— Это следует считать угрозой?
— Это всего лишь оценка существующего положения дел. Даже если вы нас устраните, найдутся унисорги… исполнители более высокого уровня, которые в тот или иной момент устранят всех свидетелей. Прошу вас взвесить наше предложение.
Максим вдруг понял, что гость говорит искренне, осознавая своё положение и зная, что может произойти. Максима он не боялся. А в том, что агенты НАМР способны выследить его, сомневаться не приходилось, коль они сделали это в данное время.
Он отпустил руку Жлоба.
Брюнет вскочил, оскалясь, растирая руку, сделал шаг к Максиму, и тот навёл на него пистолет.
— Сядь! Вряд ли твой организм способен переварить начинку этой простенькой стрелялки.
— Бон канн сагадощь! — процедил сквозь зубы блондин.
Брюнет отступил.
— И ещё момент. — Тромб поднялся, ни капли не беспокоясь, что инициатива ушла от него. — По нашим сведениям, ваша подруга Ольга находится в большой опасности. Её ещё не допрашивали по-настоящему, а любое нервное напряжение после процедуры урезания памяти чревато психическими расстройствами. Подполковник Мзилакаури не выдержал, у него произошёл инсульт. Подумайте и над этим.
Брюнет нагнулся, собираясь поднять хурракан, но Максим наступил на него ногой.
— Оставьте эту штуку, я хочу ознакомиться с ней поближе.
— Тромб, вызывай Хальта! — взъярился Жлоб.
В дверь позвонили.
Максим повёл стволом «Анчара», предлагая гостям идти к двери, повернул кремальеру замка.
В прихожую вошёл Брызгалов в шляпе, похожий больше на фермера, нежели на капитана спецназа.
Максим усмехнулся.
— Чао, парни. Не знаю, кто такой этот Хальт, но рекомендую никого не вызывать, моя группа в отличие от вашей уже здесь. И уверяю вас, она гораздо более опасна, чем ваша. Прощайте.
— Верни хурракан, — пробурчал блондин.
— Он пока побудет у меня.
— Тогда хотя бы пистолет.
— И он останется у меня.
Пара представителей Независимой ассоциации галактических риэлтеров вышла в коридор.
Блондин оглянулся.
— Напрасно вы это делаете, господин майор. Если к утру мы не получим хурракан и согласие работать с нами, наверху сыграют тревогу, и вас никто не убережёт. Дело серьёзнее, чем кажется. И вы, и ваши друзья, и ваша девушка находятся в большой опасности. Позвоните мне, когда проанализируете ситуацию, вот визитка.
— Цах-ка-до, Тромб! — прошипел брюнет.
— Пусть пока побудут у него, — спокойно ответил блондин напарнику, специально не переходя на свой язык. — Он человек умный, поймёт.
— Благодарю за комплимент. — Максим закрыл дверь, посмотрел в глазок.
Брызгалов, не издавший за это время ни звука, посмотрел на него, на пистолет в руке.
— Что здесь происходит? Кто это был?
— Не поверишь. — Максим подтолкнул капитана в комнату. — Посиди в гостиной, я сейчас.
Глянув на визитку, где был выдавлен только телефонный номер, он плеснул на разгорячённое лицо холодной водой, вернулся в гостиную, где Брызгалов на корточках рассматривал хурракан, лежащий у стола.
— Что это?
— Садись, я всё расскажу. — Максим подобрал аппарат, восстанавливающий память, а может быть, способный и стирать её, сел на диван.
Брызгалов снял шляпу, пристроился рядом.
— Был в конторе?
— Собирался, но теперь не поеду, изменились обстоятельства. Молчи и слушай.
Речь командира группы произвела на Юлия Антоновича необычное впечатление. Он шевелил бровями, думал, хрустел пальцами, смотрел оценивающе, озабоченно и с каким-то внутренним напряжением, потом сказал:
— А я боялся тебе признаться.
— В чём?
— Мне не один раз приходили в башку странные мысли, а во сне я видел странные картины, неземные. Вот те крест! — Капитан сложил пальцы, но креститься не стал. — Летал на каких-то страшилищах с зубами, с кем-то сражался. Значит, это правда?
— Правда, — кивнул Максим, разглядывая в руках изделие неизвестных жителей Галактики. — Всё имеет свою причину. Мы там были, на Сьёне, охотников выручали. Теперь вот имеем возможность вернуть тебе память.
Брызгалов с опаской посмотрел на хурракан.
— Ты спросил, как действует эта машинка?
— Здесь всего один курок и одна кнопка, видишь, серый бугорок? Тот брюнет, кликуха у него знатная — Жлоб, не нажимал больше ничего, только на курок.
— Всё равно страшно.
— Позже поэкспериментируем… на кошках. Что будем делать? Вопросов возникло столько, что голова кругом.
— Надо выручать Ольгу. Нет? Если эти твои рептилии… гм… правы, ей могут сломать психику. Хотя нам какое до этого дело, если честно?
Максим в упор посмотрел на капитана, и тот смущённо выставил вперёд ладони.
— Всё понял, вопросов больше не имею. Но если мы сунемся к ней, федералы прищучат нас по полной программе. Да и что скажет полковник?
Брызгалов имел в виду Сидорина.
— Зачем ему знать о наших проблемах?
— Ты хочешь действовать неофициально?
— Слишком многое нужно объяснять, чтобы действовать официально. Хотя вполне может сложиться ситуация, когда потребуется его помощь, мужик он трезвомыслящий.
— Без поддержки мы не обойдёмся.
— Придётся на первых порах.
— Да я не возражаю, командуй.
— План такой. Сначала вернём тебе память, да и остальным нашим пацанам тоже. Освободим Ольгу. Доберёмся до лаборатории, где изучают хаур, и умыкнём его.
— А потом?
— Потом подумаем, что с ним делать, передавать или не передавать пришельцам. Не сильно они мне нравятся, что-то недоговаривают, о чём-то умалчивают.
Брызгалов поскрёб макушку.
— План дохлый, если честно. Однако офигенно интересный. Как там сказала твоя Ольга?
— Моя, — усмехнулся Максим. — Было бы всё так просто.
— Ну, всё равно, твоя она или нет, но, с твоих слов, она выразилась в том смысле, что их руководство возбудилось по полной программе, коль впереди светит контакт с инопланетянами.
— Мы уже имели этот контакт.
— Кто об этом знает, кроме нас? Хочу только предупредить: мне тоже очень не понравились рожи тех решальщиков, что были у тебя. На всё пойдут ради достижения цели.
— Других у меня нет. Вызывай парней, будем разрабатывать операндо.
— Ввяжемся — обратной дороги не будет.
— Ты против?
Брызгалов достал айфон, но в это время зазвонил телефон Максима.
— Слушаю, — поднёс он трубку к уху.
— Максимушка, здравствуй, — заговорил в трубке голос Евгении Евграфовны, жены Пахомыча. — Тут у нас чего-то неправильное происходит.
— Тётя Женя? Добрый день, рад слышать. Что случилось?
— Чужие люди приходили, Пахомовича моего пытали, с собой забрали.
Сердце ёкнуло.
— Какие люди? Как — пытали?!
— Ну, спрашивали всякое-разное, двое из Москвы, я фамилию запомнила — Спицын вроде. А потом пришёл тот полицай, с которым ты повздорил, с рыбьими глазами.
— Капитан Посвитлый?
— Он, рожа снулая, и увёл Пахомовича.
— Куда?
— Да кто же его знает, не сказал, увёл, и всё. Коля шепнул: позвони Максиму, я и звоню.
— Понял, тёть Жень, не переживай, что-нибудь придумаем. Жди моего звоночка, попробуй разузнать, куда увели дядю Колю.
Максим выключил телефон, встретил взгляд капитана.
— Вот сволочь!
— Ты о ком?
— Посвитлый.
— Тот капитан, командир ОМОНа?
— Кто же ещё?
— Может, он тоже пришелец?
— Какой он пришелец, самый обыкновенный российский дурак в погонах. Придётся ехать туда, Пахомыча выручать. Заодно узнаем, кто ему принёс хаур.
— А Ольга?
— Естественно, сначала решим с ней, потом рванём в Синдор. Собирай группу.
Брызгалов взялся за мобильный.
Москва, Карамышевская набережная
8 июля, полдень
Она ждала, что её повезут в Управление, как и в прошлый раз, но у начальства созрело иное решение, Спицын улетел куда-то по делам, и проводить очередной допрос девушки решили у неё дома.
В дверь позвонили.
Она посмотрела в глазок, открыла.
Первым вошёл Лапин, зам начальника УЭБ, за ним ещё трое мужчин. Знаком из них был лишь сотрудник службы собственной безопасности ФСБ Мушкетик. Он оглядел комнаты Ольги и сразу вышел.
Ольга ожидала увидеть полковника Спицына, опекавшего «особое звено», однако его не было.
В руках незнакомые мужчины, сопровождавшие Лапина, несли небольшие матово-чёрные «дипломаты».
— Извини, Ольга Викторовна, что без приглашения, — хмуро сказал Лапин, избегая смотреть в глаза хозяйке. — Нужно кое-что прояснить.
— Неужели вы надеетесь услышать что-то новое? — с иронией осведомилась Ольга.
— У меня приказ, — виновато пожал плечами полковник, кивнув на потолок. — Важны любые детали.
— А где Спицын?
— В Синдоре. У него есть сведения, что видеокамеру принёс к себе домой лесник, а ему её передал в лесу Вахтанг Ираклиевич.
— А где Спицын?
— В Синдоре. У него есть сведения, что видеокамеру принёс к себе домой лесник, а ему её передал в лесу Вахтанг Ираклиевич.
— Откуда сведения? Неужто лесник признался?
— Нет, но его видели с камерой местные жители. Вахтанг молчит по известным причинам, поэтому с вами хотят поговорить эксперты девятого Управления.
— Поговорить? — усмехнулась девушка, ткнула пальцем в «дипломаты». — С помощью детекторов лжи?
— Аппараты контроля психосоматики, — вежливо проговорил один из гостей, худой и высокий, со светлым чубчиком и губами бантиком. — Они регистрируют…
— Я знаю, что они регистрируют. Значит, мне до сих пор не верят? — Ольга посмотрела на Лапина.
— Не принимайте это близко к сердцу, — поморщился полковник.
— Но я действительно рассказала всё, что знала.
— Простите, эта аппаратура зафиксирует все нюансы вашего настроения, — сказал второй эксперт, пониже, полный, с круглым лицом, — и поможет восстановить в памяти забытые события. Не волнуйтесь, это не орудие пыток, вам не будет больно.
— Дело не в боли, дело в принципе. Я сама заинтересована в установлении истины, особенно в части событий в Синдорских лесах, и на память не жалуюсь.
— Поймите, ситуация масштабнее, чем вы думаете. В наших лесах резвятся не простые бандиты или беглые зэки, не браконьеры, даже не террористы.
— Пришельцы, — насмешливо поддакнула Ольга.
— Именно пришельцы, — сохранил спокойствие толстяк. — Наша задача как можно быстрее выяснить, кто они и чего добиваются. Одно дело если это инопланетные браконьеры, а мысль такая имеет почву, другое — если там кто-то посерьёзнее, диверсанты, к примеру, экспериментаторы, а то и десантники-хищники, способные устроить Армагеддон.
— Не верю.
— Напрасно, Ольга Викторовна, я занимаюсь изучением АЯ и НЛО много лет и точно знаю, что Земля контролируется извне.
Ольга скептически покачала головой. Лапин проговорил хмуро:
— Полковник Водовозин Степан Филаретович, профессор, специалист в области аномальных явлений.
Ольга встретила взгляд толстяка и вдруг поняла, что он гораздо старше, чем кажется с виду.
— Рада познакомиться. Хорошо, включайте свои детекторы, хотя вряд ли мы получим нужный результат.
Худой спутник Водовозина начал раскрывать «дипломаты», доставать провода, чашки датчиков, решётки антенн и браслеты для съёма биопотенциалов.
Ольга наблюдала за ним, сведя брови в одну линию. Она ещё колебалась, решая, стоит ли подвергать себя испытанию, направленному на считывание если не мыслей, то чувств.
Зазвенел телефон.
Лапин, ходивший кругами по гостиной, встрепенулся.
— Кто это? Если просто знакомые, ответьте, что вы заняты.
Ольга сняла трубку.
— Алло?
— Оля, привет, — раздался в трубке голос Максима Одинцова. — Ты одна?
— Н-нет, — ответила она, с одной стороны, обрадованная, что майор вспомнил о ней, с другой — расстроенная, что не может объяснить своё положение.
— Кто у тебя? — мгновенно насторожился Максим.
— Гости, беседуем, позвони попозже. — Не слушая больше собеседника, она дала отбой.
Лапин подошёл ближе.
— Друг?
— Так, один парень, парикмахер, — сказала она равнодушно, — хочу договориться сделать причёску.
— Готово, — сказал худой гость, держа в руках браслеты с проводами. — Это надо надеть на запястья. Эти зажимы — на шею. Эту дугу — на голову. Всё как обычно, мы спрашиваем, вы отвечаете. Один монитор чертит синергограммы, второй отмечает бифуркационные зоны речи и регистрирует взаимодействие психики со смысловыми локусами.
Ольга прикрепила датчики, села на стул. Допроса она не боялась, но процедура была неприятна.
Оба эксперта приникли к экранам.
— Начнём, — сказал Водовозин бодрым голосом.
Однако события неожиданно начали развиваться по сценарию, предусмотреть который сотрудники УВК не могли.
Не успел Водовозин задать первый вопрос, как в дверь позвонили.
— К тебе кто-то должен прийти? — остановился Лапин.
— Нет, — качнула головой Ольга, подумав о Максиме. — Разве вы не оставили наружку?
— Там двое моих парней.
— Может, кто-то из них?
Лапин вышел в прихожую, глянул в глазок, повозился, сказал глухо:
— Никого не вижу…
Затем открыл дверь. И его буквально внёс в комнату Максим Одинцов. За ним в гостиную вошли трое молодых людей, выглядевших мирными прохожими на любой городской улице.
Лапин замер. Эксперты переглянулись.
— Э, вы кто? — просипел полковник.
— Дед Пыхто, — усмехнулся Максим, опуская его на пол. Оглядел компанию, остановил взгляд на окутанной проводами Ольге. — Я тебя правильно понял?
— Нет.
— Проверим. Представьтесь, господа.
— Где мои ребята? — опомнился Лапин.
— Живы и здоровы, ждут внизу. Я попросил представиться.
— Полковник Лапин, заместитель начальника Управления, — проговорила Ольга. — Мой начальник. Это сотрудники другого Управления — внешних коммуникаций, или «девятки». Эксперты Водовозин и…
— Лейтенант Тертышный, — с готовностью назвался худой спутник Водовозина.
— Очень приятно. Успокойтесь, господа, это не террористический десант. Майор Одинцов, параллельная контора. Насколько я понимаю, вы собираетесь допрашивать майора Валишеву.
— Не допрашивать, а расспрашивать, — мягко возразил толстяк Водовозин. — Нас интересует… кое-какая латентная информация, скрытая от неё самой.
— Прошу подождать с вашими экспериментами. Ольга, надо поговорить.
— Э, господин Одинцов, — заволновался Лапин, — вы понимаете, что делаете?
— А то.
Ольга с сомнением посмотрела на Максима, на экспертов, на свои браслеты.
— Снимите.
Тертышный с таким же сомнением глянул на профессора.
— Сними, — сказал старший эксперт.
С Ольги сняли все датчики, она встала, растирая запястья.
— Идём в спальню.
— Подержите их на мушке, — сказал Максим.
Он и хозяйка зашли в спальню, закрыли за собой дверь.
— Ты что вытворяешь, майор? — с мрачным удивлением спросила Ольга. — Это же вмешательство в секретные дела конторы! Под трибунал загремишь!
— Авось не загремлю. Мы оба под Трибуналом ходим. — Он обозначил улыбку, имея в виду Галактическое сообщество. — Ко мне приходили решальщики.
— Кто?
— Агенты НАМР.
— Что ещё за НАМР? — Ольга рассердилась. — Говори быстрее и яснее.
Он достал из кармана куртки хурракан.
— Нравится?
— Что это?
— Эта штука восстанавливает память. Мы с тобой были не только в Синдорских лесах, но и на планете Сьён в глубинах Галактики, которую подготовили к продаже «чёрные продавцы». Нас забросили туда случайно, посчитав обыкновенными земными хищниками наравне с крокодилами, львами, тиграми и медведями.
— Прекрати шутить! — Глаза девушки стали тревожными. — Сам-то понимаешь, что говоришь?
— Мне вернули память, так что я как раз понимаю и хочу то же самое сделать тебе.
— Ты… серьёзно?
— Я не псих, я в твёрдом уме и трезвой памяти. Поверь мне, и ты сразу всё вспомнишь. Информация уникальная!
Ольга принялась рассматривать пупырчатый ствол аппарата для возвращения памяти, больше похожего на пистолет.
— А если он выстрелит?
— В меня стреляли, а я стою перед тобой живой и невредимый. Знала бы, как мне не терпится поговорить с тобой после процедуры! Столько всего обсудить надо — не передашь!
Он не стал добавлять, что в его желании присутствует и некий личный интерес, так как на Сьёне они были гораздо ближе друг к другу, и это обстоятельство хотелось воскресить как можно раньше.
Ольга нерешительно тряхнула волосами.
— Ох и не нравится мне всё это!
— Кто не рискует, тот не пьёт шампанское.
— Что нужно делать?
— Ничего, стой как стоишь.
Максим унял поднявшееся в душе волнение, страха не было, он уже проверил хурракан на Брызгалове, капитан всё вспомнил, и возвращение памяти Ольге становилось делом обыденным.
Палец едва не коснулся серого бугорка на торце рукояти (на всякий случай Максим решил его не касаться), другой палец вдавил курок.
Ольга широко раскрыла глаза, пошатнулась.
Он поддержал её под локоть, не торопясь спрашивать о самочувствии. Она заговорила первой:
— Боже мой… ураган в голове! Этого просто… не может быть!
Максим рассмеялся, повернул её к себе.
— Классные ощущения, да?
— Как у Грина в «Алых парусах»: улей и сад одновременно. Дым и огонь… ужас!
— Всё нормально, мы живы и знаем теперь, что происходит. Эти парни из НАМР требуют хаур, он может взорваться, погибнет много людей, и я им верю. Давай думать, как нам добыть и передать хаур.
— Подожди, дай отдышаться. — Ольга присела на кровать, уйдя в дебри разбуженной памяти. — Боже мой, неужели мы там были?!