– Я везучий, – улыбнулся Ларин, откровенно глянув на колени Медниковой.
Та понимающе улыбнулась в ответ и не стала одергивать сбившееся платье.
– Ты сильный и ловкий.
– Какой уж есть. Я твой должник. Давай после работы встретимся? – предложил Андрей.
– А зачем? – игриво поинтересовалась Катя. – Я сегодня не выспалась.
– Посидим, поговорим… Развлечемся, если ты не против.
Ларин положил ладонь на колено Медниковой. Та делала вид, что не замечает этого.
– Вести машину не мешает? – Андрей слегка сжал и тут же расслабил пальцы.
– Нисколько, – Катя облизнула губы остреньким язычком. – Мы же взрослые люди. У меня или у тебя встретимся?
– Лучше у меня.
– Заметано. Что-нибудь принести с собой?
– Ты и сама отличный подарок.
На светофоре Катя нагнулась к Ларину и поцеловала его в губы.
– Скорей бы вечер, – проворковала она ему в самое ухо…
На утреннем совещании у Стариканова так и не прозвучало ни единого слова о событиях вчерашней ночи. Нил Константинович понимал, что ситуация для торговли мандатами складывается сейчас для партии не лучшим образом, а потому и не требовал от Медниковой невозможного. Ну, а потом пришел Марат Дымов, молча сел в углу и стал ждать, когда беседа закончится.
Стариканов, взглянув на него, скомкал разговор с Лариным и Катей, выпроводил их из кабинета, напутствуя:
– Теперь время такое, что один день страды потом целый год кормит. Вы уж не подведите. А мы с Дымовым всех наших недругов рано или поздно прищучим.
Когда Катя с Андреем покинули кабинет, Стариканов вопросительно посмотрел на Змея Искусителя. Тот тяжело вздохнул и развел руками.
– Стараемся, Нил Константинович. Работа идет.
– Мне не процесс нужен. А результат, – раздраженно проговорил Стариканов, казалось, что в его бороде проскакивают электрические искорки. – Мне этот «правдоруб» как кость в горле стоит. А вы до сих пор узнать не можете, где он свое гнездо свил.
Марат Дымов, как опытный человек, искушенный в аппаратных играх, правильно выстроил стратегию разговора, сперва дал понять, что ничего не узнал, а потом выдал информацию. Правда, практического толку от нее не было, но все же Стариканову хоть какое-то утешение.
– Гнездо мы вычислили, – произнес Дымов. – Но, к сожалению, совсем немного опоздали. «Правдоруба» не застали. Судя по всему, он жесткий диск с собой унес и вряд ли на прежнее место вернется. Засаду на всякий случай оставили.
– А с казачком засланным что?
– Выщемим и его, не сомневайтесь.
– Быстрее, а то весь наш бизнес под угрозой…
Целый день Ларин мотался по городу, встречался с возможными покупателями должностей. Вроде бы все они были разными людьми – мужчины и женщины, высокие и низкие, толстые и худые, образованные и простоватые. Но было в них и что-то, выделявшее их, как особую породу людей. И только в конце дня Андрей сообразил, что именно. У всех был одинаковый взгляд, какой-то мутный, несмотря на алчный блеск в глазах, и все они беззастенчиво врали, даже когда старались говорить чистую правду. И возвращаясь домой, Ларин поймал себя на мысли, что использовать полиграф, как это делал Стариканов, не такая уж и плохая идея…
За окном квартиры уже догорело заходящее солнце. Вспыхнули лампочки в доме напротив. Ларин расставлял на низком журнальном столике посуду. Он не сомневался, что Катя не передумает и обязательно приедет к нему. Закуски сплошь были легкие – зелень, бутерброды и фрукты. Ларин поставил на стол две толстые зажженные свечи и погасил верхний свет. Язычки пламени отражались в бокалах, по комнате растекался приятный аромат плавленого воска. В колонках «домашнего кинотеатра» негромко переливалась классическая музыка. Андрей сидел и ждал, глядя прямо перед собой.
В этой жизни ему часто приходилось притворяться и обманывать. Что ж поделаешь, если служить высшей справедливости по-другому не получалось? Вроде бы нужно было к этому привыкнуть. Но Андрей так и не сумел изжить в себе чувство вины.
– Да, мне приходится целовать женщин, которых я не люблю, я пожимаю руки и улыбаюсь мерзавцам и негодяям, – рассуждал Ларин. – Я раздаю и беру взятки. Так чем же я отличаюсь от них? Результатом! У меня есть точная и конкретная цель. А все остальное – это как игра актера в кино. С той только разницей, что по мне стреляют настоящими пулями, стреляю в ответ и я. Да и кровь льется совсем не киношная…
Рассуждения пришлось прервать, блямкнул звонок.
Медникова вошла в квартиру, держа в руках сумочку, усыпанную стразами, на плечи была накинута изящная, обшитая дорогим мехом курточка. Тонкие каблуки туфель звонко процокали по плитке пола. Катя повела плечами, сбрасывая куртку, Ларин ловко подхватил ее и пристроил на вешалке.
– Уф… – выдохнула Катя. – Устала, как собака. Целый день на ногах. Ты извини, что я поздно, но надо же было заехать домой, переодеться. Этот дресс-код на работе меня уже задолбал.
– И ты мне будешь это рассказывать? – усмехнулся Андрей.
Медникова прошла в комнату, прищурилась на горящие свечи.
– Полный интим. Ты всех женщин так принимаешь? Или только меня? – Катя склонила голову, прислушалась к музыке. – Что-то знакомое.
– Моцарт. Немного попсовый композитор, но – гениальный.
– Да уж, гениальный, если его мелодии рингтонами на мобилы ставят. Так сочинять – не каждому дано.
Медникова сняла туфли, поставила их к стене и, поджав под себя ноги, устроилась на диване.
– Ты извини, что я так бесцеремонна, просто в самом деле устала. Давай просто немного посидим и помолчим.
Ларин сел рядом. Катя сперва склонила голову ему на плечо, дождалась, когда Андрей приобнимет ее, а затем стала тихонько подпевать музыке. Вскоре она потянулась и прилегла, положив голову ему на колени.
– Ты есть хочешь? – спросил Ларин.
– Немного, – Катя потянулась к столу, захрустела салатным листом, затем надкусила яблоко и протянула его Андрею. – А теперь ты откуси, – попросила она.
Наконец Катя села, томно глянула на Андрея, он понял ее желание.
– Потанцуем? – предложил он.
Мягко звучала музыка, мужчина и женщина неторопливо поплыли по комнате, обнимая друг друга. Медникова запрокинула голову, подставляя губы.
– Хочешь, скажу тебе правду? – прошептала она.
– Это ты хочешь ее мне сказать. Мне достаточно обнимать тебя.
– Мне Стариканов посоветовал затащить тебя в постель. Представляешь?
– Зачем? – изобразил удивление Андрей.
– Чтобы все было под контролем. Видишь, я от тебя ничего не скрываю. Даже такие страшные вещи. Но мне самой хочется быть с тобой. К черту этого старикашку с клочковатой бородой… Ты такой надежный, – руки Медниковой заскользили по спине Андрея. – Я не слишком развратная?
– Я люблю развратных женщин.
– В самом деле?
Катя отстранилась и продолжила танец в одиночестве, грудь ее вздымалась от частого дыхания. Ларин налил два бокала мартини, один подал танцующей даме, второй взял сам:
– Погоди, сейчас лед принесу.
Когда Андрей вернулся со льдом, Медникова уже стояла в расстегнутой блузке. Она картинно дунула на свечи. Тонкие струйки ароматного дыма поплыли к потолку. Кубики льда звонко упали в бокалы.
– Садись и смотри, – прожурчал голос Кати.
Она неторопливо избавлялась от частей гардероба, двигалась мягко, изящно, как кошка. А затем принялась играть с кубиком льда. Обсасывала его, проводила по коже, нагнулась к Ларину. Мужчина подхватил ее на руки и отнес в спальню…
Уставшие, они лежали рядом. Медникова прижималась к Андрею и мурлыкала.
– С тобой так хорошо и спокойно… Ты настоящий… – ее голос становился все тише и тише, вскоре Медникова уже тихонько сопела – заснула.
Ларин вытащил из-под ее головы руку. Катя даже не проснулась. И неудивительно, ведь в ее кубике льда, брошенном в мартини, был заморожен и препарат, полученный Андреем от Дугина. Теперь ничто не могло бы разбудить Медникову на протяжении четырех часов, даже звонок служебного мобильника.
Мужчина оделся, вышел в соседнюю комнату, натянул белые нитяные перчатки, беззастенчиво раскрыл сумочку своей гостьи и высыпал содержимое на стол. Первым делом его внимание привлек небольшой, но с хорошей оптикой цифровой фотоаппарат. Таким удобно снимать документы. Однако флеш-карта в нем была пуста, ни одной записи.
Обидно, фотокамеру пришлось отложить в сторону.
Андрей открывал тюбики с помадой, пудреницу, разглядывал документы, но ничего, что бы заинтересовало его, не нашел. Сложив все обратно, Ларин обыскал и одежду Кати – снова ничего.
Прихватив ключи от машины молодой женщины, Ларин вышел из квартиры. Он, абсолютно не прячась, как хозяин, открыл гламурный «Фольксваген-Жук», сел за руль. В перчаточном ящике нашлись лишь дезодорант, пачка тонких дамских сигарет, потрепанная книжка и зажигалка.
Андрей повернул солнцезащитный козырек и, увидев торчащую из кармашка пластиковую карточку, выдернул ее. Это был электронный ключ-пропуск, какие обычно используют на автоматических шлагбаумах. Догадка подтвердилась – карточка давала право на заезд в подземную парковку нового доходного дома в центре столицы. Сам этот дом и был изображен на карточке, внизу крупно написан его адрес.
Андрей повернул солнцезащитный козырек и, увидев торчащую из кармашка пластиковую карточку, выдернул ее. Это был электронный ключ-пропуск, какие обычно используют на автоматических шлагбаумах. Догадка подтвердилась – карточка давала право на заезд в подземную парковку нового доходного дома в центре столицы. Сам этот дом и был изображен на карточке, внизу крупно написан его адрес.
– Интересно, – Андрей рассматривал электронный ключ. – Катя по этому адресу не живет. Может, там обитает ее любовник? Вряд ли. Сейчас сезон выборов, и ей не до глупостей, а ключ не потертый, пользуется им совсем недавно. Надо проверить. Похоже, в моих руках появилась нужная зацепка.
Андрей вернул электронную карточку на место и выбрался из машины.
…Катя проснулась, когда за окном уже светило солнце, потянулась, глядя на Ларина. Мужчина подпирал голову рукой и, улыбаясь, смотрел на Медникову.
– Ой… – спохватилась она. – Я вчера заснула. А ты, наверное, рассчитывал… – Катя обхватила руками шею мужчины.
– Ничего страшного, – сказал Андрей, – и я, и ты сильно устаем, нервничаем, вот и сморило тебя. Конечно, было бы неплохо, – вздохнул Ларин, – но… – он расцепил женские руки, – поздно уже. Пора подниматься. Иди в душ.
– Я бы еще повалялась в постели. Давай лучше ты первый.
– Только учти, я долго душ принимаю – контрастный. Сперва горячая вода, потом холодная. А там уж и кипяток с ледяной. Минут десять ждать тебе придется.
– Вздремну немного, – Медникова свернулась калачиком, подложила ладони под голову и закрыла глаза.
Ларин честно пробыл в душе, как и обещал, десять минут. Можно было и часы не засекать. Вода грозно гудела. Вышел он бодрый, пышущий здоровьем.
– Ну, все, подъем, – тронул он Катю за плечо. – А то к Стариканову опоздаешь. Мне-то он сказал, что могу на совещание не ходить.
– Да, да. Мне опаздывать никак нельзя. На мне лежит организация предвыборного ток-шоу с Нилом Константиновичем на телевидении.
Выпив кофе, Катя еще раз страстно поцеловала Ларина и убежала. Андрей даже помахал ей из окна рукой на прощание. Потом он выдвинул ящик письменного стола. Присмотрелся к своей записной книжке, лежавшей на самом верху. Двух небольших крошек, которые он положил на нее вчера перед приходом Кати, не было, они оказались рядом, на дне ящика. Что, несомненно, свидетельствовало о том, что, пока Ларин мылся в душе, Медникова не нежилась в постели, а торопливо фотографировала страницу за страницей.
– Ну, что ж, мы квиты. Такая вот у нас с тобой любовь, – усмехнулся Ларин. – И самое главное, что у меня теперь никаких угрызений совести. Так, надо бы с Дугиным связаться, насчет электронного ключа от подземной парковки узнать.
Андрей сел за компьютер. Вскоре пришел и ответ. Павел Игнатьевич назначал днем встречу на конспиративной мансарде в Колокольниковом переулке.
* * *Дугин никогда не подъезжал к дому, где располагалась конспиративная мансарда, на машине. Неизменно останавливался в двух-трех кварталах, оставлял автомобиль и дальше шел пешком, стараясь каждый раз идти новым маршрутом. Конспирация являлась «пунктиком» Павла Игнатьевича. Вот и теперь он шествовал по старому переулку, посматривал на отражения в стеклах окон, проверял – нет ли хвоста.
«Чисто», – решил Дугин и завернул во двор.
Раньше дом, построенный сразу после войны с Наполеоном, был жилым, теперь же жилыми остались лишь два верхних этажа. Первый занимали офисы. Дугин поднялся на верхнюю площадку, своим ключом открыл стальную дверь. Ларин сидел в кресле спиной к прихожей. В воздухе пахло крепко заваренным кофе.
– Добрый день, Павел Игнатьевич, – Андрей развернулся и встал. – Будьте как дома. Кофе хотите?
Дугин не стал отказываться. Пока Ларин звенел чашками, Павел Игнатьевич выставил на стол ноутбук и включил его.
К счастью Ларина, в тайной организации по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти бюрократической возни не было и в помине. Никто не заставлял его писать подробные отчеты, составлять протоколы, письменно отчитываться за потраченные деньги, актами списывать расстрелянные патроны. А потому и не пришлось подробно излагать обстоятельства, при которых ему удалось узнать про электронный ключ. Дугину было достаточно одной только фразы: «Нашел в машине у Медниковой».
Естественно, Павел Игнатьевич мог догадываться, как на самом деле обстояли дела с этим «нашел». Не зря же Ларин получил от него накануне быстродействующее сильное снотворное. Но интимная сторона службы Андрея Дугина не интересовала, тут уж он был полностью предоставлен самому себе.
– Хороший кофе, – похвалил Дугин. – Но ты мне много налил. Давление в последние дни подскочило, – он сделал маленький глоток и отставил дымящуюся чашку.
– Если б вы только знали, с какими мудилами мне в последнее время дело иметь приходится, – вздохнул Ларин.
– Почему это не представляю? Мудил у нас в России хватает, причем всяких сортов. Куда ни посмотри – повсюду они сидят.
– Раньше я таких типчиков не встречал. Они даже с дерьма пенку снимать научились. Никогда не думал, что и на московских фекалиях можно большие деньги делать.
– Если делать – это не беда. Лишь бы у людей не крали.
– Так ведь крадут, и с размахом… Надеюсь, хоть вы меня порадуете, Павел Игнатьевич.
– Насчет того, чтобы порадовать, не знаю. Но то, о чем ты просил, я выполнил. Хорошую работу ты сделал. И, главное, на этот раз без стрельбы и лишней беготни. Кстати, тебе Маша привет передавала. Интересовалась твоими успехами. Не забывай, на твоем месте должна была быть она.
Ларин подумал, что его методы работы для Маши не годились, но вместо этого сказал:
– Спасибо. Думаю, она не хуже меня справилась бы.
– Она тоже успехи делает, уже без костыля ходит.
– Ну, и отлично.
– Вот смотри.
Мясистое лицо Павла Игнатьевича было красноватым, под кожей виднелись синие прожилки. Пальцы Дугина трогали коврик виртуальной компьютерной «мышки». На экране возникло изображение того самого доходного дома в центре Москвы. Руководитель тайной организации пояснял:
– Это монтаж с записи камеры наружного наблюдения, установленной перед въездом в подземный паркинг.
– Там только жильцы дома машины ставят? – уточнил Ларин.
– Жильцов немного. Сдано чуть больше половины квартир. Очень уж дорогие. Те, у кого шальные деньги имеются, сами в недвижимость вкладываются. А тут проживают те, за кого фирма или налогоплательщики платят, – иностранные дипломаты, журналисты крупных изданий. Потому и машин в паркинге мало. Так что при желании любой может арендовать себе место на этой подземной стоянке и получить электронный ключ. Он не именной, на предъявителя. Приложил к датчику, шлагбаум и поднялся.
На экране бежали цифры, шел отсчет времени. У шлагбаума появился «Лексус» с тонированными стеклами, мужская рука высунулась из окна со стороны водителя. Электронный ключ коснулся датчика, полосатая доска шлагбаума пошла вверх, «Лексус» съехал по пандусу.
– Кто это был? – спросил Ларин. – Он имеет отношение к Медниковой?
– Похоже, что так. Кто он такой, сказать не могу, машина зарегистрирована на человека, который уже два года как не был в России, так что ездить на ней может кто угодно. А на записи лица не видно. Единственное, что могу тебе сказать, он в этом доме не живет. Смотри дальше.
И тут Ларин увидел знакомую машину – гламурный «Фольксваген-Жук». Медникову, сидевшую за рулем, узнать тоже было несложно. Женщина вытащила из-за солнцезащитного козырька электронную карточку, приложила ее к датчику и тоже въехала в подземный паркинг.
– Я немного промотаю, – Дугин ускорил воспроизведение. – Находились они там пять минут, затем обе машины уехали.
На мониторе сперва возник «Лексус», с небольшим интервалом следом за ним и «Фольксваген».
– И так повторяется три раза в неделю. В одно и то же время. Похоже, они даже из машин не выходят, – откомментировал, гоняя изображение других дней, Дугин.
– А что тогда они в паркинге делают? – спросил Ларин.
– Откуда я знаю. Там под землей только две камеры установлены, «мертвых зон» хватает. Вот в них и паркуются, а потом уезжают. Было бы у меня время понаблюдать за ними, человека послал бы. Но ты только утром мне о карточке сообщил.
– Пять минут для секса маловато, – усмехнулся Андрей. – В принципе управиться можно, если поспешить. Но еще и раздеться, одеться надо. Медникова, конечно, сучка, но не извращенка, чтобы в машине на парковке трахаться, когда у нее квартира такая, что по ней можно на велосипеде кататься. И живет одна, без мужа.
– Ты уверен? А то будет обидно время потратить на то, чтобы застукать парочку, занимающуюся сексом.
– Уверен, – ответил Ларин, разглядывая въезжающие и выезжающие из подземного паркинга машины. – Завидная регулярность. Это что ж получается – завтра у них снова встреча?