- Откуда знаешь? - удивился король.
- Спрашивал, - усмехнулся шут. - Ни Слай, ни его воины не обратили на это внимания. А стоило.
- Ты думаешь?..
- Личина! - подтвердил шут. - Это и наши могут. Гро выдавал себя за старика.
- Зачем?
- Первое, что думаешь, для солидности. Пожилому лекарю верят больше. Но в Ремсе не было других магов. Значит, скрывается.
- Знать бы от кого! - сказал король.
- Он не местный. Язык Мерсии ему чужой. Но он не из Рении - выговор другой.
- Из Хайрии? - задумался король и ответил себе сам: - Вряд ли. Хороших магов там нет. Когда заболеют, едут к нам. Тиррана? Далеко. Даже морем плыть более луны.
- Жить захочешь - поплывешь, - сказал шут. - Не о том говорим. Как наградишь Гро, если вернется?
- Дам тысячу золотых!
- Всего?
- Патент мага.
- И только? Человеку, который обратил вспять армию врагов? Ты скуп, братец!
Этон нахмурился:
- Что предлагаешь?
- Личный лен в наследственное владение. Звание придворного мага. Должность главы Корпорации с правом пересмотреть выданные патенты и отобрать их у шарлатанов.
- Его сожрут!
- Мы защитим.
- Как?
- Женим на дочери могущественного человека.
- Чьей?
- Твоей.
- У меня нет дочери!
- Разве? - сощурился шут.
- Ну... - смутился король. - Она внебрачная. Я не видел ее много лет и даже не знаю, жива ли.
- Жива! - успокоил шут. - Хотя могла и умереть. Девочке пришлось не сладко. Ее растила бабушка, поскольку муж матери не взлюбил падчерицу. Хорошо, что у девочки есть дядя, который помнил о ней и помогал деньгами.
- Брат!
- Не надо благодарить! - сказал шут. - Сам знаю, что я хороший.
- Она красива?
- Похожа на отца.
- Бедная девочка! - покачал головой король.
Шут засмеялся.
- От тебя у нее только одна черта. Правда, приметная. Опознаешь сходу. Мы договорились?
- Я подумаю, - сказал Этон. - Она все же моя дочь.
- Ты неисправим! - покачал головой шут.
- Надо сначала взглянуть на дочку, - смутился король.
- Тогда пошлю в Муг гонца, - сказал шут. - Пусть едут с матерью.
- Это обязательно? - сморщился король.
- Боишься? - сощурился шут.
- Королева ревнива, - вздохнул король. - Сам знаешь.
- Остановятся у меня. Места хватит.
- Ах, брат! - сказал Этон. - Не тому боги дали корону. Хотел бы я поменяться с тобой местами!
- Не получится! - хмыкнул шут. - Во-первых, я бастард. Во-вторых, - вот! - он повернулся к брату спиной. - Горб королю не к лицу. В-третьих, я не хочу править. Поэтому ты и держишь меня возле себя. Я не прав?
- Прав, как всегда! - кивнул Этон. - Но я бы на твоем месте подумал...
4.
Ноэль поет. Ее голос, звонкий, сильный, рассыпается серебряными колокольчиками, и эти колокольчики бренькают в моей голове, толкаясь в виски болью. Вот ведь, зараза! Никакого уважения к почтенной старости.
- Угомонись!
Голос стихает, чтобы тут же смениться обиженным:
- Тебе не нравится, как поет Ноэль?
- У меня болит голова.
- А вот не надо было пить столько оука!
Не надо было, конечно, только что теперь? Ноэль сдержала слово. Когда мы долетели до этого заброшенного оазиса посреди степи, она первым делом стряхнула с какого-то дерева с десяток плодов. Плоды походили на кокосы, а само дерево - на пальму, но Ноэль сказала, что это 'оук'. Она вскрыла плоды кинжалом и слила болтавшуюся внутри молочную жидкость в казан. Выставленный на солнце, сок почти сразу забродил, и к вечеру стал прозрачным. Вкус у него оказался кисловатый, но приятный. Оук щипал язык и шибал в голову. К ночи я впал в нирвану. Кто же знал, что у этой штуки такой откат?
Я охнул и открыл глаза. Блин! На Ноэль было невозможно смотреть. Пока оук бродил, она потребовала заняться ее носом, что я и сделал. Нос покраснел и распух. Это при сращивании переломов опухоль опадает. Организм сам пытается залечить повреждение, и влитый импет только мобилизует этот процесс. Трансформация - дело другое. Тело привыкло к своему органу, а тут его заставляют менять форму и рассосать лишнее. Организм бунтует. Поэтому процесс занимает не один день, и протекает бурно. Ноэль, разглядев в озерце свой распухший нос, немедленно замотала лицо. Спрашивается, зачем? Кому на нее смотреть? Здесь нет никого, кроме нас двоих и летающего крокодила.
Повязка и сейчас укрывало лицо Ноэль. А вот другой одежды на ней не наблюдалось. Совсем. И она стояла надо мной, уткнув кулаки бока, так что я мог беспрепятственно разглядеть все ее прелести. Начиная от стройных ног, треугольного островка лобка, поросшего черным волосом, до тяжелых полушарий грудей с дулами-сосками. Они смотрели мне в лицо. Кровь прилила мне в голову - и не только в нее. Капелланов учат смирять плоть. Есть духовные и физические практики. Жизненная необходимость. За священниками на целибате присматривают строго. Попадешься на блуде раз - поедешь на покаяние в монастырь сроком на год. Можешь и на два - это как митрополиту на сердце ляжет. Рецидив влечет извержение из сана. А это жопа. Нет, выпускник академии - человек образованный и может хорошо устроиться. Теоретически. Только государственная служба для расстриг закрыта, а о выборной должности можешь и не мечтать - ни одна партия возьмет под крыло за изгнанного за блуд священника. Учителем не мечтай - кому нужен растлитель учениц? Так что иди в бизнес, если есть к этому способности. А если нет? Значит, дорога в грузчики или санитары - туда всех берут...
Однако сейчас мои духовные и физические практики не работали. Трудно их применить, когда над тобой нависают такие прелести.
- Ты почему голая?
- Одежду постирала, - Ноэль указала на шаровары и рубаху, развешенные на кустах.
- У тебя есть другая.
- Она кожаная. В ней жарко.
Это действительно так. Солнце здесь начинает немилосердно палить чуть ли не с рассветом. Хорошо, что в оазисе есть деревья и маленькое озерцо, образованное бьющим из-под песков ключом.
- У вас принято ходить голой перед мужчиной?
- Ты - лекарь! - тоненький пальчик обличающее указал на меня. - А лекарю доверяют больше, чем мужу. К тому же ты старый, - она хихикнула.
Тут боль, собравшись с силами, пошла в атаку. Голову расперло изнутри. Я застонал и на пределе сил послал импет. Мгновение он и боль возились в голове, борясь за первенство, но импет победил. Боль съежилась и отступала. Я блаженно вздохнул и посмотрел на Ноэль. Глаза у нее были большими. Внезапно ренийка взвизгнула и метнулась в кусты. По пути она сдернула с кустов подсыхающую одежду. Я сел. Все ясно: личина слетела. Блин!
- Мэтр, это вы? - среди ветвей показалась замотанная повязкой голова.
- Кто ж еще? - буркнул я.
- Я могу подойти?
- Попробуй!
Она осторожно выбралась из-за кустов. Мокрая одежда, облепив ее тело, делала его невероятно соблазнительным. И почему я влез с замечанием? Лучше б ходила голой. Ноэль приблизилась и замерла.
- Вы какой настоящий, мэтр: старый или как сейчас?
- Как сейчас.
Она заулыбалась, подошла и опустилась на колени. Осторожно протянула руку.
- Можно?
Я кивнул. Робкие пальчики осторожно коснулись моей щеки, затем - лба, потрогали нос и пощекотали бороду.
- Настоящий! - восхищенно сказала Ноэль. - Такой молоденький! Зачем вы притворялись стариком?
- Чтобы завлекать девушек. Они подумают: 'Старик! Чего его опасаться?', а я заманю их в дом и надругаюсь.
Ноэль отдернула пальчики и засмеялась.
- Шутите, мэтр! Для того чтобы заманить девушку, вам не нужно притворяться стариком. Как раз наоборот. Вы такой красивый!
- Скажешь! - хмыкнул я.
- Это правда, мэтр! У вас чудные волосы! - ловкие пальчики пригладили мою растрепавшуюся шевелюру. - Густые, вьющиеся. Голубые глаза, длинные ресницы. Как у женщины! - она хихикнула. - Кожа на лице гладкая, чистая... - голос Ноэль ворковал, пальчики скользили по моим щекам.
- Прекрати! - велел я. - Не то верну нос обратно.
Она отпрянула и надулась.
- Тебе не нравится Ноэль?
В опаловых глазах сквозила обида.
- Нравится! - сказал я. - Ты красивая. Но я, как ты заметила, молод, и поэтому испытываю желание. Догадываешься, какое?
Она прыснула.
- Вот повалю тебя на песок и лишу девственности.
- Только попробуй! - погрозила пальцем она. - Скажу Нэси, и она откусит тебе голову.
Я вздохнул: эта откусит! Причем, с удовольствием. Она на меня с первого дня нехорошо поглядывает.
- Тогда не приставай! - буркнул я. - Не доводи до греха.
- Если хочешь, я могу тебе помочь.
Ноэль опустила взор долу и завозила пальчиком по песку.
- Как?
- Женщина не всегда может доставить удовольствие мужу обычным путем. Бывают дни, когда она течет кровью и становится нечистой. Но если муж очень хочет, она снимает ему напряжение ртом.
Твою мать! Не фига себе у них девственницы!
- Ты уже делала это?
- Нет, - пальчик рисовал в песке странные фигуры. - Но мне рассказывали как. Это, конечно, возможно только между близкими. Но ты ведь мне не чужой, так? Ты кормил меня и дал кров. Исправил нос, видел меня без одежды.
- Сама разделась.
- Не важно! - отмахнулась она. - Главное, что видел. Так что мы теперь не чужие, и я могу тебе предложить. Согласен?
Она метнула на меня взгляд, и тут же вновь опустила взор долу. Мгновение я колебался. Предложение выглядело соблазнительным. Организм вопил: 'Чего тут думать! Расстегивай штаны!' Но я велел ему утихомириться. Что-то здесь не так. Этот голос... Так менеджер банка уговаривает клиента взять 'быстрый' кредит, чтобы загнать его в кабалу. Местные обычаи я знаю плохо. Вдруг, исполнив желание, окажусь должен, как земля Родине? В смысле пахать на мне и пахать. Внесут в обязанные, а Нэси поставят охранять. Я-то ящерицу убью, но что дальше? До ближайшего селения неделя пути - проверял по спутнику, он как раз пролетал. Безводная степь, отсутствие колодцев. Где-то они, конечно, есть, но вот где? Со спутника их не видно. Карты здешних мест у меня нет. Подозреваю, что и у местных - тоже. Потому и существует в этом мире такая профессия, как проводник. Не зря меня сюда затащили!
- Спасибо, я потерплю.
Я откинул одеяло, стащил штаны и в одних трусах нырнул в озеро. Холодная вода обожгла тело. К полудню озерцо прогреется, но сейчас - в самый раз. Вынырнув, я радостно заорал, и вновь скрылся под водой. Наплескавшись, выбрался на берег. Боль ушла, а вместе с ней - и желание. Зато вернулись бодрость и сила.
Ноэль на берегу не было, и я, отжав трусы, выполнил стандартный комплекс утренней зарядки. После чего умылся, оделся и отправился искать спутницу. Она обнаружилась в глубине рощицы. Сидела у костерка, над которым, подвешенный на треноге, исходил паром казан. Ноздри пощекотал запах вареного мяса. Желудок голодно забурчал.
- Что на завтрак?
- Нэси поймала тунгу, - ответила Ноэль. - Я взяла заднюю лопатку. Она вкуснее.
Она не обернулась ко мне. Спина демонстрировала обиду - горькую и незамутненную. Плохо. Нам тут еще несколько дней кантоваться, и провести их в ссоре... Я сел рядом и взял ее ладошку в свою.
- Мне нужно тебе что-то сказать, Ноэль.
Она повернулась. Опаловые глаза блеснули.
- В моей стране я служил в храме. Вера запрещает нам быть с женщинами.
- Правда? - поразилась она.
Я сделал честные глаза. Вру, конечно, но не совсем. Да, был, запрещали, но это в прошлом. Сейчас я никто и звать меня никак, зато все можно. Даже врать.
- Бедный! - она шмыгнула носом и погладила меня по щеке. - Как вы терпите?
- С трудом! - честно признался я.
- Вам и жену брать нельзя?
От неожиданности я замялся и опоздал с ответом.
- Жену можно! - довольно заключила Ноэль. - Это правильно. А то от женщин требуют, чтобы хранили девственность, а вот мужчинам блудить разрешается. Несправедливо!
- Да! - подлизался я. Запах варева щекотал ноздри. Лопатка тунги стоила, чтоб прогнуться.
- Проголодался? - догадалась Ноэль.
- Очень! - признался я.
- Сейчас накормлю!
Я сходил к стоянке, принес посуду и столовые приборы. Ноэль подцепила кинжалом мясо в казане и вывалила его на блюдо. Затем, придерживая вилкой, ловко срезала его с костей. Я зачерпнул кружкой бульон и, дуя на горячую жидкость, стал пить, закусывая сухарем. В моем НЗ чего только нет - запасливый я. Армейская привычка.
- Можно мне? - попросила Ноэль.
Я зачерпнул в казане второй кружкой и протянул ей сухарь. Некоторое время мы молча ели.
- Не слишком вкусно! - заключила Ноэль, покончив с сухарем. - Но сытно.
- После оука - самое то! - возразил я.
Она прыснула и занялась мясом. Я присоединился. Однако горячий бульон сбил аппетит, поэтому отвалился я скоро. Да и Ноэль.
- Много мяса осталось, - вздохнула она. - К полудню испортится. Здесь нет ледника.
Я взял консервационный пакет и вытряхнул из него сухари. На солнце не пропадут. Затем побросал в пакет мясо. Набралось много - тунга попалась не маленькая. Это степная газель, если кто не знает.
- Положу в воду ключа, - сказал я, сжимая пальцами пластиковую защелку. - Там холодно, не испортится. Вода внутрь не попадет.
- Магия! - кивнула Ноэль.
Разубеждать ее я не стал. Иначе придется объяснять, как делают пакеты. Оно нам нужно?
- Долго нам быть здесь? - спросил я.
- Пока не увижу свой нос, - Ноэль указала на повязку. - Не хочу появляться дома раньше.
Значит, дней пять.
- А вы, мэтр? Куда направитесь?
Я пожал плечами. Ремс захватили шиды, возвращаться некуда. Идти в Мерсию? Опасно. Слай уже наверняка доложил. Лекарь улетел с ренийкой, перед этим жег шидов... Вполне возможно, что нас ищут. Контрразведка в любом мире одинакова. Поймают, отведут в подвал, вздернут на дыбу... Отвечай, чей шпион! Чем занимался в Ремсе? Искалечат и отправят на эшафот. Боже, как жаль дома! Только-только закончил оборудование...
- Летите со мной, мэтр!
Я глянул на ренийку. Это она с чего?
- Далеко?
- День пути, - затараторила она. - Я живу в Муге.
Вот оно что! Насколько помню, Муг - крошечное княжество на границе Рении и Мерсии. Формально независимое, но на деле - под протекторатом Мерсии. В последней войне воевала на ее стороне. Ну, как воевала? Закрыла границы и объявила о своем участии в военных действиях. Думаю, Рения этого даже не заметила. Раз Муг под Мерсией, меня найдут. Не сразу: пока пронюхают, пришлют людей... Время есть. Неплохое предложение.
- Я подумаю.
- Моя семья будет вам рада, мэтр!
Конечно! Лекари здесь в дефиците. Перед тем, как осесть в Ремсе, я побывал в Блантоне - столице королевства. Посидел в харчевнях, послушал людей. Ветхий старик не вызывает подозрения. В Блантоне заправляла Корпорация - структура, построенная как гильдия Средневековья. Чужих лекарей она гнала. Оно и понятно. Из них-то лекари, как из дерьма пуля, а чужак лишит заработка. К счастью, в отдаленные города местные маги не забредали. Поэтому я выбрал Ремс. И принес же черт шидов...
Я взял пакет и отправился к озеру. Там поместил мясо в ключ, затем оттащил коврик из пенки в тень оука. Завалившись, развернул трубочку читалки. Мягкий пластик затвердел и принял форму книги. Я пробежался пальцами по сенсорам. Экран показал список разделов. Чего бы почитать? Желательно легкого, чтобы не нагружать мозг. Я ткнул пальцем наугад.
Краем глаза я видел Ноэль. Она мыла посуду. Закончив, глянула в мою сторону, но не подошла. Правильно. Лекарь смотрит в магический предмет, ему не нужно мешать. Не то разозлится и превратит дерзкую в тунгу. Или дигу...
Книга не шла. Автор, вернее авторша, описывала магическую академию, в которой студенты учились метать молнии и огненные шары. В книге маги вызывали бури и обрушивали на берег цунами. Волшебники, ёпть!
Я отложил читалку и посмотрел вверх. Мясистые листы оука заслоняли небо, отбрасывая густую тень. Лежать под деревом было хорошо. Мысли текли размеренно и лениво. Кто, интересно, родители у Ноэль? Девочка не из бедных. Шелковые одежды, золото в кошельке, ручная дига... С другой стороны охотно готовит и моет посуду. Странное сочетание. Я не заметил, как задремал.
***
Родоначальником семейного бизнеса стал мой прадед. После вуза он работал на станции скорой помощи. Ездил на вызовы, возил больных в клинику - обычное дело для молодого врача. Осенью случился гололед, скорая не знала роздыха. Прадед вправлял вывихи, фиксировал сломанные конечности и вез больных в клинику. Вечером его вызвали.
- Чему вас учили?! - буркнул заведующий отделением, бросая на стол снимки. - Кого ты привез? Смотри! Всего лишь ушибы. Всех отпустили по домам. В следующий раз с синяками привезешь?
Прадед внимательно пересмотрел снимки: заведующий был прав. В то же время прадед не сомневался: переломы были. Уж больно классическими выглядели симптомы. Однако спорить не стал. Не с руки.
- Учту! - сказал виновато.
- Иди! - махнул рукой заведующий.
Дома молодой врач стал вспоминать. Он все делал правильно. Но при фиксации перелома из его рук истекало тепло. Ощущение было странным: будто он что-то отдавал. Руки после этого мерзли. Человек пытливый, прадед решил проверить. Это было нетрудно: больных хватало. Скоро врач убедился: работает! Переломы срастались, раны затягивались, более того, исчезали шрамы. Последнее навело прадеда на мысль. Самыми успешными врачами в мире всегда были пластические хирурги. Только как им стать? Кому нужен врач из провинции? Без опыта, знаний, наработанной практики?
Практика нашлась. В районе, где жил прадед, хватало личностей, согласных на эксперимент. Они привыкли целовать лицом асфальт, а тут посидеть у врача... Да, лишь бы наливали! Ставь литр - и хоть режь! Прадед чинил сломанные носы, убирал с лиц 'асфальтную болезнь', с тел - татуировки и шрамы. Процедуры снимал на видео. Накопив материал, он перенес его диски и разослал в ведущие клиники Германии, сопроводив это подробным резюме и копиями документов, переведенных на немецкий. Адреса клиник он нашел в интернете. Почему он выбрал Германию? Платят больше, и процент некрасивых женщин выше. А еще у них есть деньги. Прадед был прагматиком.
Ответили ему не сразу. Видно, опыты на алкоголиках вызвали у немцев сомнения. Но в одной клинике заинтересовались. Прадеду предложили приехать (за свой счет, конечно) и показать умение. Молодой врач наскреб денег (часть пришлось одолжить) и полетел в Кельн. В клинике у него проверили документы и отвели к пациенту. Увидев его, прадед вздрогнул. Лицо и руки больного покрывали рубцы от ожогов. Каким-то чудом у больного уцелели глаза, но не было ни бровей, ни ресниц, ни носа. Вместо рта - щель. Дальнейший осмотр выявил глубокое повреждение мышц и связок. После осмотра, прадеда отвели к директору.