Вина – это неестественное явление, она создана священниками. Навязывая человечеству чувство вины, они эксплуатируют человечество. Вся история псевдорелигии содержится в слове «вина» – это самое отравленное слово. Будьте осторожны с ним, никогда его не используйте, поскольку оно имеет глубокие корни в вашем подсознании. Невозможно обнаружить чувство вины у животных – животные просто есть. У них нет идеалов, нет искусства – они просто существуют. У животных нет идеи совершенства, которого необходимо достичь, и поэтому они прекрасны и невинны.
Идеалы развращают. Как только у вас появляется идеал, которого вы хотите достичь, вам становится не по себе: вы больше никогда не чувствуете себя в своей тарелке, вы никогда не бываете довольны собой. Неудовлетворенность следует за идеалом как тень, и чем больше вы не удовлетворены собой, тем труднее достичь своего идеала – это порочный круг. Если вы удовлетворены собой, если вы принимаете себя такими, какие вы есть, вы немедленно достигаете идеала. Я подчеркиваю: немедленно – то есть безотлагательно, в эту же секунду, здесь и сейчас, вы можете осознать, что вы совершенны. Вам не нужно достигать совершенства в будущем, вы всегда носили его в себе. Совершенство – это ваше естество; вы совершенны.
Я против чувства вины, созданного священниками, но есть другой тип чувства вины, который не был создан священниками. Это чувство очень важно. Оно возникает, если вы чувствуете, что в жизни есть нечто большее, а вы не стараетесь это получить. Тогда вы чувствуете себя виноватыми. Вы чувствуете, что вы сами чините препятствия своему росту: вы ленивые, вялые, бессознательные, сонные. Вы понимаете, что вы не целостны, что вы не можете исполнить свое предназначение. Тогда возникает нечто похожее на чувство вины. Это чувство вины возникает, когда вы понимаете, что у вас есть возможность, но вы не реализуете ее. Это чувство вины совершенно иное.
Есть настоящее духовное чувство вины, которое не имеет ничего общего с политикой, со священниками, с религией или церковью. Это чувство вины совершенно естественно. Когда вы видите, что можете сделать что-то, но не делаете этого, когда вы видите свой потенциал, но не реализуете его, когда вы видите, что содержите в себе удивительные сокровища, подобные семенам, которые могли бы расцвести, и ничего для этого не делаете, но продолжаете страдать, тогда вы начинаете чувствовать, что задолжали самим себе, что на вас лежат обязательства и они огромны. И если вы не исполните эти обязательства, вы будете виноваты. Такое чувство вины чрезвычайно важно.
Девятка Облаков: ПечальБлаженство не надо искать вовне как противовес печали. Блаженство надо искать глубоко внутри, оно сокрыто под печалью. Необходимо глубже проникать в состояния печали, и вы обнаружите источник радости.
Если вы печальны, погрузитесь в свою печаль, вместо того чтобы убегать от нее в какую-то деятельность или занятие. Вместо того чтобы пойти к другу или в кино, вместо того чтобы включить телевизор или радио, вместо того чтобы убегать от печали, поворачиваясь к ней спиной, посмотрите ей в лицо. Закройте глаза и погрузитесь в нее, посмотрите на нее, чтобы увидеть, что она собой представляет, в чем ее причина, и смотрите на нее без осуждения, поскольку, если вы начнете ее осуждать, вы не сможете увидеть ее целиком. Смотрите, не вынося суждений. Если вы будете судить, вы не увидите ее во всей ее полноте. Просто смотрите на нее, просто наблюдайте – не вынося суждений, не осуждая, не оценивая. Смотрите на нее, как будто это грустный цветок, как будто это тучка, но смотрите, не оценивая, – только тогда вы сможете увидеть все ее грани.
Вы удивитесь, заметив, что, чем глубже вы будете в нее погружаться, тем быстрее она начнет рассеиваться. Если вы сможете глубоко погрузиться в свою печаль, вы увидите, как она испарится. А испарение печали – это радость и блаженство.
Есть два типа печали. Первый тип – обыкновенная печаль: вы печалитесь, потому что потеряли друга, вы печалитесь, потому что кто-то умер. Но время излечивает такую печаль. У нее есть причина, а все, что имеет причину, не является постоянным. Вы найдете нового друга, у вас появится новая возлюбленная, и вы забудете о своей печали. Нужно лишь время, и печаль пройдет. Но есть печаль сущностная, не имеющая причины. Она не проходит, она беспричинна, она является частью вашего роста.
Вы осознаете бессмысленность жизни. Вы продолжаете что-то делать, но видите всю тщетность этого. Вы знаете, что все это бесполезно, – отсюда и печаль. Вы знаете, что это нормально, что это ваше занятие, в нем нет ничего особенного, это просто занятие. У вас больше нет иллюзий по этому поводу, – отсюда и печаль.
Вы избавились от иллюзий. Теперь вы видите насквозь все то, на что вы возлагали большие надежды, и понимаете, что все эти надежды безосновательны, что ничего не произойдет, что можно продолжать надеяться до конца жизни. Все рано или поздно приносит разочарование: деньги, отношения, дружба. Все заходит в тупик. Затем вы кое-как выбираетесь из тупика и начинаете делать что-то еще. Нужно постоянно что-то делать, иначе жизнь будет слишком тяжким грузом, поэтому все и занимают себя чем-то. Но глубоко внутри вы знаете, что все это бесполезно, что все это – «сказка в пересказе идиота».
Если это произошло – прекрасно. Это начало трансформации. Вы избавились от своих иллюзий – только человек без иллюзий способен на поиск. Когда в этом мире больше не на что надеяться, когда внешний мир потерпел полный крах, вы углубляетесь в себя. Я подчеркиваю: полный крах! Если осталась хотя бы малейшая надежда, вы будете продолжать искать вовне, у вас еще будет оставаться иллюзия.
Когда вы полностью лишаетесь всяких иллюзий, когда внешний мир вас больше не привлекает, когда, увидев его без прикрас, вы понимаете, что вам его недостаточно, когда вы осознаете всю его бессмысленность, тогда совершается мгновенный прыжок во внутренний мир.
Десятка Облаков: Новое рождениеНастоящий мудрец снова становится ребенком. Круг замыкается – от ребенка к ребенку. Но разница велика… Первое рождение – это рождение тела, второе рождение – это рождения сознания.
Заратустра разделяет эволюцию сознания на три уровня, обозначая их тремя символами: верблюд, лев и ребенок. Верблюд – это вьючное животное, покорно принимающее порабощение и не способное на бунт. Он не может сказать «нет». Он является верующим, последователем, преданным рабом. Это низший уровень человеческого сознания.
Лев символизирует революцию. Начало революции – это священное «нет». В сознании верблюда всегда существовала потребность в лидере, в ком-то, кто скажет ему: «Ты должен делать это». Ему нужны Десять заповедей. Ему нужна религия, священники и священные писания, поскольку он не доверяет себе. У него нет смелости, души и стремления к свободе. Он послушный.
Лев символизирует стремление к свободе, желание разрушить все ограничения. Льву не нужен лидер, он самодостаточен. Он никому не позволит сказать себе: «Делай это». Это ущемление его гордости. Он может только сказать: «Я хочу». Лев – это ответственность и мощное стремление вырваться из цепей.
Но даже лев не является вершиной человеческого роста. Вершина – это когда лев претерпевает метаморфозу и превращается в ребенка. Ребенок – это невинность. Это не послушание и не непослушание, это не вера и не безверие – это чистое доверие, это священное «да» существованию, жизни и всему, что она в себя вмещает. Ребенок – это вершина чистоты, искренности, аутентичности, восприимчивости и открытости существованию. Эти символы прекрасны.
Заратустра не защищает слабых, так называемых смиренных. Он не согласен с Иисусом, когда тот говорит: «Блаженны кроткие», «Блаженны нищие». Заратустра выступает за сильный дух. Он против эго, но не против гордости. Гордость – это достоинство человека. Эго – это фальшивая личность. Оно ни в коем случае не является синонимом гордости.
Эго – это нечто, что лишает вас достоинства, лишает вас гордости, поскольку зависит от других, от мнения других людей, от того, что они говорят. Эго очень хрупкое. Мнение людей может измениться, и тогда эго растворится в воздухе.
Эго – это побочный продукт общественного мнения. Общественное мнение дает вам эго, оно же может его и отнять. Гордость – это совершенно иное явление. Лев имеет гордость. Олень имеет гордость, достоинство, грацию. Танцующий петух или парящий высоко в небе орел не имеют эго – они не зависят от вашего мнения, они обладают достоинством, будучи такими, какие они есть. Их достоинство исходит из их бытия. Это необходимо понять, поскольку все религии учили людей не быть гордыми, но быть скромными. Они ввели весь мир в заблуждение, заставив всех поверить, что гордость и эгоизм – синонимы.
Так называемое христианское смирение – это эго, перевернутое вверх ногами. Эго оказалось внизу, но не исчезло – ваши святые еще более эгоистичны, чем обыкновенные люди. Они стали эгоистами из-за своей набожности, из-за своего аскетизма, из-за своей духовности, из-за своей святости и даже из-за своего смирения. Нет никого смиреннее их. Эго обладает очень тонкой способностью входить через черный ход. Вы можете вышвырнуть его с парадного входа, но оно знает, что есть черный ход.
Так называемое христианское смирение – это эго, перевернутое вверх ногами. Эго оказалось внизу, но не исчезло – ваши святые еще более эгоистичны, чем обыкновенные люди. Они стали эгоистами из-за своей набожности, из-за своего аскетизма, из-за своей духовности, из-за своей святости и даже из-за своего смирения. Нет никого смиреннее их. Эго обладает очень тонкой способностью входить через черный ход. Вы можете вышвырнуть его с парадного входа, но оно знает, что есть черный ход.
Верблюд – очень подходящий символ для самого низкого уровня сознания. Человеческое сознание низшего уровня неполноценно: оно желает быть порабощенным. Верблюд боится свободы, так как боится ответственности. Он готов взваливать на себя какое угодно бремя. Он получает удовольствие от бремени, точно так же, как и низшее сознание, которое любит нагружать себя заимствованным знанием. Ни один человек, обладающий достоинством, не позволит взваливать на себя чужое знание.
Человек низшего уровня сознания остается невежественным и бессознательным, неосознанным и живущим в беспробудном сне, поскольку его постоянно отравляют убеждениями и верой, ему не позволяют сомневаться и говорить «нет». А человек, который не может сказать «нет», потерял свое достоинство. Если человек не может сказать «нет», его «да» не имеет никакого значения. Видите, что из этого следует? «Да» имеет значение лишь тогда, когда вы способны сказать «нет». Если вы не способны сказать «нет», ваше «да» бессильно, оно ничего не значит.
И потому верблюд должен превратиться в прекрасного льва, готового умереть, но не стать рабом. Льва нельзя превратить во вьючное животное. Лев обладает таким достоинством, каким не может похвастаться ни одно другое животное. У него нет ни сокровищ, ни царства. Его достоинство точно соответствует стилю его бытия: оно бесстрашно, не боится неизвестного, готово сказать «нет», даже рискуя жизнью.
Эта готовность сказать «нет» и бунтарство очищают льва от всей грязи, оставшейся от верблюда, от всех верблюжьих следов и отпечатков. И только после льва – после великого «нет» – возможно священное «да» ребенка.
Ребенок говорит «да» не потому, что боится. Он говорит «да», потому что любит, потому что доверяет. Он говорит «да», потому что он невинен: он даже представить себе не может, что его могут обмануть. Его «да» – бесконечное доверие. Оно исходит не из страха, а из глубокой невинности. Только такое «да» способно привести его к вершине сознания, к тому, что я называю божественностью.
Ребенок – это вершина эволюции сознания. Но ребенок является лишь символом. Не надо понимать буквально, что дети обладают высшим уровнем бытия. Ребенок используется в качестве символа, поскольку он не обременен знанием. Он невинен, и благодаря своей невинности он полон изумления, а поскольку его глаза смотрят на мир изумленно, его душа стремится к таинственному. Ребенок – это начало, это радость; жизнь всегда должна быть началом и игривостью, она всегда должна быть смехом и никогда – серьезностью.
Необходимо священное «да», но священное «да» может возникнуть только после священного «нет». Верблюд тоже говорит «да», но это «да» раба. Он не может сказать «нет». Его «да» бессмысленно.
Лев говорит «нет»! Но он не может сказать «да». Это чуждо его природе. Это напоминает ему о верблюде. Он с трудом освободился от верблюда, и «да» снова напоминает ему о «да» верблюда и о рабстве. Верблюд не способен сказать «нет», а лев не способен сказать «да».
Ребенок ничего не знает ни о верблюде, ни о льве. Именно поэтому Заратустра говорит: «Ребенок – это невинность и забывчивость…» Его «да» исполнено чистоты, и у него есть потенциальная возможность сказать «нет». Он не говорит «нет», потому что доверяет, а не потому что боится. Он говорит «да» не из страха, а из доверия. А когда «да» исходит из доверия, происходит величайшая метаморфоза, величайшая трансформация, на которую только можно надеяться.
Масть Радуги (Диски/Пентакли) Реальность – Обыкновенность – Земля и небо
Реальность
Как правило, то, что мы привыкли воспринимать как реальность, является всего лишь игрой ума, поскольку мы смотрим на то, что есть, замутненным взглядом. Наши зеркала покрыты толстым слоем пыли, они утратили способность отражать реальность. Реальность не где-то там далеко, она здесь, рядом, она окружает вас. Вы являетесь ее частью, а она – вашей. Вы не отделены от нее и никогда не были отделены. Вы не можете существовать отдельно от нее – это невозможно. И тем не менее покрытые пылью зеркала не способны ее отражать. Как только пыль исчезнет, вы с удивлением обнаружите, что все, что вы искали, не нужно было искать, потому что оно у вас уже есть.
Духовный поиск так же иллюзорен, как и любой другой. Иллюзорен поиск как таковой, поскольку он исходит из того, что вам чего-то не хватает. Но все на месте! Как только вы принимаете как факт, что вам чего-то не хватает, вы начинаете искать то, чего не хватает, и вы будете упорно искать это везде, где только сможете. И чем больше вы будете это искать, тем больше вы будете это упускать, поскольку чем больше вы ищете, тем более толстым слоем пыли покрываются ваши зеркала. Чем дольше поиск, тем больше разочарование. Постепенно вы начинаете думать, что искомое слишком далеко, и именно по этой причине вы не можете его найти.
Но с реальностью все обстоит наоборот: вы не достигаете ее, поскольку вы сами ею являетесь. Она не где-то далеко – она настолько близко, что даже слово «близко» здесь не подходит, так как даже близость подразумевает какое-то расстояние. Между вами и реальностью вообще нет никакого расстояния, вы дышите ею. Она не там – она здесь. Она не потом – она сейчас. Она всегда была с вами. С самого начала каждый является буддой, каждый является зеркалом, способным отражать.
Это главное послание дзен, это величайшее послание, которое когда-либо было дано человечеству, это самая мощная освобождающая сила, которая когда-либо была принесена на Землю. Но вы должны взглянуть на мир совершенно по-новому. Все, что нужно, – это не поиск, а новый взгляд на вещи. От общепринятого, обычного, привычного взгляда придется отказаться.
Обыкновенность
Дзен – это дзен. Он не сравним ни с чем другим. Он уникален – уникален в том смысле, что является самым обыкновенным и в то же время самым необыкновенным явлением, случившимся с человеческим сознанием. Он является самым обыкновенным, поскольку не верит ни в знание, ни в ум. Он не является ни философией, ни религией. Дзен – это принятие обыкновенного существования всем сердцем, всем существом, без желания какого-то другого мира, сверхъестественного или сверхчувственного. Дзен не интересует никакая эзотерическая чепуха, никакая метафизика. Он не стремится к другому берегу, этого берега ему более чем достаточно. Он настолько безгранично принимает этот берег, что преображает его – этот берег становится тем берегом:
Само это тело – будда;Сама эта земля – лотосовый рай.
Отсюда обыкновенность дзен. Дзен не призывает вас развивать духовность или святость. Все, о чем он вас просит, – это жить непосредственно и спонтанно. И тогда обыденное станет священным.
Великое чудо дзен состоит в трансформации обыденного в священное. И это потрясающе необыкновенно, поскольку до этого никто никогда таким образом не подходил к жизни, никто никогда так не уважал жизнь.
Дзен идет дальше Будды и Лао-цзы. Дзен является кульминацией как индийского, так и китайского гения, превосходит и то и другое. Индийский гений достиг своей вершины в Гаутаме Будде, китайский гений – в Лао-цзы. Сущность учения Будды и сущность учения Лао-цзы настолько слились в один поток, что разделить их теперь невозможно. Даже провести различие между тем, что принадлежит Будде, а что Лао-цзы, невозможно, настолько полным стало слияние. Это не только синтез, но и интеграция. Из этой встречи родился дзен. Дзен – это не буддизм и не даосизм, и в то же время это и то, и другое.
Называть дзен «дзен-буддизмом» неверно, поскольку дзен является чем-то несравненно большим. Будда не настолько приземлен, как дзен. Лао-цзы необычайно приземлен, но дзен не просто приземлен: видение дзен превращает землю в рай. Лао-цзы приземлен, Будда не приземлен, дзен является и приземленным и неприземленным одновременно – и в этом его экстраординарность.