полчаса рубили топорами скейты, а потом приступили к развлекухе номер два. Но на этот раз одним уродоваться им было скучно, и они докопались до нас с предложением пострелять из лука. Миша сам его соорудил. Он вообще рукастый мужик.
Я из лука не стреляла лет этак с десяти – меня тогда папа учил. Тоже сам его смастерил, спер у мамы резинку бельевую, стрел настрогал. Было это на даче у его друзей. Подробности стрельбы как-то стерлись из памяти. Помню только, что дело это крайне опасное и требует немалой сноровки. От самого стрелка и от того, кто, по несчастью, оказался на расстоянии раздачи тяжких телесных повреждений.
Маша ухмылялась, как опытная кошка, которая наблюдает за играми котят. Сегодня она меня раздражала сильнее обычного. Постоянные намеки на мою никчемность достали. Типа – она вся такая гениальная и умеет в сто раз больше «некоторых». У меня возникла поганая мыслишка, не повторить ли мне с приворотом. Но я вовремя одумалась. Машина любовь гораздо страшнее ненависти. С ее нелюбовью я как-нибудь смирюсь, а вот если она начнет выказывать мне знаки нежного внимания – туши свет, сливай воду. У нее энергии хоть отбавляй.
И вот теперь стрельбу эту некстати затеяли. Как пить дать она лучше всех будет. Нет. Лучше всех может быть только Миша, а она – вторая. Кто станет худшим стрелком, я не сомневалась.
– Эй, а ты что ветошью прикинулась? Пошли, покажешь, как ты не умеешь стрелять из лука, – напирала Маша.
Внутри все сжалось.
Миша подвел нас к мишени – остову дерева, убитого до нас молнией. Ствол толстый, трухлявый, как раз что нужно. На правах изготовителя оружия Миша начал первым, в очередной раз блеснув своими талантами. Во всяком случае, я искренне надеюсь, что пальцы, по которым ему смачно врезала тетива, скоро заживут. Арсений замахал руками, мол, я не участвую. Маша издевательски улыбнулась и уступила свою очередь мне.
Попыток с трех до меня начало доходить – ощутимых результатов не предвидится. То есть ощутимость-то была, а вот результат плачевный. Ну никак не получалось сдвинуть совместно и тетиву, и стрелу. Натягиваю тетиву, стрела падает, как шлагбаум перед паровозом. Вот если бы можно было на лук ногой наступить и двумя руками уцепиться за эту проклятущую веревку и тянуть ее вверх… Правда, это сработает только в одном случае – если враг затаился прямо у тебя под ногами. Честно – я озверела. Ну его, эту вершину эволюции рогатки. Пускай Миша стреляет. Он уже пару стрел отправил куда-то проветриться.
Маша ловко схватила лук, флегматично прицелилась и попала в цель. Но погордиться не успела. Из-за дома раздался пронзительный вопль.
– Ловушка проснулась, – обрадовался Миша, и мы побежали смотреть на его добычу.
В последнее время у забора постоянно толпились зеваки. И всё благодаря неуемной деятельности Миши и Маши, которые внесли в тихое бытие соседей заметное оживление. Перетирание сплетен и вялотекущий алкоголизм за несколько десятков лет кому угодно наскучат. Но к моменту срабатывания ловушки зрители разошлись по своим делам. Если бы они знали, какое зрелище упустили, – оборвали бы себе все волосы.