— По какому делу посещаете наш славный город, — скучающе поинтересовался стражник, больше рассматривал кошелек Ветра, чем его самого.
— В Дом Хранящих сестру везу, — вдруг соврал тот.
— А чего это с ней? — удивился "таможенник".
— Бешенство у меня, не видно что ли? — буркнула я, мечтая потоптать его ногами.
Стражник икнул, испуганно покосился на Ветра, пытаясь понять — шутят или нет, задрожал осиновым листом и пропустил нас без денег. Да здравствует девиз "Все входящие — бесплатно"! Ветер же только неодобрительно покосился на меня, но ничего не сказал. И правильно — на пути к ванне и чистой постели я готова перекусать всех имеющихся в наличии стражей порядка.
Проплутав немного по кривым, но гораздо более чистым улочкам, чем в Тиссаре, мы выбрались к широкому приземистому двухэтажному особнячку, окруженному густыми зарослями кустарника и несколькими высокими, смахивающими на кедры, деревьями. Что-то оно не слишком походило на гостиницу или постоялый двор. Ветер, не слезая, стукнул по воротам рукоятью меча, те немедленно распахнулись, явив мне образцово — показательного дворецкого. Высокий чопорный дядька, с густой седеющей шевелюрой, выправкой а-ля струна и выражением бесконечного высокомерия на лице. Увидев гостей, заметно улыбнулся и раскрыл ворота шире.
Уютный дворик, упирающийся одним концом в конюшню а другим в кухню, тишина и покой, гостеприимно распахнутые парадные двери дома и тянущийся аромат свежей выпечки произвели на меня неизгладимое впечатление.
— Господин, — дворецкий согнулся пополам, — я безмерно рад вас видеть в добром здравии.
Оглянулся на меня, прямо на лбу можно было прочесть: и, похоже, в нетвердом уме — такое притащить!
— Густав, у меня печальные новости — Дженнар убит. Не далее как четыре дня назад.
— Хранящие! — побледнел старик. — Да как же так?!
— Потом расскажу. Отведите госпожу в гостевые покои, ей необходимо отдохнуть и привести себя в порядок.
— Следуйте за мной, — склонился дворецкий.
Совершенно бессовестно бросив лошадь на Ветра, все же крепко вцепилась в свой рюкзак и гитару, поплелась по нескончаемым лестницам и коридорам. Такое ощущение, что он меня специально запутывал, чтобы дороги назад не нашла, — я это поняла, когда в третий раз прошла мимо одного и того же портрета какой-то расфуфыренной дамы с башней волос на голове. В конце концов, меня привели в просторную комнату с диваном, столиком и кучей цветастых картин на стенах. Это у них, что же — и кроватей не предусмотрено?!
Румяная хихикающая девица в строгом сером платье влетела внутрь, удостоившись неодобрительно поджатых губ дворецкого, присела в реверансе и принялась хлопотать надо мной.
Оказывается, входы в спальню и в ванную здесь прикрывали портьеры, такие же тяжелые как на огромных окнах, кстати, их я немедленно потребовала раскрыть — не люблю полумрак. Служаночка ненадолго умчалась, пока я отмокала в настоящей (!) ванной и вернулась с ворохом одежды.
— Вот, госпожа, господин сказал, что вы не взяли с собой никаких вещей, и велел принести вам кое-что из гардероба их покойной матушки.
Хорошо хоть, не любовницы или кухарки. Хотя, спасибо ему, конечно. Девушку так и подмывало спросить что-то, но она не решалась, покусывая губы и бросая косые взгляды.
— Говори уж, вижу же — хочется, — вздохнула я.
— А правда, что господина Дженнара убили и вы при этом были?
— Правда.
— Но…
— Не могла я ему ничем помочь, — вздох отозвался горечью, на глаза навернулись слезы. — Не смогла…
— Простите, госпожа, простите ради Хранящих, я совсем не хотела!..
— Оставь.
В полной тишине меня заботливо выкупали, причесали, поминутно восхищаясь пышной густой гривой, завернули в простыню и усадили на диван, предлагая выбрать наряд из присланных Ветром шмоток. Все эти расшитые кружевами и тесьмой платья были мне великоваты, все чересчур украшенные. Пытаясь казаться незаметной, не стоит расхаживать в парче. В итоге мы едва нашли простое шелковое платье с длинными рукавами и небольшим декольте. Скромное и мягкое, удивительно глубокого синего цвета. Служанка поохала, расправляя на мне складки и замерла.
— Кстати, хотела спросить — как тебя зовут?
— Фритта, госпожа, — тихо отозвалась та.
— Фритта, а у вас посыльный имеется? Такой, чтоб неприметный и шустрый?
— Конечно, госпожа.
— Можно как-нибудь раздобыть бумагу и перо? Нужно записку отнести.
Через минуту мне было доставлении и то и другое. Торопливо начертала: "прибыла в город. Алиса". И передала служанке.
— Это нужно отнести в один дом. Знаю только, что он выходит окнами на площадь с фонтаном и зданием со шпилем. Спросят от кого — сказать от Алисы. И посмотреть, что будет.
— А господин?..
— Ветру я сама скажу, не волнуйся.
— Слушаюсь, госпожа.
Дверь открылась пропуская статую по имени Густав. Статуя с явственным скрежетом поклонилась и сообщила, что ужин подан и господин ожидает в малой трапезной. Фритта ужом выскользнула за дверь. Проследовав за дворецким, удивлялась богатому убранству дома. Насколько я помнила из школьного курса "нашей" истории, такую мебель и ткани себе могли позволить довольно богатые дворяне или князья. Либо купечество. Но заморачиваться не стала — меня это не касается.
Малой трапезная была только по названию. Высокий сводчатый потолок, огромный деревянный стол, за которым свободно уместилась бы дюжина едоков, заваленный всевозможной снедью, резные кресла, гигантский камин, и опять повсюду на стенах картины… Ветер сидел во главе стола, встав при моем появлении, церемонно поклонился и усадил рядом. Сейчас, одетый в свежую белоснежную рубашку и черную безрукавку, он казался намного привлекательнее того оборванца, что залез к Дженнару в окно. Опрятный, пахнет приятно. Надо же, что с мужчиной делает ванна и приличная одежда.
— Пришла в себя? — с улыбкой поинтересовался он.
— И ушла обратно. Признавайся — ты какой-нибудь принц, тайком шатающийся по дорогам страны в поиске подвига?
Мужчина звонко расхохотался.
— Ну ты и выдумала! Из какой же дыры ты приехала, что считаешь городской дом дворцом?
— У нас все проще — удобство и комфорт, все лишнее прочь.
Улыбнулся, смахивая выступившие на глаза слезы, пододвинул мне тарелку с мясом.
— Ешь, тебе нужны силы.
— Вот спасибо за заботу. С чего бы это?
— Просто способ сказать спасибо. А что, тебе не нравится?
— Знаешь, там, где я родилась, подобное поведение мужчины не сулит ничего хорошего.
— Алиса, здесь такое, конечно, бывает, но с моей стороны тебе ничего не угрожает, — улыбнулся мягко, спокойно. — Нас с тобой ведет одна цель.
Да уж. Особенно после моих слов о принце, наверняка ведь принял меня за несчастную бродяжку. Да ну и флаг ему в руки и трамвай навстречу! Радует он меня однако. Хорошо хоть беспокоиться мне не о чем, по крайней мере, все ясно и четко.
— Господин! — в зал ворвался дворецкий. — Это только что принес какой-то мальчишка и сказал, что это ответ для госпожи.
Ветер резко встал, принимая листок бумаги из рук Густава, молча протянул мне и сел на свое место. Я торопливо развернула лист.
" Не могу пока встретиться с тобой. В Доме Хранящих тебя ждут оставленные мною деньги. Поселись в городе и никуда не уезжай. Будь осторожна. Яр"
— Дьявол!
— Плохие новости? — лениво поинтересовался мужчина.
— Не сердись. Я хотела проверить — правдиво ли мое видение. Помнишь? Ну и отправила записку по примерным ориентирам.
— И?
— В точку! Держи.
Пробежав глазами закорючки, расслабился и уже спокойнее взглянул на меня. Ага, значит письменность у нас одинаковая, или это просто я на местный язык перешла и все понимаю? Тоже интересный момент.
— И что ты собираешься делать?
— Для начала схожу к этим вашим целителям душ. А потом надо будет искать в городе человека, убившего в трактире наемника.
— Как? — снисходительная улыбка.
— Ну, у тебя же в городе связи есть? Вот и выясни, кто прибыл в город не далее как вчера утром и не позднее, чем завтра, мужчину, высокого, довольно плечистого. А потом будем сверять по голосу.
— И ты думаешь, сумеешь узнать его?! — искренне удивился Ветер.
— Видишь ли, у того, кто занимается музыкой, чуть иначе устроен слух.
Пока надолго задумавшийся мужчина равнодушно ковырялся в тарелке, я умяла довольно приличную порцию и, сыто откинувшись на стуле, потягивала из бокала вино. Сделала себе в памяти зарубку обязательно заглянуть на рынок, прикупить сменную одежду, а то совестно ходить с чужого плеча, хоть мне и оказали честь памятью матери.
— Знаешь, я удивляюсь, насколько ты другая, — вдруг проговорил он, — даже думаешь как-то не так. И ведешь себя иначе…
— Знаешь, я удивляюсь, насколько ты другая, — вдруг проговорил он, — даже думаешь как-то не так. И ведешь себя иначе…
— Иначе, чем те, к кому ты привык? Наверное. Мне и дома говорили, что я сумасшедшая, раз не говорю без конца о тряпках и парнях. Такой ли это большой недостаток?
Ветер рассмеялся.
— Пожалуй, нет. И все же ты — удивительная.
— Знаю. Мне говорили.
Дженнар. Иэх, когда это теперь было…
— Иди. Я же вижу, что тебе спать хочется. Утром поговорим.
— Спасибо. Спокойной ночи.
— И тебе.
Уже в дверях остановилась, обернулась на погруженного в свои мысли мужчину.
— Ветер?
— Да?
— Следующий раз пусть вместо вина будет вода…
Утро началось с дикой побудки — где-то снаружи заверещал петух. Попытка спрятать голову под подушкой не увенчалась успехом, петушиные душераздирающие вопли было слышно и там. С разъяренным шипением вылезла из постели и распахнула окно.
— Да заткните вы эту проклятую птицу!
И только тут заметила, бодро скачущего по дворику Ветра с мечом в руке. В одних брюках. Пока любовалась мускулистой поджарой фигурой и точными быстрыми движениями, он, наконец, соизволил обратить на меня внимание. Мужчину слегка перекосило, он смутился и опустил глаза. Странно, чего это он? И тут сообразила — спать-то я завалилась по привычке, как дома — то есть без ничего. И сейчас Ветер мог любоваться красочным пейзажем меня, подоконник едва грудь прикрыл. Охнув, спряталась обратно и почувствовала, как пылают щеки. В дверь вихрем влетела Фритта, ахая и краснея.
— Госпожа, простите, господин велел вас не будить, но про эту птицу все позабыли…
— Тихо, успокойся. Я уже все равно проснулась. Давай лучше придумаем, во что мне одеться — сомневаюсь, что в этот Дом пускают в штанах и косухе.
— В чем? Ах, да! Ваша одежда вычищена и постирана, все готово. Но в Дом Хранящих девушке действительно лучше идти в платье.
— Иэх, нет в жизни счастья, — я упала на кровать.
— Чего?
— Я говорю — брюки очень люблю.
— А-а-а. Но это же только в пути дозволено, и то не всем.
— Вот-вот. А с платьями этими — возни много, а толку мало. Ни подраться, ни удрать.
— Зато раньше господин никогда не тренировался под окнами гостевых покоев, — ляпнула Фритта и тут же зажала рот ладонью.
— Да брось. Делать ему больше нечего!
— Нет, правда, госпожа, он еще никогда так себя не вел.
— Я тут ни при чем.
Служанка хихикнула, хитро скосив на меня глаза.
Завтрак прошел в полном молчании. При взгляде на него, у меня перед глазами тут же возникали тугие жгуты мышц под гладкой разгоряченной кожей, рассыпавшиеся по плечам волосы, заставляя опускать лицо едва ли не в тарелку, так щеки горели. Подозреваю, что Ветер тоже не петушиные крики вспоминал, потому как его лицо из тарелки вообще не поднималось. Зато челядь тихо хихикала по углам. Вот ведь на пустом месте сказки сочиняют.
После завтрака мне вежливо предложили прогуляться пешком к Дому Хранящих. Я так же вежливо ответила, что мне окажут огромную честь этой прогулкой. И невольно вздрогнула, взяв его под руку. Показалось, что под пальцами не толстый кожаный колет, а ткань его рубашки, настолько тонкая, что можно ощутить каждую жилку напряженной руки. Брр, пора заканчивать с этими фантазиями, а то они меня далеко заведут.
Не спеша прошли по паре небольших улочек и вышли на площадь. Я остолбенела. Посреди высилось огромное белокаменное здание со множеством входов, величественная колоннада подпирала монолитную высокую крышу, по карнизам расставлены статуи каких-то загадочных животных, окна сияют бликами солнца, дробясь и рассыпаясь по бесконечной белизне здания, барельефы, словно живые, реками текут к главному входу. Всюду степенно ходят люди, множество благообразных седых старцев в белых одеждах, несколько таких же женщин весьма почтенного возраста спокойно с достоинством сортировали на ступенях пришедших.
— Вот и пришли, — прошептал Ветер. — Постой тут, я сейчас.
И отправился прямиком к "сортировщицам". Я же восторженно рассматривала храм. Это действительно должен быть храм, иначе такое великолепное здание использовать просто преступно.
От темных двустворчатых дверей, где вообще не наблюдалось никаких посетителей, на меня пристально смотрел совершенно седой старик в белом. И чем дольше он смотрел, тем неуютнее мне становилось. Передернувшись от внезапного ощущения опасности, отыскала взглядом Ветра, спорящего с дамой в простыне.
— Госпожа? — сзади прозвучал низкий сочный голос.
Обернувшись, встретилась с ироничным взглядом светлых голубых глаз давешнего старика. Аккуратно подстриженная бородка, смешливые морщинки в уголках глаз, необыкновенно загорелая кожа.
— Госпожа? Вы пришли учиться, я полагаю?
— Да. Нет. В общем, я не уверена. Я только хотела проконсультироваться…
— Про… Что?
— Посоветоваться.
— Ступайте за мной.
— Но мой спутник…
— Его проводят к нам, не беспокойтесь.
Следуя за странным старичком по пустынным коридорам, истово про себя твердила одно — только бы меня избавили от этих кошмарных видений! Или подсказали, как их заглушить.
Войдя в комнату, куда меня привели — заваленный бумагами стол, несколько кресел и множество шкафов с книгами, свитками, просто стопками листов, почему-то пришел на память декан — у него в кабинете такой же кавардак всегда был.
Предложив мне кресло, уселся за стол и внимательно оглядел меня с головы до ног.
— Когда ты почувствовала дар?
— Видения у меня лет с десяти. То есть уже восемь лет.
— Хорошо. Ты в курсе, что легко отбросила все мои попытки заглянуть в твою душу?
— Нет, — меня передернуло. — Я вообще не понимаю, о чем вы говорите.
Старик замолк, скрипнула дверь, пропуская внутрь сердитого и настороженного Ветра.
— Ага, и Защитник у тебя тоже сам собой завелся?
— Чего? — я ошалело потрясла головой.
— Девочка, ты уже приняла чью-то душу и до сих пор не понимаешь, что происходит?! — удивленно подскочил старик.
— Да…наверное.
Ветер сидел бледный, как полотно. И не сводил с меня взгляда.
— Тогда я попробую объяснить с начала. Хранящие, как тебе известно, возобновляют неправо оборванную жизнь. Но делают они это, поглотив душу умирающего и вселив ее в новое тело. Чтобы научиться этому, нужны годы. А ты смогла, видимо, сама об этом не подозревая. И видения твои от того же дара. Только нужно обучить тебя, чтобы ты смогла делать все правильно, не сжечь и чужую, и свою душу. Понятно?
— То есть вы хотите принять меня на обучение? — я осмелела. — И во сколько мне обойдется это удовольствие?
— Девочка, — укоризненно покачал головой старик. — У тебя высокий уровень дара, тут и речи не может быть о плате.
Правильно он мне декана напомнил.
— Но у меня есть и другие обязательства, — я обернулась на Ветра, — нужно найти убийцу Дженнара.
— Это тот, рядом с кем ты была в момент смерти? — поинтересовался старик. — Тогда скажи — что важней: найти его убийцу, или вернуть его к жизни?
Мои глаза зажглись фанатичным огнем. Это получается, меня обучат, и я смогу вернуть Дженнара с того света?! Да! Тысячу раз да!
Старик все понял правильно.
— Итак. Я могу поселить вас в комнатах для обучающихся. Занятия я поведу с тобой сам. А для твоего Защитника у нас есть другие учителя…
— Стоп! Что за Защитник? — я насторожилась.
— Ну, этот молодой человек — Защитник?
— Что это такое и с чем его вообще едят?
— У каждой Хранящей свой спутник — воин, защитник и… ну, тебе это пока рано… Обычно их выбирают из лучших воинов Дома, но бывает и так, что приходят сами собой.
— А как выяснить? — мы с Ветром переглянулись.
Действительно, кто его знает — Защитник он там или нет?
— Э-э, давайте вернемся к этому вопросу позже? Пока что ему все равно не во вред позаниматься в Доме.
Ага, сам не знает. Ладно.
— Итак, комнаты…
— Алиса поживет в доме моего брата, — отрезал Ветер. — Во сколько мы должны быть на занятиях?
— На заре, — оторопело ответил старик.
— Кстати, меня зовут Алиса. Это Ветер. А как мне называть вас?
— Учитель. Либо магистр Валлин.
Я поднялась и слегка поклонилась. Ветер последовал моему примеру.
— Жду вас обоих завтра же. Не опаздывайте!
Глава 4
Пирушка в "Золотой рыбке" набирала обороты. Пьяные в дымину будущие Защитники и расхристанные хохочущие Хранящие веселились, сдав очередную сессию. Тут она, конечно, называлась иначе, но суть-то не менялась.
С того момента, как сам магистр Валлин взял меня в ученицы, пролетело целых четыре месяца, полных и насыщенных. Так как догнать ушедших уже далеко вперед "коллег" я не могла, учитель сунул мне магическую дребедень в виде головного обруча с подобием жабы на лбу и велел читать весь обязательный курс, само все в памяти уляжется. И отправил в библиотеку.