Он надел рубашку и пиджак, завязал галстук. Одежда была ему впору, не зря он выбирал среди пассажиров мужчину одного с ним роста и сложения. На двери ванной было большое зеркало. Люк не смотрел на себя с тех пор, как утром, в мужской уборной на Юнион-стейшн, ужаснулся, увидев собственное отражение. Собравшись с духом, он подошел к зеркалу.
Перед ним предстал высокий, крепкий мужчина лет тридцати пяти, с черными волосами и голубыми глазами. Люк облегченно вздохнул, хотя особенно радоваться было нечему. «Ладно, подумай, — сказал он себе, — чем, по-твоему, занимается человек, которого ты сейчас видишь?» Руки мягкие, не похоже, что они привыкли к физической работе. Лицо гладкое, так что вряд ли он проводит много времени под открытым небом. Судя по прическе, стрижется у хорошего мастера. Мужчина в зеркале вполне естественно смотрелся в костюме, какие носят директора компаний.
В чемодане не было ни шляпы, ни пальто, а без них в холодный январский день он будет выглядеть странно. Люк заглянул в стенной шкаф. Там висели спортивная куртка мистера Бонетти и черный костюм, в котором он, должно быть, ходит в церковь. Пальто не было, только легкий плащ. Люк снял его с вешалки и надел. Из головных уборов в шкафу была лишь твидовая кепка. Придется позднее купить шляпу, а пока, на час-другой, сойдет и кепка.
В этот момент снизу донесся какой-то звук. Люк замер, прислушиваясь.
— Что случилось с дверью? — спросил женский голос.
— Похоже, кто-то пытался ее взломать, — ответил другой голос. — Может, стоит сообщить в полицию?
Люк молча выругался.
— Не знаю… Кажется, вору не удалось проникнуть в дом.
— Откуда ты знаешь? Лучше проверь, все ли на месте.
Надо поскорее отсюда выбираться. Он открыл окно спальни, но, к сожалению, не обнаружил ни дерева, ни водосточной трубы, по которым можно было бы спуститься на землю.
— Пойду посмотрю наверху. Представляешь, как мы будем выглядеть, если вызовем полицию, а тут никого нет.
Люк услышал шаги на лестнице. Выйдя из спальни, он пересек площадку и спрятался в ванной за дверью.
Шаги стали ближе, потом удалились в сторону спальни.
— Чей это чемодан?
Люк выскользнул из ванной и на цыпочках спустился вниз.
— Где ты видела воров, которые приносят с собой багаж?
— Не нравится мне все это. Я звоню в полицию.
Люк открыл наружную дверь и выскользнул на улицу.
Он улыбался: его план удался.
Миссис Симс озабоченно нахмурилась. Мужчина, который вышел из дома Бонетти, был в черном плаще и кепке мистера Бонетти.
Она проводила его взглядом, пока он не скрылся за углом. Через минуту оттуда на большой скорости выехала синяя с белым машина, та самая, что привлекла ее внимание перед тем, как появился тот бродяга. И тут Розмари поняла: мужчина, одетый, как мистер Бонетти, и есть попрошайка, ходивший от дома к дому. Должно быть, он залез к Бонетти и украл одежду!
Когда машина проезжала мимо ее окон, она посмотрела на номер и повторила его про себя, чтобы не забыть.
14.00.
В отделе мужской одежды Люк купил серую фетровую шляпу и темно-синее шерстяное пальто. Надев их прямо в магазине, он наконец почувствовал себя более уверенно.
Теперь он мог заняться своими проблемами. Для начала надо побольше узнать про потерю памяти — чем вызывается амнезия, сколько она может длиться. Где можно найти такую информацию? Скорее всего, в библиотеке. Остановившись у газетного киоска, он купил карту Вашингтона. На ней была обозначена Центральная публичная библиотека, расположенная на пересечении Нью-Йорк-авеню и Массачусетс-авеню. Люк поехал туда.
Библиотека оказалась внушительным зданием с колоннами, возвышавшимся на высоком фундаменте, словно греческий храм. Поднявшись по ступеням, Люк на секунду заколебался, потом решительно открыл дверь и вошел.
— Что вас интересует? — обратилась к нему сидевшая за стойкой седовласая библиотекарша.
— Я бы хотел посмотреть литературу о памяти.
— Вам нужен раздел психологии. — Она проводила его на второй этаж и показала, где найти то, что он ищет.
Люк пробежал глазами по полке. Здесь было множество книг, посвященных психоанализу, развитию детей, восприятию. Все это ему сейчас ни к чему. Он взял толстый том, озаглавленный «Мозг человека», полистал. Как ему показалось, книга была рассчитана на специалистов. Однако он заметил, что ни математические формулы и уравнения, ни статистические таблицы не вызывали у него затруднений.
Затем его взгляд остановился на «Введении в психологию памяти» Валлы Джозефсон. Сняв книгу с полки и раскрыв ее на главе о расстройствах памяти, он прочел:
Расстройство, при котором больной «теряет память», называют глобальной амнезией. Больной не знает, кто он такой, и не узнает собственных родителей и детей. Тем не менее у него может сохраниться умение водить машину, говорить на иностранных языках, и он может вспомнить, например, как зовут премьер-министра Канады. Поэтому подобное расстройство уместнее назвать автобиографической амнезией.
Люк был в восторге. Это именно то, что с ним случилось. Он по-прежнему мог проверить, нет ли за ним слежки, и без ключа завести машину. Он не единственный, на кого свалилась такая беда.
Далее доктор Джозефсон излагала свою теорию, согласно которой в мозгу имеется несколько хранилищ информации:
Автобиографическая память запечатлевает события, лично нами пережитые. В долговременной семантической памяти хранятся сведения общего характера, такие, как название столицы Румынии или способы решения квадратных уравнений. В оперативной памяти откладывается информация, необходимая на короткое время, например телефонный номер, который мы нашли в справочнике, но еще не успели набрать.
Она приводила случаи, когда больные теряли память одного типа, но сохраняли другие, как это произошло и с Люком. Он почувствовал облегчение и благодарность к автору книги.
Неожиданно его осенило. Если на вид ему лет тридцать пять, значит, он как минимум лет десять должен был где-то работать. Если его профессиональные знания никуда не улетучились, а по-прежнему хранятся в долгосрочной памяти, можно попробовать воспользоваться ими, чтобы выяснить, с чем была связана его работа. Он вспомнил, как легко справился с формулами и уравнениями, когда просматривал «Мозг человека».
Он отыскал раздел, где стояли книги по математике. Взял с полки привлекшую его внимание «Теорию чисел». Автор излагал материал достаточно ясно, но его взгляды на несколько лет отстали от времени. И тут Люк сделал еще одно открытие. Он без труда понимал, о чем говорится в этой книге, а ведь она написана не для широкого читателя. Это — научная работа. Выходит, он занимался наукой. Но какой?
Люк нашел полку с книгами по химии, выбрал «Технологию получения полимеров». Текст был вполне доступен его пониманию, но легким он бы его не назвал. Перейдя к физике, он начал со сборника статей о свойствах газов при низких и сверхнизких температурах. Чтение было захватывающим, как хороший роман.
Таким образом, круг поиска сузился. Его работа связана с физикой. Только с каким разделом физики? Книга о газах его заинтересовала, но у него не было ощущения, что он разбирается в вопросе так же хорошо, как авторы статей. Оглядев полки, Люк решил попытать счастья с геофизикой — он вспомнил попавшую ему на глаза газетную заметку под заголовком «Американцы остались на Земле». Раскрыл «Принципы проектирования ракет». Текст показался ему элементарным, но уже на первой странице он нашел ошибку. Стал читать дальше и обнаружил еще две. Кто, если не специалист по ракетной технике, может найти ошибки в этом учебнике? «Вот оно!» — воскликнул Люк, напугав сидевшего рядом подростка.
Он поспешил к столу консультанта.
— У вас есть справочник об ученых?
— Конечно, — ответила библиотекарша. — Энциклопедический справочник «Американские ученые».
Без труда найдя его, Люк принялся изучать алфавитный указатель, выискивая ученых по имени Люк или Лукас. Улов оказался небогатым: биолог Люк Парфитт, археолог Лукас Димиттри и фармаколог Люк Фонтенбло. Физиков с таким именем в списке не было.
А если попробовать иначе? Может быть, его зовут вовсе не Люк, зато лицо у него уж точно не изменилось. Увы, в справочнике «Американские ученые» фотографиями сопровождались статьи только о наиболее знаменитых деятелях науки, таких, как доктор Вернер фон Браун. Но где-то ведь есть люди, которые его знают, его друзья и коллеги. Где следует искать ученых? Наверное, в каком-нибудь университете.
Люк взял энциклопедию и открыл статью о Вашингтоне. Среди прочего там приводился список столичных университетов. Он остановил выбор на Джорджтаунском, потому что уже был в этом районе и знал, как туда доехать. Взглянув на карту, отметил, какую обширную территорию занимает университет. Должно быть, и физический факультет там крупный, с большим штатом профессоров и преподавателей. Кто-нибудь из них наверняка его узнает.
Люк взял энциклопедию и открыл статью о Вашингтоне. Среди прочего там приводился список столичных университетов. Он остановил выбор на Джорджтаунском, потому что уже был в этом районе и знал, как туда доехать. Взглянув на карту, отметил, какую обширную территорию занимает университет. Должно быть, и физический факультет там крупный, с большим штатом профессоров и преподавателей. Кто-нибудь из них наверняка его узнает.
Направляясь к машине, он был полон надежд.
14.30.
В совещании по Кубе объявили перерыв на кофе, и Энтони поспешил в свой кабинет в здании «Кью», чтобы услышать последние новости. «Только б они нашли хоть какую-то зацепку. Мы должны разыскать Люка», — повторял он про себя. Пит встретил его на лестнице.
— Мы получили странное сообщение из полиции, — сказал он. — Домохозяйка вернулась из магазина и обнаружила, что в доме кто-то побывал. Незваный гость воспользовался душем и оставил после себя кучу грязной одежды.
— Слава богу, — облегченно вздохнул Энтони. — Дай мне ее адрес.
— Думаете, это он?
— Уверен. Ему надоело пугать людей, и он проник в пустой дом, смыл грязь, побрился и сменил лохмотья бродяги на приличную одежду. Пошли, нельзя терять ни минуты. Захвати фотографии Люка.
Выйдя из здания, они сели в старый желтый «кадиллак» Кэрролла.
— Здесь может потребоваться особый подход, — сказал Энтони. — У нас нет сотни агентов, чтобы проследить, куда ведет та или иная ниточка. Поэтому я хочу заставить поработать на нас полицию.
Они быстро добрались до Джорджтауна и легко нашли адрес, указанный в донесении. Тихая улица, небольшой дом на одну семью. У тротуара стоит полицейская машина.
Прежде чем войти, Энтони внимательно осмотрел дома напротив. Вскоре он заметил то, что искал, — лицо в окне на втором этаже. Пожилая женщина разглядывала его с беззастенчивым любопытством. Она явно была из тех людей, которым до всего есть дело и которые все знают про своих соседей.
Энтони и Пит направились к дому, где побывал непрошеный визитер. Дверь открыла симпатичная молодая женщина, готовящаяся стать матерью. Она проводила их в гостиную, где двое мужчин сидели на диване, пили кофе и курили. Один, в форме, был патрульным полицейским, второй — детективом. На низком столике перед ними лежал открытый чемодан.
Показав им удостоверение, Энтони обратился к хозяйке.
— Мы тоже из полиции, — сказал он, не желая, чтобы миссис Бонетти, а также всем ее соседям стало известно, что ЦРУ проявляет интерес к расследованию.
— Вы что-то знаете? — осторожно спросил детектив.
— Возможно, у нас имеется информация, которая будет вам полезна, но сначала мне хотелось бы услышать, что есть у вас.
— У нас есть чемодан, принадлежащий некоему Роули Анструтеру из Нью-Йорка. Этот тип проник в дом миссис Бонетти, принял душ и ушел, оставив чемодан. Странная история.
Энтони изучил содержимое кожаного чемодана. Среди прочего в нем были чистые рубашки и нижнее белье, но не было ни обуви, ни брюк, ни пиджака.
— Мне кажется, мистер Анструтер только сегодня прибыл в Вашингтон из Нью-Йорка, — заметил он.
— Откуда вы знаете? — спросила хозяйка.
— Здесь есть чистое белье, а грязного нет, — объяснил Энтони. — Так что, видимо, он и суток еще не провел вдали от дома. — Немного помолчав, он обратился к полицейским: — Я слышал, в доме нашли еще и старую одежду.
— Она здесь, — сказал патрульный, поднимая с пола картонную коробку.
Кэрролл узнал обноски, в которые был одет Люк.
— По-моему, мистер Анструтер сюда не наведывался. Думаю, чемодан у него украли сегодня утром, скорее всего на Юнион-стейшн. — Энтони посмотрел на патрульного. — Не могли бы вы позвонить в ближайший к вокзалу участок и поинтересоваться, не заявлял ли кто о подобной краже?
Когда полицейский вышел к телефону, Кэрролл кивнул Питу, и тот протянул детективу фотографию.
— Рост — метр восемьдесят, вес — около восьмидесяти килограммов, спортивного телосложения, возможно, симулирует потерю памяти, — сказал Энтони.
Патрульный вернулся в гостиную.
— Насчет кражи вы оказались правы. Сегодня утром в одиннадцать тридцать на Юнион-стейшн.
— Как же вы себе все это представляете? — Детектив был заинтригован. — Преступник украл у Антрутера одежду и явился сюда, чтобы переодеться?
— Что-то в этом роде.
— Думаете, он по-прежнему в городе?
— Да, — ответил Энтони, хотя не был в этом уверен.
— Наверное, он на машине, — сказал детектив.
— Сейчас мы это выясним. — Энтони повернулся к миссис Бонетти. — Как зовут седовласую даму, которая живет на другой стороне улицы, наискосок от вашего дома?
— Розмари Симс.
— Похоже, она много времени проводит, глядя в окно?
— У нее даже прозвище есть. Любознательная Рози.
— Великолепно. Давайте побеседуем с этой старушкой, — предложил Энтони детективу.
Они перешли через дорогу и постучали. Судя по тому, как быстро открыли дверь, хозяйка их ждала.
— Я его видела! Вошел в дом оборванным бродягой, а вышел разодетый, как франт.
— Скажите, миссис Симс, у него была машина? — спросил детектив.
— Да. Небольшая, но красивая, синяя с белым.
— А вы случайно не обратили внимания на номер?
— Обратила, — сказала она с торжеством в голосе. — Я его записала.
Энтони довольно улыбнулся.
15.00.
Люк въехал в распахнутые ворота Джорджтаунского университета и остановился перед главным зданием. Войдя внутрь, он справился у секретаря, как ему пройти на физический факультет, и, следуя указаниям, отправился на поиски.
В лаборатории преподаватель и несколько студентов колдовали над деталями радиоспектрометра. Увидев на преподавателе белый пасторский воротничок, Люк решил, что, должно быть, попал в католическое учебное заведение.
— Могу я вам чем-нибудь помочь? — спросил его преподаватель, когда Люк приблизился к группе.
— Надеюсь. У вас здесь есть кафедра геофизики?
— Что вы, какая геофизика. В нашем университете даже физика считается второстепенным предметом. — Студенты засмеялись.
— А как насчет астрономии?
— Конечно, есть. У нас знаменитая обсерватория.
Люк немного воспрянул духом.
— Как мне ее найти? — спросил он и получил подробные объяснения.
Вращающийся купол обсерватории возвышался над плоской крышей двухэтажного здания. Подходя к нему, Люк испытывал такое ощущение, словно здесь его ждут ответы на все вопросы.
Кабинеты сотрудников лаборатории окружали массивную центральную колонну, которая поддерживала огромный вес купола. Люк открыл одну из дверей и увидел привлекательную женщину примерно одного с ним возраста, сидевшую за пишущей машинкой.
— Доброе утро, — сказал он. — Профессор у себя?
— Вы имеете в виду отца Хейдена?
— Да.
— А как вас зовут?
— Гм… Люк. Профессор Люк.
— С каким университетом вы сотрудничаете, профессор Люк?
— Гм… Нью-йоркским. Извините, не скажете ли вы отцу Хейдену, что профессор Люк, специалист по ракетной технике, хотел бы с ним поговорить?
— К сожалению, это невозможно, — твердым тоном ответила женщина. — Отец Хейден уехал в музей авиации Смитсоновского института, он должен там читать лекцию.
Люк почувствовал прилив надежды.
— Где находится Смитсоновский институт?
Секретарша удивленно подняла брови:
— В центре, на Эспланаде.
— Во сколько начинается лекция?
— Она уже началась, в три часа.
Люк посмотрел на часы: уже половина четвертого. Поблагодарив секретаршу, он выскочил из кабинета, сбежал по лестнице и со всех ног поспешил к машине.
15.30.
Вилли злилась на Леонарда за то, как он подлизывался к этим шишкам из фонда Сауэрби. Она все еще пребывала в раздраженном настроении, когда директор клиники попросил ее зайти к нему. Жестом предложив ей сесть, Чарльз Силвертон сказал:
— Вы сегодня утром разговаривали с людьми из фонда Сауэрби?
— Да. Леонард показывал им стройку. Потом и я к ним присоединилась.
— Вы не помните, вы не сказали ничего такого, что могло бы их обидеть?
— Не думаю. Мы говорили только о новом здании.
— Вам, должно быть, известно, я очень хотел, чтобы вы получили должность замдиректора по науке. Леонард знающий специалист, но до вас ему далеко.
— Значит, фонд поддерживает его кандидатуру?
Силвертон помолчал.
— Я бы сказал, они на ней настаивают. Если он не получит эту должность, клиника не получит денег от Сауэрби.
— Да как они смеют! — Вилли была потрясена.
— Среди ваших знакомых нет кого-нибудь, кто был бы связан с фондом?
— Один из моих давних друзей, Энтони Кэрролл, входит в правление. Он крестный отец моего сына.