— Прости, — торопливо встав и коснувшись моего плеча, тихо произнес Кирилл. — Я не хотел тебя обидеть. Если хочешь, мы больше не будем возвращаться к этой теме.
— Пожалуй, не хочу, — согласилась с этим предложением я. Затем повернулась лицом к нему и добавила: — Давай лучше поищем нашу сладкую парочку.
— А стоит ли? — загадочно улыбаясь, переспросил Кирилл. — По-моему, им и без нас неплохо живется. И потом, мне лично без них намного спокойнее и… — он ногой отодвинул стул, прильнул ко мне и нежно обнял за талию. Я поняла, что сейчас последует поцелуй, и почему-то торопливо отшатнулась.
— Ты меня боишься? — удивился он.
— Нет.
— Тогда почему ведешь себя, как дикарка? Или, может, я тебе не нравлюсь?
— Нравишься, но…
— Никаких но, — приложил палец к моим губам Кирилл. — Если тебе со мной хорошо, то почему бы не продлить это состояние. Давай потанцуем, — предложил он.
Я кивнула, и мы прошли в центр зала. Его руки мягко легли мне на талию, я поместила свои ладони на его широкие плечи и мы стали раскачиваться в медленном танце. Постепенно Кирилл стал прижимать меня к себе все ближе и ближе, так что я даже стала чувствовать его тяжелое дыхание. Чтобы хоть как-то отвлечь себя от зачастивших в сознании неприятных мыслей, я спросила:
— О чем ты сейчас думаешь?
— Думаю, что ты очень красивая, — глядя мне в глаза, ответил Кирилл. — Очень.
Я улыбнулась уголком губ и напрямик спросила:
— Мечтаешь со мной переспать?
Кирилл не отвел глаз, хотя я ожидала, что моя прямолинейность его немного смутит и остудит, сразу расставив все точки над «и». Но нет, он только еще сильнее прижал меня к себе и прошептал в самое ухо:
— Об этом наверняка мечтают все мужчины, которым ты встречалась на пути. Не стану отрицать, я тоже не железный. Но мне ты нравишься еще и просто как человек, с которым можно поговорить по душам… Я вообще, кажется, нашел в тебе свою вторую половину, Оля. По крайней мере, я так чувствую. А ты? — он посмотрел мне прямо в глаза, от чего у меня тут же засосало под ложечкой, как когда-то, в студенческие годы, когда я в прямом смысле слова играла с мужчинами, как кошка с мышью.
Я с трудом сглотнула скопившуюся слюну, но ничего не сказала. А Аникин продолжил:
— Ты необыкновенная. Не такая, как другие. Я очень благодарен твоей несносной подружке, что она познакомила нас. Она подарила мне счастье, она подарила мне тебя. Оля, я… я, кажется, влюблен.
— Влюблен или все же кажется? — с трудом выдавила из себя я.
— Влюблен, — притянул меня к себе он. — Я сгораю от страсти, от переполняющих меня чувств. Я…
— Ты просто перегрелся на солнце. Вон оно сегодня какое было, — решила обернуть я все в шутку.
Меня вообще напрягали все эти беседы о любви, в которую я пока еще почему-то не особенно верила. Я могла признать физическое тяготение друг к другу, но любовь, да еще и спустя пару дней, — нет, это явное преувеличение. И почему только мужчины так стремятся разыграть нас? Мне было бы куда приятнее, если бы он честно сказал, что хочет со мной переспать без всех этих лишних прелюдий. Так, по крайней мере, все было бы сразу ясно, и никаких тебе обязательств, никакого спроса. Может быть, я бы даже согласилась.
— Ты не веришь мне? — обиженно надулся Кирилл.
— Увы, — повела плечами я. — Принцев в нашем мире не существует, и не стоит их из себя разыгрывать. Сегодня другое время.
— А если бы я сделал тебе предложение? — не отступал Кирилл.
— Я бы отказала, — не задумываясь, ответила я.
— Но почему? Я же совершенно искренен, — Аникин удивленно посмотрел мне в лицо.
— Я не привыкла верить словам, — развела руками я и тут же, но уже с усмешкой, добавила: — Видимо, это все от просмотра сериала про мисс Марпл.
Кирилл ничего не ответил, но как-то слегка сразу замкнулся в себе, даже задумался. К тому же, он сразу перевел наш разговор на другую, совершенно нейтральную тему и тянул его до тех самых пор, пока не вернулись Маринка с Николаем и мы вновь не сели за стол. Маринка вновь с сияющей улыбкой на устах, что указывало на то, что она чувствует себя замечательно, напомнила нам про кино. Но я сразу пресекла самый вероятный ответ мужчин, сказав:
— Не думаю, что стоит туда идти. И ты, и я, мы очень устали. Да и ребятам наверняка тоже хочется немного отдохнуть. Давайте лучше отложим это мероприятие до завтра.
— Что ж, девушки, как пожелаете, — не стал спорить с нами Кирилл, а Николай только лишь согласно закивал.
Маринку же мои слова явно не устроили, и она вознамерилась было что-то сказать, но я торопливо ущипнула ее за ногу и смерила строгим взглядом. Губки моей подруженьки тотчас свернулись в обиженный бантик, но, по крайней мере, ничего не выдали.
Просидев в кафе еще несколько минут, мы стали собираться домой. Ребята помогли нам облачиться в куртки и, как и полагается услужливым кавалерам, проводили до моего подъезда. Когда мы наконец распрощались и наши новые знакомые покинули площадку у двери в мою квартиру, Маринка легонько ткнула меня локтем в бок и спросила:
— Ты зачем обидела парня?
— Я его не обижала, — открывая дверь, ответила ей я.
— Ну да, не обижала. Он тебе признание в любви сделал, а в ответ…
— А ты откуда об этом знаешь? — удивленно переспросила я. — Он что, сказал?
— Да нет, он-то не скажет. Но я же и сама не слепая.
— Ну да, — усмехнулась я недоверчиво, и только тогда Маринка честно призналась:
— Он сказал Кольке. Просил у него совета.
— А, ну тогда все ясно, — равнодушно протянула я и прошла в квартиру.
— Ну что тебе ясно, что? — не унималась Широкова. — Тут такая удача, а ты что делаешь? Или слишком много тебе в последнее время мужики предложений руки и сердца делали?
— Немного, но зато более искренне, — падая в кресло, парировала я.
— Ой-ой, надо же, искренне. Много ты понимаешь, — выдала моя помошница. — Нет, Ольга, ты неисправима. Ты безнадежная старая дева.
Я схватила лежащую рядом со мной думочку и запустила ее в эту чересчур разговорчивую особу. Маринка поймала подушку, тяжело вздохнула и тоже села, мечтательно проговорив:
— А вот если бы мне кто предложил такое, я бы сразу согласилась.
— Не раздумывая, — добавила я тише.
* * *Спала этой ночью я довольно плохо. В голове все время крутились какие-то дурные мысли, которые я даже толком и не запомнила. Снилось что-то с Бабенковой в главной роли. Одним словом, утром меня ожидала головная боль.
С трудом поднявшись с постели, если так вообще можно назвать матрас, лежащий прямо на полу, я не стала пока трогать Маринку, а сразу направилась в кухню, чтобы сделать кофе. Выпив две чашки, немного пришла в норму и сразу почувствовала себя человеком. Пора было будить Широкову и собираться на работу. Не дело начальнице опаздывать. Но Широкова, как и всегда, вставать не желала, ворча себе под нос что-то о том, что я вечно обламываю ей весь кайф.
— Я тебе и еще кое-что пообломаю, если ты сейчас же не встанешь, — пригрозила я ей. — Давай поднимайся, мы и так опаздываем.
— Черт бы побрал эту работу, — перевернулась на спину Маринка. — И кто только слово такое вообще придумал?!
Продолжая ворчать и проклинать всех на свете, Широкова поднялась и поплелась в ванную. Пока она там приводила себя в порядок, я успела одеться и даже позвонила Виктору, попросив, чтобы по пути в редакцию он захватил с собой и нас. В общем, пока Маринка одевалась, пила кофе и красилась, наше такси успело прибыть и начало призывно сигналить под окнами. Вырвав у Широковой из рук лак, которым она взялась покрывать свои ногти, я буквально схватила ее за руку и поволокла вон из квартиры.
Оказавшись на улице, мы загрузились в Викторову машину, и он повез нас в редакцию. По дороге Маринка сообщила мне последнюю новость, которую я еще не знала, так как легла спать раньше нее:
— Сегодня нас с тобой пригласили на вечеринку.
— Интересно, кто же это пригласил? — зевнув, переспросила у нее я.
— Что значит кто? — изумилась Широкова. — Ник и Кирюша, конечно. Коленька мне вчера звонил, — ласково отозвалась она о друге. — Так мы с ним немного и поболтали, пока ты спала.
— А, ну тогда все ясно, — равнодушно протянула я.
— Что ясно? Ты идешь или нет? — снова спросила Маринка.
— Еще не знаю, — ответила я.
— Ну, как хочешь. А Кирилл за тобой в шесть заедет, — предупредила как бы невзначай Маринка.
Остаток пути был свободен от разговоров. Я смогла вспомнить и еще раз проанализировать все, что вчера стало известно, и кое-что даже начало наклевываться, появились некоторые соображения насчет наших дальнейших действий.
Наконец мы добрались до редакции. Виктор сказал, что хочет съездить в мастерскую и забрать мою машину, и я отпустила его и Ромку вместе с ним. Мы же с Маринкой поднялись в редакцию, где за компьютером уже корпел наш трудоголик Кряжимский.
Наконец мы добрались до редакции. Виктор сказал, что хочет съездить в мастерскую и забрать мою машину, и я отпустила его и Ромку вместе с ним. Мы же с Маринкой поднялись в редакцию, где за компьютером уже корпел наш трудоголик Кряжимский.
— Как настроение у моих дам? — поприветствовал он нас с Маринкой.
— Пока ничего, — присаживаясь рядом, ответила я. — Планируем совещание.
— Весь во внимании, — сосредоточился тут же Сергей Иванович.
Маринка же устало вздохнула и продолжила свою возню с ногтями, так и не завершенную у меня в квартире. Я же стала пересказывать Кряжимскому все то, что нам удалось узнать вчера. Он слушал меня очень внимательно, иногда перебивая и задавая возникающие вопросы. Когда же я закончила рассказ, Кряжимский вздохнул:
— Да, сложное дельце. Не знаю, что и предложить.
— У меня появилась мысль, — решила поведать я ему о своих размышлениях, — ограбление может являться всего лишь маскировкой основного преступления.
— То есть вы думаете, что женщину сначала убили, а потом обставили все, как ограбление? — уточнил сразу Кряжимский.
— Да, по крайней мере, это вполне логично.
— Ну, допустим, — начал разворачивать мысль дальше Сергей Иванович, — все было именно так. Но что это меняет? Ведь кто-то подставил под это убийство Бабенкову, и не факт еще, что это один и тот же человек. Он и убил, и ограбил, и подставил… Нет, не факт.
— А что если человек как раз все тот же? — предположила я. — Ну, например, он убил женщину ради каких-то своих целей, затем ограбил ее квартиру, но, поняв, что милиция выйдет на него раньше, чем на остальных, решил изготовить липовую улику против соседки, которая, может быть, ему ничего плохого не делала. Ну, просто нужно же было свои беды на кого-то списать. И потом она женщина, значит, ей отмазаться будет сложнее. Как результат этого — дело закроют и он полностью свободен и спокоен.
— Намекаете на то, что не помешало бы наведаться в квартиру, где и произошло убийство? — сообразил Сергей Иванович.
Я кивнула. Маринка покосилась в мою сторону и, боясь, что я сейчас позову ее с собой, торопливо заметила:
— Я не могу ехать, у меня много работы.
— Интересно, это какой же? Накрасить ногти и созвониться со своим ненаглядным? Ну уж нет, сегодня тебе отмазаться не удастся. Собирайся, ты едешь с нами, — приказным тоном выдала я.
Маринка недовольно буркнула что-то в мою сторону, но все же стала складывать в сумочку все свои лаки и помады. Вскоре вернулись Виктор с Ромкой, причем на моей машине. Свою, как мне стало известно, Виктор успел отогнать домой. Теперь мы могли ехать. Быстренько загрузившись в салон отремонтированной «ладушки», мы тронулись в направлении дома Бабенковой.
— К этой малахольной будем, что ли, заходить? — промямлила у меня за спиной Маринка.
— Если ты имеешь в виду Светлану Ивановну, то нет, — понимая, почему Широкова злится, спокойным тоном ответила я. — Она нам без надобности.
— Ну и слава богу, — вздохнула Маринка. — Одной занудой меньше.
Я сделала вид, что не поняла, кого она имеет в виду под второй занудой, списав ее раздражительность на простой недостаток отдыха. Но Маринка не унималась:
— Ну и чего мы туда премся? Может, они и сами не знают, как все произошло сначала — ограбили или же сперва убили ту женщину.
— Может, и не знают, — не стала ни на чем настаивать я. — Но поговорить с пострадавшими все же стоит. Вдруг мы сумеем выяснить что-то важное, и это поможет продвинуться в расследовании чуть дальше. К тому же я считаю, что посетить дом убитой следовало с самого начала. А мы как-то с этим немного помедлили.
Вскоре показался нужный нам дом. Виктор остановил машину и мы все стали из нее выходить. Я первой вошла в подъезд и поднялась на пятый этаж. Подождав остальных, надавила на звонок. Ответа не последовало. Я повторно надавила на кнопку, но и это не помогло.
— Так вам и надо, — позлорадствовала Маринка. — Никогошеньки нет дома.
— Плохо, — вздохнула я. — Других идей на предмет того, что делать и как продвинуться в расследовании, у нас пока нет.
— Остается единственно верное решение, — хитро прищурилась Маринка.
— Отдыхать, — закончил за нее Ромка.
— Вот именно, отдыхать, — поддержала его Широкова.
— Как бы не так, — бросила я им и, гордо вскинув голову, стала спускаться вниз.
Пока спускалась, размышляла, как быть дальше.
«Может, стоит подождать хозяев здесь, у дома? — спрашивала я сама себя. — А что если там никто, кроме этой женщины, не жил? Так нужно это проверить».
Остановившись на крыльце, я увидела сидящую в сторонке на маленьком табурете чистенько одетую старушку и направилась прямо к ней. Вышедшая вслед за мной Широкова крикнула:
— Ну куда тебя опять-то понесло?
Я не обернулась.
Старушка заметила, что я иду именно к ней, и насторожилась, внимательно меня изучая. Я подошла ближе, поздоровалась и сразу спросила:
— Вы из этого дома?
— Да. Живу в нем со своими детьми, — кивнула в ответ женщина.
— А вы многих тут знаете? — снова полюбопытствовала я.
— Не всех, конечно, но некоторых знаю. А вы что, кого-то ищите? — догадалась она.
— Да. Мы хотели узнать: та женщина, с пятого этажа, ну что на днях была убита, она жила одна или с кем-то?
— Ах, вы про Морозову, — назвала умершую по фамилии бабушка и сразу ответила: — С сыном они жили. Ильей его звать. По отчеству Петрович, кажется.
— А мужа у нее разве не было? — поинтересовалась я.
— Был когда-то. Но то ли развелись, то ли еще чего, этого уж я не знаю.
— А может быть, вы еще знаете, где работает сын Морозовой? Ведь он уже наверняка взрослый.
— Да большенький мальчонка, — кивнула старушка. — А где работает и работает ли вообще, нет, не знаю. Как-то не было об этом разговора. Видела только, как нынче выходил куда-то. Может, скоро и вернется.
— Что ж, спасибо, что помогли, — поблагодарила я женщину и сразу направилась к своим.
— Ну что? — спросил у меня Кряжимский, едва я только села в машину.
— Думаю, следует подождать. Женщина говорит, что Морозова, оказывается, такая у нее фамилия, жила с сыном. Утром он куда-то ушел. Но куда, она не знает.
— А если на работу? Так что ж, мы его тут сутки ждать будем? — вздохнула Маринка расстроенно.
— Не думаю. Старушка сказала, что парень большенький, но не большой, а значит, вряд ли работает.
— Так мы ж его в лицо не знаем, — спохватился вдруг Ромка. — Как же поймем: он ли идет.
— А тебе, дорогуша, — опередила меня Широкова, — придется между машиной и его дверью маячить. Или ты еще не понял?
— Ладно. Едем в редакцию, иначе вы тут передеретесь, — приняла я решение, понимая, что и в самом деле наше ожидание может затянуться. — Наведаемся сюда позже.
Виктор завел машину, и мы тронулись в обратный путь.
Глава четвертая
После обеда я вновь попросила Виктора отвезти нас к дому Морозовой. На этот раз я не стала брать с собой всех коллег, прихватив только Ромку, которому просто не сиделось на месте.
В этот раз нам повезло. Илья оказался дома и даже согласился с нами поговорить, как только я объяснила ему, кто мы и чем занимаемся. Он пригласил нас в квартиру, на ходу объясняя:
— Честно сказать, мне все равно, кто расследует это дело. Главное — чтобы убийцы матери были наказаны.
— Почему убийцы во множественном числе? — следуя за невысокого роста пареньком в светлой майке фирмы «Адидас», поинтересовалась я.
— Ну, не знаю. Мне просто так кажется. Не один же человек тут все так вверх дном перевернул. А может, и один. Сейчас я жалею только об одном: что меня в тот день не оказалось дома. Мы с друзьями как раз на дне рождения были. Вернулся я поздно, навеселе, а тут такое…
Илья вздохнул и повернулся к нам лицом. Я заметила, что жилка на его виске нервно подергивается, а и без того яркие веснушки на побледневшем лице стали еще более заметными и четкими. Мне стало жаль паренька, но сделать я ничего не могла.
— Да вы присаживайтесь, — предложил молодой хозяин, возраст которого я бы определила в пределах лет этак двадцати двух.
Я присела на небольшой новый деревянный лакированный стул и стала изучать интерьер. Кухня, где мы сейчас находились, была очень маленькая и уютная. Все предметы мебели здесь были подобраны по цвету и тону. Даже мягкий уголок, насколько я могла судить, из-за нестандартной планировки был выполнен на заказ. Широкий подоконник украшали цветы в одинаковых пластиковых горшках. Посуды нигде разбросано не было, что указывало на аккуратность хозяина. Это было необычно, учитывая, что парень уже более недели живет один, да и в доме наверняка собирались родственники, чтобы почтить память умершей.
— Вы сами здесь прибираетесь? — не удержавшись, полюбопытствовала я.