Миссис Рэнфилд потупилась, содрогнувшись при мысли о том, какое наказание может выпасть на ее долю. Она принадлежала к более низкому разряду демонов, чем миссис Абернати,[24] но завидовала силе последней и ее близости к господину, ибо зло постоянно завидует и постоянно ищет выгоды для себя. Теперь же ее вспышка гнева могла повлечь за собою кару со стороны Великого, потому что миссис Абернати наверняка донесет ему о дерзости миссис Рэнфилд. Но если она сумеет одолеть миссис Абернати и занять ее место, если это она, а не миссис Абернати проложит путь для господина, тогда ее не накажут, а вознаградят.
И миссис Рэнфилд стала действовать. Ее челюсти сделались шире, из-за губ показались паучьи хелицеры — два отростка с резервуарами для яда на концах. Не отрывая взгляда от бледной кожи на основании шеи, она подошла к миссис Абернати сзади.
Внезапно миссис Рэнфилд застыла, не в силах пошевелиться. Что-то сдавило горло, как будто незримая рука медленно душила ее. Миссис Абернати обернулась; глаза ее горели голубым огнем.
— Дура! — сказала она. — Теперь ты вечность будешь корчиться от боли!
Миссис Абернати взмахнула пальцами перед лицом миссис Рэнфилд. Хелицеры, торчащие из пасти миссис Рэнфилд, выросли еще больше, но теперь они выгнулись вниз, к ее же шее. Глаза миссис Рэнфилд расширились от ужаса, но она была не в состоянии помешать происходящему. Острые жала пронзили кожу, и демоница стала впрыскивать яд в свою же кровеносную систему. Глаза ее выпучились, лицо почернело, и миссис Рэнфилд рухнула на пол. Ее тело дернулось разок — и рассыпалось прахом.
Миссис Абернати снова переключила внимание на голубой свет.
— Господин! — воскликнула она. — Твоя служанка взывает к тебе!
Голубой свет сделался ярче, и в подвале похолодало. Изо рта миссис Абернати пошел белый пар. Кончики пальцев у нее замерзли настолько, что начали болеть.
А затем раздался голос. Казалось, он исходит из ниоткуда и отовсюду и эхом отражается от стен подвала. Звук был низким и гулким, как будто в глубокой сырой пещере шипела гигантская змея.
— Ссслушшшаю, — произнес голос. — Говори.
— Господин! — снова воскликнула миссис Абернати, и голос ее дрогнул. Даже теперь, после того, как она провела столько времени в присутствии этого великого зла, столь близкого к бесконечности, что различия уже вряд ли имели значение, оно до сих пор устрашало ее. — Мы должны действовать немедленно. Мы не можем больше ждать.
— Почему?
— Возникли… сложности, — ответила миссис Абернати. — О нашем присутствии узнали.
— Кто?
— Ребенок.
— Почему вы его не уничтожили?
— Мы пытались. Он оказался везучим. Теперь он поделился этим знанием с другими.
Последовало молчание. Миссис Абернати чувствовала, как гнев ее господина закипает.
— Ты разочаровала меня, — произнес он. — Ты поплатишься за это.
— Да, господин. — Миссис Абернати склонила голову, как будто стояла перед Великим Темным и он мог обрушить свой гнев на нее незамедлительно.
— Быть посему, — изрек голос. — Начинайте.
Но прежде чем они успели что-либо предпринять, в дом позвонили.
Глубоко в недрах ЦЕРН ведущие ученые собрались в кабинете профессора Стефана.
— От доктора Планка ничего не слыхать? — спросил профессор Стефан.
Профессор Хилберт посмотрел на наручные часы.
— Он должен сейчас как раз разговаривать с мальчиком, — сообщил ученый.
— Если это какая-то шутка, я с этого мальчишки шкуру спущу, — пообещал профессор Стефан.
Он потянулся за своей ручкой — просто чтобы было что вертеть в руках. Ручка лежала на краю стола, и прежде, чем профессор успел взять ее, она упала на пол.
Профессор Стефан с любопытством взглянул на ручку.
— Странно, — произнес он и тут почувствовал дрожь, отдающуюся в столе.
Мощный гул заполнил все строение, и лампы на миг померкли. На экранах компьютеров во всем здании понеслись потоки данных, арамейский код мешался с бинарным кодом.
— Что происходит? — спросил профессор Стефан.
Но он уже и сам понял.
Каким-то образом коллайдер включился снова.
Миссис Абернати подошла к входной двери. На ступеньках стоял невысокий человек с остроконечной бородкой. Он грыз дужку темных очков.
— Миссис Абернати? — спросил он.
— Да.
— Я доктор Планк. Мне хотелось бы поговорить с вами, если вы не против.
— Вообще-то, — ответила миссис Абернати, — прямо сейчас я очень занята.
Доктор Планк принюхался. Пахло тухлыми яйцами. Потом он заметил исходящее от подвала слабое голубое свечение, и тот же самый свет, казалось, мерцал на оконных рамах и косяке двери. В лицо ему дул ветер. Причем ветер становился все сильнее. И голубой свет тоже сделался ярче.
— Что вы делаете? — спросил доктор Планк. — Так нельзя.
— Беги, — приказала миссис Абернати.
— Что?
— Я сказала: «Беги».
Ее глаза наполнились голубым огнем. Рот распахнулся, и оттуда ударил луч света. Свет обжег кожу доктора Планка ледяным холодом.
Доктор Планк бросился бежать.
Подвал дома № 666 заполонило бурление света и тьмы, голубые лучи и плотная, почти осязаемая чернота. В глубине, словно молнии на фоне ночного неба, вспыхивали электрические разряды. Когда энергия ударила в мистера Абернати и мистера Рэнфилда, те начали преображаться, сбросили человеческую кожу и вновь приняли свой истинный демонический облик. Мистер Абернати выглядел как гигантская жаба; немигающие глаза торчали из головы на длинных стебельках. Мистер Рэнфилд смахивал на паука: его тело покрылось колючими волосками, а на голове появилось восемь глаз, два больших спереди, два поменьше по бокам и еще четыре сзади. Из туловища вырвались восемь длинных суставчатых конечностей, каждая с острым когтем на конце, но стоял он по-прежнему на человеческих ногах, которые были сильнее и толще прочих. Из челюстей выдвинулись острые клыки, на их кончиках блестел яд.
Миссис Абернати присоединилась к ним, но ее внешность не изменилась, если не считать голубого света в глазах. Она не желала пока что принимать свой истинный облик. Хотя человеческое тело стесняло ее, отказываться от него было рано. Оно позволяет свободно передвигаться по миру людей, что может пригодиться на первой стадии атаки. Миссис Абернати намеревалась отказаться от маскировки лишь тогда, когда победа будет гарантирована.
Стены дома задрожали. С потолка подвала посыпалась пыль, а с полок попадали старые банки с краской и коробки с гвоздями, их содержимое вывалилось на пол. Цемент между кирпичами искрошился, и кирпичи начали выползать из кладки. По мере того как дом разваливался, появлялись все новые молнии голубого света; они вырывались из щелей и уходили в землю. Ветер сделался сильнее; он дул из одной Вселенной в другую сквозь портал, что ныне был открыт. Миссис Абернати смотрела, как врата, эти ненавистные тюремные ворота, раскалились добела и с них закапал расплавленный металл. Это означало, что ее господин начал сбрасывать оковы.
И вот появились первые демоны. Это были примитивные существа, черепа с черными крыльями. Казалось, что во рту у них слишком много зубов, верхние и нижние челюсти цеплялись друг за друга, но зубы эти были острыми как иголки. Четверо демонов повисли в воздухе перед миссис Абернати, щелкая зубами и взмахивая крыльями.
— У меня для вас есть работа, — сказала миссис Абернати.
Она прикоснулась к ближайшему черепу и передала ему образы трех детей, которые причинили ей боль и выставили ее слабой перед господином, и человечка с бородой, который, как чувствовала миссис Абернати, желал ей зла.
— Найдите их, — распорядилась она. — Найдите их всех и разорвите на части.
Трое детей сидели в комнате Сэмюэла за компьютером и читали письмо, пришедшее на его гугловский почтовый ящик; мать Сэмюэла стояла у них за спиной. Послание от доктора Планка гласило:
Ваше письмо нас очень заинтересовало. Я подъеду к вам домой сегодня в половине шестого вечера, чтобы обсудить его. Надеюсь, вам это будет удобно. Если возникнут какие-либо сложности, со мной можно связаться по нижеследующему номеру.
— Он подождал немного, а потом сказал, что хочет взглянуть на дом Абернати, — произнесла миссис Джонсон. — Сэмюэл, что ты написал этим людям?
— То, что я давно уже пытаюсь тебе объяснить, — ответил Сэмюэл. — Абернати собираются вот-вот совершить очень плохой поступок, и их надо остановить.
На этот раз мать не стала с ним спорить. Слушая доктора Планка, она вспомнила свою встречу с миссис Абернати в супермаркете и то, как испугалась, увидев, что Сэмюэл разговаривает с этой женщиной у церковного двора. Теперь она знала, что Сэмюэл говорил правду. Миссис Абернати и вправду плохая. Точнее говоря, она просто ужасная.
На этот раз мать не стала с ним спорить. Слушая доктора Планка, она вспомнила свою встречу с миссис Абернати в супермаркете и то, как испугалась, увидев, что Сэмюэл разговаривает с этой женщиной у церковного двора. Теперь она знала, что Сэмюэл говорил правду. Миссис Абернати и вправду плохая. Точнее говоря, она просто ужасная.
К письму прилагался номер мобильника. Сэмюэл позвонил на него с домашнего телефона. Трубку взяли со второго гудка.
— Алло, — послышался в трубке запыхавшийся мужской голос.
— Это доктор Планк? — спросил Сэмюэл.
— Да, это я. А это Сэмюэл?
— Да. Я получил ваше письмо.
— Сэмюэл, я сейчас очень занят.
— А…
— Да. Похоже, что за мной гонится летающий череп.
И прежде чем Сэмюэл успел сказать еще хоть слово, связь оборвалась.
Миссис Джонсон забеспокоилась.
— Что-то случилось? — спросила она.
Сэмюэл попытался набрать номер еще раз, но гудков не было. Он вручил телефон Тому.
— Отрубилось.
— Что он сказал?
— Что за ним гонится летающий череп.
— Ого, — поразился Том. — Фигово.
Но прежде чем он успел что-либо добавить, откуда-то с первого этажа донесся звон стекла.
— Что это было? — спросила миссис Джонсон.
— Похоже, у вас разбилось окно, — сказал Том.
Он схватил крикетную биту Сэмюэла, висевшую на стене у двери. Они прислушались, но никаких подозрительных звуков не уловили. Все медленно двинулись по коридору к лестнице; Том шел первым.
— Осторожно! — попросила миссис Джонсон. — Ах, Сэмюэл, если бы твой отец был здесь!
Они преодолели полпути до лестницы, когда из-за угла вылетело что-то белое и повисло в воздухе, трепеща крыльями, чтобы не свалиться. Челюсти щелкали не переставая; они распахивались достаточно широко, чтобы между ними прошел кулак взрослого мужчины, а в следующее мгновение два ряда острых зубов смыкались снова. Два немигающих глаза сидели в костяных глазницах, словно темные самоцветы.
— Что… это?.. — спросила миссис Джонсон.
— Похоже на череп, — ответил Сэмюэл. — С крыльями.
— Что он делает у нас дома? — задала следующий вопрос миссис Джонсон.
На этот раз ей ответила Мария:
— Думаю, ищет нас.
И тут, словно в ответ, череп забил крыльями быстрее. Он слегка переместился, а потом понесся на них с такой скоростью, что превратился в размытое пятно. Сэмюэл, Мария и миссис Джонсон кинулись на пол, но Том остался на ногах. Он машинально вскинул биту и врезал по летающему черепу, когда тот был в паре футов от его лица. Раздался громкий треск, и череп рухнул на пол. Челюсти продолжали двигаться, но он лишился большей части зубов. Одно крыло было сломано, а второе слабо трепыхалось. Том встал над черепом и еще раз ударил битой. Череп развалился на куски, челюсти перестали щелкать, а глаза из черных сделались мутно-серыми.
— Том! — воскликнула Мария. — Берегись!
В дальнем конце коридора показался второй череп, за ним третий. Дети и миссис Джонсон пятились, пока не уперлись в стену. Том сделал несколько шагов вперед, постучал битой по ковру, а потом принял стойку, к которой на крикетном поле отнеслись бы с неодобрением: бита на уровне плеч, занесена для удара.
— Том! — окликнула его миссис Джонсон, вталкивая Сэмюэла с Марией в ближайшую комнату. — Пожалуйста, будь осторожнее!
— Я знаю, что делаю, — заверил ее мальчик. — Эй, вы! — крикнул он черепам. — А ну, летите сюда, если думаете, что сильно прочные!
Оба черепа ринулись к нему одновременно, но один летел чуть быстрее и чуть ниже, чем второй. Том присел и встретил первый череп безукоризненным боковым ударом. Удар был так силен, что череп моментально развалился на три части, но Тому не хватило скорости, чтобы вломить второму противнику так же крепко. Мальчику пришлось рухнуть на пол. Череп просвистел у него над головой и врезался в стену, оставив отметину на краске и отбив кусок штукатурки. Похоже было, что демон слегка ошеломлен столкновением, но он быстро оправился и снова изготовился к нападению. Однако тут Сэмюэл набросил на врага синее полотенце и ослепил его.
— Давай, Том! — крикнул Сэмюэл.
Том изо всех сил обрушил биту. Череп вместе с полотенцем рухнул на пол, и Том молотил по нему, пока буквально не растолок в пыль.
Сэмюэл, Мария и миссис Джонсон присоединились к Тому, и они вместе уставились на кости, разбросанные по коридору.
— Похоже, началось, — сказал Сэмюэл.
Глава девятнадцатая, в которой разнообразные скверные существа входят в наш пир, а Тупяк открывает для себя радость езды на автомобиле
Тупяк почувствовал, что у него снова закололо кончики пальцев, но на этот раз он был готов. На нем были ржавые доспехи — часть того скудного имущества, которое ему было дозволено сохранить в изгнании, дабы защищаться в непредвиденных обстоятельствах. Если учесть, что его вот-вот должно было выдернуть из одного мира и швырнуть в другой, становилось ясно, что все возможные обстоятельства окажутся непредвиденными. Незащищенной оставалась лишь голова Тупяка, так как шлем перестал ему подходить.
— Может, у вас голова отекла? — высказал бесполезное предположение Горчун, когда в третий и последний раз безуспешно попытался натянуть шлем Тупяку на уши.
В ответ Тупяк врезал Горчуну скипетром.
— Сейчас у тебя голова отечет! — пообещал он. — Оставь шлем! Должно быть, он помялся.
Покалывание распространилось на все тело Тупяка. Момент настал. Тупяк подумал — встретит ли он Сэмюэла снова? Он надеялся, что да. Сэмюэл был единственным, кто проявил доброту к Тупяку — за всю его жизнь, — и, вспоминая о времени, проведенном в обществе мальчика, демон улыбнулся. Он решил, если его не раздавит какая-нибудь бытовая техника и не собьет грузовик, подружиться с Сэмюэлом.
— Пока, Горчун! — крикнул Тупяк. — Хотел бы я сказать, что буду скучать по тебе, но это неправда.
И с этими словами он растворился в воздухе, снова оставив Горчуна в одиночестве.
— Скатертью дорожка, — пробурчал Горчун. — Все равно ты мне никогда не нравился.
Он оглядел Великое Запустение, протянувшееся во все стороны. Ему вдруг сделалось очень одиноко.
В ЦЕРН коллайдер производил столкновения частиц с невероятной частотой, создавая непрерывный поток взрывов. По мере того как столкновения высвобождали энергию частиц, коллайдер заливало голубым светом.
В главном пункте управления профессор Хилберт со своими сотрудниками лихорадочно пытался выключить коллайдер, но безуспешно.
— Мы его не контролируем, — сообщил профессор Хилберт профессору Стефану.
Тот нервно расхаживал взад-вперед, как человек, увидевший, что все его труды идут прахом.
Учитывая то количество энергии, которое выделял сейчас коллайдер, это было далеко не единственным, что могло вот-вот пойти прахом.
— А кто тогда его контролирует?! — поинтересовался профессор Стефан.
Профессор Хилберт включил колонки ближайшего компьютера на полную громкость. Пункт управления заполнился шепотом: множество голосов говорили на непонятном древнем языке. Несмотря на панику, ученые остановились и заслушались; на их лицах наряду с растерянностью читалось любопытство. В конце концов, это было интересно! Опасно и очень возможно, что губительно для всего человечества, но ведь интересно же!
Затем это бормотание заглушил один-единственный голос, низкий и гулкий, в котором звучали вековые одиночество, зависть и ярость. Он произнес всего одно слово:
— Началось!
— По-моему, — выдавил побледневший профессор Хилберт, — он…
Тупяк снова возник в мире людей ровно к тому моменту, когда ему начало казаться, что его сжало до размера горошины. Тупяк тут же пустился бежать: он опасался слишком долго стоять на одном месте после того, что с ним произошло во время предыдущих визитов. Он успел сделать три шага, а потом земля ушла у него из-под ног, и Тупяк рухнул в открытый канализационный люк и далее — прямиком в канализацию.
Раздался вопль, затем всплеск, а за ним наступила долгая зловонная тишина.
Наконец в темноте послышался голос Тупяка.
Он произнес несчастным тоном:
— Кажется, я весь в какашках.
Портал в подвале дома Абернати увеличивался с каждой минутой. За летающими черепами последовали более демонические твари. Низшие демоны по большей части были не слишком умными, но среди них встречались крупные и сильные, и все они имели устрашающий вид. Миссис Абернати смотрела, как они ковыляют в ночь Хеллоуина, дабы сеять ужас. Пара демонов-свиней — с рылами, потеющими мускусом, с массивными кабаньими клыками, с грозно сверкающими глазками. Три крылатых существа с телами ящериц и головами прекрасных женщин, со стальными когтями на изящных руках. И четверка рогатых бесов, черных, потому что они подбрасывали уголь в адское пламя; их глаза, веками глядевшие в огонь, превратились в красные шары. Были там существа, похожие на ожившие окаменелости: их внутренности защищали прочные панцири, и топали они на коротких бронированных ногах. Другие напоминали земных существ, но сходство было весьма приблизительным и жутким: козлоголовые люди с длинными витыми рогами, твари с головами динозавров и телами млекопитающих, крылатые крокодилы с львиными хвостами.