Скалили зубы, с которых стекала кровь, сжимали кулаки, что-то хищно рычали, шипели, фыркали. А судно неторопливо поднималось по течению, пока препятствий не было. Но впереди метрах в двухстах уже мерцала излучина, и в этой связи нужно было что-то предпринимать.
У Глеба все плыло перед глазами, люди расплывались, ныло ухо, трещало бедро.
Каждое движение давалось с болью. Антонович ссутулился, обмяк. Семен держался обеими руками за отбитый бок, словно боялся, что он отвалится. Становой опасливо трогал расплывшийся под глазом синяк и мстительно щерился на латиноамериканца, у которого подобных синяков было два. Качался блондин, словно пугало на ветру, смотрел с неприязнью из-под мешков, набухших под глазами. Широколицый напоминал какого-то сломанного робота, перегнувшегося пополам, он сплевывал кровь, злобно бормотал.
– Просто песня, – прокомментировал шепелявым голосом Семен. – Они стояли молча в ряд, их было восемь.
– В два ряда, – лениво поправил товарища Становой.
– Ну, не знаю… – засомневался Семен. – Лично у меня в один ряд, и именно восемь, я уже пересчитал. Похоже, наши пиндосы размножаются почкованием…
– Может, расстреляем их? – предложил Антонович.
– Неохота, мужики… – прошептал Глеб.
– Ну что, господа, отправим этих русских выскочек в ад? – прохрипел Мэрлок, со скрипом выпрямляя плечи и принимая относительно боевую стойку. Поднимали головы его подчиненные, дрожали кадыки, лицевые мышцы совершали непроизвольные движения.
– Ладно, давайте наваляем им, раз им все мало… – прохрипел Антонович. Школьную программу английского языка с горем пополам освоили все, а по причине многочисленных зарубежных командировок поневоле приходилось шлифовать знания.
Так что разговорным «инязом» россияне владели и понимали, о чем говорят американцы.
– Может, хватит, Мэрлок? – спросил по-английски Глеб.
– Трус… – презрительно вымолвил блондин, сплевывая кровяной сгусток.
– А ты тупой, – хмыкнул Семен. И подмигнул Глебу, переходя на русский. – А трусость, командир, это не порок, а профилактика от поиска приключений. Слушай, тебе не кажется, что мы просто так надубасились… ну, вроде тех в анекдоте, которые дерьма бесплатно наелись…
– Минуточку, господа, – Глеб выступил вперед, откашлялся, словно перед ответственной официальной речью. – Кажется, я догадываюсь. У вас хватило глупости взять с собой в ночное путешествие Барбару, кажется, так зовут симпатичную девушку, чуть не застреленную спятившим морпехом у заведения «Кентаурус». Ей хотелось приключений, а вы не смогли отказать даме, да и не думали, что приключение закончится столь драматично. Она же не из вашего отряда, верно? –
Глеб иезуитски ощерился на Кенни, и тот набычился, принялся густо краснеть. – Оружием перед приключением вы, естественно, не запаслись, решили, что пистолетов агентов будет достаточно. И тут такой казус, русские вас выследили, напали с автоматическим оружием, вынудили вас, таких гордых, спасаться бегством. Вы же не знали, что их всего трое? Вам пришлось подчиниться Фергюссону, а что на уме у этого парня, одному богу известно. Вы не любите зазнавшихся работников разведывательного агентства, слишком много из себя мнят. Но это не важно, нам не интересно, куда он вас вел, где у ЦРУ перевалочный пункт и почему вы заблудились. Напавшие разъяренные рэсколы вашу посудину изрешетили свинцом, люди Фергюссона пытались сопротивляться, но их убили. Ваша команда попадала в воду, и это правильно, против града пуль нет приема. Бандитов было много. Вы в недоумении – какого, спрашивается, дьявола они на вас напали – вроде не должны, да? Уж американцы способны договориться с местными криминальными формированиями…
– Тюлени, блин… – презрительно фыркнул Антонович.
– У рэсколов перевалочный пункт в этих краях, – неохотно вымолвил широколицый, и товарищи стали осуждающе на него коситься, чего это он разговаривает с презренными русскими? – Это невероятно, мы были потрясены, почему они на нас взъелись? Свалились как снег на голову, сверху по течению. Их было человек сорок, у них резвый дизельный барк, стали палить из всех стволов…
– Действительно, – усмехнулся Глеб. – Какое безобразие. Разве может в дружественном государстве на американцев кто-то напасть? Это исключительно их собственная прерогатива. – Он покосился на товарищей, которые стали дружно делать вид, будто они к происходящему не имеют никакого отношения. Семен сделал невинные глазки, принялся усердно потирать отбитый бок. Отвернулся Антонович, украдкой ухмыляясь.
Даже по чумазому челу Сереги, не отличающегося переизбытком догадливости, пробежала печать прозрения. Пару часов назад они разоружили и унизили толпу пьяных рэсколов. Люди гордые решили отомстить. Русских приняли за американцев, белые все на одно лицо, преисполнились негодованием…
– Послушайте, какого черта вы тут несете? – процедил сквозь зубы Мэрлок. Теперь он смотрел на Глеба не только с презрением, но и как Матиас Руст на Красную площадь – с гордостью и предубеждением.
– Они нам зубы заговаривают, – поддакнул Кенни.
Смуглый Мигель собрался что-то сказать, но передумал, тяжело вздохнул и уставился под ноги.
– Просто беседу поддерживаем, – объяснил Глеб. – Надо же чем-то заполнять паузы между кулачными поединками. Агенты ЦРУ погибли в перестрелке, ублюдки перебили членов команды, захватили девушек, россиянку и американку, загрузили к себе в барк и отправились против течения на север, решив не утруждать себя поиском сбежавших «котиков». Когда они ушли, вы пытались завести катер, но не хватило элементарных технических знаний, – Глеб невольно подбоченился. – Тогда вы бросились за ними по берегу, еще не зная, что такое тропический лес, ломились через заросли.
А потом с возмущением обнаружили, что вас нагоняет ваш собственный катер! Зачем вы пошли по этой реке, господа?
– Не ваше дело, – процедил Мэрлок. Он уже не выглядел таким бескомпромиссным и решительным, как минуту назад, – и, похоже, сильно себя за это ненавидел.
– Фергюссон перепутал речки, – поморщился латинос. – Мы не туда зашли…
– Господа, вам не кажется это странным? – сказал Глеб. – Ублюдки похитили вашу соотечественницу, вы хотите их догнать, примерно наказать и вызволить свою женщину. Те же ублюдки похитили россиянку, мы хотим их догнать, наказать… далее по тексту. Но вместо того, чтобы сделать что-то полезное, мы самозабвенно хлещемся, и каждая сторона пытается доказать, что она круче. Здесь нет крутых, господа, силы равны, нас готовили примерно одинаково. Мы можем дотянуться до огнестрельного оружия, но это ведь не интересно, верно? И хочется заметить, что если мы сцепимся еще раз, то все ввосьмером будем трупами валяться на палубе, и у нас не хватит даже сил, чтобы пройти излучину, в которой мы будем через минуту.
– Спасибо, что напомнил, – пробормотал Антонович и, припадая на левую ногу, потащился в рубку под пристальными взорами честной компании.
– Что-то я не пойму, куда он клонит, – презрительно выпятил нижнюю губу Кенни. – Шеф, вы помните, что этот мерзавец застрелил Шона?
– Застрелил, – согласился Глеб, – после того, как ваш Шон произвел в мою сторону как минимум один выстрел. Каждая группа выполняла поставленную боевую задачу. Вы догадывались, на что шли? И против кого? Или для вас это стало новостью? Тем более не забываем, что человек по имени Стюарт Мэрлок сломал ногу нашему товарищу, да и… – Глеб сделал вид, что немного смущен, – для вашей Барбары ночная прогулка могла закончиться гораздо хуже.
– Он действительно вовремя повалил того засранца… – смущенно заметил латинос.
Фыркнул и отвернулся Кенни. Пристально гипнотизировал Глеба широколицый пловец.
Стюарт Мэрлок покосился на пистолет, лежащий под ногами Глеба, нахмурился. Его чем-то не устраивало течение собственных мыслей.
– И что вы предлагаете, Дымов? – борясь с терзающими его противоречиями, проворчал Мэрлок.
– Для начала представиться, коммандер.
– Проведем перекличку дебилов, – хохотнул из рубки Антонович.
– Точно, – согласился Семен. – А заодно обменяемся уверениями в совершеннейшем друг к другу почтении.
– Послушайте, Стюарт, это нечестно, – возмутился блондин. – Эти русские понимают, о чем мы говорим, зато мы ни черта не понимаем, о чем говорят они!
– А русский надо было в школе учить, – парировал Семен. – А то учат вас там непонятно чему…
«Ничего, – подумал Глеб, – скоро и у наших школьников все будет нормально.
Твердые знания по физкультуре и ОБЖ и полная некомпетентность по остальным предметам, включая иностранные языки».
– Майор Дымов, 102-й отряд по борьбе с подводными диверсионными силами и средствами, базирующийся, как вы уже знаете, в Севастополе, – сказал Глеб. – Командир специального подразделения морской разведки. Версия не для печати, господа. – Он состроил дружелюбную улыбку, повергшую американцев в замешательство. – Признаюсь по секрету, что нас здесь нет. Как, собственно, и вас. Надеюсь, вы не держите за пазухой диктофоны?
«Ничего, – подумал Глеб, – скоро и у наших школьников все будет нормально.
Твердые знания по физкультуре и ОБЖ и полная некомпетентность по остальным предметам, включая иностранные языки».
– Майор Дымов, 102-й отряд по борьбе с подводными диверсионными силами и средствами, базирующийся, как вы уже знаете, в Севастополе, – сказал Глеб. – Командир специального подразделения морской разведки. Версия не для печати, господа. – Он состроил дружелюбную улыбку, повергшую американцев в замешательство. – Признаюсь по секрету, что нас здесь нет. Как, собственно, и вас. Надеюсь, вы не держите за пазухой диктофоны?
– Капитан Антонович, – ворчливо бросил Шура из рубки.
– Старший лейтенант Становой, – вздохнул Серега.
– Такой же лейтенант Платов, – добродушно отрекомендовался Семен.
– Стюарт Мэрлок, – выдавил командир «котиков», продолжая борьбу с противоречиями.
– Лейтенант-коммандер. Первый отряд подразделения SEAL. Военно-морская база «Коронадо», Калифорния.
– Саймон Конноли, лейтенант, – нейтрально вымолвил широколицый.
– Мигель Карденос, уоррент-офицер 5-го класса, – представился, опустив глаза, латинос.
– Вот черт… – мрачно выдавил блондин. – Черт знает что… Лейтенант младшего ранга Чеболья. Кенни Чеболья…
– Надеюсь, то, что здесь происходит, не противоречит действующему международному праву? – пошутил Саймон Конноли, немного разряжая обстановку. Ухмыльнулся Карденос.
– Братцы наши суррогатные… – с приветливой улыбкой проворчал по-русски Семен. – Слушай, командир, тебя не преследует мысль, что происходит нечто вроде извращенного секса? Такое ощущение, что меня воспитывали в шведской семье…
– Отлично, – сказал Глеб. – Мэрлок, вы чем-то расстроены? Это не проблема, дело ваше. Если вас что-то не устраивает, вы можете сойти на берег и продолжить свой скорбный путь. Если вам кажется это неприемлемым, и вы еще способны думать, то предлагаю действовать сообща, догнать банду и выручить наших женщин. Разумеется, не более…
– Вот именно, Дымов, не более, – скрипнул зубами Мэрлок. – Допустим, временно мы преследуем общую цель. Но когда это закончится, на милость даже не рассчитывайте. Вы и ваши люди ответят за все…
– Вы и впрямь рассчитываете заполучить обратно Хасслингера? – рассмеялся Глеб. – Поверьте, Мэрлок, это утопия. Вы можете убить меня, моих людей, нашу соотечественницу – это всего лишь имитация бурной деятельности, и, будучи неглупым человеком, вы обязаны это понимать. К Хасслингеру даже меня не подпустят на пушечный выстрел.
На месте ваших чиновников от разведки я бы занялся другими вещами, например минимизацией вреда от откровений вашего продажного агента…
Американцам не давала покоя мысль, почему русские сумели завести сломавшийся двигатель. Что за жулики такие? «Руки у них из задницы растут, – втихомолку ухмылялся Антонович. – Я бы даже сказал – в задницу». Взаимное недоверие, настороженность, ревность, желание подколоть и унизить цвели махровым цветом. Русские не имели права управлять этим катером! Мигель Карденос, выслушав злобные инструкции, пожал плечами и полез в рубку, где воцарился над душой у Антоновича и принялся «корректировать» его движения, попутно вырывая штурвал. «Вы не имели права нарушать международные нормы и тайком вывозить на свою территорию гражданина нашей страны, совершившего тяжкие преступления…» – шипел на Семена давящийся злобой блондин, оба заняли позиции у левого борта и наблюдали за меняющейся обстановкой. «Мы нечаянно… – отбивался, ухмыляясь в плечо, Семен. – Прости, дружище, мы не знали, что только вы имеете право нарушать международные нормы». Становой и Саймон Конноли залегли на корме у правого борта, держась подальше от укрытых брезентом тел, и Серега донимал простоватого, в целом добродушного уроженца Нью-Джерси: за каким хреном те взяли с собой «покататься» Барбару? Вот и покатались. Конечно, задница без приключений – это разве задница? Теперь красотка недоступна для удовольствий. Хотя кому как.
Сомнительно, что молодежные папуасские банды формируются сплошь из гомосексуалистов, так что не исключено, что над обеими девушками зависла реальная сексуальная угроза, или чего хуже. Саймон вздыхал, уверял, что начальству виднее. После этого он порылся в боковых карманах форменных штанов, выудил крохотную плоскую фляжку, сделал глоток и, поколебавшись, предложил Сереге допить. Серега с недоумением повертел плоский «наперсток», вернул обратно, мол, спасибо, из наноемкостей русские пить не умеют, и лучше уж совсем никак, чем вот так…
Глеб обследовал каюту, протиснулся в узкий коридор, где нашел еще одно помещение площадью не больше пяти метров, с кроватью, иллюминатором, встроенным железным шкафом, запертым на замок. В затылок ревниво дышал Мэрлок, контролирующий каждый шаг русского командира.
– Что здесь, Мэрлок?
– Каюта Тайлера Оушена – капитана этой посудины, – мрачно гундел Мэрлок. – Вам нечего здесь делать, Дымов, покиньте помещение. Здесь находятся личные вещи капитана, и я не позволю вам в них…
– Да ладно, Мэрлок, расслабьтесь, – Глеб размахнулся и ударил в замок шкафа прикладом штурмовой винтовки. Замок покатился по полу, со скрежетом распахнулись створки.
– Что вы себе позволяете, Дымов?! – гневно воскликнул Мэрлок, сжимая кулаки.
Взорам разгоряченного коммандос и ухмыляющегося майора спецназа предстали четыре автоматические винтовки «М-16» и изящный, блестящий смазкой тонкоствольный пулемет полутораметровой длины со сложной системой прицелов, насадок и элементов крепежа вспомогательных приборов. Все это великолепие крепилось вертикально в примитивных зажимах, а из ниши внизу выглядывали снаряженные пулеметные ленты и коробчатые магазины для винтовок. Мэрлок вспыхнул.
– Как красиво, – восхитился Глеб. – Собственность Центрального разведывательного управления? А мужики-то не знали, верно, Мэрлок? А если бы знали, то смогли бы оказать достойное сопротивление плохо подготовленным юнцам. Вам не кажется странным, что Фергюссон не вооружил своих людей серьезным оружием, понадеявшись на легкие «беретты»? Не знаю, как в Америке, но в России такое поведение называется халатностью и строго наказывается.
– Вы не имеете права это трогать, – проворчал коммандер.
– Неужели? – изумился Глеб, вытаскивая тяжелый пулемет и с интересом его разглядывая.
Отогнул треногу. – Знаете, Мэрлок, если бы у мистера Оушена было не двенадцать эфемерных друзей, а хотя бы парочка нормальных, он сейчас был бы жив, здоров и исправно бы выполнял свои обязанности сотрудника отдела вспомогательного обеспечения Департамента ЦРУ по Юго-Восточной Азии. Полагаю, мистер Оушен не станет возражать на том свете, если из оружия, хранящегося в его каюте, будут расстреляны парни, причинившие ему злонамеренную смерть.
– Вы нарываетесь, Дымов, – покачал головой Мэрлок.
– А это мы любим, – согласился Глеб и рассмеялся, постучав пальцем по стволу пулемета. – Новый легкий пулемет компании «General Dynamics». Название, если не ошибаюсь – LWMMG – Lightweight Medium Ma– chine Gun. Калибр 388. Разработан для патронов «Норма Магнум», прицельная дальность больше полутора километров, что вдвое превосходит предыдущие пулеметы серии. С расстояния в тысячу метров пробивает бронежилеты с третьим уровнем защиты. Уменьшенная отдача, высокая кучность. Отличная вещица, Мэрлок, без иронии. Закавыка в том, что на вооружение американской армии этот суперлегкий пулемет еще не поступил, а ЦРУ уже прячет его по шкафам на экстренные случаи. Кстати, насчет экстренных случаев, коммандер…
– Не слишком ли много вы знаете? – прищурился Мэрлок.
– Вспомним Лао Цзы, – засмеялся Глеб. – «Кто мало знает, тот много плачет».
Раздайте оружие своим людям, Мэрлок, у нас уже есть. Надеюсь, боеприпасами поделитесь? И почему бы не извлечь из закромов еду и не накормить ваших и наших людей? Готов поспорить, что на катере имеется запас непортящихся продуктов – скажем, консервов. А если вас давит жадность, можем дать расписку, что продукты приобретены в лизинг.
– Кстати, откуда у ваших людей оружие? – вдруг напрягся Мэрлок, высказав давно уже беспокоящую мысль. Ответа не дождался, под черепной коробкой отпетого вояки что-то забрезжило, он побледнел, стиснул челюсти так, что побелели кончики ушей, он сообразил. – Ваши люди напали на вооруженных бандитов, отобрали у них оружие, и теперь эти ублюдки вымещают зло на нас, думая, что это сделали мы… хотя у руководства резидентуры ЦРУ имеется договоренность с местным рэскол-сообществом о взаимном непричинении неприятностей! Ну, знаете, Дымов… – Суровый лик американского коммандера сделался подобным камню.
– Ну, подайте в суд на моих людей, – развел руками Глеб. – А что бы сделали ваши люди, коммандер, окажись они в подобной ситуации? Трусливо бы смотрели, как в них тычут стволами, оскорбляют, уводят в плен «до выяснения»? Я, кстати, не понимаю, почему они так разобиделись, что превратили катер в решето, мои люди никого не убили и даже не нанесли серьезных увечий, лишь вынудили немного поплавать…