Ясное дело, конкретные слова сюсюканья уловить было нельзя, уж таким полиглотом Кормилец не был, но главную суть он уловил: хищника жалели, баловали, холили, лелеяли и обещали и впредь защищать от всяких злобных, грубых и агрессивных мужланов. При этом довольно часто слышалось ласковое словечко «Вотя». Причем первая буква скорее шепталась, растягивалась, видоизменяясь на «ф», и получалось больше как «Ф-фотя». А разбалованный таким вниманием и ласками пернатый, лениво время от времени приоткрывал оба глаза и шевелил вываленным из громадного клюва языком. Тотчас одна из девиц насыпала на язык хищника горсть каких-то мелких орешков, и язык молниеносно исчезал внутри.
«М-да! Что-то тут не так! – оживились мысли Михаила. – Такое впечатление, что эта… хм… куропатка – домашнее животное. А эти… хм… девственницы на этом баклане летали охотиться за несчастными мужчинами».
Потому что только сейчас обратил внимание, что на спине у гигантского орла прикреплена попона тоже синего цвета, со специальными ручками и даже ремнями для удержания наездниц. Конечно, сразу представить себе, что вот на таком чуде с такой раскраской можно летать, было трудно, но не невозможно.
Больше всего молодого землянина обрадовало то, что оба пистолета так и лежали в углу среди пустых гильз. Значит, можно предполагать, что патроны и в самом деле закончились. Вроде как. Потому что наездницы могли иметь и по второму предмету вооружения. Пусть даже метательный нож, к примеру. Как бы не получилось, что ты к ним опять с улыбкой, а они тебе шило в бок.
Оставалось только продумать, как и в каком стиле начать разговор. Гаркнуть «Руки вверх!» или сразу задействовать парализатор? Деликатно постучать по косяку и уже потом нажать на парализатор? Или сразу на них наброситься, а уже потом…
«Что-то я зациклился на их оглушении! Надо шевелить мозгами».
Продуманное вступление испортил противный пернатый хищник. В очередной раз он приоткрыл свой глаз, потом недоуменно раскрыл его полностью и резко, даже как-то слишком грозно нахмурился. Словно раздумывал: каркать сразу или еще понаблюдать за подглядывающим человеком. Получилось настолько по-человечески, что у молодого археолога челюсть отвисла.
Поэтому он дальше действовал спонтанно, на чистом инстинкте. Шагнул в проем и деликатно кашлянул. Когда на него уставилось уже три пары глаз, помахал левой ладошкой и спокойным тоном пробормотал:
– Привет! Как поживаете?
Уж он-то прекрасно знал, как опасно выводить из себя взбалмошных женщин резкими окриками или агрессивными телодвижениями. А то, что эти две наездницы более чем дикие и взбалмошные, – и к гадалке ходить не стоило. Глаза – как льдистые лазеры. Оскал – словно у дикой пантеры. И шипение – как у атакующей кобры. Не хватало только выпущенных когтей да длинных, раздвоенных языков. И показалось, что они начнут атаковать с позиции сидя и для начала как минимум плюнут ядом.
Пришлось запускать в бой свое последнее, самое действенное оружие, после применения которого та же Пеотия впадала в шок, а потом недоуменно вопрошала: «С чего это тебе так вдруг стало смешно?!» Отговорка, самая подходящая ситуации, всегда находилась. Разве что неизвестно, как оно сейчас получится с незнакомым языком.
Михаил негромко, но довольно заразительно рассмеялся. Он всегда знал, что его смех как-то неправильно действует на женщин. Они могли на него обидеться, развернуться и уйти, непомерно удивиться, даже посмеяться в ответ, но всегда злость и напряжение из элемента общения исчезали.
Сработало и в этот раз. Уже начавшие привставать, словно для атаки, девицы замерли. Их лица расслабились и стали недоуменными. Потом они быстро переглянулись между собой и синхронно уселись обратно. Одна совершенно понятным жестом пожала плечами, и жест этот обозначал только одно: «Что с дурака взять!» Ее подруга скривилась со спесивой ухмылкой, которой обычно самые крутые красавицы отшивают приставучих кавалеров: «Полный лошара!» Но в данный момент самым важным стал тот факт, что ни малейшей угрозы они в мужчине не увидели. И это при том, что сами в него только недавно стреляли с проклятиями и жуткими угрозами. О сути угроз Кормилец догадался еще во время постыдного отступления: «Порвем голыми руками на мелкие кусочки и прожарим на медленном огне!»
Ну, примерно так угрозы словесно обрисовались у него в сознании.
И, припомнив это, он продолжил похохатывать. Опять-таки, когда между людьми существует языковой барьер, барьера эмоций не существует никогда. А уж тем более во время смеха. И еще с самого детства родители поучали Михаила: «Сынок, в самую трудную или сложную минуту жизни постарайся рассмеяться. Смех твой очень добрый и заразительный, он даже тебе самому поможет».
Сработало на отлично. Вначале на него несколько раз недоуменно оглянулись. Потом не удержалась от улыбки одна девица. Вскоре и вторая заулыбалась и даже коротко хихикнула. Ну и в конце концов одна из наездниц снизошла до разговора с незнакомым для нее мужчиной, буркнув в его сторону нечто невразумительное и уставившись на него вопросительно. Наверняка вопрос звучал примерно так: «А ты кто такой?»
Ну и парень, постучав себя по широкой груди кулаком, воскликнул:
– Миха! – Называться длинным именем он не стал, а полным словосочетанием с отчеством и фамилией тем более. Да и привык, что именно так к нему обращается Пеотия. Еще и второй раз повторил, расставив руки, словно для приветствия: – Миха!
Реакция девиц не заставила себя ждать. И похоже, что данное имя у них ассоциировалось с невероятным уважением к владельцу, а то и с чем-то похлеще. Потому что они деловито поднялись, напоследок погладив перья на голове орла, и гуськом потопали к стоящему на пороге землянину. Тот выстоял на месте и не нажал на парализатор лишь чудом и по причине слишком сумбурных мыслей в голове, главная из которых никак не могла выбраться на главенствующее место: «Стрелять! Отступить! Ударить первому! Бежать! Присесть?..» Последняя в голову ворвалась потому, что первая девушка из иного мира подошла вплотную, положила ладони к нему на грудь и, привставая на носочки, потянулась губами для приветственного поцелуя. А парень-то был росточком метр девяносто четыре!
Вот он и присел, больше в растерянности, чем сознательно намереваясь коснуться щеками. И еще больше растерялся, когда получил короткий, но смачный поцелуй прямо в губы и прозвучавшее затем имя:
– Кимала!
Следом точно так же поцеловала и вторая девица, представившись:
– Валия!
Только тогда Михаил задышал спокойно и естественно. Продолжая излучать счастье и умиротворение, он решил сделать девушкам хоть что-то приятное в виде комплимента, но, догадываясь, что его сумбурные слова будут не так поняты, он перевел комплименты в язык жестов: расставил ладони в стороны, показал, как он ахает от восторга, и напоследок, будто истинный итальянец, поцеловал сжатые пальцы, словно перед отправкой воздушного поцелуя, и взмахнул кистью в сторону каждой новой знакомой.
Получилось длинно, слишком пафосно, но тем не менее понятно. Скорее всего, так совпало, что и в ином мире подобные жесты понимались именно так, если не в лучшем свете. Адресаты такого комплимента были настолько польщены, чт о щечки их сразу порозовели, губки окончательно перешли в положение «улыбка с ямочками на щеках», глазки заблестели приятной теплотой, отчего в итоге наездницы сразу раза в три стали краше и симпатичнее.
И не надо было знать их язык, чтобы понять в тихих словах Кималы, что она извиняется за стрельбу. Потому что она ткнула рукой в пистолеты, потом обвела рукой помещение и указала с жалостью на орла. Ну и имя гигантской птички при этом определилось окончательно.
Дескать, совершенно неожиданно оказались здесь, их любимый Ф-фотя жутко испугался, так как боится замкнутого пространства, вот и поломал нечаянно большинство мебели.
Ей вторила и Валия, которая уже с гораздо большей экспансивностью поведала примерно то же самое, только иными словами. При этом она употребила несколько странное обращение «Кээшол» рядом с именем Михаила. А чем оно могло быть, как не уважительной приставкой или титулом наподобие «сэр»? После чего, ухватив мужчину за руку, что-то стала спрашивать с непонятной настойчивостью. Вроде того: «Миха, Кээшол (“уважаемый”?), а ты (дальше было непонятно: то ли можешь, то ли хочешь, то ли умеешь что-то)???» – с большими вопросительными знаками в конце.
Михаил вначале хотел покачать головой и пожать плечами, мол, не понимаю я вас. Но почему-то подсознание распорядилось отреагировать иначе. Он просто улыбнулся и согласно кивнул головой. Тотчас обе девицы взвизгнули от радости, что-то скомандовали орлу, недовольно и ревниво хмурящемуся, и ловко проскользнули под локтями у Кормильца. После чего, оживленно и радостно переговариваясь, делясь восторгами и впечатлениями, бросились осматривать все комнаты подряд.
Только тогда Миха осознал, что несколько опрометчиво пригласил представительниц иной цивилизации к себе в гости. Кимала и Валия явно намеревались поразвлечься.
Глава одиннадцатая Александр Броди
Выбравшись из убежища, Александр Константинович осматривался еще более внимательно, чем в прошлый раз. А потом так же скрытно постарался в щель рассмотреть то место, где устроили себе базу желлатуки. Каково же было его удивление, когда он заметил дозорного, стоящего на видном месте, и тот сразу же в приветствии поднял обе руки. Вдобавок еще и сделал призывный жест одной рукой, мол, давай, иди сюда, не стесняйся.
Землянин не столько стеснялся, сколько не мог понять, как его так быстро и четко заметили. Вначале. Потому что после тщательного осмотра по сторонам рассмотрел у себя со спины, на обломке стены, некое поблескивающее устройство величиной со спичечный коробок. Чтобы его достать, следовало на стену взобраться, что было довольно просто, но тогда уже дозорный увидит его непосредственно и наверняка останется недоволен покушением на свою собственность. Ведь, проводя первый разговор с человеком, мохнатики ни к факелу не притронулись, ни к стеллажу. Уважили чужие границы, значит, и к своим вещам ожидают подобного отношения.
Трудно было понять, какие конкретно функции несет в себе эта маленькая коробочка. Скорей всего, она лишь фиксировала перемещение объекта и давала сигнал своему хозяину. Но могла давать и полную картинку изображения. Отсутствие экрана или чего-то подобного у дозорного не отрицало такой идеи: ведь изображение могло выводиться на виртуальный экран, а то и непосредственно на сетчатку глаза.
И по большому счету Броди был заинтересован во втором варианте. Если орангутанги увидели человека и не воспылали к нему ненавистью или сразу не начали агрессивных действий, следовательно, подобных гуманоидов они видели, знают, а то и дружны с ними.
То есть следовало срочно решать: идти в гости или нет?
А ведь день уже клонился к вечеру, и малейшая задержка приведет к блужданию по руинам в полной темноте. Или придется разжигать второй факел, что сразу выдаст точку расположения. Вот потому археолог и решил быстрее, чуть ли не бегом отправиться к своей «берлоге». И если желлатуки за ночь не предпримут в отношении него поиск, то с утра можно будет к ним вернуться и тогда уже инициировать попытку полноценных переговоров.
Поэтому Александр вначале разочарованно развел руками в камеру (если это была она!) и показал рукой на садящееся светило, а потом такие же действия проделал, уже выйдя на открытое пространство. Дескать, я бы с радостью, да дела слишком важные ожидают. А вот завтра обязательно приду. На прощание поднял в знак приветствия обе руки, получил в ответ точно такой же жест и уже со спокойной душой заторопился к своей «берлоге».
Успел вовремя, отыскав знакомую узкую щель в виде тоннеля, уже в густых, можно сказать, чернильных сумерках. В хозяйстве все оставалось нетронутым, а значит, воришек или любопытных в округе не водилось. И, уже нисколько не сомневаясь в усвояемости найденных круп и макаронных изделий, Броди разогрел что у него имелось и одновременно наварил новые запасы пищи. Ведь с раннего утра заниматься готовкой будет и лень, и некогда.
А пока ел, его взгляд упал на некие остатки дверей, которые взрывом кое-где вырвало из рам, но вдребезги не раскурочило.
«Лишняя предосторожность никогда не помешает! – уже в который раз за сегодня пришла в голову хорошая мысль. – Да и в доме просто обязана быть наружная дверь».
Так что, несмотря на чрезмерную сытость и желание завалиться спать немедленно, землянин потратил полчаса на комплектацию своего жилища. Отыскав самое узкое дверное полотно, он его заклинил в удобном месте тоннеля, всего лишь в метре от окончательного выхода. А потом еще и подпер изнутри несколькими камнями, кусками арматуры и парочкой прочных ломов. Если кто слишком назойливый и захочет войти без приглашения, то ему придется проламывать импровизированную дверь внутрь, наружу ее вытащить не удастся при всем старании. Или проламывать преграду топором.
И только после этого нечаянный путешественник заснул с почти спокойной совестью. Почти – по той причине, что за весь день не удалось ничего выяснить ни про Ларису, ни про друзей. И даже уверенности уже не было, что они тоже перенеслись именно в этот мир. Чего стоит только маленькое представление картинки, где его жена одна, в чужом мире, голодная, беззащитная и замерзшая.
Еле удалось отогнать этот кошмарный образ более приятными воспоминаниями. Иначе бессонная ночь была бы гарантирована. А потом и усталость взяла свое.
Но проснуться все-таки пришлось. Включив мобильный телефон и рассмотрев время, Броди ругнулся нехорошими словами:
– Ходят тут всякие.
По земным понятиям, было где-то около трех часов утра. Так что какие-то прыжки, топот, хруст переворачиваемых камней могли быть следствием нежданного визита какого-нибудь зверя. А кому не спится по ночам? Понятно кому, только хищникам! Хотя и не факт, ведущего ночной образ жизни зверья тоже хватает. Те же бегемоты весьма активно продолжают кормиться и ночью, выспавшись за день и набравшись сил.
«Может, его вспугнуть? – размышлял археолог, высматривая щели с дождевыми стоками. – Наорать на него, он и покинет чужую территорию… – И, словно в ответ на его мысли, послышалось конкретное, весьма недовольное мяуканье. – Ой! Только этого мне не хватало!»
Ворвавшаяся в сознание паника имела под собой все основания. Если здесь громадные петухи летают, барсуки ростом с человека и нутрии с полметра, не считая хвоста, то каким мутациям мог подвергнуться простой домашний кот? Тем более что топал он словно бегемот, легко ворочал большие булыжники и мяукал так утробно и страшно, что волосы у человека непроизвольно вставали дыбом. А если мутации подверглась не домашняя кошка, а рысь? Пантера? А то и тигр?
Несколько смущало отсутствие кошачьих следов в городе. Если судить по этому факту, то никаких котов тут и в помине никогда не было. Или были, но очень давно. Значит, ночной хищник мог наведаться в этот город в первый раз? Но если продолжать логическую цепочку, то неизвестное мяукающее существо вообще могло вывалиться на эту планету из совершенно иного мира. Если уж вертолет с пассажирами вывалился, то что говорить о каком-то тигре!
Но тогда вообще получается, что начавшие вдруг нежданно работать порталы перемещений спровоцируют массу трагедий, недоразумений и катастроф. И хорошо еще, если вину за такие вот пертурбации в конечном итоге не возложат на плечи руководства экспедиции археологов с Земли.
А ночной визитер тем временем отыскал тот самый проход, который использовался хозяином заманчиво пахнущей «берлоги». Вначале послышался скрежет, затем недовольное мяуканье-рык, и наконец последовал такой удар по несчастному огрызку дверей, что показалось, его выносят тараном, сделанным из тяжеленного ствола дерева.
«Он что, с разгона на нее кидается?! – Броди проникся опасностью, лихорадочно разжигая газовые конфорки на плите и выбирая оружие. Один длинный лом он сразу концом положил над пламенем. Потом подумал и положил рядом еще один лом для прогрева кончика. – Если этот тигр любит охотиться ночами, то огонь ему в любом случае не понравится. Значит, будем вначале отпугивать факелом! Ну а потом уже вернемся за импровизированными копьями».
Свою «берлогу» он собирался защищать в любом случае. Не говоря уже о запасах пищи, отменной воде, тут найденных, еще и самому хотелось банально выжить.
Вскоре факел был разожжен, и землянин подался по тоннелю к выходу. Удары там продолжали раздаваться с завидной настойчивостью, перемежаемые хриплым мяуканьем, хотя по силе заметно убавились. Но вот своего решения пробраться внутрь хищник отменять не собирался.
При осмотре двери Броди похвалил себя за предусмотрительность и правильное укрепление полотна: оно хоть чуточку и перекосилось да треснуло в одном месте, продолжало оставаться прочной преградой. Со злорадной ухмылкой хозяин жилища взобрался на камни, протолкнул факел в щель под самым сводом и попытался высмотреть, кто это так настойчиво стучится.
И вначале даже не сообразил: как ОНО двигается и что вытворяет. Нечто огромное прыгало снаружи на дверь, сотрясало ее ударом и с огромной скоростью убиралось обратно. Вначале даже показалось, что это огромный мохнатый мяч. Потом удалось рассмотреть, что за мячом виднеется прикрепленная к нему то ли труба, то ли колонна. И только потом пришло озарение: это ведь лапа! Огромная, здоровенная лапа! Скорее всего, и в самом деле принадлежащая какому-то гигантскому тигру. Животное при всем желании не смогло бы протиснуться в узкую щель целиком, но вот выломать преграду, а потом и дождаться разбегающихся в стороны человечков явно вознамерилось. А когда появилось освещение факела, хищник еще и пригнулся, пытаясь рассмотреть, как там дела с дверью. После чего, нисколько не испугавшись огня, продолжил свои равномерные движения лапой. И когда он рассматривал щель, его усатую морду успел и человек хорошо разобрать в отсветах пламени.