«Если», 2002 № 12 - Кир Булычёв 10 стр.

— В настоящий момент, — отозвалась Малита, — ты способен сделать все, что угодно.

— Мы способны это сделать, Малита. И сделаем все необходимое!

— Вен, у меня нет в этом ни малейших сомнений. Кстати, ты действительно считаешь, что уже сейчас можно позволять себе проявлять подобный пыл?

— Через несколько минут я возьму себя в руки. Это великий, момент. И позволь мне как следует насладиться им. У меня тоже есть право иногда порадоваться плодам собственных трудов.

— Я просто хотела дать тебе небольшой дружеский совет.

— Понимаю. И ценю. Все будет в порядке.

Малита отключилась, и он отвернулся от экрана, чтобы возобновить свое шествие по комнате. Слова вскипали, бурля в его голове. Опустившись на самый бархатистый из своих ковров, он простер руку к воображаемой Ассамблее. И возвел целые горы похвал Лян Чи — спасителю, без колебаний вступившемуся за Республику в двух отчаянных, едва ли не безысходных ситуациях. А потом скроил фигурку юной королевы-воительницы и возвел ее на словесный пьедестал. Но превыше всего он аплодировал здравому смыслу добрых граждан, в момент каждого голосования предпочитавших именно тот тип руководства, который был необходим Республике на конкретном этапе. Он сочинял величайшую речь в своей жизни — речь, которая протрубит в веках, словно возвещающий победу горн.

Открыв дверцу бара, Вен от души налил себе рубиновой жидкости. А потом поклонился сперва в один угол, а затем в другой, провозглашая тост перед воображаемой толпой.

— Сегодня у нас небывалый праздник! Пусть вся Солнечная система услышит наши радостные голоса! За победу нашей Республики! За триумф демократии!

Поднеся бокал к губам, он позволил себе насладиться последним мгновением эйфории, прежде чем опустошить его.

— За меня, принесшего Республике эту победу!

ВИДЕОДРОМ

ВСТРЕЧНЫЕ ВОЛНЫ

Очередные серии двух самых крупных киноэкранизаций последних лет приходят к зрителю почти одновременно — под конец года. Необоримое желание в подобной ситуации — сравнить две параллельные кинотрилогии. За дело взялась известная писательская пара — Марина и Сергей Дяченко.

Ну что за несносная манера — жевать в кинотеатрах попкорн? Иди в этом есть скрытый смысл, и наблюдать за сражением Добра и Зла особенно приятно, когда во рту хрустящая маргариновая россыпь?

Под хруст попкорна мохноногий хоббит Фродо Бэггинс получает в наследство от дядюшки странное колечко, которое оказывается ни много ни мало Кольцом Всевластья. И так получается, что именно на маленького Фродо судьбой возложена миссия — уничтожить кольцо.

А тем временем сирота Гарри Поттер, выросший под лестницей в доме отвратительных жестоких родственников, узнает, что он волшебник и сын волшебников, и теперь ему прямая дорога в школу волшебства под названием Хогвартс…

Масштабы, конечно, разные. Но Гарри Поттер, в конечном итоге, тоже борется с мировым злом — за посещаемость кинотеатров. «Битва титанов» — так иногда говорят о коммерческом противостоянии этих двух фильмов. При этом за плечами хоббита стоит глубокая, как Морийские копи, эпопея Толкина, стоит многолетняя история Средиземья, стоит «Сильмариллион» — мифология заново сотворенного мира, стоят поколения толкинистов с деревянными мечами. За плечами же мальчика-сироты, помимо оглушительного успеха книги и оглушающей рекламы фильма, — стоят Золушки всех мастей и расцветок, Оливер Твист, Джейн Эйр, Кентервильское привидение, и много еще кто стоит…

Оба они — и хоббит, и Гарри — в каком-то роде изгои. Хоббит в меньшей степени: даже Серьезный Зритель, который при слове «фэнтези» хватается за бензопилу, не может не признать, что «Властелин Колец» и наследие Профессора Толкина уже ни на какой веревке не затащить в гетто. А вот Гарри Поттер… Мальчишка сполна расплачивается за «маму», Джоан Роулинг, которую в чем только не обвиняют, и единственная вина которой заключается в том, что она, «училка» и серая мышь, посмела так преуспеть! Вал продаж, бум, шум, сжигание книг о Гарри Поттере особо ретивыми священниками всех конфессий, повсеместное открытие сетевых Хогвартсов в интернете, наконец — фильм…

И все-таки корректно ли сравнивать два этих фильма? Что их объединяет— кроме того, что оба были очень и очень ожидаемыми?

Со времени написания «Гарри Поттера» до экранизации прошло несколько лет. Со времени написания «Властелина…» до первой экранизации — несколько десятилетий. В рамках истории человечества сроки вполне сопоставимые. Но в рамках истории кино…

Снять фильм по «Властелину…» собирались еще легендарные «Битлз». Распределяли роли, но этим распределением дело и закончилось. Режиссер Ральф Бакши сделал экспериментальную экранизацию первой части эпопеи, соединив игровое и мультипликационное кино. Было еще несколько попыток — именно в области мультипликации; в конце концов любители Толкина сошлись на том, что Профессор был прав, когда утверждал, что экранизация «Властелина…» невозможна…

Наступил двадцать первый век…

Марина Дяченко: Завидую режиссеру Джексону. Совершенно не завидую режиссеру Джексону. Вообразите: вот вы снимаете фильм по книге, которую считаете почти святыней (а в случае с Джексоном, кажется, так и есть). По правую руку от вас, естественно, фанаты Толкина, те самые, что читают «Сильмариллион» на языке оригинала и в разных переводах, те самые, что свободно объясняются на квенья, и любящая невеста так не ждет утра свадьбы, как настоящий эльф (или настоящий орк) ждет премьеры грядущего фильма.

А по левую руку от вас — традиционный «попкорновый зритель». Его гораздо больше, и он тоже ждет — с интересом, но без энтузиазма. Он не читал Толкина, а если читал, то давно забыл. Мелодрама и боевик — вот его любимые киножанры.

А с третьей стороны (вероятно, над головой или на шее, во всяком случае, именно так оно представляется) сидит Прокатчик и Деньгодатель. Который контролирует вашу работу. Контролирующий лучше вас знает, что должно понравиться толкинисту, а что — едоку попкорна. И который заставляет вас в тридцатый раз перекраивать сценарий, и отсматривает отснятый материал, и который, к примеру, требует (доходил до нас такой непроверенный слух) заменить Сэма, спутника главного героя, сексуальной хоббитской девушкой — для придания фильму большей мелодраматичности…

Представили весь этот кошмар?

И вот он настал, этот день. Толкинисты, снобы, едоки попкорна, взрослые и дети ломанулись в кинотеатры (а в некоторых странах — на рынки, где торговали экранными видеокопиями), чтобы увидеть мохноногого Фродо Бэггинса, мудрого мага Гэндальфа, гномов и эльфов, зловещего Саурона, свирепых орков — да все, что полагается…

Бедный Джексон! Он, человек, который сделал невозможное, экранизировав книгу, не поддающуюся экранизации — и сколько пинков, а порой и плевков получил он с разных сторон!

Первыми, конечно, возмутились толкинисты. Беда в том, что они слишком ярко представляли себе Средиземье, они уже были обитателями его, и картинка, увиденная чужими глазами, не совпала (или не во всем совпала) с их собственным мироощущением.

У Барлога, видите ли, не должно быть рогов! Орки не должны лазать по стенам. Эльфийские девы не должны скакать на лошади. Трактир «Гарцующий пони» выглядит в фильме грязным притоном. Эльфы не похожи на эльфов. Хоббиты не похожи на хоббитов. Гэндальф слишком нервный… И так далее.

Кроме «фанатских» претензий существуют еще, так сказать, фундаментальные. Например, часть зрителей утверждает, что произведение Толкина невозможно снимать в таком «голливудском» ритме. Фильму пеняют на обилие «экшн»: схватки, драки, бои, снова драки. Погони следуют одна за другой, не давая возможности героям (и зрителю) остановиться, оглядеться, вдохнуть воздух Средиземья полной грудью. При этом другая часть зрителей (это те в основном, кто к Толкину равнодушен) утверждает, позевывая, что фильм безбожно затянут.

Да, скажу я, некоторая перегруженность боевыми сценами в фильме имеется. Да, не будь на свете попкорна, возможно — возможно! — Джексон позволил бы чуть-чуть ослабить пружину действия, и чудовище не размахивало бы бедным Фродо у себя над пастью, а взялось бы жрать, и тогда боевая сцена заняла не пять минут, а три секунды (это если спутник Фродо, великий воитель Арагорн, успел бы моментально принять меры, а то, возможно, и фильму пришел бы на этом конец). Да, не будь на свете пива, фильм занял бы четыре часа, а не три, и зритель не бегал бы из зала, покидая свое место посреди экранного сражения, чтобы к другому сражению уже вернуться… Нет, что я говорю. Четыре часа в кинотеатре — серьезное испытание, значит, четыреста страниц плотного текста Джексону следовало уложить в без малого три часа экранного времени…

И он справился с этим, хотя и не без потерь.

Некоторые эпизоды из фильма выпали. Например, не сохранился Том Бомбадил (некоторые, правда, в том числе и я, считают, что с исчезновением Тома фильм ничего не потерял, другие — что фильм не имеет права даже приближаться к экрану, если в сценарии нет Тома Бомбадила). Время сжалось. Действие сжалось.

Да, возможно, операцию по переводу толкиновского текста на язык кино можно было сделать лучше. Но лучшее — неумолимый враг хорошего, и — помните о попкорне!

Почему сценаристы посмели изменить, сократить, дописать Толкина, спрашивали оскорбленные зрители. Почему с момента, когда Фродо получил Кольцо, и до вылазки назгулов в страну хоббитов Шир не прошло положенных нескольких десятилетий? Почему вместо эльфа Глорфиндейла появляется эльфийка Арвен? Почему Фродо не сражается с орками храбро и результативно, как это было в оригинале? Почему?

Потому что это фильм, ответила бы я. Потому что эпопея Толкина — система колоссальных озер, соединенных живописными ручьями, в то время как фильм должен быть рекой, потоком, «стримом». Потому что требовать от Джексона, чтобы он снимал в неторопливой манере психологического кино — see равно что выращивать кактусы под водой. Потому что всех персонажей книги в фильме не сохранить, потому что действующий персонаж должен появляться в кадре как можно раньше, потому что исходный текст более эпичен, нежели драматургичен, потому что судьба Фродо и предназначение его — не сражаться с орками (на то есть дядьки с мечами, гном с топором и эльф с луком). Работа Фродо — нести Кольцо, Кольцо — его главный спутник и собеседник, его дело, его ноша. Линия взаимоотношений Фродо и Кольца выстроена в фильме, на мой взгляд, безукоризненно.

И вот еще: условность, которая на страницах книги выглядит естественно, в кино воспринимается буквально и производит подчас противоположное впечатление. Возьмем сломанный меч Арагорна. Книжный Арагорн носил обломок меча в ножнах, как символ, как паспорт; экранный — во плоти!

— Арагорн не может себе такого позволить. Вокруг такие рожи — как он может ходить без меча?!

Итак, исходя из того, что я знаю об этом фильме — и прежде всего из того, что я вижу на экране, — я могу сказать, что «Властелин Колец» сделан людьми, нежно любящими книгу Профессора. Что в фильме сохранена не буква, а дух толкиновской эпопеи. Что мир, в который зрители переносятся на время сеанса, вправе называться Средиземьем…

Сергей Дяченко: Средиземье в картине — отдельная история. Жила-была далекая, загадочная и экзотичная Новая Зеландия — Аотеароа, Страна Длинного Белого Облака. И вот ее заселили хоббитами, эльфами, гномами, орками, назгулами, застроили гигантскими замками, монументами среди могучих деревьев, лесов, рек, водопадов — и уже не определить, где правда, а где вымысел, где компьютерная графика, а где рядовой новозеландский пейзаж. Не случайно правительство Новой Зеландии объявило себя территорией Средиземья, назначив даже специального министра по эльфийско-гномьим делам. Как отделить рекламный цинизм от трогательной веры в чудо?

Для меня история о Кольце Всевластья, дающем силу, но разрушающем душу — реинкарнация трагической, философской картины Эйзенштейна «Иван Грозный». Как трудно удержаться от того, чтобы надеть это кольцо на палец, стать властелином мира, пускай даже ценой утраты человеческих чувств и привязанностей. Такой путь прошел Саурон, желавший поработить весь мир — и ставший рабом этого желания.

Наверное, фильм мог быть и лучше, если бы Джексон делал его исключительно «для своих». А может быть, и нет; как бы то ни было, все эти прекрасные пейзажи, все эти визуальные отсылки к Известнейшим иллюстрациям, шекспировский актер Иэн Маккеллен в роли Гэндальфа, Кольцо Всевластья как реальный — и очень сильный — персонаж, эльфийский язык в кадре (и гномий акцент у англоговорящего гнома), дух книги, перенесенный на экран — что все это, вместе взятое, заслуживает по крайней мере того, чтобы засчитать Джексону попытку. Хорошую попытку. Возможно, она могла быть лучше — но попкорн! Но тысячи ни о чем не подозревающих, равнодушных к Толкину зрителей, которые должны были принести в кинотеатр свои денежки и тем самым сделать киноэпопею окончательно возможной!

Кстати, Серьезные Зрители, которые традиционно полагают лучшей компанией для гномов, эльфов и прочих хоббитов исключительно Белоснежку, Буратино и Красную Шапочку, вообще не поняли, о чем сыр-бор. Почему столько шума из-за кольца? Где анонсированные философские проблемы, выбор, психологическая достоверность? И что это за профессор такой — Толкин? Они, Серьезные Зрители, по-античному бескомпромиссно делят жанры на высокие и низкие, и «сказочка про эльфов» не имеет шансов быть досмотренной ими до конца.

Марина Дяченко: И вот, пока поклонники, противники, льстецы и зубоскалы рвали друг другу виртуальные лацканы на сетевых форумах, на арене появился новый боец — Гарри Поттер с философским камнем наперевес. Да, премьеры «Гарри…» и «Властелина…» попытались хоть как-то развести во времени, но соревнование все равно состоялось, более того, мне кажется, «Гарри Поттер» его уже проиграл.

Возможно, эти фильмы все-таки не совсем корректно сравнивать. Кассовые сборы — это ведь не показатель, вернее, не совсем тот показатель. Награды и премии — тоже не абсолютный критерий, и тот факт, что «Властелин…» получил четыре «Оскара» из тринадцати номинаций, а «Гарри Поттер» ни одного, еще ничего не значит. И, уж конечно, неправда, что книга Роулинг настолько плоха, что по ней невозможно снять ничего путного — первая книга про Гарри Поттера адресована детям (с каждым новым томом, кстати говоря, адресат книги взрослеет, третья и четвертая, с моей точки зрения, лучшие), но взрослые — особенно если они толковые и понимающие родители — тоже могут читать ее без скуки. Эта сказка содержит все необходимое для хорошего кино: есть характеры, напряженный сюжет, тайна, зрелищность, в конце концов…

Армия поклонников, наизусть вызубривших книгу, лучше любого режиссера знала, как именно должны выглядеть школа волшебников Хогвартс и ее обитатели. Проект обещал быть грандиозным; в режиссеры прочили Спилберга, но — сорвалось.

Актеры подобраны правильно. Каждый колоритен, каждый на своем месте, каждый герой точно такой, как в книге (ну редко-редко особо ретивый фанат скажет, например, что малолетний негодяй Малфой не обязательно должен быть похож на белокурого гитлерюгендовца, а Гермиона, пожалуй, слишком красива). Дэниел Редклифф (сыгравший в 1999 году Дэвида Копперфильда в телефильме на Би-Би-Си, вот вам и диккенсовские корни книги Роулинг) выглядит стопроцентным Гарри Поттером (Крис Коламбус: «Дэн вошел в комнату, и мы поняли, что нашли Гарри»),

Вот он, тот редкий случай, когда книга перенесена на экран целиком, «не жуя». Джоан Роулинг, кажется, вполне довольна таким положением: Крис Коламбус, оказывается, пообещал ей две вещи — остаться верным книге и собрать полностью британский актерский состав. Он выполнил оба обещания. (Джоан Роулинг: «Все выглядит именно так, как я себе представляла. Для автора книги самое главное — видеть на экране неискаженные факты»).

Для автора — может быть. Для фаната — наверняка. Движущиеся картинки, ожившие иллюстрации, эпизод за эпизодом… До смешного доходит! Поскольку все-все подробности в фильм все-таки не помещаются, решено некоторыми пожертвовать. В финальной части, например, не нашлось места для подвига Гермионы (в книге подруга и одноклассница героя разгадала сложную логическую задачу и помогла Гарри добраться до главного злодея). Но в самом-самом финале директор волшебной школы профессор Дамблдор награждает ее в точном согласии с книгой: «За сообразительность». Чего же такого она в фильме сообразила? A-а, когда друзья попали в объятия каких-то хищных лиан, она догадалась, что «надо расслабиться»…

Почему же «Властелину Колец» хочется прощать накладки (например, Фродо, успешно удравшего пешком от назгульской лошади), а «Гарри…» прощать не получается?

Может быть, это просто субъективный взгляд, на уровне «нравится — не нравится»? Может быть, мое представление о том, что фильм Джексона — кино, а фильм Коламбуса — набор иллюстраций, не имеет под собой оснований? Или это фата-моргана такая, что «Властелин Колец» сделан любящими людьми, почти фанатами, а «Гарри Поттер» — коммерческим режиссером, запрограммированным на успех?

«Гарри Поттер», матч по квиддичу: девочка на лету ударяется о стену, падает с высоты и лежит без движения — ну хоть бы кто-нибудь обратил внимание! Все заняты игрой!

Вот маленький неудачник, впервые поднявшийся на метле (вернее, метла сама его подхватила), болтается в воздухе и не может опуститься. Учительница, вместо того чтобы хватать другую метлу и «приземлять» пацана, что-то ему кричит, командует… Сцена, в книге занимающая секунду, в кино — ради зрелищности — растянута, а поведение учительницы не изменилось ни на йоту. Зритель, не читавший книгу, возмущен: ну что за глупости Роулинг понаписала! Синдром «сломанного меча» в действии, зато — никакого риска: зритель, книгу читавший, получает именно то, чего ждал. Фанатам не на что негодовать, билеты раскуплены, а Серьезный Зритель с самого начала в расчет не принимался. Серьезный Зритель раздражен рекламой (а кто ее любит?), да и, скажите пожалуйста, как может взрослый человек без иронии обсуждать что-то там, где летают на метлах?