— Выражайся яснее, раз уж я такая непонятливая.
— Эти двое придурков не задавали вопросов, просто на тебя напали. Ты не могла бы…
— У меня нет ни малейшего желания обсуждать все это… Почему бы тебе не отправиться в свой номер?
— Я боюсь оставлять тебя одну, — заявил он.
— Очень тронута, но… — Он развернул меня к себе и поцеловал. — Это нечестно, — отводя от него взгляд, прошептала я.
— К чему относится данное замечание? — тихо спросил он. — К тому, что я пользуюсь ситуацией?
— Нет, — торопливо ответила я.
— Дело во мне или в приверженности к приличиям, вдовий траур и все такое?
— Не знаю, — честно ответила я.
— Я бы очень хотел, чтобы ты мне доверяла, — вздохнул он. Сел в кресло и потянул меня за руку. Мне пришлось устроиться на подлокотнике, и я вдруг подумала, что очень любила сидеть так с Глебом, болтать с ним, положив руку на спинку кресла и дрыгая ногой. Я приказала себе не вспоминать об этом и тут же заревела. Денис сжал мою ладонь, но от этого мне стало только хуже.
— Почему он не сказал мне? — прошептала я весьма невпопад. — Я бы все поняла. Все.
— Это вовсе не значит, что теперь никому нельзя верить, — вздохнул Денис.
— Откуда мне знать, чего ты хочешь? — разозлилась я. — Зачем ты поехал со мной, зачем тебе вообще лезть в это дело? Получать по физиономии? Извини, — пробормотала я, радуясь, что смогла вовремя остановиться.
— Тот тип с татуировкой предупреждал, что ехать сюда опасно, так? Мы расценили это как угрозу. А что, если он прав? Приезжать сюда опасно для тебя.
— Я не очень понимаю, — растерялась я. — Он что, проявлял обо мне заботу?
— Я начинаю верить в это.
— По-моему, довольно глупо.
— Не скажи. Особенно после сегодняшнего звонка.
— Какого звонка? — нахмурилась я.
— Когда мы расстались, я решил заглянуть в буфет, но там не было ничего интересного, в смысле пива. Зато дверь моего номера мне не понравилась. Я всегда запираю дверь на два оборота. Это привычка. А на этот раз она была заперта на один.
— То есть кто-то побывал в твоем номере, когда ты находился в буфете?
— Логично мыслишь. Я подумал так же. Оружия у меня с собой нет, потому вошел я очень осторожно, и тут зазвонил телефон. Я снял трубку и услышал мужской голос. Отгадай, что он мне сказал?
— Понятия не имею.
— “Помоги девчонке”.
— Что?
— “Помоги девчонке”. Вот тут ты и закричала. Само собой, я бросился тебя спасать.
— И что все это значит?
— Кто-то, очень опасаясь за тебя, пытался угрозами заставить тебя отказаться от этой поездки. Когда же понял, что угрозы не действуют, отправился вслед за нами.
Я некоторое время сидела молча, вытаращив глаза.
— Ты хочешь сказать… Но кому это нужно?
— Вот уж не знаю, кто твой ангел-хранитель, но почти уверен, он где-то по соседству.
— Но ведь для такого поведения должна быть причина, — подумав немного, заметила я. — Зачем-то неизвестный спас меня или пытался спасти, неважно. И зачем-то эти двое дегенератов явились сюда:
— Допустим, кому-то пришло в голову напугать тебя.
— Напугали меня в подъезде, а здесь… и я по-прежнему не нахожу на роль ангела-хранителя ни одной кандидатуры.
— Человек может заботиться о тебе, но вовсе не потому, что ты дорога ему сама по себе, а по какой-то причине, пока нам неведомой.
— Это чересчур сложно для меня.
— Давай пофантазируем. Предположим, друзья твоего мужа могут что-то получить лишь в том случае, если ты жива и здорова. Деньги, какую-то информацию, неважно, важно то, что это ценно для них. Ты не очень послушна и суешь нос куда не просят. В этой ситуации им приходится тебя опекать.
— Не проще ли им вытрясти из меня все сразу и больше не проявлять заботы?
— Мы ведь не знаем всех обстоятельств. Предположим, есть нечто, что и ты получишь не скоро, а значит, пока не получат и они. Фактор времени. Ну как, впечатляет?
— Если ты прав, речь может идти только о завещании. Завещание вступает в силу через полгода после смерти, только тогда наследники могут воспользоваться тем, что им оставили. Но у Глеба не было никаких денег. Деньги были у меня.
— Это ты так считаешь.
— Хорошо. Допустим, он что-то мне завещал. Например, миллион долларов в швейцарском банке. Получить их я все равно не смогу. Не забывай, Глеб жил под чужим именем, и наш брак…
— Наплюй на брак. Он мог просто оставить тебе деньги.
— А свидетельство о смерти? Чтобы получить…
— Возможно, у его дружков десяток свидетельств или никакого завещания вовсе нет, а есть только счет в банке на твое имя.
— Но я ничего об этом не знаю…
— Разумеется. Однако без тебя все у ребятишек сорвется.
— Тогда какого черта они до сих пор не заставили меня снять эти деньги? Денис развел руками.
— Я ведь только высказываю предположения. Одно ясно, тебе в этом городе находиться опасно.
— Но как эти типы узнали о моем появлении в гостинице? Ведь…
— Фотография, — перебил Денис. — Фотография, которую ты показала администратору. Другой причины просто не может быть. Ты показала фотографию, и через час в твоем номере появляются эти придурки.
— Выходит, она кого-то предупредила? Кого?
— Бывших знакомых твоего мужа, естественно.
— Если она узнала Глеба на фотографии, значит, она видела его раньше.
— Логично. Или кто-то уже показывал ей подобную фотографию с просьбой или приказом сразу же сообщить ему обо всех людях, интересующихся данным человеком.
— Но она едва взглянула на фото. Не похоже, что оно ее заинтересовало…
— Хорошо, предложи свою версию. — Своей версии у меня не было, и я загрустила. — Я считаю, что парней предупредила администратор, — сказал Денис.
— Давай проверим, — предложила я.
— Как ты это себе представляешь?
— Поговорим с ней.
— А она ответит на наши вопросы?
— Почему бы и нет? — удивилась я. — Раз ты представитель закона, просто обязана ответить.
— Она и ответит: ничего, мол, не знаю, ни о чем не ведаю. Вот и весь разговор.
— Ее можно припугнуть.
— О чем ты? — с притворным изумлением спросил Денис. — Подкараулить после работы и пригрозить пистолетом? Так у меня и пистолета нет.
— Жаль. Чувствую, он мог бы пригодиться.
— Лучше не каркай. В конце концов, — заговорил Денис серьезно, — не важно, кто предупредил этих типов, важно, что им от тебя нужно.
— А это мы сможем узнать?
— Вероятно. Боюсь только, что предприятие это весьма рискованное. — Денис взглянул на часы. — В ресторан идем? У меня от всех этих дел зверский аппетит.
У меня аппетита вовсе не было, но возражать против ресторана я не стала, прежде всего желая поддержать боевой дух Дениса. На голодный желудок мужчины, как известно, воюют плохо.
— Идем, — кивнула я.
Ресторан находился на первом этаже. Мы спустились в холл, где я задержалась возле зеркала, наблюдая за администратором. Показалось или она тоже исподволь наблюдает за мною?
В зал ресторана вели стеклянные двери, сейчас гостеприимно распахнутые настежь, возле них стоял внушительного вида швейцар, он вежливо улыбнулся нам и кивнул, а мы огляделись.
Зал был полупустым. На эстраде четверо молодых людей без всякого энтузиазма что-то исполняли. К нам подскочил официант и, кланяясь, провел к боковому столику на двоих. Я продолжала осматривать зал, пока Денис, уткнувшись в меню, зачитывал экзотические названия блюд, интересуясь, что это такое в действительности. Заведение ничем не отличалось от сотен провинциальных ресторанов: бордовые скатерти, бра на стенах, зеленые салфетки и светильники на столе, стилизованные под свечи. В целом довольно мило.
Сообразив, что Денис так ничего и не выбрал, я взялась за дело сама, и через две минуты официант испарился выполнять заказ.
— Чувствуется, у тебя большой опыт, — улыбнулся Денис. — А до меня так и не дошло, что такое овощной коктейль под французским соусом.
— Скорее всего салат оливье под майонезом.
— Надо же. Никому верить нельзя. Я его чуть-чуть не заказал.
— Может, и зря. Я совершенно не уверена, что блюда, которые заказала я, окажутся съедобными. Денис сунул руку в карман и чертыхнулся.
— Сигареты забыл в номере.
— Ерунда, можно заказать здесь.
— Лишние траты. Я вернусь через пять минут, раньше заказ все равно не принесут.
Денис ушел. Тут же возле столика возник официант с салатами и бутылкой минеральной. Я принялась лениво жевать. Когда с салатом было покончено, я начала поглядывать в сторону двери. Денис не появлялся. Выходило, что отсутствует он никак не меньше двадцати минут. Я достала сотовый и позвонила ему в номер. Мне не ответили. Прошло еще минут десять. Я начала по-настоящему беспокоиться, предупредила официанта и вышла в холл, потом поднялась на второй этаж, постучала в дверь номера Дениса, постояла немного и направилась к лифту. Конечно, Денис мог воспользоваться лифтом, и оттого мы разминулись, но, честно говоря, мысль эта показалась мне довольно абсурдной. Я спустилась в холл и возле лифта заметила женщину, она протирала листья фикуса, стоявшего в трех шагах от меня.
— Простите, вы не видели молодого человека в кожаном пиджаке? — на всякий случай спросила я.
— Светленький такой? Они вот через эту дверь вышли, — охотно отозвалась женщина. Я посмотрела в указанном направлении и действительно увидела дверь с надписью “Служебный вход”. Смутило меня местоимение “они”.
— С кем он вышел? — спросила я тревожно.
— С каким-то парнем, — пожала плечами женщина.
Я оглянулась, словно ища поддержки, затем направилась к двери, толкнула ее и поначалу ничего не увидела. Дверь выходила во двор, на улице стемнело, а фонари здесь отсутствовали. Зато при желании можно было полюбоваться звездным небом, но у меня такового желания не возникло. Я с опаской сделала несколько шагов, не закрывая дверь. Двор был узким, впереди смутно виднелась металлическая ограда, с правой стороны стена гостиницы, окна первого этажа были закрашены белой краской, слева виднелся то ли гараж, то ли хозяйственные постройки, сразу не поймешь. Чуть дальше стояла грузовая машина, и именно с той стороны доносился какой-то шум. Я совсем было собралась заорать: “Денис”, — но передумала и на цыпочках, чтоб не слышали стук каблуков, подошла ближе. Я начала обходить машину и едва не наткнулась на мужчину, который, согнувшись, разглядывал что-то на асфальте перед собой. Оказалось, он был не один, я отпрянула и замерла, прислушиваясь к их разговору.
— Он точно мент, — сказал мужчина тихо. — Вот ведь черт принес за тысячу километров.
— Что будем делать с ним? — спросил другой.
— А чего с ним делать? Пусть полежит, оклемается.
— А девка?
— Девка — дело не мое.
— Боря велел ее привезти.
— Вот пусть Борины ребята и везут. Одно дело мужику морду набить, и совсем другое…
— Тебе хорошо, а мне что ему сказать?
— Дело твое. Я в машину. Вызову патрульных, пусть парня в вытрезвитель определят, не помер бы здесь…
— Уж больно ты добрый…
— Добрый не добрый, а он человек и, между прочим, коллега.
— Ага, — хмыкнул второй.
Голоса удалялись, мужчины выходили со двора. Я выглянула и увидела в свете фонаря машину метрах в тридцати отсюда, фары у нее выключены, вряд ли меня увидят под прикрытием гаража.
Денис лежал возле передних колес грузовика и слабо постанывал. Я торопливо наклонилась к нему и почувствовала сильный запах: водка. Выходит, эти гады не только избили Дениса. Сейчас приедет машина медвытрезвителя, а потом парень будет объясняться с начальством, как дошел до жизни такой, напился и учинил дебош.
— Вот сволочи, — пробормотала я. Я попробовала его приподнять, это оказалось нелегким делом. Денис глухо застонал, а я испугалась: вдруг я все делаю не правильно? Может, его сейчас нельзя трогать? Однако просто стоять и слушать, как он стонет, занятие глупое, эти типы могут вернуться в любой момент. Из их разговора следовало, что я их тоже интересую, значит, надо что-то предпринять в целях нашей общей безопасности.
К чести моей сказать, разинув рот я стояла не более нескольких секунд, потом набрала на мобильном 03 и вызвала “Скорую”, но до их прибытия надо было как-то продержаться. Я бросилась в холл гостиницы и заорала во всю мощь:
— Вызовите милицию, там человека убили!
Вопль произвел впечатление, рядового обывателя хлебом не корми, дай на труп посмотреть. Уже через пять минут возле Дениса толпилось никак не меньше десятка граждан, среди которых оказался врач, он с уверенностью заявил, что хоронить Дениса рано, что тот и сам подтвердил, сказав:
— Воды дайте…
И хоть его возвращение к жизни было воспринято гражданами с некоторым разочарованием, расходиться они не торопились.
"Скорая” прибыла одновременно с машиной медвытрезвителя. Врач утомленно спросила:
— В чем дело? — И, не дождавшись ответа, добавила:
— Пьяный, что ли?
Неожиданно врач, оказавшийся среди зрителей, ответил:
— Водкой несет только от одежды. Парня избили, а пытались выдать за пьяного.
— Он в милиции работает, — твердо сказала я.
— Точно, — простонал Денис и с моей помощью достал свое удостоверение.
Поборники трезвости, потоптавшись немного, пожали плечами и уехали. Но не они интересовали меня в данный момент, а двое типов, которые устроились в машине в тридцати метрах от нас и оттуда наблюдали за происходящим. То, что происходящее им не нравится, было совершенно ясно. Вдруг в переулке показалась еще одна машина, двухдверный “БМВ”. Он притормозил рядом с “Волгой”, в которой сидели эти двое, стекло опустилось, и я увидела физиономию парня, который совсем недавно гостил в моем номере. Он что-то спросил у тех двоих, после чего дверь “Волги” распахнулась, и из нее показался довольно пожилой дядя в костюме и белой рубашке. Он направился к нам.
— Что происходит? — спросил дядя сурово, предъявив гражданам удостоверение. Заглядывать в него я не стала, обоснованно предполагая, что лишние знания мне ни к чему, и коротко обрисовала ситуацию. К тому моменту Денис смог подняться с посторонней помощью, посмотрел на мента и усмехнулся. Выглядел он, скажем прямо, неважно, потому я сразу согласилась с врачом “Скорой”, которая сказала:
— Вам в больницу надо.
— Перебьюсь, — ответил Денис, продолжая с улыбкой разглядывать коллегу. Того это явно раздражало, но я, подхватив Дениса под руку, заявила:
— Не дури. — И повела к машине. Граждане стали расходиться. А я начала беспокоиться — хотелось поскорее оказаться как можно дальше отсюда. — Я поеду с ним, — безапелляционным тоном заявила я и не услышала возражений.
— Заявление будете писать? — вдогонку нам спросил мент.
— Я уже одно написала. Вон тот парень на “БМВ”, что с вами разговаривал, напал на меня в моем номере. Не хотите его задержать?
— Вы шутите? — удивился мент. Наверное, я действительно крайне неудачно пошутила, такой разнесчастной у него сделалась физиономия. — Этого человека сегодня и в городе-то не было. Вы его с кем-то спутали.
— С вами, наверное, — кивнула я и захлопнула перед его носом дверь “Скорой”.
Минут через пятнадцать мы оказались в приемном покое больницы. Вышел парень лет двадцати пяти, взглянул на Дениса и спросил:
— Выпил много?
— Я вообще не пил.
— Смотри. На алкоголь обезболивающее не действует. Понял?
— Понял, — ответил тот.
— Тогда пошли. А вы, девушка, здесь подождите.
Они скрылись за дверью кабинета, а я осталась в длинном коридоре с покореженными стульями вдоль стены и одной тусклой лампочкой.
Было холодно. Я ежилась, испуганно поглядывая на входную дверь, от души надеясь, что этим типам не взбредет в голову явиться за мной в больницу. О том, что будет, когда придется покинуть эти стены, мне даже думать не хотелось.
Дверь кабинета наконец распахнулась, и появился Денис, лицо заклеено лейкопластырем, над бровью свежий шов… Молодой человек возник следом за ним и сказал:
— Вполне возможно сотрясение головного мозга. До утра лучше остаться в больнице.
— Нет, — покачал головой Денис.
— Да, — твердо заявила я. — И не спорь.
— Дело ваше. Решайте, а надумаете: вон в ту дверь, там медсестра все объяснит.
Молодой человек с чувством выполненного долга удалился, а Денис тяжело осел на стул.
— Башка кружится, — сказал он виновато.
— Неудивительно. — Я легонько коснулась его плеча. — Не стоило нам здесь появляться.
— Да уж… У тебя мобильный с собой? Позвони в аэропорт. Вдруг повезет и успеем на самолет. Хотя до аэропорта тоже добраться надо. Вот черт… — Он сжал кулак и стукнул им по колену, болезненно морщась.
— Расскажи, что произошло, — попросила я, стараясь не думать о том, как выберусь из этой передряги.
— Спускался по лестнице, возле лифта меня ждал мент, предъявил удостоверение, сказал, надо поговорить, и я, как дурак, потопал за ним. Только вышли во двор, я тут же получил дубинкой по почкам, а потом по башке. Вдвоем они меня как следует отделали, впрочем, сама видишь. Если б не ты, отправили на ночку в вытрезвитель, приходить в чувство, а с утра пожурили, мол, негоже, Денис Сергеевич, напиваться и драки устраивать.
— Но ты ведь трезвый?
— Ага. Ты парня на “БМВ” видела?
— Да, — кивнула я, удивляясь, как его мог увидеть Денис.
— Думаю, менты продажные и меня пинали по просьбе твоих гостей. Хорошо, если это дело принципа, мол, ты нам по морде, а мы и сами с усами, в чужом монастыре вести себя нужно скромно… В общем, отыгрались. А если дело не во мне, а в тебе?
— Что ты имеешь в виду?
— От меня избавились, чтоб тобой заняться. Не знаю, в чем тут дело, и, если честно, даже знать не хочу, потому что очень беспокоюсь за тебя. Вот что, вызывай такси…
— Ты останешься здесь, — сказала я. — Спорить глупо. Защитить меня в таком состоянии ты все равно не сможешь. Оставайся здесь до утра, вдруг у тебя правда сотрясение?
— Одной тебе в гостиницу нельзя. Думаю, там тебя уже ждут. Бери машину и поезжай в любую другую гостиницу. Главное, дотянуть до утра. Я малость оклемаюсь и вообще… К ментам не суйся, бесполезно. Просись в двухместный номер. Им понадобится время, чтобы тебя найти. И закажи билеты на самолет.