– Ну… это не просто объяснить. Если он тебя искал… в общем, сама со временем во всем разберешься.
– Хороший способ заинтриговать девушку, – усмехнулась я.
– Не все можно объяснить, – повторил он.
А я вдруг решилась:
– Незадолго до нашей встречи я, по чистой случайности, оказалась на лекции гуру-гастролера… – и рассказала Дмитрию о предсказании.
– Тебя такие вещи удивлять не должны, – пожал он плечами, восприняв все очень серьезно.
– Да? И все же удивляют.
– Постой… – с минуту он внимательно смотрел на меня. – Ты решила, что Джокер имеет к предсказателю какое-то отношение?
– Логичное предположение, – сказала я, а Дима покачал головой с таким видом, точно я бог знает что сморозила.
– Не забивай себе голову, Джокеру на фиг не надо что-то подстраивать, и если бы он… короче, никакие гуру ему не нужны.
– А-а-а, – протянула я, злясь все больше. – Он предпочел бы огненную надпись на стене, что-то вроде «Мене текел упарсин».
– Это еще куда ни шло… но нанимать какого-то странствующего проповедника… Кстати, приятно иметь дело с образованной девушкой. Далеко не все знают историю невезунчика Валтасара. – И стало ясно, что он тоже торопится сменить тему, как я недавно.
– Люблю читать о предсказателях, – засмеялась я. – У меня нет их способностей, но кое-что нас роднит.
– Кофе отличный, – сказал Дима, поднимаясь. – И… будь уверена, мы: и я, и Максимильян, и Вадим очень хорошо к тебе относимся. Ты – одна из нас. Джокер не ошибается.
– Дать бы тебе в зубы, – помечтала я, – чтоб завязывал говорить загадками.
– При чем здесь загадки? – вытаращил он глаза. – Ты – идеальный член команды. У Джокера отличная интуиция и никогда его не подводит.
– Радостно, что ты перешел на доступный мне язык.
– Кстати, а почему у тебя нет парня? Это как-то связано с твоим… даром? – не сразу нашел он подходящее слово.
– «Даром»? – передразнила я. – Сразу видно, что ты Поэт, словарь подходящий… – И вздохнула: – Вообще-то, да. Когда человек становится близким, я каким-то образом настраиваюсь на него.
– И читаешь его мысли? – ахнул Дима.
– Эмоции. Например, раздражение или скуку в самый неподходящий момент.
– Спасибо, что предупредила. Пока, – сказал он уже возле входной двери и поцеловал меня, уходя. Дружески или, скорее, как давний любовник, для которого этот поцелуй не более чем ритуал, начисто лишенный сексуальности.
Утром я позвонила Варьке. Жизнь моя становилась чрезвычайно насыщенной, узнай об этом Пантелеевна, запросто вгонит в гроб болтовней и участием. Оттого я нагло соврала, что уезжаю к маме, отдохнуть перед предстоящими трудовыми буднями. Дату возвращения не обозначила, но обещала позванивать. Разговор, как всегда, затянулся, прервал его звонок Бергмана на мобильный.
– Вадим нашел детектива, к которому обращался Егор Басов. Собираюсь его навестить, не хочешь составить мне компанию?
– Если ты считаешь… да, хочу, – перешла я с сослагательного наклонения. – Где встречаемся?
– Я за тобой заеду.
Через десять минут в полной готовности я устроилась на подоконнике, ожидая, когда машина Максимильяна появится во дворе. Была уверена, подниматься в квартиру он не станет, и оказалась права. Еще один звонок на мобильный, и короткая фраза:
– Выходи, – после чего я увидела его «Ягуар», появившийся из-за угла дома. Подхватила сумку и покинула квартиру.
Утро выдалось жарким, Бергман был в джинсах и белой футболке, солнцезащитные очки скрывали его глаза, взгляд которых вызывал в душе оторопь. Наряд выглядел вроде бы скромно, но сразу становилось понятно, что скромность стоит денег, в общем, простым парнем босс не выглядел. Мысленно я продолжала так его называть, хотя новоявленные коллеги и пытались убедить меня, что в рядах царит абсолютная демократия. Он посмотрел на мое платье, белое в розовый горох, и сказал:
– Отлично выглядишь.
– Спасибо. Не слишком легкомысленно?
– Нет, – покачал он головой и начал разворачивать машину, чтобы выехать со двора. – Иногда весьма кстати, что тебя не принимают всерьез.
– Я поняла. У каждого своя роль, поэтому и прозвища соответствуют. Так? Надо нагнать страха – появляется Воин, придать фирме значительности – за дело берешься ты, Поэт – умник, а я – дурочка.
– При желании можно вспомнить Пьеро и Арлекина, прекрасную Коломбину… Маска – самый древний атрибут человечества. Ты была в Венеции?
– Нет.
– Закончим дело и слетаем на выходные. Вадим вдоволь попьет хорошего вина, Димка поваляется на солнышке, а мы побродим по переулкам и заглянем в музеи. Маски в Венеции на каждом шагу. А теперь о сыщике: бывший мент, то ли сам ушел, то ли его ушли, человек с репутацией. В разговор не вмешиваешься, просто наблюдаешь.
Я согласно кивнула.
Мы свернули в переулок и притормозили возле старого пятиэтажного здания, с таким количеством вывесок на фасаде, что прочитать их все вряд ли у кого хватило бы терпения. Дорогу к офису Бергман знал, то ли получил исчерпывающие разъяснения, то ли по наитию свыше, заплутаться здесь ничего не стоило. Железная дверь на втором этаже выглядела более чем скромно, рядом табличка «Петраков Лев Иванович. Частный детектив». За дверью оказалась небольшая приемная, где сидел молодой человек и явно скучал. Бергман поздоровался, представился и был отправлен в комнату по соседству.
Упитанный дядя лет шестидесяти изнывал от жары, включив вентилятор на полную мощность и обтираясь носовым платком в клеточку. Нормальные люди обзавелись кондиционером, а такому вот носовому платку вообще место в музее, как и самому дяде, судя по всему.
– Рад познакомиться, – Петраков поднялся навстречу и протянул руку.
Максимильян ее пожал, а потом незаметно вытер ладонь о джинсы. Я решила обойтись без рукопожатий. Дядька вновь плюхнулся на свой стул, а мы пристроились на кожаном диване, скрипучем и низком.
– У вас новый сотрудник? – с улыбкой задал вопрос Петраков, кивнув в мою сторону.
– Да. Потихоньку входит в курс дела…
«А дядя-то не прост, – подумала я. – Сразу дал понять, что Бергманом интересовался». Впрочем, они конкуренты, по крайней мере потенциальные, так что слышать друг о друге просто обязаны.
– Спасибо, что согласились поговорить, – продолжил Максимильян. – Признаться, очень рассчитываю на вашу помощь.
– Все что могу… – развел руками Петраков. – В нашем деле без взаимных услуг никуда.
– Верно, – Бергман улыбнулся и потер переносицу, точно прикидывая, как подступиться к разговору.
Петраков, развалившись на стуле, наблюдал за ним с самодовольной улыбкой.
– Мой клиент озабочен долгим отсутствием своего родственника, – вкрадчиво заговорил Максимильян. – Хотя отсутствует родственник всего пять дней, но… повод для беспокойства, безусловно, есть. Мне стало известно, что молодой человек обращался к вам за помощью…
Петраков на мгновение замер, затем выпрямился и стал катать по столу карандаш, избегая смотреть в сторону гостя. Максимильян затягивал паузу, хозяин кабинета не выдержал первым.
– Вы кого имеете в виду? – спросил он.
– Басова Егора Геннадьевича.
Петраков криво усмехнулся:
– Так парень исчез?
– У меня есть повод считать, что он покинул страну…
– И слава богу, – закончил Лев Иванович. – От таких клиентов надо бежать как черт от ладана.
– В чем проблема?
– В чем? Проблемы начались, можно сказать, сразу. Не буду перед вами ваньку валять: профессиональная этика и прочее… Мы в одном бизнесе, и все прекрасно понимаем… Короче, этот парень появился у меня месяц назад. И поначалу дело казалось вполне обычным. Но вскоре выяснилось, что я ошибался. Паренек тоже, кстати, не без подвоха. Он просил разыскать его сестру, и я с готовностью согласился, дело для меня привычное, потеряшки – мой конек… но очень скоро выяснилось, что сестры и в живых-то нет.
– Он предложил вам разыскать Анастасию Басову?
– Почему Анастасию? – удивился Петраков. – О том, что с младшей сестрой случилось, я прекрасно знал, в средствах массовой информации сообщалось, по телевизору… Обращались ко всем, кто что-нибудь знает, отец большие деньги предлагал… Речь идет о старшей сестре. Евгении, без вести пропавшей восемь лет назад.
– Он любил сестру, насколько мне известно, и желание ее найти…
– Найти? Шутите? Прошло восемь лет. Будь она жива, за это время сто раз бы объявилась. Вы же знаете, если в первые месяцы потеряшку не нашли, на девяносто девять процентов он или она уже труп. Но дело даже не в этом. Восемь лет назад в городе орудовал маньяк. Четыре девушки пятнадцати-шестнадцати лет пропали в течение года. Последней из них была Женя Басова.
– Пропали? То есть трупы так и не были найдены?
– Только труп первой из них, да и то… назвать это трупом трудно. Человеческие останки, которые удалось идентифицировать по ДНК. Убийцу не нашли. Через два месяца пропадает вторая девушка. Вы можете возразить: если есть лишь один труп и три потеряшки, как можно говорить о маньяке?
– Действительно, как?
– Все четыре девушки знали друг друга. Учились в одной школе искусств и исчезли по дороге из школы. То, что он сделал с первым трупом… он мог сделать и с остальными, но спрятал куда лучше, вот их и не нашли. После четвертого исчезновения маньяк залег на дно. Видно, сообразил, что не ту девчонку похитил. Папаша ни перед чем не остановится, чтобы его отыскать. У него есть и деньги и связи…
– Маньяки не успокаиваются, просто не могут, – подал голос Бергман.
– Кто спорит. Но все прекратилось, значит, он либо сдох, либо уехал, третий вариант – он все еще здесь, но теперь похищенные девчонки друг с другом не связаны. В городе за этот год бесследно исчезло с десяток девчонок подходящего возраста. Все из неблагополучных семей. Может, где-то на дороге стоят, собой торгуют, а может, их останки давно по свалкам разбросаны.
– Предположим, что Евгении Басовой давно нет в живых, но что мешает ее брату верить в обратное?
Петраков нахмурился и пожал плечами.
– Меня удивило, что он вроде бы не сомневался, даже… был уверен, она – жива. И когда рассказывал мне о ее исчезновении, о других девушках даже не упомянул.
– Возможно, просто не знал о них? Когда Женя исчезла, ему было тринадцать. Он обожал сестру и, став взрослым, попытался ее найти.
Петраков немного помолчал, взвешивая его слова, и вновь пожал плечами:
– Наверное, вы правы, но лично мне все это показалось подозрительным. И я подумал, а не водят ли меня за нос с непонятной целью? Аванс парень заплатил, я приступил к работе, гадая, что будет дальше. И уже на третий день обнаружил «хвост». Вели меня профессионально, это я вам как опер со стажем говорю. Я сделал вид, что ничего не замечаю: дурак дураком, сибирский валенок. Номера машин, что за мной приставлены, срисовал и попытался выяснить, кому это я так понадобился. И что вы думаете? – спросил Петраков и тут же сам ответил: – Ничего. Машины зарегистрированы на двух граждан из Казахстана, которые о них наверняка и представления не имели…
– Вы думаете, вашим расследованием заинтересовались федералы?
– Если бы… у меня в службе безопасности знакомые есть. Они картины не прояснили, но заверили – это не наши. Да и зачем я им сдался? Следить, время тратить… Заглянули бы сюда и всех-то дел. Пока я прикидывал и так и эдак, к внучке моей подошел какой-то тип, когда она с подружками во дворе играла, и сказал, мол, передай дедушке, чтоб был поаккуратней. Теперь понимаете?
– Не совсем. Почему вы решили, что это связано с Басовым?
– А с кем еще? Я ж не следак в ментовке, у которого десять дел одновременно. Я занимался только Басовой, ее исчезновением. Стоило мне отказаться от этого дела, как слежка прекратилась и больше я этих типов не видел.
– Егору вы о слежке рассказали?
Петраков ответил не сразу.
– Нет. Сказал, что не вижу в деле перспективы. Слишком много времени прошло и все такое…
– И произошло это…
– Двадцать пятого июня.
– За время работы вам удалось что-нибудь узнать об исчезновении Жени?
– Ничего нового. Слишком мало я над этим работал, да и восемь лет – все-таки срок.
– И никаких идей, кем могут быть эти типы?
– Кто-то очень не хочет, чтобы о маньяке вспомнили вновь. Понимаете?
– Не совсем.
– А вы подумайте, – усмехнулся Петраков и, придвинувшись ближе, понизил голос: – Его не нашли, потому что он имел возможность влиять на следствие.
– Будучи высокопоставленным лицом? Или обладателем больших денег, что одно и то же.
– Конечно. Других версий у меня нет.
– Маньяки по натуре одиночки… – пожал плечами Бергман.
– Его люди могли и не догадываться об истинной причине… Велели проследить – проследили, велели запугать – пожалуйста. Мой вам совет, Максимильян Эдмундович, держитесь от всего этого подальше. Всех денег не заработаешь, а вы, я слышал, и так человек не бедный. Я у Егора-то спросил, знает ли отец о том, что он сестру ищет. Ответил уклончиво. Думаю, отцу он все-таки рассказал, и тот отправил его в безопасное место.
– С какой стати, если о слежке он не знал.
– Ну… мог и узнать, – слегка смешался Петраков и демонстративно взглянул на часы.
– Спасибо за помощь, – тут же поднялся Максимильян. – Теперь я ваш должник.
– Какие могут быть счеты… – ответил довольный Петраков, провожая нас до двери.
– Твои впечатления? – повернулся ко мне Бергман, как только мы покинули офис.
– Самодовольный тип, но, кажется, говорил правду. Если только…
– Что? – поторопил Максимильян.
– Когда речь зашла о Басове – отце, он…
– Проговорился, – подсказал Бергман. – Уверен, папаше он сам и позвонил. Старый лис живет по правилу: «и нашим, и вашим».
– В отличие от Петракова папа Басов знал, кем могут быть эти люди, и сына спрятал.
– Тогда вопрос: с какой стати предполагаемым конкурентам папаши беспокоиться о розыске девочки, пропавшей восемь лет назад.
– Их интересовало не расследование, а сам Егор. Они следили за ним, дожидаясь подходящего случая…
– А Петракова для чего запугивали?
– Тогда другая версия, – вздохнула я. – Фантастическая. Это те же люди, что похитили дочь Басова восемь лет назад.
– Орудуя под маньяка? И папаша ни о чем не догадывался? Действительно фантастическая. Допустим, внести путаницу, а главное, нагнать страха в стиле конкурентов Басова. Когда речь идет о больших деньгах, все средства хороши.
– Тебе удалось что-нибудь о них узнать? – спросила я.
– Желающих погреть руки много, но… никто ничего конкретного на сей счет не слышал.
– Это странно?
Максимильян пожал плечами:
– У противников Басова наверняка имеется масса причин вести себя очень осторожно. Он дезорганизован и, не зная своего врага, наделает ошибок. Опять же, Басов может быть в курсе, кто эти люди, но не пожелал сообщить нам об этом. Придет время, и мы все узнаем, – оптимистично закончил он. – На мой взгляд, идея о высокопоставленном маньяке тоже интересна.
Он замолчал, а я решила, что Бергман предложит отвезти меня домой, если, конечно, у него на примете нет еще свидетеля, с которым стоило бы поговорить. Но он не спешил предлагать мне свои услуги, сел в машину, а я все еще топталась рядом, гадая, ждать особого приглашения или обойдусь. Добраться до своей квартиры я и сама способна. Выжидающе посмотрела на Максимильяна, а он заявил:
– Сейчас подъедет Вадим и заберет тебя.
– Куда? – не очень толково поинтересовалась я.
– Дмитрий нашел машину Насти. Обычно у него на это уходит несколько дней, но в этот раз повезло…
– Как он это делает? – спросила я, любопытство вполне извинительное, учитывая, что угнанные машины очень редко удается разыскать.
– Во-первых, наш Поэт – гений, а, во-вторых, машина не может появиться из ниоткуда…
– Ясно, – сказала я, хотя объяснение особо толковым не назовешь.
– С нынешним хозяином тачки надо встретиться, твоя задача проследить за тем, чтобы Вадим дров не наломал.
И, не дожидаясь моего ответа, Максимильян отчалил, а я криво усмехнулась: ничего себе задание. Сомнительно, что Вадим станет меня слушать. Мне что, следует успокоить его приемом карате? Даже если бы я знала хоть один прием, вряд ли бы смогла справиться с таким здоровяком.
«Нечего ныть, – тут же одернула я себя. – Хочешь быть с ними на равных – милости просим. Эмансипация имеет свои отрицательные стороны».
Еще немного потоптавшись на парковке, я вернулась к офису, потом прошлась по улице, поглядывая на проезжую часть, не появится ли машина Вадима. Он явно не спешил…
Я купила мороженое, устроилась на троллейбусной остановке, тут Вадим и появился. Причем увидел меня раньше, чем я его, лихо притормозил и крикнул, открыв окно:
– Прыгай быстрее. – Так и не доев мороженое, я бросила его в урну и юркнула на переднее сиденье. – Привет, – сказал Вадим, весело мне улыбнувшись.
– Привет, – отозвалась я. – Куда едем?
– К одному типу, который раскатывает на ворованной тачке.
Он сосредоточился на дороге, вдруг потеряв ко мне интерес, а я уставилась в окно, очень надеясь, что сегодня мне повезет, и мое вмешательство не потребуется. Минут через двадцать мы свернули в промзону и притормозили у автомойки.
– А вот и наша тачка, – кивнул Вадим на стоявшую неподалеку золотистую «Ауди».
– Ты хочешь сказать, это та самая машина, которая принадлежала Насте?
– Это не я, это Поэт так сказал, а я склонен ему верить. Теперь на ней катается хозяин мойки, придется подождать, когда он один останется.
Неподалеку от «Ауди» стояли еще две машины: «Опель» и «Лада Калина».
– Схожу-ка я на разведку, – заявил Вадим и направился к автомойке. Пробыл там минут десять. – Мойщицы две девчонки-таджички, считай, повезло. Сейчас у хозяина два каких-то типа. Мы его навестим, как только они отчалят. Это лучше, чем перехватывать его по дороге. Тебя Джокер со мной зачем отправил, скрасить мое одиночество?