— И это все, что ты вычитал? — Муму был очень разочарован. — А я-то надеялся, ты нам расскажешь что-нибудь новенькое.
— Я и рассказываю, — продолжал Луна. — Там ведь ещё приводится масса методик гипноза. И ещё Цветиков объясняет, что, как и почему воздействует на нас с его точки зрения.
— Как, можешь не объяснять, — высокомерно заявил Муму. — Я теперь и сам кое-что умею. А вопрос «почему?» в данном аспекте меня совершенно не волнует.
— В данном аспекте этот вопрос должен волновать твоего папу, — прыснула Варя. — Арчибальд ведь его искусал. Слушай, Герасим! — Глаза у Вари округлились, и она перешла на трагический шепот: — А вдруг ты, сам того не понимая, ввел Арчибальда в минутный транс, а потом закодировал? И теперь он всегда, реагируя на определенное слово или звук, будет кусать твоего папу.
— Что ты несешь? — процедил сквозь зубы Герасим.
— А между прочим, совсем не смешно, — вмешался Луна. — Цветиков как раз предостерегает начинающих гипнотизеров от непроизвольного кодирования объекта. Это случается, когда, концентрируя энергию, подумаешь о чем-то постороннем. Вот ты, Муму, о чем думал, когда ставил свой опыт на Арчибальде?
— Я-то? — переспросил Герасим. Лицо его вдруг позеленело. И он растерянно пробормотал: — да я, в общем, вспомнил, как однажды Арчибальд тяпнул папу на улице, когда он пытался у него отобрать какую-то гадость. Неужели теперь Арчи закодирован?
И, схватившись за голову, Каменное Муму тихо застонал.
— Да ты погоди, — ободряюще хлопнул его по плечу Луна. — Все не так страшно. Попытайся вспомнить, что ты делал, когда концентрировался на Арчибальде. Ну, может, что-нибудь говорил, свистел или щелкал пальцами?
— Ничего я не делал. — Муму уже чуть не плакал.
— Нет, так не годится, — терпеливо продолжал Луна. — Давай попробуем воссоздать ситуацию. Знаешь, это как следственный эксперимент. Вообрази, что Варька у нас Арчибальд, а ты, Муму, на неё воздействуешь.
— Ну уж нет! — завопила Варвара. — Я вам не подопытный кролик!
На них стали оглядываться.
— Тихо ты, — одернул её Павел. — Вон Колобки уже насторожились.
Англичанка и впрямь буравила Команду отчаянных своими пронзительными любопытными глазками.
— Если хочешь, Луна, сам и будь Арчибальдом, — куда более тихим голосом, но со столь же свирепым видом ответила Варя.
— Кажется, эксперимент удался, — отметил Иван. — Смотрите, Варька уже собралась кусаться.
— А я ещё не концентрировался, — на полном серьезе пояснил Герасим.
— Тогда концентрируйся на меня, — велел Луна. — Я тебя, Муму, не боюсь.
— Почему? — немного обиделся тот.
— Ну, если у тебя и есть способности к гипнозу, то все равно ты ещё начинающий, — весело отозвался Павел. — На Арчибальда, может, твоей энергетики хватит, а я чересчур большой. Но все равно для тебя я сейчас Арчибальд. Концентрируйся. И вспомни, что ты при этом делал.
Герасим закрыл глаза. Лицо его приняло крайне напряженное выражение. Словно не он кого-то пытался гипнотизировать, а сам, повинуясь чьей-то злой воле, впал в транс.
— Ну! — минуту спустя ребята не выдержали. — Сообразил?
— Да, — глухо изрек Герасим. — Я сидел на корточках. И больше ничего.
— А потом? — допытывался Луна.
— Потом я отобрал косточку.
— А потом? — не отставал Павел.
— Поднялся с корточек.
— А после того, как поднялся? — Луна решил во что бы то ни стало довести следственный эксперимент до конца.
— Потом я топнул ногой.
— Ну вот! — радостно воскликнул Павел. — Докопались. Можешь вечером проверить. Если топнешь ногой и Арчибальд после этого тяпнет твоего предка, значит, отныне он у тебя загипнотизирован.
— А если он на этот раз укусит меня? — Герасиму совсем не хотелось жертвовать собой.
— Исключено, — с уверенностью возразил Павел. — Если он загипнотизирован, то будет всегда кусать одного и того же.
— А раскодировать его можно? — с надеждой осведомился Герасим.
— Можно, — кивнул Луна.
В этот момент опять раздался звонок.
— Эх, — с досадою произнес Луна. — Ты, Герасим, со своим Арчибальдом меня совсем задолбал. Вы ведь самого главного так и не знаете. Ладно, на следующей перемене.
Всю физику друзья изнывали от неизвестности. Что же такого важного и интересного мог вычитать луна в книге Цветикова? Муму тоже изнывал, но совершенно от другого. Ему не терпелось узнать, каким образом можно раскодировать Арчибальда. По этому поводу Герасим даже отправил Павлу записку с вопросом: нельзя ли справиться с Арчибальдом прямо сейчас? Ну, к примеру, послать ему какой-нибудь сигнал на расстоянии. Луна уже передавал ответ, когда их засек бдительный физик Виктор Антонович, от которого, несмотря на его сильнейшую близорукость, никогда ничего не укрывалось. К этому следует добавить, что у Виктора Антоновича была собственная, и весьма нестандартная, педагогическая методика. Он никогда не повышал голоса, а тем более не выговаривал ученикам, если они отвлекались на его уроках. Он попросту немедленно вызывал провинившегося к доске и принимался с самым любезным видом гонять того по очередной теме до тех пор, пока не загонял в тупик. Впрочем, обычно подобное занимало у Виктора Антоновича не столь уж много времени. Кончались подобные вызовы к доске весьма банально. А именно — двойкой, но несчастному, правда, предоставлялась возможность исправить её в течение ближайшей недели. Для этого нужно было выдержать ещё один очень пристрастный опрос. Поэтому чаще всего исправление оценки затягивалось на пару недель, а то и на месяц. Зато у вышедшего из переделки ученика если и не навсегда, то надолго отбивало охоту заниматься на физике посторонними делами. Вот почему у Виктора Антоновича царила железная дисциплина.
Герасима он поймал, когда тот тянулся за запиской Луны.
— Каменев! — с очаровательной улыбкой воскликнул маленький, щуплый Виктор Антонович. И, легонько пригладив рукой остатки былой шевелюры, обратился к классу: — Что мне, ребята, нравится в Каменеве?
Класс молчал. Каменев тоже.
— Что мне в нем нравится, — повторил физик, — так это упорство и достойный моего искреннего восхищения полемический задор. Как вы, наверное, помните, мы с ним уже дважды за минувший месяц вели содержательные научные дискуссии.
У Каменного Муму екнуло сердце. Первую «научную дискуссию», если это можно так назвать, они вели с Виктором Антоновичем в период первого расследования Команды отчаянных. Ту двойку Герасиму удалось исправить на редкость быстро. Однако вскоре зловредный физик вызвал его ещё раз. Последствия «новой дискуссии» удалось ликвидировать лишь на прошлой неделе.
«Господи! Неужели опять?» — с тоскою подумал Муму.
— Похвально, очень похвально, — тем временем продолжал физик. — Давай, Каменев, к доске. Докажи свою точку зрения. В чем ты со мной не согласен?
Герасим, вздохнув, двинулся по проходу между партами. Спорить с Виктором Антоновичем было совершенно бесполезно. Но самое ужасное заключалось для Муму в другом: целиком занятый тяжелыми раздумьями о невольно закодированном Арчибальде, а также о том, что, если свирепого карликового пинчера не раскодировать, жизнь их семьи, и без того довольно напряженная, превратится в сущий ад, Муму совершенно не слушал физика. И понятия не имел, о чем тот сегодня рассказывал.
— Молодец, Каменев, — физик чуть ли не с распростертыми объятиями встретил его возле доски.
Герасим вымученно улыбнулся и кинул беспомощный взгляд в сторону, где сидели Марго и Варя.
— Ну, Каменев, начнем! — бодро воскликнул Виктор Антонович. — Прежде всего давай с тобой вместе вспомним, о чем сегодня шла речь.
«Влип, — пронеслось в голове у Герасима. — И притом по самые уши». Он вновь посмотрел на Марго и Варю. В его глазах было столько мольбы, что Варя, даже прекрасно зная нрав физика, решила рискнуть. Выждав момент, когда Виктор Антонович отвернулся к окну, Варя сильно надув щеки, тихо произнесла: «Пуф-ф! Пуф-ф! «, а затем изобразила руками в воздухе какие-то полукружья.
Герасим, естественно, ничего не понял. «Что за пуф-ф, пуф-ф? — пытался сообразить он. — Вообще это больше всего напоминает стрельбу, но тогда при чем тут физика? Может, мы сегодня изучали скорость полета пули?»
Тут Герасим смутно припомнил, что до того, как произошла катастрофа с запиской, Виктор Антонович вроде бы то ли писал, то ли рисовал на доске. Герасим осторожно повернулся. Часть доски занимал огромный рисунок чайника, а оставшееся пространство было испещрено какими-то формулами.
«Час от часу не легче, — продолжал размышлять Муму. — Значит, стрельба отпадает. Но при чем тут чайник?»
Он вновь посмотрел на девочек. Теперь уже не только Варвара, но и Марго усиленно раздували щеки и выделывали руками волнообразные движения. Поймав взгляд Муму, Варвара вдруг широко разинула рот и зашипела, как разъяренная кобра.
«Час от часу не легче, — продолжал размышлять Муму. — Значит, стрельба отпадает. Но при чем тут чайник?»
Он вновь посмотрел на девочек. Теперь уже не только Варвара, но и Марго усиленно раздували щеки и выделывали руками волнообразные движения. Поймав взгляд Муму, Варвара вдруг широко разинула рот и зашипела, как разъяренная кобра.
— Ну, Каменев, собрался с мыслями? — спросил физик. — Значит, как я тебе уже советовал, хорошо бы начать наш научный спор с изложения сегодняшней темы. Я, конечно, понимаю: тебе, Каменев, это совершенно не интересно. Ведь мы с тобой все давно знаем. Зато классу будет несомненная польза. Как говорится, повторенье — мать ученья. Ребята послушают и запомнят.
«Вот садюга! — пронеслось в голове у Герасима. — Ну, поставил бы просто двойку, как другие нормальные учителя. Так ведь нет. Этому главное поиздеваться! «Вся гамма чувств, переполняющих Муму, отразилась на его худом скуластом лице. Будто придавленный тяжким грузом, он сильно ссутулился, и его тощее тело на длинных ногах сейчас напоминало вопросительный знак. Однако физик словно бы ничего не видел. Одарив Герасима очередной лучезарной улыбкой, он с таким видом потер маленькие сухие ладони, словно предвкушал изысканнейший обед.
— Давай, давай, Каменев. Не стесняйся. Итак, мы сегодня проходили…
Герасим переводил испуганный взгляд с доски на девочек и обратно. Чайник оставался на месте, а Варвара продолжала широко разевать рот.
«Пар! Ну, конечно же, пар!» — вдруг осенило Герасима, и он с большим чувством собственного достоинства произнес вслух:
— Сегодня мы изучали про пар.
— Изуми-ительно! — с пылом отреагировал Виктор Антонович. — Только вот, Каменев, мне хотелось бы чуть поточнее. Но тебе, разумеется, это ничего не стоит.
Герасиму стоило. Он уже в который раз за этот короткий отрезок времени кинул умоляющий взгляд на девочек. Варя опять раздула щеки. Затем до Герасима донеслось очередное негромкое «Пф-ф!», после чего девочка дважды прошептала:
— О-бра-зо-вание. О-бра-зо-вание.
Прозвучало это так громко, что услышал даже Каменное Муму.
— Пф-ф! — словно завороженный, повторил он. И, четко глядя в глаза учителю, добавил: — Об-обра-зо-вание, о-бра-зо-вание.
Класс грохнул. Виктор Антонович тоже не удержался от смеха. Видимо, даже ему ничто человеческое было не чуждо.
— Ладно, Каменев, — справившись с приступом хохота, слабым голосом сказал он. — На сегодня достаточно. А пф-ф о-бра-зо-вание мы с тобой как следует обсудим на следующем занятии. Верней, мы даже устроим расширенный диспут, на котором я вместе с тобой хотел бы послушать Панову и Королеву. У вас, кажется, сегодня наметилось неплохое сотрудничество.
Варя и Марго одновременно показали Герасиму кулаки. Это его окончательно обидело.
«Ну и наглость! — с возмущением думал он. — Мало того что как следует подсказать не смогли, так теперь ещё и выходит, что я перед ними виноват».
— Садись, Каменев, — отпустил его физик. — И советую тебе внимательно слушать.
Впрочем, слушать Виктора Антоновича восьмому «А» пришлось не слишком долго. Вскоре раздался звонок.
На перемене девочки первым делом обвинили Муму в глупости и предельной тупости. Тот в ответ заявил, что от таких и слышит, ибо ещё ни разу в жизни не сталкивался с такой бездарной подсказкой. Затем, демонстративно повернувшись к девчонкам спиной, он атаковал Павла вопросами о путях раскодировки «несчастного Арчибальда».
— С этим время терпит, — ответил Герасиму Павел. — Твой папа когда ещё вернется домой с работы. В общем, успеем. А сейчас нам важнее Ольга.
— Да с ней уже и так все ясно, — заспорил Муму. — Варька пойдет в «Оазис».
— Слушай, Муму, заткнись, — перебила Варвара. — Иначе Луна так никогда и не договорит.
— А ему и договаривать нечего, — продолжал Герасим. — Собственно, все, что он вычитал у этого Цветикова, мы давным-давно знали.
— Погоди! — крикнул ему прямо в ухо Луна. — Дай мне дорассказать. Самое главное вот в чем. Этот Цветиков, проводя многолетние наблюдения, вывел важную закономерность: все, кого гипнотизер контролирует на расстоянии, периодически хватаются за мочку уха. Причем левши хватаются за левую мочку, а правши — за правую.
— А зачем? — осведомился дотошный Муму.
— Так надо, — принялся объяснять Луна. — На мочке уха расположена специальная точка, которая связана с определенным участком мозга. Именно этот участок, по утверждению Цветикова, и обеспечивает связь объекта с гипнотизером. Когда объект теребит мочку уха, он стимулирует точку, а через неё — нужный участок мозга. Таким образом связь постоянно поддерживается.
— В общем, полное самообслуживание, — подвел итог Герасим. — Только вот что это нам дает?
— Как это что! — Иван мигом уловил, куда клонит Луна. — Мы же теперь сможем проверить, теребит Ольга ухо или нет.
— Не понимаю, чего же ты раньше молчал? — с упреком осведомился Герасим. — Трудно было утром рассказать?
— Да вообще-то нетрудно, — отвечал Луна. — Но утром все ещё было совсем по-другому.
— По-другому, — передразнил Муму. — А мы бы, между прочим, уже на литре могли проверить, хватается Ольга за ухо или нет.
— Кстати, Луна, как часто она должна это делать? — поинтересовалась Марго.
— Примерно один раз в час, — пояснил тот.
— Плохо, — буркнул Герасим. — Урок-то длится сорок пять минут. Так что Ольга всего один раз за урок и схватится за свою мочку. Да и то, если нам крупно повезет. Потому что она может один раз схватиться непосредственно перед уроком, а потом — на перемене, когда уже вернется в учительскую.
— Ну, во-первых, нам может повезти, — Луна не терял надежды. — А во-вторых, стоит попробовать.
— Естественно, стоит, — поддержала Марго.
— Вот завтра с утра и начнем, — добавил Иван.
— Так, с Ольгой пока все ясно, — сказал Герасим. — Теперь вернемся к Арчибальду.
— Ну все, — с трагическим видом выдохнула Варвара. — Наше Каменное Муму опять переклинило.
— Тебе легко говорить, — сердито рявкнул Муму, который никак не мог простить ей неудачной подсказки про парообразование. — Ты с Арчибальдом под одной крышей не живешь.
— Так он ведь и не тебя кусает, — парировала выпад Варя.
— Значит, по-твоему, пусть теперь моего отца загрызет? — возмутился Герасим.
— Загрызть твой Арчибальд при всем желании никого не сможет, — фыркнула Варя. — Слишком мал.
— Все равно, — уперся Муму. — Его нужно раскодировать.
— Понимаешь, Муму, — посмотрел Луна на друга, — прежде чем раскодировать, необходимо убедиться, что Арчибальд и впрямь закодирован.
— Зачем? — не понял Герасим.
— Это очень важно, — на полном серьезе продолжал Павел. — Потому что если ты начнешь раскодировать незакодированного, то у него запросто может поехать крыша. И, кстати, у тебя тоже.
— А у них обоих она и так не на месте, — прыснула Варя.
— Может быть гораздо хуже, — в тон ей откликнулся Луна.
— Куда уж хуже, — снова заговорила Варя, — чем у этого пф-ф о-бра-зо-вания!
— Молчала бы уж! — обиделся Муму. — Сама подставила, а теперь издеваешься.
— Кто кого подставил, ещё вопрос, — покачала головой Марго. — Мы, рискуя жизнью, пытались тебя спасти, а теперь нам перед физиком отдуваться.
— Благие намерения всегда наказуемы, — с кротким видом произнесла Варя.
— Ну, это уже просто хамство! — Герасим окончательно перестал сдерживаться. — Может, без вас я бы ещё как-нибудь выкрутился, а теперь Виктор снова начнет гонять меня по всей программе.
— Нас тоже, — сочла своим долгом напомнить Маргарита.
— Вас первый раз, а меня уже третий, — Муму охватывало все большее возмущение.
— Дуракам закон не писан, — пожала плечами Варя.
— Прекратите! — вмешался Луна. — Прошлого все равно уже не вернешь. А что касается Арчибальда, — он поторопился переключить внимание Герасима, — то надо сегодня вечером поставить очень простой эксперимент. Дождись, пока твой предок вернется с работы. Потом подзови к себе Арчибальда и топни ногой. Если он снова полезет к отцу кусаться, значит, будем его раскодировать по методу Цветикова. А если нет, то все в порядке.
— А как мне его раскодировать? — снова пристал Герасим.
— Скажу после того, как проведешь эксперимент, — Луна не торопился посвящать друга в секреты Цветикова.
— Нет, скажи сразу, — уперся Муму. — Я не хочу, чтобы он снова предка искусал. Если я буду знать метод, то успею его раскодировать, пока он ещё не добежит до отца.
— Может, действительно, скажешь? — поглядел Иван на Павла. — Муму все равно теперь от тебя не отстанет.
— Не отстану, — немедленно подтвердил тот. — Говори быстро, как мне следует поступить с Арчибальдом, если эксперимент даст положительные результаты?