Однако здесь его прервал Халлауэлл. Почти оттолкнув его локтем, он вышел вперед.
- Дьявольщина! - прорычал он. - В этом нет смысла. Морган может потопить «Кентавр», изрешетить «Черный Лебедь» и оставить нас подыхать здесь от голода.
- Спокойно! Спокойно! - вмешался Бандри. - Нас не так легко запугать. У нас много дерева, и мы можем строить.
- Вам следует быть умней и помнить, что сэр Генри - человек непреклонный, - твердо сказал лейтенант. - Вам нелегко будет расстроить его планы, и вы это знаете. Если вы откажетесь повиноваться, будьте уверены, он оставит здесь корабль, чтобы беспокоить вас и проследить, чтобы ни один из вас не ушел с острова. Ваше спасение - в подчинении. Выдайте Лича и де Берни, и, возможно, сэр Генри будет милостив к остальным. Но эти двое должны быть у него, а если вы попытаетесь сопротивляться, то и остальные окажутся там же.
Начался спор. Воган жалобным тоном поддержал посланца сэра Генри.
- Ох, что нам остается делать? Только подчиниться. Конечно, неприятно выдавать Чарли. Но если встает вопрос, чтобы сдаться всем, то какой выбор остается нам?
- Досадно, но это факт, - согласился Халлауэлл.
Но Бандри, более твердый и более дальновидный, стоял за сопротивление. Если бы ему удалось оставить де Берни и сохранить неповрежденными корабли, хотя бы и без пушек, они смогли бы еще попытаться захватить испанский золотой флот. Поэтому, обозвав своих компаньонов парой трусливых крыс, он потребовал, чтобы Морган удовлетворился одним Личем. Его они могли бы выдать незамедлительно. Под воздействием его доводов Эллис тоже стал склоняться к такому же мнению. Но лейтенант не двинулся с места. Он резко ответил, что не имеет полномочий вести переговоры, что он только передает требования, а остальное - их дело. Напрасно Бандри и Эллис упрашивали его, по крайней мере, передать их ответ Моргану. Лейтенант Шарнез считал это бессмысленным. Отсутствие же единодушия среди пиратов лишь усилило его решимость. В конце концов, он обратился к их рассудку и, угрожая уехать и предоставить их своей судьбе, окончательно сломил их сопротивление.
Бандри обратил свое лицо к де Берни и пожатием плеч выразил досаду.
- Я сделал все, что мог, Чарли. Ты слышал.
У де Берни был очень торжественный вид.
- Слышал и понимаю. Все кончено. Превратности войны, - он тоже пожал плечами и, сам сняв через голову украшенную серебром перевязь со шпагой, вручил ее лейтенанту в знак сдачи. Тот принял ее, слегка склонив голову, и передал одному из своих людей.
- А теперь Тома Лича, пожалуйста, - сказал он, осматриваясь и удивляясь тому, что до сих пор не видел грозного пирата.
- Ах, да, - мрачно сказал Бандри. - Тома Лича, конечно.- Мгновение он колебался, острым взглядом всматриваясь в бледное лицо лейтенанта. - Живого или мертвого, как было условлено, - добавив он то ли вопросительно, то ли утвердительно.
- Что? Он уже мертв? - изумился лейтенант Шарнез.
Бандри кивнул и, повернувшись, пошел вверх по берегу, к толпе пиратов и тому, что лежало за ними.
Де Берни двинулся за ним и, придержав его на мгновение за плечо, что-то прошептал. Слова француза вызвали оживление на бледном лице пирата. Ухмыльнувшись и кивнув головой, Бандри пошел дальше, а де Берни медленно вернулся назад и по требованию Шарнеза вошел в ожидавшую лодку.
Наблюдая за всем этим, Присцилла все видела и поняла.
- Трусы! Предатели и трусы! - вскричала она. - Они выдали его! Выдали, чтобы спасти свои гнусные шкуры!
Майор, старавшийся не выдать удовлетворения, ответил как можно равнодушнее.
- Естественно. Можно ли ждать от них чего-нибудь другого?
Здесь Присцилла, почувствовав внезапную слабость, покачнулась, и майор поддержал ее рукой.
Мягко поддерживая, он подвел ее к главному люку и осторожно усадил на комингс. Здесь, упершись локтями в колени, она положила голову на руки и молча предалась своему горю. Майор уселся рядом и нежно обнял ее за плечи. Он сделал это, хотя его душила ревнивая обида на такое выражение безграничного горя. Но слов утешения для нее у него не нашлось.
Офицер, расхаживавший у перил на квартердеке, смотрел сверху на них, а с бака разглядывали несколько матросов. Но мисс Присцилла ничего не видела и не слышала. Горе и ужас сковали ее чувства, словно вырвали часть ее самой.
Она пришла в себя только при появлении крупной фигуры адмирала, который, в сопровождении двух человек, неуклюжей поступью пересек шкафут. Как во сне услышала она, как кто-то сказал, что Шарнез возвращается. Она посмотрела на сэра Генри, подошедшего уже к фальшборту, и услышала его гневный с металлическими нотками голос:
- А где же Лич, черт побери? Все-таки Шарнез не прихватил его. Будь проклят, этот дурак! Эй там, внизу, Олдридж! Прикажи Бенджамину и его канонирам приготовиться. Они могут понадобиться в любой момент! Я смету их всех к дьяволу. Я проучу этих собак! Уж не думают ли они, что могут шутить с Генри Морганом?
- Что за черт, Шарнез? Где Том Лич?
- Одну минутку, сэр Генри, - раздался снизу голос лейтенанта.
Баркас стукнулся и заскрипел о борт корабля. Мгновение спустя перед изумленными, полными страха глазами Присциллы предстала фигура де Берни, показавшаяся над фальшбортом. Он появился на вершине трапа, спокойный и улыбающийся, каким она привыкла его видеть в минуту опасности. Представлялось невероятным, чтобы человек мог так смело встретить свою судьбу.
Стоявший ниже и немного в стороне сэр Генри хмурым видом ответил на жизнерадостную улыбку француза, а тем временем из-за фальшборта появилась голова и плечи Пьера.
- Что это значит? - проревел сэр Генри. - Где, черт возьми, Лич?
Держась за линь, де Берни полуобернулся к Пьеру и протянул левую руку. Мулат передал ему узел из грубой серой парусины, измазанной кровью. Де Берни взял его, взвесил в руке и бросил на палубу. С глухим стуком узел упал к ногам сэра Генри. Адмирал взглянул на него, а затем, нахмурившись, на де Берни.
- Здесь все, что вам нужно, - сказал он. - Все, что вы требовали. Голова, за которую вы назначили цену в пятьсот фунтов.
- Боже праведный! - шумно вздохнул сэр Генри, и лицо его побагровело. Он снова опустил взгляд на ужасный узел, от которого по желтой палубе медленно растекалось пятно. Затем он дотронулся до него носком ботинка. Сделал он это вначале в высшей степени осторожно, а потом энергично отбросил в сторону.
- Уберите прочь! - прорычал он одному из сопровождающих и снова обратил внимание на де Берни. - Ты проклятый педант, Чарльз! - фыркнул он.
Де Берни легко спрыгнул на палубу.
- Иначе говоря, человек, верный своему слову, или хвастовству, если вам больше нравится. Чтобы поймать вора, нужен другой вор, поэтому, как считает находящийся здесь майор Сэндз, вас и назначили губернатором Ямайки.
Сэр Генри бросил взгляд в сторону майора, в изумлении поднявшегося на ноги. Присцилла, между тем, продолжала сидеть, глядя во все глаза и едва осмеливаясь поверить тому, что частично стало, наконец, проясняться.
- О? - сказал сэр Генри. - Он так думает? Ба! - и, пожав плечами, исключил напыщенного майора из дальнейшего обсуждения. - Нам есть над чем подумать и без этого. И многое требуется объяснить.
- Вы получите любое объяснение, какое только пожелаете, когда заплатите мне пятьсот фунтов за эту голову и еще пятьсот, которые проспорили, говоря, что я не смогу доставить ее вам.
У Моргана перекосилось лицо.
- Ладно. Но тебя, Чарльз, никогда не одолевают сомнения?
- Не было поводов к этому. Хотя последние три дня я уже начал было сомневаться. Вы на три дня опоздали, и эти три дня стали для меня адом, так как пришлось терпеть от этой собаки невыносимые оскорбления. Но я сполна расплатился с ним, когда сегодня утром увидел вас на горизонте. К тому же это было необходимо, чтобы, как вы говорите, оказаться педантом.
- Во всяком случае, мы квиты, - проворчал Морган. - За то, что ты находился в смертельной тревоге, сейчас лишь, благодаря моей уловке, удалось вырвать тебя из их рук. Где бы ты был сейчас, если бы я не потребовал от них выдать и тебя?
- Там, где я заслуживал оказаться, доверившись дураку. Поскольку только дурак мог придумать нечто столь очевидное.
Морган надул щеки.
- Наглец! Я никогда не испытывал удовольствия от твоей самоуверенности.
- Разве я не признаю этого? И разве я сделал меньше, чем обещал?
- О, согласен с этим. Но будь ты проклят, мне кажется, удача сопутствует тебе.
- Немного. Она избавила меня от хлопот по поиску Лича, как я вначале намеревался. Он сам натолкнулся на меня, когда я направлялся к Гваделупе. Но это не имеет особого значения, за исключением того, что я избавил правительство от расходов на приобретение корабля для поисков Лича.
- Ступайте вниз, - сказал Морган. - Я хочу узнать об этом все.
22. СУМАСШЕСТВИЕ ПРИСЦИЛЛЫ
- Ступайте вниз, - сказал Морган. - Я хочу узнать об этом все.
22. СУМАСШЕСТВИЕ ПРИСЦИЛЛЫ
В большой каюте «Ройял Мэри» сидели мисс Присцилла с майором Сэндзом, сэр Генри Морган и месье де Берни. Именно по просьбе француза его спутники были приглашены вниз, чтобы одновременно могли узнать то немногое, что осталось узнать для объяснения событий, участниками которых им довелось стать.
За столом вместе с ними сидел капитан Олдридж, худощавый человек средних лет с желтым лицом и впалыми щеками, который при адмирале был командиром корабля.
Де Берни спокойно рассказывал, уделяя внимание подробностям приключения и методу, которым он действовал, чтобы выполнить свое обязательство и добыть голову Тома Лича.
Присцилла, выведенная из своих ужасных опасений и еще не пришедшая в себя от пережитых утром потрясений, едва осмеливалась верить тому, что видела и слышала.
Зато майор Сэндз впал в уныние. Чувства его были противоречивы и полны опасений. Он даже не мог притворяться, что рад разрешению проблем, хотя едва ли мог анализировать свои истинные чувства.
Только Морган был очень весел, несмотря на проигрыш пари на пятьсот фунтов. Освобожденный от тени, висевшей над ним, и от угрозы применения Уайтхоллом решительных мер против него, если Том Лич будет продолжать грабежи на морях, он был необычайно шумлив.
Раз или два он прерывал рассказ непристойными замечаниями, сопровождавшимися взрывами смеха и напевами, выдававшими его валлийское происхождение.
Он был на вершине веселья, когда де Берни сообщил ему факты о захвате Личем «Кентавра» и о своей встрече с пиратом.
- Проклятье! Если когда-либо и существовал ловкач, который знал, как поражение превратить в победу и как из несчастья извлечь выгоду, то этот ловкач ты, Чарльз. Ты можешь быть благодарен судьбе за свое умение лгать. Клянусь честью! Надо признать, у тебя это великий дар.
- Если вы имеете в виду басню об испанском золотом флоте, - сказал де Берни, - то не думайте, что она была придумана в один момент. Она была подготовлена заранее и служила приманкой, с помощью которой я вначале собирался завлечь Лича. А тот факт, что он будет нуждаться в кренговании, был более чем предположительным, поскольку он всегда был плохим моряком.
Когда рассказ был закончен, сэр Генри стал разливать заготовленный стюардом пунш из рома, а капитан Олдридж заерзал на стуле, собираясь задать вопрос.
- Все ясно, кроме одного. Не понимаю, зачем вы дрались с Личем сегодня утром, когда мы уже были на подходе? Поскольку мы приближались, чтобы захватить его, зачем вам, дьявол вас возьми, надо было рисковать жизнью?
- Рисковать? - презрительно сказал де Берни. - В этом не было никакого риска. Лич мог считаться фехтовальщиком среди пиратов, а для фехтовальщика был только пиратом.
- Нужен ответ поточнее, Чарльз, - упрекнул его Морган.
На мгновение де Берни как будто застеснялся. Он заколебался, а затем, пожав плечами, ответил:
- О, причины, конечно, были. За одно дело я был ему должен, - почти бессознательно его черные глаза обратились к Присцилле, неотрывно следившей за ним, затем снова к Моргану. - Он применял выражения, на которые по-другому нельзя было ответить, и совершал поступки, расплату за которые я считал своим личным делом. Кроме того, Морган, если бы Лич был жив, когда вы показались, будьте уверены, такой спокойной сдачи не произошло бы. Он был очень отчаянный человек.
- Ах, ах! Что он мог сделать будучи пойманным в ловушку?
- Он мог уйти со своими людьми в лес, как я указал в своем послании, переданном вам мисс Присциллой, и вы бы не смогли его там преследовать. Там он мог переждать, чтобы потом начать все сначала. А если и нет, то прежде чем с ним было бы покончено, он мог причинить много непоправимого зла.
- Ну, что он мог сделать? Какое зло? – настаивал Морган.
Де Берни снова на мгновение заколебался. Затем указал на майора Сэндза и мисс Присциллу Харрадайн.
- Этот джентльмен и эта леди остались бы в его руках, если бы он избрал сопротивление. А по своей натуре именно это он и избрал бы.
Брови Моргана полезли вверх от удивления, что де Берни оказался способен пойти на риск из-за этого хлыща. Но тут его взгляд сместился на мисс Присциллу, и брови снова опустились. Внезапно поняв все, он расхохотался и хлопнул огромной ладонью по столу.
- Так, так! Будь я проклят, дело проясняется. Между вами было соперничество. Мадам говорила, что ты был очень галантен.
Его неуклюжее тело затряслось от смеха, раскаты которого разнеслись по каюте. Майор закашлялся и нахмурился. У Присциллы вспыхнуло лицо, в ее встревоженных глазах появилось неодобрение этому неподобающему веселью. А постное, обтянутое кожей лицо капитана Олдриджа растянулось в кислой ухмылке.
Только де Берни оставался совершенно бесстрастным. Он терпеливо выждал, когда стихнет смех адмирала, и тогда заговорил ледяным тоном:
- Король мог сделать вас рыцарем и губернатором Ямайки, но, несмотря на это, вы, Морган, остаетесь лишь тем, чем создал вас Господь. А почему он создал вас, вообще, остается непостижимым. Умоляю вас, Присцилла, не обращайте на него внимания. Хотя он и сидит здесь, в каюте, по манерам ему больше уходит бак.
- Будь проклят твой злой язык! - беззлобно ответил Морган, смех еще клокотал в нем. Он поднял стакан.
- Не обижайтесь, мэм. Мое вам почтение. Пью за ваше счастливое избавление, и за ваше, майор Шор.
- Майор Сэндз, - огрызнулся тот, выразив свое недовольство.
- Это почти одно и то же, - рассмеялся Морган, желая еще больше позлить майора.
Капитан Олдридж прочистил горло и выпрямился за столом.
- Может перейдем к делу, сэр Генри? Что делать с этими негодяями на берегу?
- Ах, да, конечно. - Морган посмотрел на де Берни. - Что скажешь, Чарльз?
Тот ответил незамедлительно:
- Для начала пошлите команду завладеть «Кентавром» и починить повреждения, которые вы нанесли ему. Затем прикажите втащить на вершину утеса пушки с «Черного Лебедя» и сбросить их в море. Когда это будет сделано, откройте огонь по кораблю, что кренгуется на берегу, и уничтожьте его. После этого можно отправляться домой.
- И оставить на свободе этих головорезов? - вскричал шокированный Олдридж.
Но не только он испытывал такие чувства. Майор, ободренный таким взрывом недовольства, попытался вмешаться.
- Это совет пирата! Чтоб мне лопнуть, совет пирата! Месье де Берни сочувствует буканьерам. Это ясно.
Полная тишина повисла вслед за этим. Очень медленно сэр Генри Морган обратил свой взор на говорившего, повернувшись при этом так, чтобы оказаться напротив майора.
- И какой черт спрашивает ваше мнение? – сказал он.
В возбуждении майор вскочил, оскорбленный тем, что кто-то из этих головорезов осмеливается говорить с ним таким тоном.
- Вы, кажется, не учли, сэр, что мне королем даны полномочия, и что...
- Владейте ими на здоровье, сэр, - загремел Морган, прерывая его. - Я спрашиваю, каким образом, черт побери, это касается вас?
- Повторяю вам, сэр, что мне даны королем полномочия.
- Ради бога, я уважаю короля! Садитесь и не мешайте нам заниматься делом. Садитесь!
Но майор не склонен был уступать, особенно в присутствии мисс Присциллы. Последнее время обстоятельства вынуждали его играть роль, которая не принесла ему ни славы, ни достоинства. Но теперь, к счастью, он избавился от этих обстоятельств. Теперь он был не на острове, во власти банды головорезов, а на борту королевского судна, где его звание должно признаваться и уважаться, на чем он и настаивал.
- Вы выслушаете меня, сэр, - ответил он, не обращая внимания на то, что сэр Генри все сильнее хмурился. - Это мое право, чтобы меня выслушали. Мое право. И, как королевский офицер, я обязан протестовать - протестовать всеми имеющимися у меня средствами - против предложения, которое ничего, кроме бесчестья, не принесет его Королевскому Величеству.
Нахмуренный сэр Генри грозно усмехнулся, чего не могли скрыть даже большие усы, и со зловещим спокойствием произнес во время паузы, сделанной майором:
- Вы кончили, сэр?
- Я еще не начинал, - последовал ответ.
- Это был только пролог, - сказал де Берни.
Морган грохнул кулаком по столу.
- Надо ли мне напоминать вам, майор, что в соответствии со званием, которым вы так похваляетесь, вы обязаны мне повиноваться? И говорить будете, когда вам прикажут.
- Вы забываете, сэр...
- Я ничего не забываю, - взревел сэр Генри. - Садитесь, как вам приказано. Теперь попробуйте только проявить неповиновение и - клянусь спасением жизни - я закую вас в кандалы. Садитесь!
В выпученных глазах майора еще с секунду тлело неповиновение, затем под властным взглядом сэра Генри их выражение сменилось. Презрительно пожав плечами, он опустился на стул, на котором сидел, и закинул ногу на ногу.