— Слушай, а машина потом куда подевалась? Мы когда приехали, ее не видели, — неожиданно вставила Юля, удивив Невзорова своей наблюдательностью.
— Не знаю. Не было потом точно.
— А в какой момент она исчезла, не помнишь? — это уже Невзоров спросил. — Когда тетка твоя уезжала или потом, когда ты вернулся после поисков Маши?
— Я не знаю точно, когда она срулила. Но когда я в город намылился, ее уже не было. Это стопудово.
Итак, требовалось подвести итоги…
Невзорову даже начинать не хотелось, до такой степени больно было рассуждать о деле, фигурантом в котором вдруг стала его дочь.
Некто звонит Миронкиной и угрожает ей, вернее ему, что если они друг от друга не отстанут и продолжат ходить парой, то у его дочери могут быть проблемы. Откуда они могли узнать как о существовании у него дочери, так и о том, где она находится? Следили? За кем?
Да за ним же, господи ты боже мой! Он, как последний баран, привел их сюда! Он и никто более! Он таскался в этот дачный поселок каждый вечер с пакетами продуктов. Не составило особого труда проехаться за ним, потом проводить парня до дома, потусоваться под окнами, как он не раз это проделывал сам, и соединить потом все концы воедино.
Дураком же быть, не суметь состыковать ситуацию! Максим ему чужой, чего тогда мент тут ошивается каждый вечер? К кому ездит? Так должны были рассуждать бандиты, что пасли его. Походили под окнами, понаблюдали, послушали и поняли, что дочку тут мент прячет.
Так, так, так…
А в какой именно момент они начали следить за ним? И с него ли началась слежка?
Конечно, все так! К нему их Миронкина приволокла еще, видимо, той ночью, когда первый раз напросилась на встречу. Стало быть, слежка организована была изначально за ней, а потом уже ребята разбились на группы.
Хе-хе, дело-то гораздо серьезнее, чем представлялось. Просто так с рук не стряхнешь. А он: нет трупа, нет состава преступления! Попробуй теперь отботаться, тем более что Машка неизвестно где. Может, испугалась и просто сбежала. Обращала же внимание на чужую машину, следовавшую по пятам за ее другом Максимом. Может, и убежала, а? Господи, сделай так, чтобы она проявила чудеса сообразительности и сбежала прежде, чем ее поймали. Он ведь теперь даже не знает, с чего ему начинать и что делать?!
— Ладно, собирайся, умник, поехали. — Олег встал с дивана, потянув за рукав упирающегося подростка.
— Куда? — тот сразу губы надул, глянув исподлобья.
— Домой.
— Так я дома.
— Ты не дома, а на даче. Поехали, к тетке тебя доставлю. Одна куда-то свинтила, тебя еще недосчитаемся. Да не упирайся ты, Макс! А то свяжу! — пригрозил Невзоров, пропустив мимо ушей испуганный вздох Миронкиной.
— А если Машка сюда вернется? — Максим снова виновато шмыгнул носом. — Вернется, а меня нет.
— Думаю, что сюда она теперь уж точно не вернется, парень.
— А куда?
— Будем надеяться, что к утру она будет у меня. Будем надеяться…
К утру Машка не объявилась. Не позвонила и не пришла. У Надьки ее тоже не было. Олег сделал ход конем и заехал на квартиру к бывшей супруге якобы за вещами дочери. Мол, убежала когда, мало что с собой прихватила, теперь нужно пополнить гардероб.
Он стоял в прихожей, пустили на этот раз за порог, не рискнули держать на лестнице. Внимательно прислушивался к настороженному шепоту в Машкиной спальне и с тоской понимал, что к матери дочь минувшей ночью не возвращалась.
— Чего ты на поводу у него идешь, дура?! — гневно шипел между тем Фенечка, его — Невзорова — соперник. — Послать куда подальше не можешь?!
— Пошлешь его, как же! Он так пошлет, что мало не покажется, — тоже шепотом огрызалась Надька. — И не ори ты, услышит.
— Да видал я его знаешь где?!
— Увидишь еще! — чуть громче хохотнула бывшая. — Он твой полуфабрикат мигом опечатает.
— Кишка тонка! — уже заметно тише возразил отчим его дочери. — Тоже мне, гражданин начальник! Позвоню Семенычу…
— Твой Семеныч пусть для начала свою жопу очистит, а потом уже на помощь кидается. К нему УБЭП тропу уже месяц как проложил, — засвистела тут же Надька. — Семеныч его! Не бухти лучше, а пижаму Машкину из кровати вытащи. Вот, блин, даже постирать не успела.
— Ты только брехать со мной успеваешь, — огрызнулся Фенечка. — Только передо мной широким задом крутишь, а бывшему своему дочь позволила отобрать! Мать называется…
Смачный звук двух оплеух Невзоров прослушал не без удовольствия. Достается соперничку-то, чувствуется. Ну, ничего, будет знать, как чужих жен уводить. Хотя, по большому счету, ему еще и магарыч поставить надо за подобную услугу. День и ночь слушать Надькины причеты и брань удовольствие ниже среднего.
— На вот, что нажить успели, — вытащила из комнаты дочери Надежда пару объемных сумок. — Посмотрим, какое приданое ты любимой дочке справишь. И это, слышь, майор, ты сильно нос не дери. Если что не так с Машкой, по судам, паскуда, затаскаю.
Начинать надо было еще вчера. Потому что уже вчера с их дочерью было это самое «что не так». Исчезла Машка непонятно куда, и непонятно было, приложил кто к этому руку или нет. Требований никаких, кроме угрожающего ночного звонка Миронкиной Юле, пока не последовало. На него никто не выходил. И ничего от него не хотел.
Где же Машка, где???
Глава 13
На работу он опоздал. Пришлось объезжать Машкиных подруг с Максом и осторожно наводить справки.
Все оказалось впустую. Нет! Не звонила, не приходила!
Макс совсем приуныл, даже носом начал хлюпать, когда Невзоров принялся гудеть и ругать их на чем свет стоит. Потом опомнился.
— Ладно, Максим, не вини себя. Ты тут при чем…
При чем был скорее он, если бандиты от своих угроз решили перейти к действиям. Он со своим неуемным желанием помочь прекрасной незнакомке. Нечего было лезть куда не следовало. Пускай бы сама разбиралась со своими деньгами и неверным мужем.
В свой кабинет вошел туча тучей. И тут же еле успел увернуться от бумажного самолетика, который запустил в сторону двери затейливый Коля Семенов.
— Развлекаемся? — желчно поинтересовался Невзоров, со злостью швыряя на свой стол борсетку. — Оно и верно, что с ней, с работой станет? Она ни в лес, ни в поле не подастся. Лопать ее не лопать, меньше не станет.
— Поумничай, майор, поумничай, — закивал Семенов, снова выдернул из стопки чистый лист бумаги и принялся кроить из него очередной бумажный аэроплан. — Завтракал, Олег?
— Тебе-то что? Или решил мне стать родной матерью и завтраком накормить?
Невзоров полез в стол, сам не зная зачем. Все там было, как и день, и неделю назад. Гора чистых бланков, стопка исписанных до половины бумаг, огрызки карандашей и ручек без стержней. Нет, еще на упаковку одноразовых носовых платков наткнулся. Впору было пускать их в ход, до того на душе погано было.
— Слышь, Олег, а где твоя прекрасная незнакомка сейчас, а? — вдруг спросил Семенов, перегнувшись через стол и глядя на майора отвратительно так, явно с каким-то подвохом.
— А я почем знаю, где она?! Мне бы другую отыскать!
— Оп-па! Да ты ходок, малый, как я посмотрю! Не успел одну приручить, сразу вторую ему подавай. Мастер, Олег, слов нет, мастер!
— Слушай, Коль, хватит уже, а! Машка у меня пропала.
— Опять?! — Коля чертыхнулся, опадая обратно на спинку стула. — Чего это она у тебя взялась бегать, майор? Пора приструнить девку, а то от рук отобьется, худо будет.
— Уже худо, Коля, уже!
И Невзоров рассказал своему другу о том, как ночью к нему заявилась Миронкина почти голышом и поведала странную историю об очередном звонке.
— У нее что ни история, то странная! Я что думаю, Олег… — Коля завернул левое бумажное крылышко у следующего своего шедевра. — Как бы не пришлось все же эту дамочку нам закрыть.
— Ага, думай… Думает он! Машка-то где?! Куда девка моя подевалась?! Если бы ее кто увез, давно бы уже требования выдвинули, а так тишина полная. Машину, кстати, нужно пробить. — Он полез в борсетку за картонным клочком.
— Что, еще одну?! — Глаза у Коли округлились, будто бы от удивления, но в самих глазах ничего, кроме тревоги и озлобленности, не было. — Что на этот раз за тачка?
— Та самая, что возле дачного дома крутилась. Машка ее засекла и номер срисовала. Пробей, будь другом. Нужно же с чего-то начинать! Не сидеть же сиднем, Коля!!! — он не выдержал и сорвался на крик. — Ее нет, и никто не знает, где она! Хоть официально объявляй в розыск.
— Ты что, Олег, нельзя официально. — Коля даже руками замахал. — Надька тебя тогда со свету сживет.
— Во-во, она уже угрожала. Если, говорит, что с дочкой, по судам замотаю. А она может, сука еще та! Да и хрен бы с ней с Надькой. Машка… — он скомкал истеричный вздох, ладонью прикрыв рот. — Где она, Коля?! Официально… Нельзя мне пока официально! Ни с дочкой своей, ни с этой, блин, Миронкиной.
— Ты что, Олег, нельзя официально. — Коля даже руками замахал. — Надька тебя тогда со свету сживет.
— Во-во, она уже угрожала. Если, говорит, что с дочкой, по судам замотаю. А она может, сука еще та! Да и хрен бы с ней с Надькой. Машка… — он скомкал истеричный вздох, ладонью прикрыв рот. — Где она, Коля?! Официально… Нельзя мне пока официально! Ни с дочкой своей, ни с этой, блин, Миронкиной.
Коля уже успел дойти до двери с картонным клочком с написанным на нем номером машины, когда внезапно остановился, будто на косяк дверной напоролся. Обернулся на майора, глянул с сожалением, будто раздумывал, говорить или нет, потом все же обронил:
— Боюсь, что Миронкина твоя мимо протокола не проскочит, Олег.
— То есть?
— Ребята тут поехали вчера на утопленника. И это… Ножевое у него оказалось.
— И что?
Мысли все были совсем другим забиты сейчас у Невзорова. Тревожные, плохие, суеверные мысли его мучили. При чем тут был какой-то утопленник? При чем тут был какой-то утопленник с ножевым ранением? У него дочь…
— Что-о-о?!
Вот стоило ему глянуть на Семенова, как тут же проняло и понятным стало.
— Где нашли?
— Там нашли, Олег. Неподалеку от того места на набережной, где нам с тобой известный дом стоит. Бросали через парапет. Криминалисты даже ухитрились волокна от его одежды найти и идентифицировать. Дождя не было, мыть парапет сто лет не мыли, к парадам только и удосуживаются… Но и это еще не все… — он вздохнул, выглянул из двери, настороженно осмотрел пустой коридор, снова плотно закрыл дверь и продолжил: — Участковый там малый ушлый сразу вспомнил про угон машины и нож со следами крови, который лежал в сейфе в его кабинете, так как никому нужным не показался. Он с этим ножом к криминалистам.
— Ну! — поторопил его Невзоров, хотя примерно предполагал, что тот ему сейчас расскажет.
— Чего — ну? Группа крови совпала. Если понадобится, и на ДНК пошлют. Сам знаешь, не сразу такие дела делаются. Так что хотели мы с тобой, не хотели, а отботаться от этого дерьма не получится.
— Район не наш, — принялся вилять Невзоров. — Пусть ребята…
— Олег, ну чего ты мелешь, а?! — вспылил Коля, оттолкнувшись от дверного косяка и подлетая к его столу змеем-горынычем. — Ведь выйдут на Миронкину и что тогда? Такой хай поднимется, хоть святых выноси.
— Совет?
— Совет один — вызывай ее и допрашивай. Пусть пишет все, как есть. Пока… Пока это каким-нибудь образом не вскрылось. Ведь, не приведи бог, Машка каким-то боком в этой истории всплывет, писец тогда, Олег! Чего я тебе рассказываю, сам не дурак! Пошел я…
Коля Семенов ушел, так громыхнув дверью, что у Невзорова уши заложило. А может, их по какой другой причине заложило, по причине сильнейшего душевного переживания, к примеру.
Вот закрутилось, так закрутилось! Кто бы думал, кто бы гадал!
Невзоров с сожалением глянул на чайник на подоконнике. Наверняка пустой торчит там, с сантиметровой накипью на стенках. Коля Семенов, прозорливый гад, не в бровь, а в глаз ударил, спросив про завтрак. Какой, к черту, завтрак? Да он с утра, едва успев в штаны прыгнуть, тут же к Максу помчался. Потом колесил с ним по городу, всякий раз замирая, когда пацан из чьего-нибудь подъезда выходил. И обрывались тут же все надежды, стоило тому головой мотнуть отрицательно. Какой тут завтрак! А сейчас, пожалуй, проглотил бы чего-нибудь. И не столько по причине голода, а потому, что живот начнет ныть тут же, не угомонишь потом.
Чертова работа! Чертова жизнь! Позавидуешь простому работяге. Утром яичница в сковородке на столе. В обеденный перерыв какие-никакие щи в рабочей столовке с гуляшом и гречкой. Вечером опять же дома кастрюля картошки может ждать на крайняк, при хорошем раскладе чего и поинтереснее, голубцы к примеру. Он бы сейчас голубцов навернул как нечего делать. Со сметанкой и перчиком, ум-мм! Только некому ему голубцов подать и к столу позвать некому. Машка запропастилась непонятно куда, дрянь такая, ну найдет, шкуру, пожалуй, спустит! А Миронкина на роль подобную вряд ли сгодится. У нее домработница и кухарка имеются. Наверняка и омлета поджарить не сможет. Голубая кровь, белая кость, блин! Навешала ему на шею проблем своих, а ему теперь…
Та, будто услыхав, что он о ней сейчас думает, позвонила на мобильный. И виновато так спрашивает:
— Олег, как вы?
— Я? А что я? Я как всегда, у вас имеются новости? Адвокат ваш объявился?
Он сам собирался сегодня работать по ее адвокату. И даже встречу назначил одному своему знакомому, вращающемуся среди этой братии. Но теперь хоть отменяй встречу эту.
— Адвокат? Востриков? — переспросила Миронкина Юля, будто адвокатов у нее целый штат имелся.
— Да, Востриков. Да, Александр, кажется, — чуть повысив голос, передразнил ее Олег, и чего, правда, бестолковая такая.
— Да, он звонил минут десять назад. Назначил мне встречу возле страховой компании.
— Когда?
— Через два часа. На улице… — Юля скороговоркой проговорила адрес, где располагалась страховая компания. — На сегодня назначена выплата денег. Там еще предстоит выполнить кое-какие формальности, связанные с подписанием бумаг и…
— Деньги будете получать наличными?
— А… А я не знаю, — растерялась она. — А разве можно такие деньги получать наличными? Наверное, по перечислению. Хотя я не знаю.
О, господи! Да что же это такое?! Ее приглашают в страховую компанию для того, чтобы выплатить страховку за погибшего мужа, а она даже не знает, как именно это все будет происходить. И будет ли вообще, и есть ли вообще в ней надобность, если она выдала доверенность на имя своего адвоката. Может, и деньги он за нее получать станет? Ну, прямо как в том мультфильме, где за парня и пальцы двое из ларца загибать стали. Детский сад какой-то!
— Вы очень несерьезно подошли к этому вопросу, Юля, — укорил ее суровым голосом Невзоров. — Вам должны выплатить деньги за вашего погибшего мужа, а вы…
— Но это как бы… Как бы нечестно, — чуть замешкавшись, промямлила она. — Он ведь не погиб.
— Как не погиб?!
У Невзорова тут же спина взъерошилась от мурашек. Либо и правда дамочка не в себе. Чего городит?!
— Ну, то есть погиб, но не в том месте и не тогда. И опять же… Вдруг я ошиблась и он не умер там, на набережной? Вдруг он… Трупа же не было потом, когда мы с вами приехали туда ночью.
— Зато он, кажется, обнаружился в другом месте, — проворчал он. — Погиб, не погиб, но прийти в милицию для допроса под протокол вам придется. И еще… Придется вам снова пройти одну очень неприглядную процедуру.
— Какую? — шепнула она ему на ухо так, что мурашки на его спине стали размером с еловую шишку.
— Процедуру опознания. На набережной всплыл покойник с ножевым ранением. Был сброшен в воду через парапет ограждения. Подозреваю, что это труп вашего мужа. Но… Но могу и ошибаться.
Он вздохнул, тут же подумав, что вряд ли здесь может быть ошибка. Чтобы все так удачно легло в одну лузу: и нож, и утопленник, и район, и след от крови на матрасе, и вдруг оказалось разрозненными звеньями разных цепей? Ой, вряд ли.
— И мне снова придется на него смотреть?! — всхлипнула Юля, начав шмыгать носиком. — А как же тогда… Что делать со страховкой, Олег? У меня же встреча с адвокатом!
— А вот на встречу надобно идти, Юля.
— Но зачем тогда?! Ведь если вскроется обман, на меня могут подать в суд, судебного разбирательства мне тогда не избежать!
«Ты и без этого можешь предстать перед судом, — вдруг подумал он с непонятной мстительностью. — Вот решит следствие, что это ты убила своего муженька из ревности или меркантильных соображений, тогда тебе и не избежать ни суда, ни тюремной камеры. Причем о-очень надолго. Статей наберется столько, что наманикюренных пальчиков на руке не хватит. Преступный сговор с целью наживы, убийство с отягчающими вину обстоятельствами — имеется в виду тот несчастный, которого вместо ее Степана располосовали, представив на опознание, как труп, — и еще одно убийство уже в родном городе. А там, может, и что другое выяснится».
— На встречу с адвокатом мы с вами пойдем вместе, Юля, — решил Невзоров, прогнав через мозг кавалькаду злых мыслей. — Вы на своей машине. Кстати, вы на машине собираетесь?
— Да.
— Отлично. Вы на своей. Я на своей, чуть сзади поеду. Посмотрю, понаблюдаю.
— За кем? — испугалась она тут же.
— За адвокатом. За тем, кто, возможно, станет наблюдать за вами.
— Вы думаете, что за мной до сих пор наблюдают?! — еще более испуганным голосом пролепетала Юля. — Но зачем?!
Совсем дура, да? Нет, не так. Либо совсем дура, либо прикидывается. Так будет правильнее. Даже по одному тому, что ей насчет Машки звонили, можно было бы понять, что ее пасут. А может, и его тоже, хотя он и не заметил. Но мало ли какой искусник на хвосте висит. Только вчера об этом талдычили, она снова машет ресницами и непонимание изображает.