— Почему?
— Она жульничает, — объяснил Магнус. — Не обращай на это внимания.
— Мне бы хотелось познакомиться с дамой, которая жульничает в картах, — задумчиво произнес Эдмунд. — Помимо тетушки Гранвиля — Миллисент, которая просто ужас пикета[3].
Магнус никогда по-настоящему не верил, что высокомерные Сумеречные охотники вообще играют в карты, не говоря уже о том, чтобы жульничать в них. Он предполагал, представлял, что весь их досуг состоит из тренировок с оружием и разговоров о бесконечном превосходстве над всеми остальными.
Магнус решился намекнуть Эдмунду:
— Клубы смертных обычно не одобряют клиентов, которые имеют при себе, чисто в качестве случайного примера, очень много оружия. Так что это может быть помехой.
— Абсолютно нет, — пообещал ему Эдмунд. — Отчего же? При мне сейчас самый незначительный ассортимент оружия. Всего лишь несколько жалких кинжалов, один стилет, парочка кнутов…
Магнус моргнул.
— Едва ли оружейный завод, — сказал он. — Хотя, похоже, это будет самая веселая суббота.
— Превосходно! — сказал Эдмунд Херондэйл, видимо, посчитав, что Магнус одобрил его присутствие на своей экскурсии. Он пребывал в восторге.
Переводчик: Светлана Дорохова
Редактор и оформитель: Анастасия Антонова
Переведено для: http://vk.com/e_books_vk
***Белый клуб на Сент-Джеймс-стрит внешне вообще не изменился. Магнус с таким удовольствием рассматривал белый камень фасада: греческие колонны и арочные рамы высоких окон, будто каждое было само по себе часовней; чугунный балкон с таким сложным извивающимся узором, который все время заставлял Магнуса думать о веренице раковин улиток; полукруглый эркер, из которого когда-то выглядывали знаменитые люди, делающие ставки под каплями дождя. Клуб был создан итальянцем, являлся прибежищем преступников и непреодолимым проклятием английских аристократов более ста лет.
Всякий раз, когда Магнус слышал, как что-то называли «проклятием»[4], он понимал, что ему это понравится. Вот, почему он выбрал именно эту конкретную фамилию для себя, а также, почему несколько лет назад перед своим приездом в Лондон присоединился к Белому клубу, в основном потому, что его подруга Катарина Лосс поспорила с ним, что он этого не сделает.
Эдмунд обернулся вокруг одного из черных чугунных светильников, стоящих у двери. Свет, пробивающийся из-за стекла, по сравнению с его глазами казался тусклым.
— В этом месте раньше пили горячий шоколад разбойники, — небрежно бросил ему Магнус, когда они вошли внутрь. — Горячий шоколад был очень вкусным. А чтобы быть разбойником, требовалось хладнокровие.
— Вы когда-нибудь спрашивали у кого-нибудь «Кошелек или жизнь!»?
— Сейчас спрошу, — сказал Магнус. — В элегантной маске и большой шляпе я выгляжу стильно.
Эдмунд снова засмеялся — у него был простой и счастливый смех, как у ребенка. Его взгляд блуждал по всей комнате: от потолка, построенного так, что казалось, будто они стояли в огромной каменной бочке; к люстре со свисающими сверкающими камнями, как у герцогини; к накрытым зеленым сукном столам, выстроившимися по правой стороне комнат, где люди играли в карты и тратили свое состояние.
Особенность Эдмунда в радостном удивлении и неожиданности делала его еще моложе своих лет — они придавали хрупкую атмосферу его красоте. Магнус же задавался вопросом, почему он, один из нефилимов, не осторожничал с представителем Нижнего мира. Он вообще сомневался, что в жизни Эдмунд к чему-то относился с осторожностью. Он жаждал развлечений, был готов к восторгу, чрезвычайно доверяя всему миру.
Эдмунд показал на двух стоящих мужчин, один что-то вносил в большую книгу дерзким движением пера.
— Что там происходит?
— Полагаю, они записывают пари. В Белом клубе есть прославленная книга пари. Принимаются все виды ставок, будь то: сможет ли джентльмен соблазнить даму на воздушном шаре на высоте тысячи футов от земли или сможет ли человек прожить под водой в течение суток.
Магнус нашел им пару кресел у камина и жестом показал, что он и его спутник сильно нуждаются в напитках. Их жажда была утолена в следующее же мгновение. Клуб обладал преимуществами действительно настоящих джентльменов.
— Как вы считаете, это возможно? — спросил Эдмунд. — Не выжить под водой, я знаю, что смертным это не под силу. А другое.
— Мой опыт на воздушном шаре с дамой был не очень приятным, — сказал Магнус, морщась от одного воспоминания. Королева Мария-Антуанетта была интересным, но не очень приспособленным для путешествий спутником. — Я не очень-то склонен предаваться плотским утехам на воздушном шаре с дамой или джентльменом. Независимо от их очарования.
Казалось, Эдмунда Херондэйла вовсе не удивило упоминание джентльмена в романтических размышлениях Магнуса.
— У меня на шаре была бы дама, — сказал он.
— Ах, — произнес Магнус, подозревавший именно это.
— Но мною всегда готовы восхищаться и мужчины, — с обаятельной улыбкой сказал Эдмунд. — И всегда восхищаются.
Он сказал это с такой легкой улыбкой и еще одним взмахом золотистых ресниц точно так же, как обвел вокруг пальца Амалию Моргенштерн. Было ясно, что ему известно о своей возмутительности, и он ожидал, что людям это понравится. Магнус подозревал, что так оно и было.
— Что ж, хорошо, — сказал Бейн, изящно уйдя от темы. — Какая-то конкретная дама?
— Я не вполне уверен, что верю в брак. Зачем довольствоваться только одной конфетой, когда можно иметь целую коробку?
Магнус приподнял брови и сделал глоток отличного бренди. Молодой человек за словом в карман не лез и обладал наивным восторгом того, кому никогда не разбивали сердце.
— Вам никогда не делали по-настоящему больно? — спросил Магнус, который не видел смысла в хождении вокруг да около.
Эдмунд встревожено взглянул на него.
— А что, вы собираетесь?
— Со всеми этими кнутами на вас? Вряд ли. Я просто хотел сказать, что, похоже, вам никто никогда не разбивал сердце.
— Я потерял своих родителей, еще будучи ребенком, — откровенно признался Эдмунд. — Но среди Сумеречных охотников редкость — те, у кого есть полная семья. Меня взяла к себе семья Фэйрчайлд и вырастила в Институте. Его коридоры всегда были моим домом. А если вы имеете в виду любовь, то нет, мне никогда не разбивали сердце. И я не предвижу, что это произойдет.
— Вы не верите в любовь?
— Любовь, брак — все эти вещи слишком переоцениваются. К примеру, один знакомый парень по имени Бенедикт Лайтвуд недавно заковал себя в кандалы, и эта отвратительная ситуация…
— С друзьями, двигающимися вперед к новому периоду своих жизней, может быть трудно, — сочувственно произнес Магнус.
Эдмунд поморщился.
— Бенедикт мне не друг. Мне жаль бедную молодую леди. У человека довольно странные привычки, если вы понимаете, о чем я говорю.
— Нет, не понимаю, — ответил Магнус.
— Слегка девиантное поведение — вот, к чему я клоню.
Магнус разглядывал его с неприветливым выражением лица.
— Мы зовем его Бенедикт Плохие Новости, — сказал Эдмунд. — Во многом благодаря его привычке общаться с демонами. Чем больше щупальцев, тем лучше, если вы улавливаете мою мысль.
— Ох, — просияв, сказал Магнус. — Я знаю, что вы имеет в виду. У меня есть друг, у которого он покупал самые необычные ксилографии. А также парочку гравюр. Говорят, что этот друг просто честный торговец, сам же я никогда ничего у него не покупал, уверяю вас.
— Как и Бенедикт Светоносец. И Развратный Бенедикт, — горько продолжил Эдмунд. — Но он утаивает об этом, пока остальные из нас устраивают честные забавы, а все в Клаве считают, что он ведет себя в высшей степени хорошо. Бедная Барбара. Боюсь, она так поспешила только из-за своего разбитого сердца.
Магнус откинулся в кресле.
— И кто же, могу я поинтересоваться, разбил ей сердце? — удивленно спросил он.
— Дамские сердца похожи на маленькие кусочки фарфора на каминной полке. Их так много, что очень легко разбить, даже не заметив. — Эдмунд немного печально, но все же весело пожал плечами, а потом в его кресло врезался мужчина в неуместном жилете.
— Прошу прощения, — произнес джентльмен. — Полагаю, я несколько пьян!
— Я снисходительно буду готов поверить, что ты пьян, когда разденешься, — сказал себе под нос Магнус.
— А? — спросил мужчина. — Меня зовут Альванли. А вы не один из тех индийских нуворишей?
И хотя он никогда особо не пытался объяснить свое происхождение белокожим европейцам, которые даже не знают разницы между Шанхаем и Рангуном, учитывая проблемы в Индии, было не очень хорошо для Магнуса, что его принимают за индийца. Он вздохнул и признался, что нет, при этом представившись и поклонившись.
— Херондэйл, — сказал Эдмунд, тоже поклонившись. Его золотистая уверенность и открытая улыбка сделали свое дело.
— Новенькие в клубе? — вдруг доброжелательно спросил Альванли. — Ну и ну. Это же праздник. Могу я вам обоим предложить выпить?
Друзья Альванли, одни за карточным столом, другие, слоняющиеся вокруг, издали сдержанные приветливые возгласы. Как сообщалось в счастливом докладе, королева Виктория благополучно родила, и мама с дочкой чувствовали себя превосходно.
— Выпьем за здоровье нашей новой принцессы Беатрис и королевы!
— Разве у бедной женщины не девять детей? — спросил Магнус. — К девятому ребенку, мне кажется, она слишком истощена, чтобы думать о новом имени и, конечно же, слишком устала, чтобы управлять страной. Я во что бы то ни стало выпью за ее здоровье.
Эдмунд же был готов, чтобы его усиленно потчевали напитками, хотя в какой-то момент он ошибся и назвал королеву Ванессой, а не Викторией.
— Ха-ха-ха, — рассмеялся Магнус. — Он сидит на Рун Тане[5], в этом никакой ошибки!
Эдмунду дали еще выпить и почти тут же втянули в карточную игру. Магнус также присоединился к игре Макао[6], хотя с некоторым беспокойством рассматривал Сумеречных охотников. Люди, которые беспечно считали, что мир задолжал им удачу, могут быть опасны за игровым столом. Добавьте к этому тот факт, что Эдмунд, несомненно, жаждал волнения, а его темперамент очень хорошо подходил неудаче за столом. Внезапно в глазах парня, которые изменились при свете восковых свечей клуба от цвета неба до цвета моря за мгновение перед бурей, промелькнула какая-то тревога.
Эдмунд, по мнению Магнуса, напоминал ему не что иное, как лодку — блестящую, красивую, зависящую от прихоти воды и ветра. Только время покажет, найдет ли он якорь и гавань или вся эта красота и очарование превратятся в обломки.
Отложим все соображения в сторону, Магнусу не было необходимости строить из себя няньку для Сумеречных охотников. Эдмунд — взрослый человек и может сам о себе позаботиться. В конце концов, именно Магнус заскучал и уговорил Эдмунда уйти из Белого клуба, отправиться на отрезвляющую прогулку и подышать ночным воздухом.
***Они ушли недалеко от Сент-Джеймс-стрит, когда Магнус сделал паузу в своем рассказе о своем каком-то определенном событии в Перу, потому что чувствовал, что Эдмунд рядом с ним прислушивался очень внимательно, каждое очертание этого ангельского атлетического тела внезапно напряглось. Ему невольно на ум пришло сравнение с собакой, услышавшей в подлеске какое-то животное.
Магнус проследил за взглядом Эдмунда, пока не увидел то, на что смотрел Сумеречный охотник: мужчина в котелке, его рука твердо держится за дверцу экипажа, при этом казалось, что он ссорится с пассажирами.
Все происходящее было отвратительно неприличным, а мгновение спустя стало еще хуже. Магнус видел, что мужчина держал за руку женщину. Она была одета просто, как подобает служанке или камеристке. Человек силой пытался вытащить ее из экипажа.
И ему бы это удалось, если бы не вмешательство другого пассажира — невысокой дамы в темном, на этот раз шуршащем как шелк платье и со звучащим как гром голосом.
— Отпусти ее, ты, негодяй! — прокричала дама, колотя мужчину по голове своей шляпкой.
От столь неожиданного нападения мужчина отпустил женщину, но переключил свое внимание на даму и вместо этого схватил руку, держащую шляпку. Женщина издала крик, скорее, от гнева, чем ужаса, и ударила его в нос. От удара лицо мужчины слегка развернулось, и Магнус с Эдмундом смогли увидеть его глаза.
Пустоту за этими блестящими ядовито-зелеными глазами нельзя было перепутать ни с чем. «Демон», подумал Магнус. Демон, да еще голодный, который пытается похитить женщин из экипажа посреди улицы Лондона.
Демон, да еще и очень неудачный, раз вытворяет такое прямо на глазах у Сумеречного охотника.
Ему и невдомек, что обычно Сумеречные охотники охотятся группами, и что Херондэйл пьян.
— Очень хорошо, — сказал Магнус. — Давай на минуту остановимся и подумаем… О, ты уже убежал. Отлично.
Он обнаружил, что обращается к пиджаку Эдмунда, скинутого и брошенного кучей на мостовую, и шляпе, аккуратно вращающейся рядом с ним.
Эдмунд прыгнул и перевернулся в воздухе, аккуратно приземлившись на крышу экипажа. После этого он вытащил спрятанное в складках одежды оружие: два кнута, о которых говорил до этого, образовавших дугу света на фоне ночного неба. Он владел ими с точностью разреза, их свет пробудил золотистый огонь в его взъерошенных волосах и отбрасывал свечение на его очертания. И в этом свете Магнус увидел, как изменилось его лицо: от насмешливого мальчика до сурового лика ангела.
Один кнут обернулся вокруг запястья демона, как рука джентльмена вокруг талии дамы во время вальса. Другой — тугой проволокой вокруг его горла. Эдмунд крутанул рукой, и демон, перевернувшись, рухнул на землю.
— Ты же слышал, что сказала дама, — сказал Эдмунд. — Отпустить ее.
Внезапно у демона стало зубов еще больше, чем было, он зарычал и бросился на экипаж. Магнус взмахнул рукой, и дверца кареты закрылась, а сама она дернулась вперед на несколько шагов, несмотря на то, что водитель отсутствовал — возможно, его съели, — а Сумеречный охотник по-прежнему стоял на крыше.
Эдмунд не потерял равновесия. Стоя уверенно на ногах, как кошка, он просто спрыгнул вниз на землю и ударил кнутом по лицу демона Эйдолона, опрокинув того назад. Эдмунд приземлился ногой прямо на горло демона, и Магнус увидел, что существо начало корчиться, его очертания стали размытыми из-за меняющейся формы.
Он услышал скрип открываемой дверцы экипажа и увидел, как женщина, ударившая демона, пытается выбраться из относительной безопасности на кишащую демонами улицу.
— Мадам, — двинувшись вперед, произнес Магнус. — Я должен вам посоветовать не выходить из экипажа, пока продолжается убийство демона.
Она посмотрела прямо ему в лицо. У нее были большие синие глаза, цвета неба, которое вот-вот ночь сделает черным, и выбившиеся из замысловатой прически черные волосы, будто наступила беззвездная ночь. И хотя ее прекрасные глаза были расширены, она не выглядела напуганной, и ударившая демона рука по-прежнему была сжата в кулак.
Магнус молча пообещал себе в будущем приезжать в Лондон гораздо чаще. Он встречает самых восхитительных людей.
— Мы должны оказать помощь этому молодому человеку, — с ритмичным музыкальным акцентом сказала дама.
Магнус глянул на Эдмунда, которого в этот момент отшвырнули к стене и который сильно истекал кровью, но потом, улыбаясь, достал одной рукой из своего ботинка кинжал, в то время как другой душил демона.
— Не пугайтесь, дорогие дамы. У него все под контролем, — сказал он, когда Эдмунд вытащил кинжал из ножен. — Так сказать.
Демон булькал и бился в предсмертной агонии. Магнус решил игнорировать происходящий за его спиной шум и отвесил перед двумя женщинами превосходный поклон. Кажется, служанку это не утешило, она зажалась в затененном углу повозки и, в первую очередь, попыталась залезть в карман за носовым платком.
Дама с блестящими волосами цвета черного дерева и фиалковыми глазами отпустила удерживаемую дверцу и протянула Магнусу свою руку. Ладонь была маленькой, мягкой и теплой, она даже не дрожала.
— Я Магнус Бейн, — представился Магнус. — Зовите меня на помощь в любое время смертельной опасности или срочной необходимости в сопровождении на вечер.
— Линетт Оуэнс, — сказала дама, и у нее на щеках заиграли ямочки. У нее были просто восхитительные ямочки. — Я слышала, что в столице таится множество опасностей, но это чересчур.
— Я знаю, что все это, должно быть, кажется вам странным и пугающим.
— Тот человек — злобный фей? — спросила мисс Оуэнс. Она встретила испуганный взгляд Магнуса своим пристальным. — Я из Уэльса, — сказала она. — Мы до сих пор верим в старину и существование народа фей.
Она откинула голову назад, чтобы тщательно рассмотреть Магнуса. Ее корона из кос цвета полуночи казалась слишком массивной для такой маленькой головки, на такой тонкой шее.
— Ваши глаза… — медленно произнесла она. — Думаю, вы могли бы быть хорошим феем, сэр. А кто ваш спутник, я не могу сказать.
Магнус оглянулся через плечо на своего товарища, о котором он практически забыл. Победив в честном бою своего врага, который теперь у ног Эдмунда превратился в темноту и пыль, он переключил свое внимание на экипаж. Магнус заметил, как при виде Линетт золотистое очарование Эдмунда тут же расцвело от сияния свечи до солнца.
— Кто я? — спросил он. — Я Эдмунд Херондэйл и, миледи, всегда и во веки веков к вашим услугам. Если вы позволите.
Он улыбнулся, и эта улыбка была медленной и поразительной. На темной узкой улице глубоко за полночь его глаза казались разгаром лета.