— Ни хрена себе, сколько здесь оружия! Да им полк можно вооружить!
— Если не пару полков… Ладно, не отвлекайся. Слева у нас ящики с автоматами и пулеметами «РПК»; справа, видимо, с гранатометами. Взрывчатку не вижу… Придется вскрывать всё. Ты давай в дальний торец, я начну осмотр отсюда. И быстро, Бурят, быстро!
Осмотр хранилища выявил наличие взрывчатки. Бурят обнаружил с десяток коробок с тротиловыми шашками и обычными взрывателями. Радиоуправляемых детонаторов спецы не нашли.
— Так, — проговорил Грачев, — радиодетонаторов здесь нет… Может, они в другом хранилище? — Он вызвал на связь старшего лейтенанта Голуба: — Голубь, это Грач. Что у тебя?
— Оружия много — всякого; даже контейнеры с ПЗРК и противотанковыми переносными комплексами.
— Взрывчатка?
— И этого добра навалом. Тротиловые шашки.
— Как насчет радиоуправляемых детонаторов?
— Пока не видел.
— Ищи, время у нас еще есть.
— А что, у вас их нет?.. Тогда ищу!
— И как будем рвать склады с техникой? — спросил у Грачева Николаев. — Из гранатометов при отходе? Но успеем ли тогда провести эвакуацию от перевала? «Духи» из местных вполне могут плотно сесть нам на хвост, и тогда придется прыгать через перевал…
— Проходом хребта в данном случае мы ничего не добьемся. Придется сбивать «хвост» с вершины. А это бой, который может затянуться… Черт! Неужели Седой не просчитал вариант отсутствия на складах дистанционных взрывателей?
— Должен был просчитать. И нечего голову ломать. Как получится, так получится. Главное, чтобы ребята Седого в Гермабаде чисто решили задачу и вышли сюда. Здесь командир разберется, что делать.
— Тогда так: раскладывай взрывчатку по периметру и проходу склада, обвязывай тротил бикфордовым шнуром. А я — к Голубю.
— Понял!
Грачев перешел в соседнее хранилище.
— В этом ангаре не то что радиоуправляемых, обычных взрывателей я не нашел, — доложил Голуб. — Может, они где-то и лежат, но чтобы перелопатить весь склад, потребуются часы.
— Не надо ничего лопатить. Минируй склад шашками без взрывателей и обвязывай шнуром. Закончишь здесь — займись автомобилями. Брось в десантный отсек бэтээра несколько кусков «мыла».
— Понял!
Грачев вышел на улицу и вызвал на связь Котенко:
— Кот, это Грач. Что у тебя?
— Все спокойно.
— Подходы?
— Сказал же, все спокойно.
— Ты на холме?
— Да. И прекрасно тебя вижу.
— Ну, посмотри, давно не виделись… А лучше наблюдай за подходами к объекту.
— Наблюдаю…
Командир первой штурмовой группы переключился на старшего лейтенанта Шинкевича:
— Блондин! Со стороны кишлака ничего не слышно?
— Тишина.
— Подходы?
— Чисты. Ворота открыть?
— По моей команде.
— Принял!
Грачев отошел к караулке. Седов с ребятами тоже уже должен закончить работу. Вопрос: удалось ли отработать объект втихую? Но выстрелов из Гермабада не слышно. Если группа была вынуждена принять бой, то стрельба в кишлаке поднялась бы сильная. Остается ждать выхода на связь командира отряда. Самому вызывать нельзя. Грачев присел на обрубок бревна, служивший боевикам скамейкой.
…А события на объекте «усадьба» развивались следующим образом. В 2.30 группа начала сближение с усадьбой Бурхона. Тихо подошли к позициям штурма, строго по графику, в 2.50. Седов приказал по связи снайперу Аппелю, оставшемуся на холме, откуда немец мог контролировать обстановку в южной части усадьбе и кишлаке:
— Ганс! Цели: часовой на вышке, сторожевой пес, собаки в соседних дворах. Тебе все видно?
— Так точно!
— В 3.00 уничтожить указанные цели и выйти к группе! Огонь без дополнительной команды.
— Есть!
В 3.00 немецкий снайпер лейтенант Свен Аппель поднял бесшумную винтовку, подрегулировал оптический прицел и нажал на спусковой крючок. Девятимиллиметровая пуля «винтореза» вонзилась в череп часового. Тот дернулся и рухнул на дощатый пол «корзины» вышки. Седов оценил профессионализм снайпера — тот поразил цель так, что ее не отбросило к лестнице.
Аппель между тем по очереди расстрелял собак и тут же бросился на позиции штурма. В 3.06 он упал рядом с Седовым.:
— Командир, задача выполнена!
— Молодец. Ловко ты часового успокоил…
— Повезло. Он стоял у столба, так что в любом случае на лестнице оказаться не мог; да и я подрезал его снизу вверх. При угловом попадании пули тело обычно падает там, где стояло до выстрела.
— Вот и говорю, молодец… Давыд, Бек, — отдал приказ Седов, — к забору перед вышкой; Ганс, Пегас — за мной марш!
Бойцы второй штурмовой группы подошли к забору.
— Глянь, Пегас, что там на территории, — шепнул заместителю Седов. — Давыд, подсади.
Коновалов при помощи Давыдюка осмотрел южную часть усадьбы, спрыгнул вниз и доложил:
— В усадьбе все тихо.
— Значит, мы обходим дом справа. Ганс работает по часовым на террасе. Ну, а мы с тобой, Пегас, отрабатываем цели в доме. Итак…
Седов поднял руку и резко опустил ее вниз. Это был сигнал для проникновения на территорию объекта.
Офицеры не без труда перемахнули через двухметровый забор и залегли в ближайших кустах. Их маневр остался незамеченным. Даже собаки в дальних дворах не тявкнули. Выдержав паузу, майор рукой подал сигнал — «вперед»!
Капитан Бекир Озбек и прапорщик Давыдюк пошли по левой стороне усадьбы к караулке, подгруппа Седова — по правой. Ликвидаторы остановились, не доходя до середины западной части террасы, в ожидании часовых. У правого, фронтального торца здания остановилась подгруппа Седова.
Командир отряда взглянул на Аппеля. Тот кивнул, поднял глушитель «винтореза», вышел на открытую часть двора и тут же опустил ствол, дважды выстрелив. Ему не пришлось стрелять через окна — дверь оказалась открытой, а топчан, на котором сидели часовые, стоял правее входа.
Аппель поднял руку и отошел к топчану, подав сигнал к ликвидации. Седов с Коноваловым вошли в террасу. Часовые лежали на топчане, казалось, обняв друг друга. На дощатый пол стекал ручеек черной крови.
Офицеры подошли к главной двери. Коновалов потянул за ручку и шепнул Седову:
— Открыто…
— Начали, Юра!
Раскрыв сворки главного входа, спецназовцы вошли в большую, устланную дорогим ковром и совершенно лишенную мебели комнату. Седов указал заместителю на среднюю комнату, где должны были отдыхать телохранители хозяина дома.
— Понял, — прошептал Коновалов.
Спецназовцы подошли к комнате, прислушались. Во всем доме — тишина.
— Работаем, — сказал тихо Седов.
Коновалов распахнул дверь, и офицеры увидели от входа трех спящих на полу боевиков. Майор выстрелил два раза, капитан — один. Телохранители дернулись и застыли под одеялами.
— Теперь ты в кабинет, к Акбару, я в спальню Бурхона. И дай бог, чтобы с ним не было жены. Иначе придется валить обоих.
— Ничего не поделаешь, командир…
— Ладно, продолжаем!
Они вышли из комнаты телохранителей. Седов подошел к соседней, правой комнате, Коновалов — к левой. По сигналу офицеры одновременно распахнули створки. Раздались два почти одновременных хлопка. Седов и Коновалов закрыли двери, отошли к центру комнаты.
— Акбар в минусе, — доложил Пегас.
— Бурхон — тоже. Один оказался. Господь на нашей стороне.
— Уходим?
— Да, больше нам здесь делать нечего.
Офицеры направились ко входу, но остановились, услышав шум за спиной. Резко обернулись, направив стволы винтовок на шум, и увидели вышедшую из женской половины немолодую уже женщину в халате, с распущенными волосами и разбитым в кровь лицом.
— Стоять тихо! — приказал ей Седов.
— Этого нам только не хватало, — простонал Коновалов.
Седов подозвал женщину к себе. Она послушно подошла.
— Кто ты? — спросил ее командир отряда.
Женщина ответила на чистом русском языке:
— Байзо, старшая жена Бурхона. Вы убили моего мужа?
— Да… А вот теперь что прикажешь делать с тобой?
Но женщина словно не слышала майора:
— Убили? Хорошо!
— Что? — удивленно переспросил Седов. — Хорошо? Хорошо то, что мы убили твоего мужа?
— Вы не ослышались. Турсун давно заслужил смерть, и Аллах наконец наказал его.
— Интересно…
— Что вам интересно?
— Седой, у бабы нож, — вдруг воскликнул Коновалов. — А ну, брось тесак, женщина!
Старшая жена Бурхона отбросила нож в сторону:
— В нем больше нет необходимости.
— Почему ты не спала и вышла сюда с ножом?
— Чтобы сделать то, что сделали вы.
— Не понял… Ты хотела прирезать собственного мужа?
— Вы видите перед собой униженную, избитую старуху. А ведь мне нет еще и сорока пяти лет. В старуху меня превратил Бурхон, будь проклято его имя!
— Понятно, — проговорил Седов, — внутрисемейные разборки… Но скажи, Байзо, ты ведь не могла не слышать, что в дом прошли посторонние.
— Я слышала все. Кроме выстрелов…
— Так какого черта ты вышла к нам? Ты понимаешь, что мы теперь должны убрать и тебя?
— Когда я шла убивать мужа, то решила покончить и с собой. Это лучше, чем смерть от камней. У нас женщин, посягнувших на мужчин, забивают камнями. Всевышний распорядился по-своему… Он не желал, чтобы я впала в смертный грех, оттого прислал вас. Мне недорога жизнь. Убейте меня, только прошу, сделайте это сейчас и так, чтобы я не мучилась.
— Вот ситуация, твою мать, — выругался Коновалов. — Чего-чего, а подобного просчитать мы не могли.
— Подожди, — бросил заместителю Седов и посмотрел женщине в глаза: — Ты могла бы начать новую жизнь. Скоро здесь, в Гермабаде, многое изменится, и ты обретешь свободу. Сможешь уехать в Душанбе; в конце концов, в другую страну…
— Но вы же сами сказал, что должны убить меня. Как свидетеля.
— Должны, но…
Слова Седова прервал Аппель, появившийся в дверях:
— У вас проблемы? — Тут он увидел старшую жену Бурхона. — Похоже, проблемы…
— Что по охране, Ганс?
— Ликвидаторы выполнили задачу. Ждем вас.
— Ступай к парням, мы скоро.
— Есть!
Аппель вышел во двор, недоуменно пожав плечами. Седов же повернулся к женщине:
— Да, мы должны убрать тебя, чтобы иметь возможность свободно уйти из кишлака. Но… если ты поклянешься своими детьми, что до рассвета не поднимешь шума, мы не тронем тебя.
— У меня нет детей. Был сын, но он умер; была дочь, но ее отдали замуж в Мургаб. Муж оказался ревнивым и убил мою Зайнаб, обвинив в измене, что не могло быть правдой. Просто Зайнаб хотела уйти от старого мужа, а тот… так что у меня нет детей, и клясться мне некем. И вам придется убить меня. Не теряйте времени, оно для вас сейчас на вес золота, если не дороже. Я прощаю вас. И всевышний простит, потому что вы всего лишь орудие в его руках. Орудие возмездия.
— Убивать тебя никто не станет, мы с женщинами и детьми не воюем. Но и рисковать не имеем права. Поэтому ты сейчас выпьешь таблетку и уйдешь к себе в комнату. Это снотворное на четыре часа. Проснешься, когда в кишлаке поднимется шум. И запомни: ты ничего не замышляла, ничего и никого не видела. Естественно, кто убил мужа, не знаешь. А потом — мой тебе совет, Байзо, — уезжай отсюда. У тебя еще все впереди. Жизнь — сложная штука, то черная полоса, то белая. Для тебя, уверен, черная полоса закончилась. Если, конечно, ты сама не захочешь ее продлить… — Командир отряда повернулся к заместителю: — Щадящий препарат!
Коновалов передал женщине капсулу, извлеченную из боевой аптечки. Та проглотила ее и, не сказав ни слова, подняла нож и ушла на женскую половину дома.
Офицеры вышли во двор. У топчана их ждали капитан Бекир Озбек, лейтенант Свен Аппель и прапорщик Давыдюк.
— Вы убили женщину, что случайно вышла к вам? — спросил турок.
Седов посмотрел на турецкого ликвидатора:
— А ты бы смог бы ее убить?
— Нет.
— Вот и мы не смогли.
— Но она может выдать нас, поднять шум, как только мы покинем усадьбу!
— Она не сделает этого, Бек.
— Командир особой группы не имеет права так рисковать.
— Мы ничем не рискуем, Бек, жена Бурхона уже спит крепким сном.
— Вы дали ей снотворное?
— Догадливый… Все, ребята, пора сваливать.
Штурмовая подгруппа отошла к тыловой части усадьбы. Седов вызвал на связь капитана Леруа, вместе с врачом Додье отслеживавшим обстановку в кишлаке:
— Хакер, это Седой. Что в кишлаке?
— Все спокойно, никого не замечаем.
— Смотрите внимательнее, мы отходим к вам.
— Принял.
Штурмовая группа, используя конструкцию караульной вышки, преодолела забор и прошла к позициям резерва. Седов вызвал на связь старшего лейтенанта Грачева:
— Грач, ответь Седому!.. Что у тебя?
— Задача выполнена. Охрана складов уничтожена, ангары и техника к подрыву готовы, вот только поднимать их в воздух придется из гранатометов.
— Вы не нашли радиодетонаторы?
— Не нашли.
— Ясно. Отходите на исходные позиции, мы подойдем с востока по северному направлению. Продолжать наблюдение, теперь уже за подходами к арсеналу.
— У вас все тихо прошло?
— Иначе, Грач, ты был бы в Гермабаде…
— Понял. До встречи.
— Отбой! — Седов повернулся к подчиненным: — Минута, это касается Леруа, на сбор аппаратуры — и отход. — Взглянул на Коновалова: — У тебя радиовзрыватели есть?
— Есть. Немного, но на склады Бурхона хватит.
— Отработаешь арсенал.
— Есть!
В 3.30 вторая штурмовая группа под командованием майора начала выдвижение к складам. В 3.53 она вышла на позиции Грачева. Коновалов прошел на территорию базы и установил на взрывчатку радиоуправляемые детонаторы. В 3.59, объединившись, отряд направился к перевалу. В ходе движения Седов приказал Леруа обеспечить связь с Москвой. Французский капитан набрал номер генерал-полковника Белоногова и передал трубку командиру отряда:
— Центр на связи, командир.
— Центр, это Седой! Время 4.17. Отряд поставленные задачи по объектам «арсенал» и «усадьба» выполнил. Бурхон и его помощник Акбар вместе со всей охраной на обоих объектах уничтожены. Склады готовы к подрыву. Потери боевиков, не считая Бурхона и Акбара, — двадцать семь человек, у нас потерь нет.
— Что в кишлаке на данный момент? — поинтересовался Белоногов.
— А черт его знает. Мы не слышим ничего подозрительного. Преследования не наблюдаем. Прошу разрешения на эвакуацию от перевала, с южного предгорья.
— Теперь это просто необходимо. Сколько тебе еще идти до перевала?
— Ориентировочно час двадцать — час тридцать.
— Эвакуацию назначаю на 5.40. При выходе к району эвакуации подготовить площадку для посадки «Ми-8», при появлении вертолета обозначить ее красным дымом.
— Принял! Мне продублировать доклад Трепанову?
— Не надо, я сам свяжусь с ним. Он будет встречать вас у Хурбада. Там — отдых, а далее — по плану, что будет уточнен дополнительно.
— Принял. Продолжаю отход!
— Удачи, Седой!
Передав трубку Леруа, Седов передал по команде:
— Эвакуация от перевала в 5.40. Прибавили темпа, ребята!
Отряд «Z», ускорившись, пошел в северном направлении, выставив дозоры, и в 5.31 вышел к плато у перевала.
— Быстро подготовить площадку для вертолета, оборудовать сигнальными патронами красного дыма, — отдал команду Седов.
Спустя десять минут спецназовцы услышали рокот вертолетного двигателя, приближавшийся с севера. Вскоре появился и сам «Ми-8».
— Дым! — скомандовал Седов.
Коновалов поджег патроны.
Экипаж сориентировался и посадил вертолет в середину обозначенной площадки. Коновалов и Шинкевич убрали патроны. Отряд погрузился на борт.
Седов прошел в пилотскую кабину, обратился к командиру экипажа:
— Майор, как поднимешь свою лайбу, зависни на минуту на высоте метров в пятьдесят.
Командир экипажа не стал задавать лишних вопросов. Надо, значит, надо. Вертолет медленно поднялся на плато, завис в воздухе.
— Работай по складам, Пегас! — кивнул заместителю Седов.
— Это мы быстро, командир…
Коновалов выставил наружу антенну дистанционного взрывного устройства из открытой боковой двери и нажал на красную клавишу прибора. Над территорией складов с вооружением поднялись огненные шары, и раннее утро разорвали мощные взрывы, разрушившие ангары, БТР и автомобили сепаратистов на куски.
— Вот так, — проговорил Коновалов. — По Гермабаду все. — Он повернулся к Седову: — Порядок, командир!
— Вижу…
Коновалов убрал антенну и закрыл дверь. Вертолет, резко развернувшись и набирая высоту, пошел на север.
В 6.01 «Ми-8» благополучно приземлился на временной базе спецназа у таджикского селения Хурбад. Бойцов подразделения встречал полковник Трепанов. Приняв доклад Седова, он пожал каждому из офицеров руку и поблагодарил за отличную работу на первом направлении боевой операции «Восточный вояж». Спецы прошли в отведенную им для отдыха казарму. Трепанов и Седов уединились в кабинете бывшей воинской части.
— Значит, так, Валера, таджикское направление мы отработали. «Духи», что прибудут в Гермабад, вряд ли обрадуются увиденному. Впрочем, им тоже готовится сюрприз авиацией местных ВВС. Но нас это уже не касается. У нас, Валера, впереди Афганистан.
— Я в курсе, — улыбнулся Седов.
— Сегодня отряд отдыхает, а завтра в 5.00 «вертушка» перебросит вас в квадрат 44–30. Где-то в 9.40 вы уже будете в родном и милом сердцу Афганистане. Да, совсем из головы вылетело: я должен доложить Белоногову о твоем прибытии. Ты подожди тут, перекури, а я к связистам.
Трепанов вышел из кабинета. Седов взял со стола пачку сигарет и жадно выкурил две сигареты подряд. Вскоре вернулся помощник генерала: