— Тогда почему ты выбрал для меня такую безрадостную кончину? — Лида не заметила, как перешла на «ты». — Да и вообще, жизнь моя была совсем не веселой. Ты мог сделать ее лучше, не так ли?
Толин грустно усмехнулся, на мгновение замешкался, а потом сказал:
— Нет, не мог. На тот момент я делал все, что было в моих силах, в рамках моих познаний. Ты не особенно верила в Бога при жизни, поэтому тебе повезло, что к тебе вообще приставили ангела. Все могло бы быть гораздо хуже. Положа руку на сердце, для тебя была велика вероятность родиться раньше срока, ты несколько раз могла погибнуть в детстве и в более зрелом возрасте, но в последний момент я вмешивался. И, кстати, ты не должна была умереть в тот день в сумасшедшем доме, я просто не мог больше смотреть, как твое сердце разрывается от тоски. За что и получил строгий выговор и теперь временно не могу быть ангелом-хранителем, — улыбнулся Толин. — Мы не должны вмешиваться в ход истории, не имеем на это права. Потому что каждое наше действие может отразиться не только на наших судьбах, но и на многих других душах. Вот поэтому я и сказал о том, что настало время решений. Завтра ты должна сделать выбор. Но ты, так же как и я, не будешь счастлива, если снова переродишься. Реинкарнация — замкнутый круг для тех, кто уже любил в одной из жизней. Однако, оставшись здесь, ты не будешь рада, потому что, несмотря ни на что, мне теперь придется продолжать выполнять функции «практиканта», пока я не реабилитируюсь. А значит, почти все время я буду проводить на Земле, и мы снова не будем пересекаться. Я понял, что наблюдение за тобой со стороны не дает мне счастья. Поэтому даже не хочу рассматривать идею твоего внеочередного перерождения. Но я знаю один способ, который, возможно, позволит сделать тебя счастливой.
— Какой же? — наконец смогла спросить Лида. — Я в замешательстве, даже нет, в шоке от всего услышанного. Я как будто заново начинаю вспоминать свою жизнь и пытаюсь понять, в какие моменты ты мне помогал. У меня голова идет кругом! — Она действительно чувствовала себя растерянной и опустошенной.
— Сейчас ты уже не помнишь нашу любовь, потому что прожила с тех пор много жизней. И это уже не исправить. Ты питаешь ко мне светлые, уважительные чувства, но не более. И, скорее всего, уже не сможешь испытывать что-то более серьезное. Как мне ни горько осознавать, возможно, даже в той жизни ты не любила меня достаточно сильно, чтобы пройти через все то, через что прошел я ради тебя. Это ни в коем случае не твоя вина. Так бывает. Но я хочу помочь тебе. Ты заслуживаешь прожить хотя бы одну жизнь так, чтобы после нее почувствовать себя умиротворенной и вернуться сюда с радостью, а не с тем чувством, которое преследует тебя каждый раз: будто ты что-то не доделала. Это стало бы моим подарком. Прощальным подарком. Потому что после того, как ты примешь правила игры, я исчезну навсегда из поля твоего зрения. Ты не забудешь меня, но сохранишь лишь светлые чувства по отношению ко мне, а я буду уверен, что сделал все, что в моих силах, чтобы ты стала счастливой после стольких жизней. — В голосе Толина, несмотря на спокойное выражение лица, слышалась волна эмоций, все больше захлестывавшая его.
Лида смотрела на него и гадала, что делать. Ведь она толком даже не знала его. А он знал о ней все, причем не только о том, какой она была в этой жизни, но и о ее прошлых ипостасях. Она всегда чувствовала, что есть в ее жизни какая-то незавершенность, все время искала что-то, но никак не могла понять, что именно. Ее постоянно раздирали противоречия, она кидалась из крайности в крайность, но прийти к гармонии не могла. Если ей не удалось сделать этого самостоятельно за столько жизней, может, стоит принять предложения Толина? В конце концов, она ничего не теряет. Или теряет? Она вгляделась в лицо ангела, он не прерывал ход ее мысли.
— Так что нужно сделать? — спросила Лида.
— Тебе придется вернуться на Землю, — ответил Толин. — Но не в виде новорожденной. А в виде призрака.
— В виде призрака?! Зачем? — Брови Лиды вздернулись.
— Как я уже говорил, души, отправившиеся на небеса, могут вернуться туда только в трех обличьях: в виде ангела, новорожденного или призрака. Я долго думал и анализировал и пришел к выводу, что если первый вариант не принес облегчения мне, то и тебе, скорее всего, лучше от него не станет. Второй способ ты испробовала много раз, но безрезультатно. А вот третий представляется мне наиболее реальным.
— Но что я там буду делать?! Наводить ужас на окружающих? — улыбнулась неожиданно для самой себя Лида.
— Нет, конечно, — ответил тем же Толин, и обстановка как будто стала менее напряженной. — Ты отправишься назад, не в последний момент своей жизни, а далеко в прошлое, в то время, когда тебе было тридцать пять лет. Имея все те знания, что у тебя есть сейчас, ты, вероятно, сможешь уговорить саму себя не предпринимать опрометчивых шагов и тем самым исправишь свое будущее, наконец-то успокоишься и вернешься на небеса, будучи уверенной, что сделала все, что было в твоих силах.
— То есть ты хочешь сказать, что я появлюсь там, и все переменится, как по мановению волшебной палочки?! — уточнила Лида.
— Конечно же — нет! — не задумываясь ответил Толин. — Наша жизнь и смерть — это последствия тех действий, которые мы выполняем, а не вещей или людей, которые появляются на пути. Именно поэтому ангелам так сложно делать свою работу. Мы можем постоянно предлагать человеку варианты, но не имеем права принимать за него решения и действовать в определенных ситуациях. Мы даем направление, а люди вольны выбирать. Как видишь, даже сейчас я вынужден предлагать тебе выбор, хотя, будь на то моя воля, я бы сделал его за тебя. — И, немного помешкав, продолжил: — Я знаю, сейчас тебе кажется, будто я давлю на тебя, но у нас очень мало времени. Я не случайно выбрал это место для твоего предпоследнего путешествия, я понимал, что главная тайна — моя любовь к тебе. Ты должна была узнать о ней до принятия решения. Но я не хотел, чтобы это произошло раньше времени. Я хотел убедиться, что в жизни ты оставалась несчастной, чтобы со спокойной душой настаивать на своей точке зрения. Наше время заканчивается, пора выбираться отсюда. Аида ждет нас наверху. Она в курсе моего предложения и поддерживает меня. Она с готовностью согласилась помочь, как только узнала нашу историю. У тебя есть время до завтра, чтобы принять решение. Я надеюсь, что ты поняла меня и веришь в то, что это пойдет тебе на благо, — подытожил Толин.
Лида смотрела на него в глубокой задумчивости, но никак не могла понять, какие же мысли роятся в голове. Слишком много информации, неожиданностей за такой короткий срок. За эти дни она мысленно простилась с прошлой жизнью, несмотря на то, что Толин был прав — свое недовольство она просто загнала в дальний угол, выставив на первый план те радостные моменты, которые случаются в жизни каждого человека. Но что-то не давало ей покоя, и она понимала, что нельзя постоянно убегать от осознания проблемы. Теперь она точно знала, что бесконечность существует, и ее совершенно не привлекала мысль о том, что придется обманывать себя вечность. То, что Толин предлагал, пожалуй, действительно было выходом. В конце концов, может, посмотрев на свою жизнь со стороны, будет проще давать советы самой себе. Ведь так часто мы, отлично помогая друзьям в критических ситуациях, себе помочь не можем. Ангел слышал ее мысли, но сохранял молчание и лишь смотрел своим проникновенным взглядом. Наконец Лида нарушила безмолвие:
— Вернемся? — И с этими словами протянула ему руку.
— Да, — ответил Толин. — И знай, я буду уважать любое твое решение.
Он взял ее ладонь, и Лида вдруг ощутила то спокойствие, которое часто накатывало на нее волнами еще при жизни, когда она уже почти отчаивалась увидеть свет в конце туннеля. Внезапно она поняла, что все это время он действительно был рядом, пытаясь поддерживать ее, помогать. Пусть иногда у него это не очень хорошо получалось, но он старался, делал все от него зависящее. «Как жаль, что я не знала о его существовании при жизни», — пронеслось где-то далеко в мыслях, когда они уже начали подниматься и она снова ощутила странную атмосферу обволакивающего желе, сквозь которое с помощью Толина пробираться было намного легче. «Вода» становилась все голубее, и вот они уже поднялись над ее поверхностью и зависли над лодкой. Аида смотрела на них, улыбаясь.
— Ну что, наобщались? — спросила она бодро. — А я-то уже хотела посылать за вами поисковую группу, — рассмеялась она и продолжила уже серьезно: — Давайте возвращаться, скоро стемнеет.
До берега никто не проронил ни слова. Толин периодически бросал незаметные взгляды на бывшую подопечную, но Лида была так поражена сделанными на дне моря открытиями, что не могла сейчас думать. Ей хотелось только одного: переключиться, забыться, не принимать никаких решений. Но она знала, что выбора у нее нет и что завтра настанет день Х.
— Ну что, наобщались? — спросила она бодро. — А я-то уже хотела посылать за вами поисковую группу, — рассмеялась она и продолжила уже серьезно: — Давайте возвращаться, скоро стемнеет.
До берега никто не проронил ни слова. Толин периодически бросал незаметные взгляды на бывшую подопечную, но Лида была так поражена сделанными на дне моря открытиями, что не могла сейчас думать. Ей хотелось только одного: переключиться, забыться, не принимать никаких решений. Но она знала, что выбора у нее нет и что завтра настанет день Х.
Дата смерти: 10 октября 2053 года. День девятый
Утром Толина в комнате не оказалось. Зато на изумрудном комоде обнаружились зеркало и записка: «Тебя встретят на пляже. Толин». Лида улыбнулась, увидев его почерк. За те дни, что он был рядом, она как будто восстановила некоторую связь, что была между ними когда-то, словно что-то вспомнила. В то же время она знала — это временное явление, и после принятия решения будет лучше, если она забудет все происходившее здесь.
Лида взяла зеркало и вздрогнула. Оттуда на нее снова смотрела та самая женщина, к виду которой она привыкла за последние годы жизни. Вернулись морщины, волосы окончательно поседели, а щеки и кончик носа опустились вниз. Интересно, если она здесь останется навсегда, то будет выглядеть так же? Или это какой-то трюк Толина, в надежде подтолкнуть ее к правильному решению? Она вдруг поняла, что совершенно не знает, что же сегодня скажет, когда ее спросят, куда она отправится дальше. Быть может, встреча с Толином на пляже позволит собраться с мыслями.
Когда Лида вышла на балкон, погода оказалась замечательной. Свет слепил глаза. Она спустилась и неторопливо зашагала по дорожке в сторону пляжа. Вокруг, как обычно, не было ни души. Когда она подошла к берегу, то увидела, что ее никто не ждет, и немного удивилась, даже расстроилась. Похоже, ей действительно придется принимать окончательное решение самостоятельно. Лиде показалось странным, что в такой важный день ее никто не поддерживает. Она все надеялась, что Аида или Толин спустятся, но ни малейшего движения, ни дуновения ветерка не наблюдалось.
Она огляделась. На одной из белых лодок увидела прикрепленную записку: «Дальше придется идти одной. Аида». Что же происходит? Почему они не встретили ее, как обычно, а если это входило в планы, почему не предупредили? Она села в лодку, за неимением других вариантов, и, к ее удивлению, лодка сама двинулась с места. Она плыла, постепенно ускоряясь, все быстрее и быстрее, пока Лида не перестала различать пейзажи и даже цвета и все вокруг не стало сплошным белым пятном. И вот движение начало замедляться. «Кажется, приехали!» — пронеслось в голове.
Лида наконец увидела берег, совсем иной, нежели тот, от которого она отчалила несколько мгновений назад. Прямо у кромки воды начиналась высокая стена, напоминавшая древнеегипетские постройки. По крайней мере, именно так, по ее мнению, они должны выглядеть. Хотя, безусловно, она может что-то путать, ведь еще в школе учителя хватались за голову — знания по истории у Лиды полностью отсутствовали. Чуть левее виднелся широкий и длинный канал, явно рукотворный. А по другую его сторону начиналась еще одна такая же стена. И снова ни души вокруг.
Лодка, увлекаемая течением, приблизилась к берегу и вошла в канал. Вблизи стена казалась такой же неприступной, как и издалека. Высота ее составляла, наверное, метров двадцать. Поражало то, что она не была похожа на обычную крепость. В ней отсутствовали бойницы или ворота, а на вершине не было заметно ни одного охранника. «Куда же я попала?» — подумала Лида.
Она вглядывалась, чтобы увидеть конец канала, и замечала лишь темный, пока еле различимый силуэт здания. Лодка продолжала двигаться достаточно быстро, и уже через несколько мгновений, прикрывая глаза ладонью от яркого света, исходившего от вершины постройки, Лида не могла отвести взгляд. Перед ней стояла огромная пирамида, очень похожая на ту, которую она видела, когда ездила в Египет, еще в молодости, пока он был открыт для туристов. Отличие заключалось в том, что пирамида белоснежного цвета заканчивалась не острым концом, а большим срезом. По всей видимости, наверху была большая квадратная площадка. «Вот уж не думала, что после смерти со мной может произойти столько всего интересного», — пронеслось в голове.
— А зря! — раздался вдруг незнакомый мужской голос откуда-то сзади, и она оглянулась.
На другом конце лодки стоял высокий, очень высокий мужчина в ярко-красной тоге, или как это называется — Лида от удивления, кажется, забыла все, но одежда была наподобие древнеримской.
— А я думала, это что-то вроде египетских построек, — выпалила она первое, что пришло в голову.
— Забавно. Люди так привыкли разделять все на какие-то категории, — ответил мужчина, — что даже после смерти не сразу могут отделаться от этой привычки. Вам необходимо давать всему название: тога — древнеримская, пирамида — египетская, чай — английский, матрешка — русская. Вы так привыкаете к этим определениям, что запираете свое сознание в мир ненужных барьеров. Попробуйте подумать по-другому, — продолжал незнакомец, — все в этом и любом другом мире сотворил Он. Не важно, о ком мы говорим: христианский Бог, мусульманский, языческий или Великий Космос. А значит, по большому счету, все эти понятия придумали те люди, которые хотят отличиться своими глубокими познаниями в определенных областях. Но для Высшего разума, вне зависимости, верите вы в него или нет, все эти определения — едины. Так же, как для вас становится незначителен ваш возраст после смерти, потому что вы уже умерли, для Него эпохи и нации — всего лишь вехи прошлой жизни. А поскольку даже души, попадая сюда, чаще всего прощают себя, несложно поверить, что Он никогда не вспоминает о своих прошлых ошибках. Он понимает, что постоянное обучение неизбежно. И Его взор всегда обращен в будущее.
— А вы кто? — Лида понимала, что ее вопрос звучит глупо после такой проникновенной тирады, но сейчас ее гораздо больше волновал этот вопрос, нежели философские размышления. — И, собственно, где я?
— Я? Давайте назовем меня другом Толина, он попросил вас встретить. — У Лиды немного отлегло от сердца, но некоторая тревога все же осталась, а мужчина продолжал: — Где вы находитесь — это тоже не так важно. Главное, вы знаете, зачем вы здесь.
— Чтобы принять решение? — неуверенно спросила Лида.
— Точно, — молниеносно ответил незнакомец. — Пойдемте! — И с этими словами он протянул ей руку.
Они поднялись над поверхностью воды и устремились куда-то вправо. Лида увидела лестницу с той стороны пирамиды, куда они направлялись. Ей очень хотелось спросить, почему Толин и Аида не встретили ее на берегу, как обычно, но она прекрасно понимала, что ее сопровождающий знает это, и раз он хранит молчание, лучше даже не интересоваться.
Не совсем понятно, зачем нужны были ступеньки, если они с таким же успехом могли парить над противоположной гладкой стеной пирамиды, но, по всей видимости, здесь был скрыт некоторый смысл. Лиде не хотелось даже думать об этом. Она вдруг поняла, что все еще не приняла решение. Испугавшись этой мысли, Лида обратила взгляд на сопровождающего. Он явно был моложе Толина на вид (хотя она уже знала, что это ни о чем не говорит), с правильными чертами лица и смуглой кожей.
— Я бы посоветовал вам все же сосредоточиться на нашей конечной цели, — проговорил мужчина с улыбкой, почувствовав, что его изучают.
Лида вздрогнула. Привыкнуть к тому, что все твои мысли постоянно в поле зрения собеседника, — пожалуй, самое сложное из того, через что ей пришлось здесь пройти. Они быстро приближались к площадке на вершине пирамиды. Лида в глубине души радовалась тому, что у нее прошел страх высоты, иначе она точно не смогла бы сюда забраться. Воды канала были уже еле различимы. Сооружение оказалось выше, чем представлялось со стороны. Наконец они оказались у небольшого каменного арочного входа. По бокам его была глухая стена, такая же белая, как и вся пирамида. Сопровождающий остановился и, слегка отведя Лидину руку назад, дал ей понять, что нужно последовать его примеру.
— Ждите здесь, — проговорил он. И, поднявшись немного выше, вошел в арку, слегка наклонившись.
«Какого же он роста? — подумала Лида. — Метра два с половиной, наверное!»
Она ждала. И поскольку находилась немного ниже входа на площадку, то не могла видеть, что прячется за стеной. Прошло, как ей показалось, несколько мгновений, прежде чем совсем близко послышался мягкий голос Толина: «Заходи!» Она вздрогнула, осмотрелась, но ангела нигде не было видно, хотя голос его прозвучал так близко. Она нерешительно направилась к арке — ступенька, еще ступенька, и вот уже последняя преграда. Сейчас она увидит, что же за этой стеной.
Вопреки ожиданиям, Лида не заметила ничего выдающегося. Стена скрывала большую плоскую поверхность площадью, наверное, метров тридцать, с абсолютно ровным полом, а не каменистым, как она ожидала, ведь все вокруг явно было сделано под старину. Она нерешительно шагнула на белый пол. Он был странным, нетвердым. Создавалось ощущение, будто ступаешь по мягкому лугу босиком. Забавно, но Лида впервые с тех пор, как попала сюда, задумалась о том, что на ней надето, обута ли она. Раньше она была настолько поглощена новыми открытиями, что даже не вспоминала про такие мелочи.