Анчутка затрясся всем телом и с ужасом уставился на лес. Глеб погладил его ладонью по лысоватой голове и мягко проговорил:
– Ты прости, что я притащил тебя сюда. Попробуй найти укромное место и притаиться. Может быть, тебе повезет. Отсидишься часок-другой, а потом пойдешь назад. Хотя... – Глеб горько усмехнулся. – Какой в этом смысл?
Новый раскат трубного рева потряс деревья. Лес перед Глебом и Анчуткой загрохотал, затрещал и содрогнулся.
– Сейчас... – дрогнувшим голосом проговорил Глеб и вытянул из ножен меч.
И в ту же секунду молодые сосновые стволы вылетели из земли, вырванные с корнем, и полетели на Глеба и Анчутку, осыпая их снегом, щепками и землей.
– Пригнись! – крикнул Глеб и хотел пригнуть голову коротышки пониже, но тот выскользнул из-под его ладони, выхватил из ножен короткий меч-скрамасакс и, крикнув что-то неразборчивое, бросился навстречу ломаемым деревьям.
– Стой! – заорал Глеб.
Он двинулся с места, но тут новое облако грязи, щепок накрыло его с головой. Глеб машинально пригнул голову и заслонил рукой глаза.
– Анчутка, стой! – снова крикнул он и, отплевывая грязь, побежал за коротышкой. – Стой, говорю!
Молодая береза с хрустом взлетела в воздух от мощного удара и со скоростью выпущенного из пушки ядра полетела в Глеба. Он успел увидеть мелькнувший перед глазами белый ствол, отпрыгнул в сторону, перекувыркнулся через голову и, услышав, как хрустнуло сломанное ребро, скатился в черную воронку.
* * *Чудовище зависло над Анчуткой. Он прижался спиной к толстому стволу дерева и с ужасом смотрел на приближающуюся тварь. Она была похожа на огромного червя, сотканного из клубящегося дыма, в котором полыхали вспышки молний.
Анчутка понял, что умрет от ужаса. Тогда он набрал полную грудь воздуха и запел песню хозяина, которая когда-то казалась ему непонятной абракадаброй, но которая за последний год много раз спасала его от голодной смерти:
Тварь стремительно ринулась вперед, в мгновение ока обвила Анчутку и подняла его в воздух. Коротышка махнул скрамасаксом, но клинок увяз в туманном теле чудовища. Анчутка выдернул его и рубанул еще раз, но что-то ухватилось за клинок и с легкостью вырвало его из пальцев коротышки.
Два огромных темных глаза взглянули на него из клубящегося тумана.
– Нет! – крикнул Анчутка, содрогнувшись от ужаса. – Нет!
Ледяные пальцы впились в его тело со всех сторон. Коротышка успел почуять страшную боль от сдираемой кожи, и боль эта свела бы его с ума, если бы в следующее мгновение не пришло избавление, и холодная рука смерти не остановила его сердце.
12
Тварь была похожа на огромного змея, сотканного из клубящегося серого тумана, или на смерч. Глеб стоял перед ней, сжав в руке меч и хмуро сдвинув брови.
– Так ты и есть освежеватель?! – крикнул он с издевкой. – Просто огромный черный червяк! Я думал, ты страшнее!
Туманное тело червя содрогалось и пузырилось, и от него, подобно темным протуберанцам, отлетали клочки тумана и тут же начинали жить собственной жизнью, пытаясь принять какую-то форму.
Глеб взглянул на эти копошащиеся призрачные обрывки и усмехнулся. Затем перевел взгляд на червя и насмешливо прокричал:
– Так все эти твари – из тебя? Выходит, ты у них что-то вроде пчелиной матки? Кто же тебя оплодотворяет, тварь?
Чудовище ринулось на Глеба и ударило его в грудь. Он отлетел на две сажени и рухнул в мокрый, грязный снег. Попытался нащупать рядом меч, но меча не было.
Поняв, что смерти не избежать, Глеб поднялся на ноги, выпрямился в полный рост и смело взглянул в большие, темные глаза чудовища.
– Ну, давай, – небрежно произнес он. – Сожри меня. Но для тебя это уже ничего не изменит. Я принес перевертень в Гиблое место. Твои ублюдки-оборвыши не смогут выбраться за межу.
Огромный, клубящийся червь взвился в воздух, зависнув над Глебом на высоте четырех или пяти метров. Глеб сглотнул слюну, сунул руку в карман и достал перевертень.
– Ты хочешь получить эту вещь? – крикнул он. – Попробуй возьми!
Темная, бесформенная голова твари устремилась к Глебу. Он размахнулся и ударил чудовище перевертнем по морде. Тварь отдернула голову и взревела, с ужасом уставившись на брусок.
Глеб яростно сверкнул глазами и шагнул к твари.
– Что, не нравится?! – крикнул он. – Хочешь получить еще? Давай!
И он вновь махнул перевертнем. Тварь отшатнулась и с невероятной быстротой, ломая деревья и кустарник, скрылась в чащобе. Сгустки серого тумана еще какое-то время копошились на земле, тщетно пытаясь принять хоть какую-то форму, но затем развеялись ветром и растворились в воздухе.
Глеб перевел дух и взглянул на вещь-перевертень. Освежеватель явно испугался этой штуки. Значит, она действует как оберег. Однако она не остановила оборотней и упырей. Видимо, освежеватель связан с перевертнем. Так же, как связаны с нею призрачные твари. Это хорошо.
Глеб облегченно вздохнул и сунул перевертень во внутренний карман меховой куртки. Затем огляделся. Взгляд Первохода случайно упал на висевшего на дереве Анчутку, и к горлу ходока подступила тошнота.
Он быстро отвернулся, чтобы больше не видеть красный, освежеванный кусок мяса, в который превратился коротышка.
– Храбрый малыш, – дрогнувшим голосом проговорил Глеб. – Мне жаль, что ты умер. Надеюсь, эта тварь убила тебя быстро, и ты не сильно мучился.
Глеб, больше не глядя на Анчутку, зачерпнул в пригоршни грязный снег и вытер им окровавленное лицо. Затем поправил на плече кобуру, закинул на плечо рюкзак, поправил пояс и зашагал вперед.
– Как это я забыл ольстру? – бормотал он, шагая по комьям мерзлой земли и влажным палым веткам. – Это все бурая пыль. После следующей дозы вообще забуду, как меня зовут...
13
Затянутые туманом моревские рудники Глеб миновал без приключений.
Впереди был Кишень, страшный мертвый город, в руинах и подклетах которого еще год назад ютились, прячась от людей и лесных тварей, мутанты. Племя уродливых, обросших рогами, панцирями и шерстью нелюдей, из которого вышла самая прекрасная девушка на свете – Диона.
Интересно, уцелел ли кто-нибудь из них?
– Есть лишь один способ это проверить, – привычно пробормотал себе под нос Глеб и заковылял к городу.
Как всегда, когда Глеб приближался к мертвому городу, по спине его пробежал неприятный холодок. За каждым камнем и подклетом здесь ему чудилась опасность.
Осторожно продвигаясь по заросшим травой тропкам, Глеб всхлипнул и стиснул зубы, чтобы не заплакать. Ему вдруг до боли в сердце захотелось домой, в родной и славный двадцать первый век. Со всеми его ужасами и кошмарами, с исламскими фундаменталистами, с заигравшейся Америкой, со старенькой, сытой, ворчливой Европой, с дремучей, размашистой Россией – в двадцать первый век, в котором ему не повезло и посчастливилось жить.
Сесть в «Хонду», охлестнуть вечернюю Москву. Поиграть в боулинг, покатать шары на бильярде, закатиться с друзьями в спортбар и посмотреть игру питерского «Зенита» с московским «Спартаком», вопя и размахивая кружкой с пенистым пивом после каждого опасного момента – не говоря уж о забитом мяче.
Даже необязательно в спортбар. Можно забрести с девушкой в кофейню, заказать себе чашку горячего капучино, пить кофе, болтать с ней о разных пустяках и смотреть, как за окном накрапывает дождь и сгущаются осенние сумерки.
А потом, когда кончится дождь и на проспекте зажгутся фонари, пойти с девушкой в кино. На «Ночной дозор». Или на «Двенадцать друзей Оушена». Нет, лучше на нового «Бонда»!
Смотреть, как на экране кто-то другой спасается от пуль и крошит врагам черепа, и знать, что все это происходит не с тобой, более того – что все это лишь понарошку.
Глеб улыбнулся и задумчиво пробормотал:
– Орлов. Глеб Орлов.
Да, да, именно так – Глеб Орлов! И никаких Первоходов, Озаров, Замят, никаких воевод, десятников, охоронцев, никаких мечей, кинжалов, стрел и бердышей!
Темный смокинг, белая рубашка, туфли от «Фуга», четыреста баксов за пару. За столом – красотка в полупрозрачном платье с вызывающим декольте, а в ее тонких, ухоженных пальцах – хрустальный бокал с холодным шампанским.
А в номере отеля – горячая ванна, приятная музыка, чистая постель, тонкий, кружащий голову аромат духов и шелковое нижнее белье...
К черту лес с его свежим воздухом, деревьями и зверьем! Да здравствует огромный город, шумный, суетный, бестолковый, пропахший бензином! Полжизни за облачко выхлопного газа!
К горлу Глеба подкатил ком. Неужели он застрял в этом сказочном средневековье навечно и ему суждено помереть здесь?
Глеб задрал рукав куртки и взглянул на покрытое шрамами предплечье. Шесть шрамов были четкими, а один побледнел и уменьшился в размерах. Значит, сейчас он чуть поближе к цели.
Что ж, если так пожелали боги, он сделает, как хотят они. Пройдет через все испытания и выйдет из них живым. Главное, чтобы боги не обманули. А уж он со своей задачей справится.
– Да поможет мне огнекрылый пес Семаргл! – пробормотал Глеб, вытирая рукавом куртки мокрые глаза, и ускорил шаг.
...Пошел дождь, непрерывная, постоянная морось, которая могла продлиться не один час. Глеб передвигался вперед, сильно прихрамывая на правую ногу, отдавленную стволом дерева.
Наконец, решив, что ему понадобится какой-нибудь костыль или трость, если он хочет идти дальше, Глеб остановился. В пределах его досягаемости, среди наваленных бурей веток, была часть ствола молодого деревца. На вид она была безупречно прямой. Глеб поднял ствол, отсек с него ветви и обтесал его ножом.
Покончив с работой, Глеб снова зашагал вперед, опираясь на импровизированный костыль.
Когда его вес время от времени слишком сильно перемещался на правую ногу, Глеб сжимал зубы и шипел от боли. Обогнув россыпь поросших травой камней, он свернул на то, что раньше было широкой тропой, и теперь, тяжело опираясь на костыль, протискивался между выросших на ней кустов.
Дождь растопил снег и превратил каждый открытый клочок земли в мокрую грязь, и Глеб боялся поскользнуться и упасть.
Должно быть, призрачные твари уверены, что теперь он не выберется отсюда. Хромой, одинокий, не знающий, куда идти, и полагающийся лишь на собственную интуицию ходок. Теперь он для них легкая добыча.
Зубы Глеба блеснули в усмешке – ну уж нет. Он им еще покажет.
Холодный порыв ветра прошелестел травой и заставил Глеба поежиться. Среди кустов были разбросаны кучи щебня. Руины впереди становились все крупнее. Подклеты и подвалы были заполнены испарениями зла, пробивавшимися, подобно туману, даже сквозь ровный моросящий дождик.
Был здесь и вездесущий туман. Глеб видел, как спереди наплывали серые, туманные спирали, окутывая кучи гниющего дерева, кирпича и камня от обвалившихся кладок.
Новый приступ пульсирующей боли в плече заставил Глеба остановиться. Он вдруг почувствовал себя измотанным и выжатым. Сил, чтобы двигаться дальше, почти не осталось. Пожалуй, нужно найти безопасное место, где он мог бы укрыться от дождя, разжечь костерок, просушить обувь и перекусить остатками вяленой рыбы.
Глеб перевел дух и заковылял дальше, внимательно вглядываясь в развалины домов и храмов. Беспокойный город мертвецов... Сколько ходоков сложили здесь головы...
Ходока Бобрыню сожрало чудовище, которое он принял за приблудного щенка.
Ходок Ведан помер от боли, провалившись в яму и схватившись за жердины, обмазанные грязью из голодной прогалины. Грязь сожрала ему руки до костей.
Ходок Мончук Малый нарвался на ловушку. Выскочившие из земли острые колья разорвали его тело на куски.
Ходоку Пакомилу размозжил голову камень, упавший неведомо откуда.
Ходоки Скиф и Роздых просто исчезли. Все, что от них осталось, это долгий, незатухающий крик, летающий по чащобе вечной гари.
Много их было, погибших и сгинувших ходоков. Всех и не упомнишь. Глеб почувствовал потребность в молитве и прошептал:
– Боги Семаргл и Хорс, помогите мне. Будьте рядом и пошлите спасение в страшную минуту.
В том, что страшная минута наступит, Глеб не сомневался. Редко кому из ходоков удавалось пересечь Кишень-град без происшествий.
Осторожно пробираясь между развалинами, Глеб дошел до небольшого холма, на котором стояло полуразрушенное здание из посеревшего, потрескавшегося камня. Судя по размерам и высоте, когда-то это был храм.
Склон холма был покрыт редкими, низкими кустами. Поразмыслив, Глеб решил, что из храма можно будет наблюдать почти за всей прилегающей территорией, самому оставаясь незамеченным. Он поудобнее перехватил костыль и заковылял к зданию.
Над вторым этажом еще сохранилась часть перекрытия, которая послужила Глебу крышей и укрыла его от дождя. В былые времена он бы никогда не осмелился остановиться на отдых в мертвом городе. Но сейчас Кишень был пуст. После разгоревшейся больше года назад войны между людьми и нелюдями почти никто из нелюдей не уцелел.
Самые сильные воины нелюдей полегли в страшной битве, остальные расползлись и разбежались по Гиблому месту, и их сожрали темные твари. Вспоминать об этом Глебу было почему-то неприятно.
Он подошел к полуразрушенной стене и выглянул наружу. Обзор и впрямь был хороший. В городе стояли сумерки, и далекие руины на окраине города, откуда пришел Глеб, казались багровыми.
Глеб хотел отвернуться и отойти, но вдруг услышал это – низкий многоголосый вой, который поднимался все выше и выше, пока не превратился в безумный, злобный рев.
Сердце Глеба быстро забилось в груди. Он вновь взглянул на далекие руины и увидел их.
Призрачные твари, пришедшие за ним по пятам, вынюхивали среди травы и валежника его следы. Глеб почувствовал не столько страх, сколько досаду. Выходит, костер и отдых отменяются.
Нога болела, усталость валила с ног, глаза слипались. Все же без отдыха никак не обойтись. Да и какого черта уходить из города прямо сейчас? Город большой, этот дом – надежное убежище. Тварям не так-то просто будет найти его.
По крайней мере, подремать-то немного он может?
Глеб проковылял в угол и осторожно сел на холодный пол. Потом закрыл отяжелевшие веки, намереваясь поспать часок, но не успел задремать, как вдруг услышал поблизости негромкое ворчание.
Открыв глаза, Глеб увидел, что он в комнате не один. У стены стоял пес. Вислоухий, коричневой масти, рослый, но костлявый и ободранный. Страха Глеб почему-то не почувствовал. Только удивление и досаду. Вероятно, это был остаточный эффект после приема большой дозы бурой пыли.
– Эй, приятель, ты откуда взялся? – хрипло спросил у пса Глеб.
Тот склонил голову набок и навострил уши.
«В Гиблом месте все не то, чем кажется», – вспомнил Глеб. Он положил руку на рукоять кинжала, но доставать его из ножен не торопился.
– Ну? – спросил он пса. – И как тебя зовут?
Пес пригнул голову и глухо зарычал.
– Ну-ну-ну, – успокаивающе произнес Глеб. – Чего же ты сердишься, балбес? Я тебя не трону.
Глеб осторожно протянул руку к сумке-ташке, притороченной к поясу, достал кусочек вяленой рыбы и швырнул его псу. Пес, лязгнув зубами, поймал угощение на лету и тут же его проглотил.
Снова уставился на Глеба, но на этот раз не так кровожадно. И даже хвостом вильнул.
– Аппетит у тебя в норме, – констатировал Глеб. – Будешь вести себя хорошо, дам еще кусочек. А теперь... – Глеб протянул руку. – Иди сюда.
Пес вильнул хвостом, но с места не двинулся.
– Боишься? – Глеб хмыкнул. – Зря. Мне сейчас так же паршиво, как тебе. Тебе ведь нужна компания?
Пес тронулся с места, прошел несколько шагов и остановился, продолжая внимательно наблюдать за Глебом.
– Вот это уже прогресс, – кивнул с улыбкой Глеб. Он достал из сумки еще один кусочек вяленой рыбы и протянул псу: – А теперь возьми с моей руки. Давай же! И не смотри на меня таким взглядом. Если ты хочешь получить рыбу, тебе придется решиться на это.
Пес сделал еще пару шагов, остановился, вытянул морду и осторожно куснул предложенное.
– Вот так, – кивнул Глеб. – Лопай на здоровье, Дружок. Только не оттяпай мне руку.
Пес взял рыбу и, почти не прожевывая, проглотил ее. Глеб осторожно погладил пса по голове.
– И как же ты тут выжил, Дружок? – негромко спросил он. – Ловил зайцев и перепелок? Судя по выпирающим ребрам, везло тебе с ними не очень.
Пес пригнул голову под теплой ладонью Глеба и блаженно прикрыл глаза.
– Соскучился без общества? – с улыбкой спросил Глеб. – Ну, ничего. Вот выберемся отсюда, и возьму тебя к себе. Будешь охранять мое хозяйство. Я ведь огородник, и без охраны мне никак. Знаешь, какая у меня капуста? – Глеб развел руками: – Вот такая! А арбузы! А свекла! А баклажаны!
Глеб усмехнулся и покачал головой.
– Это тебе не дохлая хлынская репа. Вот погоди – дай мне еще пару лет, и я забросаю Россию овощами. Хотя... России-то пока никакой еще нет. Это даже забавно. России еще нет, а садовая клубника уже есть.
Глеб тихо засмеялся. Внезапно он почувствовал голод.
Достал из сумки черствую хлебную корку и большой кусок рыбы. Пес смотрел на рыбу жадными глазами. Шкура его подрагивала от нетерпения и волнения.
– Держи. – Глеб отщипнул от рыбы кусок и протянул псу. – Вот так. А это – мне.
С минуту они ели молча.
– И все же – откуда ты взялся? – снова спросил Глеб. – Думаю, твоим хозяином был какой-нибудь кишенский мутант. Полтора года назад ваш город был оживленным местечком, верно? А потом пришел Глеб Первоход и уничтожил всех. – Глеб вздохнул. – Ты уж извини, Дружок. Если честно, твои бывшие хозяева первые начали. Не сиделось им, понимаешь, в Кишени, захотелось мирового господства. А всякий, кто жаждет мирового господства, кончает плохо. Ты уж мне поверь, я знаю.