Он не нашел здесь убийцу Маргариты Конышевой. Но хотя бы прояснилась одна из линий в расследовании. И теперь можно было заниматься главной.
Полдень двадцать четвертого ноября был мрачным и серым. Накрапывал дождь, и земля на Преображенском кладбище быстро набухала, становилась вязкой, сырой, налипала комьями на обувь. Ноги увязали в грязи, скользили, разъезжались… Участники похоронной процессии с трудом продвигались к свежевыкопанной могиле, которая должна была стать последним прибежищем Маргариты Конышевой, окончившей свои дни на земле в двадцать один год…
Виктор Станиславович держался хорошо, надо отдать ему должное. Он шел, не обращая внимания на скользкую землю, взгляд его был серьезен и даже суров. С правой стороны его поддерживал племянник Антон, подавая руку на самых труднопроходимых участках. Альбина, в черном пальто и шляпке с вуалью, опиралась на руку своего Руслана. Тот, заметив взгляд Гурова, приветствовал его слабой заискивающей улыбкой. Гуров не ответил. Он держался поодаль, наблюдая за всеми со стороны. К самой могиле он подходить не стал, дожидаясь, пока закончится самая тяжелая и скорбная часть — погребение.
Конышев сдержал слезы, лишь провел рукой по белому, холодному лбу дочери и что-то прошептал. Альбина не выдержала и разревелась в голос — кажется, вполне искренними слезами. Руслан успокаивающе гладил ее дрожащее плечо и что-то тихо говорил.
Наконец гроб с телом опустили в могилу, присутствующие потихоньку стали пробираться к своим машинам. Прошли мимо горько рыдающая Альбина, которая, кажется, даже не узнала полковника, молодежь из числа друзей Маргариты… Последним возвращался Виктор Станиславович, крепко держа за руку племянника. В левой руке тот сжимал свой чемоданчик — видимо, готовился улетать в свой Сургут сразу после похорон.
Гуров стоял и думал, что прошла уже почти неделя с того момента, как Конышев обратился к нему за помощью. А смог ли он ему помочь? Да, в ситуации с неразберихой в риелторских сделках помог, все разузнал. Кстати, нужно сообщить об этом Конышеву, да вот только момент не совсем подходящий. Что ж, с этим можно и подождать. Тем более что после смерти дочери Виктора Станиславовича эти проблемы волновали значительно меньше, чем неделю назад. Его волновал вопрос, кто же стал причиной смерти его дочери. И ответить на этот вопрос надлежало ему, полковнику Гурову. А это было непросто, ох как непросто…
Вот прошли похороны, сейчас все эти люди разъедутся на поминки, погорюют, отметят девять дней, сорок — все в лучших православных традициях, которые вспоминают почему-то чаще именно в трагические моменты. Потом погорюют-погорюют — и забудут. Молодежь и вовсе быстро утешится — юности не свойственно долго хранить воспоминания. А Виктор Станиславович останется со своей скорбью навсегда. И вся надежда у него только на племянника, единственную оставшуюся родственную душу…
Возле своей машины Конышев вдруг обернулся и обратился к Гурову:
— Спасибо, Лев Иванович, что пришли. Вы с нами поедете на поминки? Они будут в кафе «Альтер».
— Нет, благодарю, — покачал головой Гуров. — У меня много дел на работе. Еще раз примите мои соболезнования.
Конышев покивал с траурным видом, потом вздохнул и сказал:
— Что ж, позвоните, когда что-то узнаете. — Потом повернулся к племяннику и спросил: — Антон, ты сам доберешься? Боюсь, я не успею отвезти тебя в аэропорт.
— Конечно, дядя, спасибо, — отозвался тот. — Я возьму такси.
— Тебе спасибо за все, — сказал Виктор Станиславович.
— А вы уже улетаете? — спросил Гуров Антона.
— Да, к сожалению, — ответил тот. — Дела. Я и прилетел только на похороны.
— Простите, Антон… Так получилось, что мы с вами не успели толком пообщаться. А я хотел задать вам несколько вопросов. Дело в том, что мне предстоит найти убийцу Риты, а я уже и не знаю, кто мог бы мне в этом помочь. Вы ведь дружили с ней, верно? Понимаю, что это несвоевременно, но очень прошу вас проехать со мной в управление, совсем ненадолго.
Антон с виноватым видом открыл было рот, но Гуров предупредил его возражение:
— Я вас лично отвезу в аэропорт на своей машине, не сомневайтесь! Во сколько у вас рейс?
— В два двадцать пять, — ответил тот.
— Ну вот и отлично, мы как раз успеем поговорить. Просто больше случая не предвидится, а командировку в Сургут мне начальство вряд ли оплатит, — улыбнулся Гуров.
Антон неуверенно посмотрел на Конышева, потом сказал:
— Ну… Раз это важно — поедемте.
Они сели в автомобиль Гурова, Антон положил на колени чемоданчик, и полковник вырулил на дорогу.
В управлении, чтобы не терять времени, он сразу провел Антона в свой кабинет и, устроившись напротив, спросил:
— Вы когда в последний раз разговаривали с Ритой?
— Не помню, — наморщил лоб Антон. — Где-то около месяца назад, по-моему.
— Она не делилась с вами какими-то проблемами? Насколько я понял из разговоров с вашим дядей, Рита вам очень доверяла.
Антон пожал плечами, задумался, потом сказал:
— Нет, вроде бы ничего такого она не говорила. Как обычно, была веселой, рассказывала, как ходит по клубам и дискотекам, — она вела довольно свободную жизнь.
— Угу, угу, — быстро записывая в блокнот, кивнул Гуров. — А насчет ее личной жизни вы что-то знаете?
— Личная жизнь у моей двоюродной сестры не была строго консервативной, — улыбнулся Антон. — Постоянного парня у нее не было, да она, кажется, и не стремилась замуж.
— А имя Анатолия Емельяненко она никогда не упоминала?
— Ой, она много кого упоминала! — махнул рукой Антон. — Но это все на уровне, знаете, «а мы вчера с Лешкой» или «а мы на той неделе с Толькой»… Разумеется, я не запоминал имена.
— А такую знакомую — Надю Круглову не называла? — пристально посмотрел на Антона Гуров.
Тот оттопырил губу и покачал головой:
— Нет, никогда не слышал. Мы же общались по телефону. В основном, малозначащие фразы. Да и вообще, хоть мы и были друзьями, Рита не очень-то распространялась на личные темы.
— Да, это понятно, — вздохнул Гуров. — Значит, и вы не слышали о Наде Кругловой… А ведь она сыграла очень важную роль в жизни Маргариты. А что особенно важно — в ее смерти…
— Что вы говорите… — удивленно проговорил Антон. — А… каким образом?
— Маргарита вместе с Надей Кругловой совершила кражу денег из фирмы своего отца.
Антон округленными от удивления глазами недоверчиво смотрел на полковника.
— Это, вероятно, какое-то недоразумение, — наконец сказал он. — Рита, конечно, не была образцом добродетели, но все же…
— Да нет, это доказанный факт, — вздохнул Гуров. — И насчет Кругловой тоже. Да-а… Я так надеялся, что вы мне поможете с этой Надеждой…
Он встал и с разочарованным видом прошелся по кабинету. Потом вернулся к своему столу, достал несколько фотографий и положил их перед молодым человеком.
— Вы не узнаете эту девушку?
— Нет, — ответил Антон. — А кто это?
— Это Надежда Круглова, скрипачка.
— Скрипачка? Но… Я не понимаю, чем могу вам помочь, если вы и сами знаете, кто это!
— Не все так просто. Вот на этих снимках изображен другой человек. Тот, который устроился под видом Надежды Кругловой в фирму вашего дяди с целью ограбить его. Вы не узнаете этого человека?
Антон всмотрелся в фотографию с корпоративной вечеринки в фирме Конышева, которую дала ему секретарь Люда, и уверенно проговорил:
— Нет. А кто это?
— Вы! — жестко сказал Гуров, резко поворачиваясь к парню. — Это вы сговорились с Маргаритой, когда она пожаловалась вам на то, что ей срочно нужны деньги. Вам они тоже были нужны — вы ведь испытываете хроническую их нехватку, верно?
Антон откинулся на спинку стула и рассмеялся.
— Я не знал, полковник, что у вас столь бурно развита фантазия. Женский имидж, сговор с сестрой, нехватка денег… Прямо целая актерская мистификация!
— Ну, у вас достаточно актерских навыков, чтобы разыграть все это. С ролью Надежды Кругловой вы справились настолько блестяще, что даже ваш родной дядя ничего не заподозрил и не узнал вас. Впрочем, ему простительно: он не видел вас пять лет. К тому же, вы предстали пред ним в гриме. Кстати, может быть, вы зря ушли из Щукинского училища, а? Профессия актера куда лучше, чем мошенника и уж тем более убийцы…
Ироническая улыбка сползла с лица Антона.
— Вы надеетесь свалить все на меня? — процедил он сквозь зубы. — Не выйдет, полковник! Вы просто зашли в тупик и теперь пытаетесь найти козла отпущения. Все ваши версии полетели к чертям! И за неимением лучшей вы остановили выбор на мне. Для чего мне обкрадывать дядю? Я успешный деловой человек, достаточно зарабатываю!
— Вы, Антон Ливнев, никакой не деловой человек и в нефтяной компании никогда не работали! — отрезал Гуров. — Я уже проверил все, что касается вашей личности. Вы обычный перекати-поле, у вас даже нет постоянной регистрации. Уехав из Москвы несколько лет назад, вы колесили по стране, впутываясь то в одну авантюру, то в другую. И если бы не финансовая поддержка вашего дяди, инициированная вашей сестрой, неизвестно, где бы вы были сейчас! Впрочем, и дядина помощь не пошла вам впрок, если вы докатились до ограбления и двойного убийства!
— Вы, Антон Ливнев, никакой не деловой человек и в нефтяной компании никогда не работали! — отрезал Гуров. — Я уже проверил все, что касается вашей личности. Вы обычный перекати-поле, у вас даже нет постоянной регистрации. Уехав из Москвы несколько лет назад, вы колесили по стране, впутываясь то в одну авантюру, то в другую. И если бы не финансовая поддержка вашего дяди, инициированная вашей сестрой, неизвестно, где бы вы были сейчас! Впрочем, и дядина помощь не пошла вам впрок, если вы докатились до ограбления и двойного убийства!
— О как! — воскликнул Антон. — Очень интересно! Уже второе убийство появилось? И чье же?
— Алексея Владимировича Красницкого, риелтора из фирмы «Зодчество». Право слово, Антон Александрович, не стоит отпираться. Ваши театральные навыки вам сейчас не помогут. Доказательств у меня предостаточно. Взять хотя бы отпечатки ваших пальцев, которых полно как в квартире, которую вы снимали под видом Надежды Кругловой, так и в офисе вашего дяди.
Антон замер, лишь глаза его бегали, словно он старался на ходу придумать какое-то объяснение.
— Я заходил к дяде в контору, — наконец выговорил он. — Мы заезжали туда вчера. Я…
— Отпечатки были обнаружены раньше, — перебил его Гуров. — К тому же вам вряд ли удастся придумать, что вы делали в квартире Зинаиды Васильевны Панкратовой.
— А кто это? — искренне удивился Антон.
— Хозяйка квартиры, которую вы снимали как Надя Круглова. По вашим словам, вы уже давно не выезжали из Сургута. А ведь это очень легко проверить — да хотя бы посмотрев ваш телефон и все исходящие вызовы. Ваш оператор сотовой связи сразу скажет, откуда они были сделаны.
Антон поиграл скулами, потом натянуто рассмеялся:
— Ну хорошо, признаюсь, я был в Москве. Признаюсь даже, что работал в фирме у дяди. Но это была… Это была просто шутка. Совмещенная с попыткой заработать деньги. Мне стыдно было признаться дяде, что я так никем и не стал. И я вернулся в Москву, встретился с Маргаритой. Она и подкинула мне идею устроиться к дяде. Но, повторюсь, мне было очень неловко заявиться к нему и попроситься на работу. И я придумал переодеться в женщину. Поработал пару месяцев, получил зарплату… Этих денег мне хватало на первое время, и я решил уехать из Москвы, чтобы попробовать начать новую жизнь. Но никакого ограбления, а тем более убийства, я не совершал!
— Вы даже на ходу умеете складно сочинять. Определенно творческий дар в вас заложен. Только то, что вы здесь наплели, годится разве что для детской сказки. Да и то дети усомнятся. Вы и сами видите, что ваша впопыхах состряпанная версия трещит по швам, — заметил с иронией Гуров.
— А вы попробуйте доказать обратное! — с вызовом произнес Антон.
— Запросто. Для начала давайте посмотрим ваш чемоданчик, с которым вы не расстаетесь. Думаю, что там что-то более ценное, чем сменное белье, если вы так им дорожите, а? — Гуров протянул руку. — Ну, что же вы?
Антон отдернул чемоданчик и крепко сжал его обеими руками.
— Вы не имеете права! Это личные вещи!
— Имею полное право обыскать вас. — Гуров положил на стол ордер. — И это еще не все. Вот постановление на взятие вас под стражу.
Антон вдруг проворно вскочил с места, не выпуская чемоданчика из рук. Взгляд его упал на окно, но оно было зарешечено. Тогда он быстро обернулся к двери. Та скрипнула под нажимом чьего-то крупного тела, и в кабинет не спеша вошел плотный человек с добродушным лицом.
— Погоди спешить! — весело сказал он, подходя к Антону и без церемоний выдергивая у него из рук чемоданчик. Потом повернулся к Гурову. — Слушай, Лева, давай-ка наденем на него наручники. Что-то не нравится он мне — очень уж прыткий и суетливый. Понаделает еще глупостей, дверь сломает, а у нас потом из зарплаты вычтут.
— Нисколько не возражаю! — холодно ответил Гуров, отвернувшись.
Станислав Крячко тут же защелкнул на руках Антона наручники и удовлетворенно произнес:
— Вот так-то лучше. Ну что, посмотрим, что в чемоданчике? Надеюсь, не бомба, а? — подмигнул он Антону.
Поставив чемоданчик на стол, Крячко с помощью отмычки ловко вскрыл замок и откинул крышку. Глазам сыщиков предстали аккуратно уложенные, перетянутые резинками пачки купюр…
— Вот они, купюры счастья, — с каким-то сожалением произнес Гуров. — Несостоявшегося счастья Маргариты Конышевой…
Антон сглотнул слюну и со злобой посмотрел на полковника.
— Бывают же такие гады, которые нормальным людям жить не дают!
— Да, бывают! — повысил голос Гуров. — Бывают! Те, которые не дают спокойно жить родному дяде, вытягивая у него деньги! Которым этого оказывается мало, и они грабят этого дядю! Более того, впутывают в это его родную дочь, делая ее сообщницей в уголовном деле. Но им и этого мало — они, в конце концов, убивают ее, чтобы не делиться деньгами! Вот такие гады бывают на свете!
— Много вы понимаете! — с презрением произнес Антон. — Думаете, мне для Ритки жалко денег стало? Да я к ней, может, лучше всех в мире относился! Меня просто взбесило, на что она эти деньги потратить собирается! Когда она мне позвонила, плакала в трубку, говорила, что из нее уголовник мнимый долг выбивает, а она даже к отцу не может обратиться, я ее пожалел, а она просто оказалась дурой! Мне пришлось пойти на такой риск из-за нее, а она! «Тошик, помоги!» — передразнил он. — Вот и помог! И ради чего?
— Привет, это я, Зажигалка. Чем занимаешься?
Антон поморщился. Он терпеть не мог этого идиотского прозвища, однако сейчас, по телефону, не стал ничего говорить.
— Да вот, марафет навожу. Профессиональный макияж делаю…
Он как раз стоял перед зеркалом, одновременно разговаривая с Ритой и кистью нанося на лицо грим. Идея уже созрела в его голове, только еще до конца не оформилась.
— Ты что, совсем? Кончай ерундой заниматься! Дело важное есть!
— Ну что там у тебя?
В течение нескольких минут Маргарита, переводя дух, выкладывала ему, что вернулся Ворон и требует с нее денег. Антон помнил ту давнишнюю историю. Вляпалась тогда Ритка крепко, но сумела счастливо ускользнуть — она всегда была везучей. Выслушав ее причитания, он, как мог, успокоил сестрицу и повесил трубку. Идея начала оформляться. Антон продолжил наносить грим, но теперь уже более тщательно…
Отступив на шаг, он придирчиво осмотрел себя в зеркале. Получилось неплохо. Из отражения на него смотрела весьма даже симпатичная девица. Не красавица, конечно, но он и не собирался на подиум. Ему нужно было совсем в другое место.
Поделился с Риткой своим планом, и та восприняла идею с восторгом. Антон даже удивился — думал, что ее уговаривать придется. Нет, согласилась сразу, обрадовалась даже. Мысль о том, что придется ограбить собственного отца, ее нисколько не тревожила. Так и заявила: «Он себе всегда заработает! Мне они сейчас нужнее!» Она всегда была эгоисткой, стервочкой, но именно это и нравилось в ней Антону — он сам был той же породы.
Ну что ж, ее совесть не мучает, а его тем более. Дядя все равно по миру не пойдет — быстро покроет убытки. Оставалось продумать детали, но тут тоже на помощь пришла Ритка.
— Отец как раз новых агентов подыскивает, — просветила она Антона. — Тебе нужно прийти и сказать, что ты по объявлению — он вчера как раз в Интернете размещал. Постарайся попасть к Красницкому — есть там у него один хмырь, старый уже, а ни одной юбки не пропускает! Подыграй ему, поломайся, пококетничай — ну, сориентируешься там! Думаю, они тебя возьмут. Да! — хлопнула она себя по хорошенькому лобику. — А по каким документам ты собираешься устраиваться?
— Не переживай! — расплылся в улыбке Антон, помахивая перед носом Ритки паспортом.
— Откуда у тебя это? — удивилась она.
— Неважно! Главное, что по этому документику я спокойно устроюсь на работу. Папе твоему вряд ли придет в голову усомниться, а о внешнем сходстве я уже позаботился. Специально внешность под эту девицу гримировал! По-моему, довольно похоже.
Ритка скептически оглядела его.
— Ну, не одно лицо, конечно, но сойдет.
Действительно, сошло. Красницкий этот больше на ноги Антона пялился, хотя тот и был в брюках, правда, женских — не стал рисковать и заморачиваться с юбками и колготками. Ноги опять же брить бы пришлось, а ему этого совсем не хотелось. И как чувствовал он тогда, когда в поезде случайно оказался с этой девицей! Чувствовал, что паспорт ее, который она по рассеянности выронила в проходе, а он подобрал, ему поможет! В первую минуту вернуть собирался, а потом подумал — зачем? Не будет ротозейничать в следующий раз!
Устроившись на работу, Антон снял квартиру. Последние сбережения пришлось на это пустить, да еще на шмотки потратиться, но он знал, что игра стоит свеч. Пройдет время, и все окупится. Работал исправно, там, в основном, бегать нужно было, не жалея ног, а так особо голову ломать не приходилось. Да дядя и не цеплялся к нему: за те гроши, что он платил, мало желающих найдется мозоли натирать. Главное, что ни о чем не догадывался.