– Степонька, где взять деньги на переезд, покупку жилья, на что мы будем жить за границей?
Рукавишников обнял ее.
– Я гений, все продумал. Сдадим московскую квартиру, суммы, получаемой от арендаторов, хватит на бытовые расходы, еда на Карибах копеечная, коммунальные услуги ерундовые, отапливать дом не надо, зимняя одежда не потребуется. И мой клуб быстро начнет…
– Клуб? – не поняла Ангелина. – Какой?
Степан хлопнул себя ладонью по лбу и включил ноутбук.
– Ну я дурак! Забыл самое главное сказать! Смотри! Вот это наш особняк со своим пляжем, сад, бассейн. Я открою увеселительное заведение, куда толпой пойдут и местные жители, и туристы.
Фотографии, мелькавшие на экране, загипнотизировали Жорину, больше всего на свете ей захотелось в райское место, о котором рассказывал любовник.
– Не надо вставать утром в шесть, бежать в любую погоду в школу, думать, как разумно потратить заработанные деньги, – пел Степушка, – зависеть от капризов директрисы и противных родителей, сидеть в учительской среди идиоток, которые только и умеют, что сплетничать. Будем жить счастливо, в свое удовольствие.
– Деньги, – пробормотала Ангелина, – клуб небось немало стоит.
Степан неожиданно перевел разговор на другую тему.
– Без детей нет семьи, но у нас с тобой не может их быть.
– Да, – горько вздохнула Жорина, – зря я в юности аборт сделала, сейчас многие и после сорока рожают, но у меня не получится забеременеть.
– Солнышко, – проворковал Степа, – я знаю, как нам осуществить все мечты сразу, получим и деньги, и сына. Ты мне часто рассказываешь про Эдика, грустного одинокого ребенка.
– Обозов, – кивнула учительница, – бедный богатый мальчик. Родителям до него дела нет, откупаются от него подарками, с детьми в школе он не дружит. Мне его очень жаль, Эдик частенько в кабинет труда забегает, чай со мной пьет, ему необходимо общение со взрослым человеком.
– Вроде он считает себя брошенным ребенком? – продолжал Степан.
Ангелина поморщилась.
– Вечно парнишечка дома один сидит у компьютера. Отец с матерью постоянно отсутствуют, у него бизнес, у нее съемки и тусовки. Эдик, как манны небесной, летние каникулы ждет, на пару недель родители про свои дела забывают и с сыном общаются. В остальное время он с шофером или нянькой. Получается, что я его единственный друг, он со мной своими переживаниями делится. Да только чем я ему помочь могу? Ну разве что выслушать да чаем с пирожками угостить. В третьем «А» учится девочка-мулатка Катя, ее удочерили богатые люди, они не скрывают, что взяли ребенка из детдома. Катюша знает: родители ей не родные. Так вот с ней мать постоянно рядом. Парадокс. Приемная родительница более заботлива и внимательна, чем кровная.
– Да, да, – закивал Степан, – ты мне все это уже много раз рассказывала. И еще упоминала, что Эдик знает пароль от онлайн-банка отца, где лежит немало денег.
– Верно, он мне признался, что в отсутствие матери любит заходить в ее спальню, перебирает безделушки, роется в трюмо, в столе. Это обычное детское любопытство, – улыбнулась Жорина. – Некоторые дети крадут из дома деньги, но Эдик не такой. Он сказал, что может зайти через Интернет в банк и напугать маму, перебросить средства с ее карты на другой счет, и Светлане будет нечем заплатить в магазине, но он никогда этого делать не станет. Я прямо растерялась, не знала, как поступить. Может, следовало предупредить мать, что сын на такое способен? Но вовремя вспомнила, как наш психолог Авдотья Громушкина, протестировав Эдика, решила родителям о тяжелом моральном состоянии ребенка сообщить и попыталась мамашу в школу пригласить. Такой скандал получился! Вот я и решила не вмешиваться. Не мое это дело, в конце концов, и Эдик ничего дурного не совершает, он просто знает, как счетами манипулировать, но ведь не пользуется этим!
– Очень хорошо, что ты заняла такую умную позицию, – потер руки Степан, – мы уедем на Карибы втроем! Вместе с Эдиком, он станет нашим сыном.
– Это как? – оторопела Жорина.
– Сейчас объясню, – засуетился Рукавишников, – я составил гениальный план!
На следующий день, тщательно обсудив детали аферы, парочка начала действовать. Ангелина аккуратно заводила с Эдиком беседы на тему усыновления и посеяла в его голове мысль, что он не родной ребенок. Она же посоветовала зайти на форум, где приемные дети ищут родных родителей. А Степан, отлично разбирающийся в компьютерах, зарегистрировался в этом сообществе и вывесил объявление: «Ищу сына. Эдуарду восемь с половиной лет, волосы светлые, глаза серые. Особая примета: родинка на правой щеке. Мальчик в пять месяцев был отнят у меня бывшей женой Светланой Кореневой при разводе. Эдика усыновил новый муж супруги Константин Обозов. Помогите найти ребенка». Ну и, конечно, Эдик сразу «нашелся». «Папа» начал общаться с ребенком в Интернете. «Родителя» интересовало все, связанное с жизнью мальчика: как он учится, с кем дружит, что читает, где проводит досуг, о чем печалится-радуется. Каждый день Степан в районе десяти вечера обращался в компьютере к Эдику с вопросом: «Как у тебя прошел день, сынок?» И каждое утро около семи он спрашивал: «Хорошо выспался? Все в портфель положил? Удачной учебы, не переживай, отлично напишешь контрольную». В отличие от старших Обозовых, «родной папочка» был в курсе всех дел Эдика, знал, когда ему предстоит проверочная работа, жалел его, если мальчик жаловался на усталость, ласково журил за тройки, радовался хорошим отметкам, подсказывал, какую книгу лучше прочитать. В любое время Эдик мог связаться со Степаном по телефону, тот всегда отвечал, ни разу не произнес: «Я занят, потом поговорим». Нет, Рукавишников был свободен для мальчика, правда, иногда он говорил в трубку: «Секундочку», – потом Эдик слышал, как «папочка» приказывает: «Перерыв в совещании, у меня важный разговор, все покиньте кабинет» и снова обращается к мальчику: «Да, дорогой, что случилось?» Став впервые свидетелем беседы с подчиненными, ребенок смутился: «Я не вовремя, лучше позднее перезвоню». «Нет, – отрезал Степан, – это остальные не вовремя, они все не главное в моей жизни. Главный – ты». Стоит ли упоминать, что Константин и Светлана вели себя совершенно иначе? И, надеюсь, вы понимаете: слова Степана о совещании были игрой. Эдик, не приученный к такому вниманию со стороны взрослых, с восторгом окунулся в новые отношения, он делился с «отцом» абсолютно всем, поверил, что тот его родной папа, и спустя некоторое время после знакомства разболтал Степану, что умеет пользоваться онлайн-банком старшего Обозова.
Общение Эдика и Рукавишникова проходило не на форуме, туда, где собираются приемные дети, младший Обозов теперь не заглядывал. Но в начале декабря администрация сообщества разослала всем, кто хоть раз входил на их сайт, письмо с предупреждением: в Интернете появился преступник, он вступает в общение с подростками, которые ищут родных, прикидывается их отцом, сначала ведет беседы в Сети, затем предлагает встречу в реале, приглашает ребенка к себе в гости, и все заканчивается плохо, «папочка» оказывается педофилом.
Эдик тоже получил послание и насторожился. На тот момент мальчик и Степан уже договорились о том, как Обозов осуществит побег. Рукавишников нарисовал перед ребенком ту же картину незамутненного счастья, что и перед Ангелиной: ласковый океан, жизнь вместе с любящим отцом и никакой ненавистной школы, он сам станет обучать сына. Был намечен день, когда в гимназию якобы по ошибке придет Дед Мороз, и вдруг Эдик испугался. Он переслал письмо от администрации форума Рукавишникову и задал вопрос: «Ты на самом деле мой папа или бандит?» Давайте вспомним, что ребенку еще нет девяти лет, и не будем удивляться его наивности. Послание Степан получил в районе полуночи и сразу отвечать не стал, начал судорожно думать, как поступить.
Глава 37
Надо отдать должное Рукавишникову, фантазия у него работала на зависть многим писателям. В семь утра Эдик получил письмо от «папы». Тот извинялся, что сразу не ответил, потому что вчера поскользнулся на улице, упал и просидел долго в травмпункте, чтобы сделать рентген. Далее Степан хвалил ребенка за предусмотрительность, радовался его уму и сообщал, что в личном деле Эдика есть документ, подтверждающий, что Рукавишников его отец. «Я мог бы прислать тебе на почту метрику, выданную мне, когда тебе исполнилось десять дней от роду, – писал Степан. – Но ты разумный взрослый человек, поэтому понимаешь, что с помощью компьютера можно создать любой документ. А вот в твои бумаги, хранящиеся в школе, я ничего подсунуть не могу. Ну как мне попасть в кабинет директора, где их хранят? Подойди на перемене к Ангелине Максимовне, она тебе поможет проникнуть в кабинет. Извини, Эдик, что сразу не сообщил, но Ангелина моя жена, она специально устроилась на работу в школу, чтобы быть поближе к тебе и помогать моему сыну по мере сил и возможностей».
Сколько ребят плясало под дудку хитрого взрослого мерзавца, который, польстив их самолюбию, называл детей «взрослыми и умными»? Ведь от родителей, нянек и мамок они, как правило, слышат иные слова: «Ты еще маленький, неразумный, слушай меня, не своевольничай». Тот, кто считает третьеклассника равным себе, вмиг станет для него авторитетом, ему безоговорочно поверят.
Эдик примчался к Ангелине, а та уже успела положить в его личное дело «документ», который ночью состряпал на компьютере Степан. Жорина пришла на работу за час до коллег, без всяких проблем попала в незапертый кабинет Хатуновой, взяла в шкафу у секретаря желтый конверт, положила в него листок и сунула его в дело Обозова.
Услышав последние слова Ангелины, я вздохнула. Когда я увидела, что фото из тайника директрисы и сообщение об усыновлении Эдуарда лежат в идентичных конвертах, я сделала неправильный вывод о том, что смерть Полины Владимировны и похищение мальчика звенья одной цепи. Нет, это оказались два разных преступления.
На большой перемене Эдик прибежал в кабинет труда к Ангелине, она искренне верила в то, что очень скоро вместе со Степушкой и мальчиком очутится в райском уголке, обняла ребенка и сказала:
– Эдичка, сегодня нельзя даже близко подходить к кабинету Полины Владимировны. К сожалению, у директрисы случился инфаркт, она умерла на рабочем месте, в гимназии полиция, но на следующий день посторонних не будет. К тому же завтра большинство учащихся и учителей уедут на футбольный матч, в школе останется мало народа, и наудачу секретарь Лена заболела гриппом, никто не помешает тебе изучить твое личное дело.
Через сутки Эдик влез в кабинет Хатуновой. Жорина осталась в холле, чтобы прикрыть ребенка, если кто-то из учителей захочет заглянуть в офис.
Сказав последнюю фразу, Ангелина закашлялась, Платонов подал ей стакан. Я смотрела, как Жорина жадными глотками пьет воду, и думала, что некоторое время удача сопутствовала учительнице труда и ее сожителю. Маленький одинокий мальчик поверил нечестным взрослым людям, правда, он проявил бдительность, но его снова обвели вокруг пальца. Казалось, что Фортуна улыбается Жориной и Рукавишникову. Секретарша очень вовремя подцепила вирус, и даже смерть Полины оказалась им на руку, никто не помешал Эдику шарить в кабинете. Но когда Обозов вошел в офис, богиня удачи, весьма легкомысленная дама, отвернулась от Ангелины и Степана. В кабинете находилась я. Неожиданный звонок моего телефона привел Эдика в панику, и мальчик выскочил в холл.
Словно подслушав мои мысли, Ангелина продолжила рассказ:
– Эдик внезапно вылетел из кабинета Хатуновой, сказал мне на ходу: «Там кто-то есть, у него сотовый работает», – и спрятался в мужском туалете. Очень глупо хорониться в сортире, следовало быстро убежать по коридору или нестись на второй этаж, благо лестница рядом. Но что взять с третьеклассника? Ему санузел показался наиболее безопасным убежищем. А я не успела его оттуда вытащить, потому что из кабинета директрисы вышла Тараканова и пристала ко мне с глупыми вопросами.
Я заерзала на жестком стуле. Все правильно, я хотела задержать ребенка, но мои ноги затекли от сидения на корточках, сразу стартовать не получилось. Я очутилась в вестибюле через минуту-другую и наткнулась на Ангелину, которая попыталась увести меня в учительскую, но я не уходила, и тут из сортира с вопросом «Она ушла?» высунулся Эдик. Конечно же, я начала расспрашивать мальчика, но Жорина сама отвечала на заданные ему вопросы, а потом отправила его в класс. Я рассердилась и сделала ей замечание:
– Вы не дали ребенку слова вымолвить!
Ангелина закатила истерику и убежала, я тоже потеряла самообладание и крикнула ей в спину что-то вроде: «А вы умеете только давать детям задания лепить козлов в очках». Через секунду мне стало стыдно.
Спустя короткое время Жорина извиняется, рассказывает, что у нее совсем сдали нервы из-за того, что муж ушел из дома. Мне стало жаль брошенную тетку, к тому же мне было крайне неудобно за глупые слова про козлов, я понимала, как больно ранила Ангелину, попросила прощения, и мир был установлен. Нет бы мне тогда же понять, что Жорина неспроста оказалась в холле, а ее истерика – это спектакль, чтобы отвлечь меня от Обозова. Но я, переполнившись сочувствием к Ангелине, совершаю большую ошибку, не связывая Жорину с появлением Эдика в кабинете Хатуновой.
Теперь вспомним визит Деда Мороза. Незадолго до него Ангелина ни с того ни с сего хамит в учительской Нине Максимовне. Сейчас я понимаю, что учительница труда нервничала в ожидании Степана, украшенного бородой из ваты, но в тот момент я подумала, что Жорина дурно воспитанная особа. И что происходит, когда сказочный персонаж возникает в учительской? Дед Мороз пытается избавиться от меня и Федотовой, он просит сообщить о своем приходе начальству, надеясь, что мы уйдем.
Я опять посмотрела в стекло. Ангелина как раз сообщала о том, что сбросила Степану, который парковал около школы машину, эсэмэску: «Повезло. Карелию вызвали внезапно на какое-то совещание. Все ок». Значит, желая увидеть местное начальство, Дед Мороз ничем не рисковал, он знал, что завуча в гимназии нет. Нина Максимовна убегает, но я-то остаюсь и пытаюсь вести с артистом светскую беседу. Он вежливо поддерживает разговор, в процессе общения отправляет сообщение, адресованное фирме, в которой он служит. Сейчас я внимательно слушаю показания Жориной, она говорит, что Степан связался с ней, написал: «Одна дура никак не уходит».
Ангелина мигом приносится в учительскую и уводит меня украшать окна в своем кабинете. По дороге мы сталкиваемся с Федотовой, которая идет назад в учительскую. Нина Максимовна не нашла Карелию. Жорина живо отсылает ее на чердак, врет, что завуч поднялась туда, чтобы посмотреть, в каком состоянии гирлянды для украшения фасада гимназии. Нина удивляется, но бежит на третий этаж. Никто не мешает Эдику залезть в мешок к Деду Морозу. Когда мы с Жориной возвращаемся в учительскую, именно Ангелине приходит в голову посмотреть на бланк заказа, который имеет при себе лицедей. Выясняется, что он перепутал школу, и актер уходит, увозя Обозова в сумке. Вообще-то дурацкий план побега, он не должен был осуществиться, но… капризная Фортуна опять улыбается преступникам. И ведь Эдик, которому я велела написать сто раз глагол «нашел», в сердцах сказал, что скоро он с папой уедет далеко-далеко, в другую страну, где не говорят по-русски, поэтому ему незачем заниматься грамматикой. Я не удивилась, в гимназии учатся дети богатых родителей, они постоянно летают за границу, живут там в собственных домах.
Мне следовало быть внимательной, собрать все подсказки, а я пробежала мимо них!
Рассказав, как Эдику удалось незаметно покинуть школу, Жорина закрыла лицо руками и разрыдалась, а у Андрея заработал мобильный.
– Да, да, да, понял, – произнес Платонов, потом отложил телефон. – Ангелина Максимовна, перестаньте плакать, слезы не помогут. Мои люди только что нашли в указанном вами дачном поселке Эдика, мальчик в тяжелом состоянии, находится под воздействием каких-то сильных лекарств. Рукавишников одурманил ребенка, бросил его и уехал.
– Не может быть! – взвизгнула учительница. – Мы должны были…
Жорина замолчала.
– Продолжайте, – велел Андрей, – что вы собирались сделать сегодня утром, когда деньги упадут на открытый вами счет? Куда вы хотели перебросить валюту?
– Не знаю, – зашептала Ангелина, – я не сильна в компьютерах, вот Степан ас. Он сам все проделывал, я только на свое имя счет в банке открыла.
– И где сейчас ваш сожитель? – не отставал Платонов.
– Не знаю, – повторила Жорина, – они с Эдиком жили на даче. Понятия не имею, чья она. Степа сказал, они временно там поселятся. Сегодня он мне позвонил в одиннадцать, сказал: «Деньги получил, отправил их на Карибы, иди на занятия, веди себя как обычно, потом возвращайся домой, бери сумку с вещами, садись на аэроэкспресс, в полночь мы с Эдиком ждем тебя в Шереметьево. Не забудь паспорт, виза не нужна, мы летим на остров, куда россиян пускают без нее. Наш рейс в три утра, не опаздывай. Больше созваниваться не будем.
– Отлично, – усмехнулся Андрей, – путешествие могло стать приятным, если б не некоторые нюансы. Специалисты вышли на след украденных денег ранним утром и заблокировали их получение. Кроме того, они нашли кассиршу, любовницу Рукавишникова, которая должна была выдать ему наличные с вашего счета. Девушке Степан тоже клялся в любви, обещал счастье на Карибах. Ее арестовали, но она успела тайком сбросить мерзавцу эсэмэс: «Все пропало. Спрячься». Степан сообразил, что весь его хитроумный план провалился, и решил спасать свою шкуру. Эдуард мошеннику более не нужен, мальчик требовался лишь для перевода денег. Вам же я не собираюсь объяснять, что ни на какие Карибы Рукавишников ни вас, ни «сына» брать не собирался. Чтобы Эдик не плакал, не испугался, что остался один на даче, не поднял шум, Степан сделал ему укол. Несмотря на подлый характер, Степан не убийца, поэтому он просто усыпил ребенка и уехал. Вам дорогой Степушка отвел роль козла отпущения, вы ответите за организацию похищения мальчика. Думаю, истинный план Рукавишникова был таков: он получает пришедшие на ваше имя деньги, делает Эдику инъекцию какого-то лекарства или наркотика, оставляет его, посылает вам эсэмэс: «Все в порядке, ждем в Шереметьево в полночь» – и смывается. У мерзавца есть более двенадцати часов на побег, пока вы будете искать его в зоне отлета, Степа уже усвистит в дальние края. Да он почти до Австралии успеет добраться. Вероятно, у подонка есть фальшивые документы. Кстати, вы уверены, что Степан Рукавишников его настоящие имя и фамилия? Паспорт парня видели?