Локис забрался на чердак.
Шимаченков напяливал на себя спортивные штаны с растянутыми коленками. Потом натянул льняную рубашку – типичный дачник во время летней страды. На ноги натянул кирзачи.
– Борьба с сорняками – главная составляющая борьбы за урожай, – произнес Шимаченков и взял в руки тяпку.
Для Локиса нашли серые штаны в полоску, растянутый вязаный свитер синего выцвевшего цвета и стоптанные ботинки. Проблему создавало отсутствие на них шнурков. Шимаченков нашел порванные кеды, но белые шнурки кед не очень сочетались с черными ботинками. Пришлось шнурки хорошенько испачкать в грязи.
Последним на чердаке появился Фомичевых.
В древнем шкафу висел китель и военные брюки. Не новые, а покроя сороковых-пятидесятых годов.
– Давай, Фомич, будешь нам за папашу, – пошутил Шимаченков.
– Слушайте, зачем весь этот маскарад?
– Ну, как же ты не понимаешь! Чтобы противника запутать.
– Вы как хотите, а я это надевать не буду.
– Да перестань ты, – Шимаченков похлопал его по плечу.
– Эта форма не моя, я ее не носил и не могу ее надеть.
– Ладно, – сказал Локис. – Пойдем так. Все равно по приметам Фомич на меня не похож. Просто лишний раз не будет высовываться.
Десантники спустились на первый этаж.
– Жаль, хороший такой дом, – оценил Шимаченков, – а жить некому.
– Как некому? Скоро его заселят, – уверенно сказал Фомичевых.
– Кем? – спросил Шимаченков.
– Начала работать программа по предоставлению жилья в Калининградской области русским переселенцам из других стран. Например, из Узбекистана, – стал рассказывать Фомичевых.
– А я могу сюда переселиться? – полюбопытствовал Шимаченков.
– А ты родом откуда? – спросил Локис.
– Я? Я из Волгограда.
– Ну, я тогда не знаю, – засомневался Фомичевых. – Нужно обращаться в местные органы. А чем тебе твой Волгоград не нравится?
– Я не говорил, что мне Волгоград не нравится. Я вообще без Волги долго жить не могу, – признался Шимаченков.
– А чего тебе здесь делать? – недоумевал Фомичевых.
– Как чего? Дом. Вилла. Недалеко море. На машине – и пляж.
– Море тут холодное. А покупаться можешь и на Волге, – заключил практичный Фомичевых.
– А все-таки море – это море, – мечтательно произнес Локис.
– Фомич, ну почему у тебя нет ни капли романтики? – удивился Шимаченков.
– Какая может быть романтика на задании, – обиделся тот.
– Мужики, – сказал Локис, – а что у нас впереди, по дороге?
Фомичевых достал свою электронную карту – такую же, какая была у Локиса, посмотрел:
– Поселок с железнодорожной станцией – Знаменск.
– Значит, так. Мы с Шимой – косим под местных, идем на станцию. Разведываем, что и как. А ты подождешь нас на выезде из поселка, о'кей?
– Ладно, – согласился Фомичевых.
Десантники пошли вдоль шоссе, скрываясь в тени деревьев. Затем двое – Шимаченков и Локис отделились, а Фомичевых свернул в лес.
23
На окраине Знаменска появились два с виду не совсем трезвых типа. По одежде – хронические алкаши. У одного штаны помятые, с бурыми пятнами неизвестного происхождения, заправленные в кирзачи, у другого – растянутый свитер, стоптанные ботинки. На голове – потертая кепка с обломанным золотым якорем. Они шли, поддерживая друг друга. У одного из кармана штанов выглядывала горлышко поллитры.
На первом городском перекрестке стоял военный микроавтобус «УАЗ». Передние двери его были приоткрыты, а из салона сизыми змейками поднимался табачный дым. Курили и сквозь лобовое стекло внимательно оглядывали окрестности младший сержант – за рулем – и старший лейтенант – на сиденье рядом. Судя по форме – военные служили в погранвойсках.
– Это что за процессия? – удивился старший лейтенант, увидев двух алкашей.
– Да ну, двое местных из гостей возвращаются, – младший сержант сплюнул спичку, которую по привычке пожевывал.
Старший лейтенант был более осмотрителен, поставил ноги на землю и потянулся:
– Проверить не мешает.
Один из алкашей заметил движение старшего лейтенанта, сам неровной походкой направился к машине и криво улыбнулся:
– Мужики, здорово! Говорят, ловите кого-то? А кого?
– Один солдат дезертировал, – старший лейтенант осмотрел алкаша, вид у того был отталкивающий.
Пересилив брезгливость, спросил:
– Может, ты видел кого?
– Видели б, сказали б, – ответил мужик.
– Товарищ старший лейтенант, что там? – поинтересовался младший сержант.
– Да ничего...
Два алкаша нетвердыми ногами направились дальше в поселок, к станции.
Когда военный микроавтобус остался за поворотом, Локис и Шимаченков немного прибавили шагу. Хотя из роли до конца не выходили.
Согласно расписанию, которое висело над кассой – дизель-поезд на Кёниг должен был прибыть через пару часов. Локис и Шимаченков проследовали на перрон. Там хозяйничали менты – проверяли у пассажиров документы при посадке, правда, выборочно. У тех, кто не вызывал подозрения, не спрашивали.
– Ну, а теперь в магазин, – сказал Шимаченков, – пара тысяч у нас есть.
Возле магазина околачивалась местная публика – люди, охочие выпить и поглазеть. К двум подобным себе – интереса не проявили, потому что сразу было видно, что просить у таких нечего. Они проводили парочку новоприбывших скучным взглядом.
А если бы они проследили за ними в магазине, то наверняка удивились бы, потому что те покупали много съестного, а алкоголя не покупали вообще. Хотя Шимаченков намекнул, мол, хорошо бы погреться в электричке. Тем более, делать в дороге нечего, а бутылку как раз можно ментам представить вместо документов.
Локис был категорически против этого.
– Покажем пустую, – произнес он тоном, не предполагающим никаких возражений.
Десантники отоварились и с пакетами в руках вышли на улицу.
Не успели они сойти с крыльца магазина, как через всю площадь на полном ходу к ним подлетел милицейский «уазик»-«луноход» – с железным задом и решетками на «пятой» дверце. Завизжали тормоза. Колеса подняли перед собой клубы белесой пыли. Из «уазика» выскочили милиционеры – лейтенант и старшина: первый с пистолетом, второй с автоматом.
– Руки вверх, лицом к стене! – два ствола они направили на Локиса.
Удивительно, что на Шимаченкова почти даже не взглянули.
Локис глупо улыбнулся, немного шатаясь, шагнул к летехе, который не очень уверенно тыкал в него пистолетом.
– Командир, ты чего?
– К стене! – рявкнул мент.
– Подожди... На закусь... подержи, – Локис неловким движением отдал продукты одному из местных ханыг.
Тот взял, одобрительно кивнул головой, типа – «спасибо, друг, и молодец, друг, держись».
Локис неспешно развернулся к стене магазина.
– Обыщи, – приказал лейтенант, мотнув своим оружием.
Старшина повесил автомат «калашникова» на плечо. Ударил тяжелым ботинком по внутренней стороне стоп Локиса, тем самым заставил его поставить ноги по ширине плеч, принялся обшаривать его пахнущую затхлостью одежду.
Старшина, конечно, почувствовал этот запах, ему было противно дотрагиваться до этого похожего на бомжа человека. Он немного замешкался. В ту же секунду Локис локтем ударил его в грудь – у старшины перехватило дыхание.
Шимаченков тотчас подскочил к лейтенанту, мгновенно вывернул руку с пистолетом, заломал на спине и положил ревущего и оскорбленного милиционера лицом на асфальт.
– Лежать. Не рыпаться! – Шимаченков придавил его коленом.
Захватом за шею Локис положил рядом с лейтенантом и старшину, при этом сорвал с его плеча автомат.
Милиционеры ровненько и смирненько, носом в придорожную пыль, распластались на земле.
– Вот кореши, – одобрительно загомонила собравшаяся публика. – Кореши...
Локис и Шимаченков, не сговариваясь, синхронно отпустили ментов и бросились в их машину. Локис первый забрался на место водителя, выжал педаль газа – «уазик» не был заглушен, – машина рванула с места.
На выезде с площади на широкую улицу «уазик» занесло, и он чуть было лоб в лоб не столкнулся со своим братом-близнецом – таким же милицейским «уазиком». Локис резко вырулил вправо, его «УАЗ» накренился, немного пошел боком, однако не зацепил встречную машину.
– Гони! – что есть силы закричал Шимаченков.
Локис уже на третьей передаче выправил машину и выжал газ «до плешки».
Милицейский «уазик» буквально на одном месте развернулся – за рулем, сразу было видно, сидел профессиональный водитель. «Уазик» взревел, завизжали покрышки задних колес, и, оставляя черные полосы на асфальте, помчался за машиной с беглецами.
– Стой, сука! – милиционер, сидевший возле водителя, высунулся из окна и принялся стрелять из своего табельного «макарова».
Но все-таки на разворот ушло довольно много времени. «Уазик» Локиса был уже не близко. И бешено удалялся. Через пару секунд он скрылся за поворотом.
Пули от «ПМ» уходили вдоль улицы, и просто повезло, что на их пути не встретились никакая другая машина или прохожий.
Пули от «ПМ» уходили вдоль улицы, и просто повезло, что на их пути не встретились никакая другая машина или прохожий.
– Станислав, – крикнул водитель ментовского «уазика». – Не пали сдуру.
– Уходят, Паша, уходят!
Милиционеры только успевали выехать на одну улицу, как «уазик» Локиса уже сворачивал на следующую.
Неожиданно Локис увидел перед собой шлагбаум. Он закрывал только правую сторону проезжей части. Локис вырулил на встречную. Боковым зрением он увидел приближающийся товарняк. Громыхали черные цистерны, желтые вагоны для сыпучих грузов, железные контейнеры.
Десантники вжались в сиденья, «уазик» подскочил на рельсах – уверенно проехал переезд. Секундой позже стальная махина с пронзительным свистом промчалась по переезду, едва не зацепив задний бампер «уазика».
Милиционеры подъехали к переезду, когда по нему, гремя, уже мчались вагоны.
– Гады, ушли, – отчаянно произнес сидящий за рулем милиционер.
– Я думал, такое только в кино показывают.
– Так они кина насмотрятся и то же самое повторяют, – с горечью сказал водитель.
Публика возле магазина еще долгое время смаковала все подробности этого происшествия. Конечно, когда рядом проходил страж правопорядка, местные зеваки резко меняли тему разговора, но только милиционер отходил, они улыбались ему вслед, вспоминая, как лихо их скрутили двое парней.
На выезде из поселка милиционеры нашли-таки свой «уазик». В нем был реквизированный автомат, к всеобщему удивлению, он был спрятан в салоне, а дверцы машины предусмотрительно заблокированы. А вдруг кто из детей решит поиграть оружием?
24
В районном отделении милиции, к которому был «приписан» угнанный Локисом и Шимаченковым «уазик», в «обезьяннике» сидел старшина спецназа ВДВ.
– Значит, говоришь, ты «шпион-диверсант»? – с ухмылкой, не предвещающей ничего хорошего, спросил капитан Милощекин.
– Да. Ведется военная игра. Пограничники против десантников, – сказал Фомичевых.
– Так чего ты, товарищ старшина, к пограничникам тогда не обратился?
– Я же говорил дежурному лейтенанту, что сейчас не до игр. Дело уголовное. Произошло убийство. И обвиняют нашего товарища.
– Не беспокойся, задержим твоего старшину. От наших спецов он не уйдет.
– Да он не виноват. Из него делают виноватого, вот он и бегает, – настойчиво уверял Фомичевых.
– Вот и дурак. Во первых, от ментов не убежишь, а во вторых, наводит на себя еще большие подозрения, – со знанием дела сказал капитан Милощекин.
– Поэтому я и пришел, чтобы он больше не бегал.
– Правильно, чем раньше начнем разбираться, тем ему лучше, – капитан подсунул бумагу Фомичевых. – Подпиши.
Фомичевх быстро пробежал глазами все, что написал капитан.
– Вроде правильно, – Фомичевых нарисовал большое латинское «z» на свободном месте страницы. Расписался на каждой стороне листа.
– Все в порядке? – спросил Фомичевых.
– В порядке, в порядке, – подтвердил капитан Милощекин.
За окном милицейского участка остановился военный микроавтобус «УАЗ».
Капитан глянул через зарешеченное окно.
– О, это за тобой. Погранцы. Ты доигрался, нарушитель государственной границы, хе-хе, натовский шпион-диверсант, – попробовал пошутить капитан Милощекин.
Он взял протокол, положил в красную папку.
Грохнули двери – в отделение милиции зашел старший лейтенант пограничных войск, тот самый, который примерно час назад разговаривал с двумя «алкашами» на окраине поселка.
– Здорово, капитан, здорово, старшина, – старший лейтенант по очереди пожал руку милиционеру и десантнику.
– Здорово, вот принимайте, – капитан кивком головы показал на Фомичевых.
– Ну, что, товарищ старшина, собирайтесь, поехали. Нашему начальству уже доложили.
– Что доложили? – насторожился Фомичевых.
– Что мы вас взяли.
– От, блин... шустрые. Хрен бы вы нас нашли... Если бы не эти уроды в лесу. Ладно, поехали. Пока, начальник.
– Пока! – Теперь уже капитан Милощекин пожал руку сначала Фомичевых, потом пограничнику, которого при этом заверил: – Второго тоже вам передадим. Скоро. А вот того десантника... имею приказ – передать в Калининград, в органы.
– Понятно, – сказал Фомичевых.
– Пошли, – старший лейтенант козырнул милиционеру и направился к двери.
Фомичевых последовал за ним.
– Располагайся, – старший лейтенант указал на боковую дверь микроавтобуса «УАЗ».
Фомичевых открыл дверь, нагнувшись, забрался в салон, вдоль которого шли две железные скамейки, покрытые потертой рогожей.
– Да, никакого комфорта, – прокомментировал старшина сержант.
– Чего поделаешь, это грузовой автомобиль, – оправдался водитель.
Старший лейтенант хлопнул дверью:
– Поехали.
– В часть? – спросил водитель.
– Нет. На побережье.
– Ясно, – водитель повернул ключ.
Стартер крутанул движок и застыл. Водитель повернул ключ в обратную сторону.
– Ну что, мы едем или как?
– Сейчас, товарищ старший лейтенант, – быстро проговорил водитель.
Он подождал пару секунд, еще раз повернул ключ. На этот раз стартер крутанул двигатель на пол-оборота больше, двигатель чихнул и нехотя завелся.
Водитель прогазовал, вставил первую передачу и отпустил сцепление.
Микроавтобус «УАЗ» выехал на одну из самых широких улиц поселка, которая вела на шоссе. Возле перекрестка прямо перед носом, чуть ли не цепляя бампер микроавтобуса, промчался милицейский «уазик».
– Козел! – выругался воитель, перекидывая ногу с педали газа на педаль тормоза. – Летит сломя голову, ничего перед собой не видит.
– Бляха. Ментам у нас везде дорога! – согласился с водителем старший лейтенант. Он вжался в свое сиденье, уперся ногами в пол – ощущение было такое, что они сейчас «впишутся» в проезжающую машину. У пассажира, сидящего рядом с водителем, страх попасть в аварию намного острее, чем у самого водителя.
– Пронесло, – успокоил старшего лейтенанта водитель.
– Давай-давай, поехали, – ответил тот. Произнес он это спокойно, но лицо его было белое, как полотно...
Боком упал на рогожу и Фомичевых.
– Э, водила, не дрова везешь, – громко проворчал он.
Только микроавтобус «УАЗ» начал опять выползать на перекресток, у него перед носом на полных парах промчался второй ментовский «уазик».
– Тваю мать. Сколько их тут, – водитель снова втиснул педаль тормоза к самому полу. Старший лейтенант чуть было не тюкнулся лбом в лобовое стекло.
– Менты совсем умом двинулись, – прорычал старший лейтенант.
– Эй, водила-мудила, – злобно закричал Фомичевых с пола микроавтобуса.
– Все, спокойно, – сказал старший лейтенант. – Молодец, реакция есть. Все у тебя будет в порядке, – похвалил он водителя. – Сейчас соберись и поехали.
* * *После этого никаких происшествий с микроавтобусом погранцов не происходило. Они благополучно пересекли почти всю Калининградскую область с юга на север и в обед, подъехали к железным воротам с зелеными звездами. Дежурный солдат через окно КПП глянул на номер микроавтобуса и нажал на кнопку. Ворота со скрежетом откатились в сторону.
Микроавтобус на малой скорости подполз к одноэтажному дому – штабу этой военной части.
– Выходим, – старший лейтенант первый вылез из машины.
За ним – Фомичевых.
Они прошли в здание. Старший лейтенант постучался в дверь кабинета со стальной дверью, выкрашенной коричневой краской под дерево.
– Товарищ полковник, старшина Фомичевых доставлен.
– Хвалю, товарищ старший лейтенант... Вы обедали? – спросил у них заботливый командир – полковник пограничных войск Василий Петрович Заречный.
– Никак нет.
– Значит, так – быстро в столовую. И водителя с собой забирайте. Надеюсь, пятнадцать минут вам хватит.
– Так точно, товарищ полковник.
– А после обеда сразу же ко мне. Это я вам, товарищ старшина, – обратился Заречный к Фомичевых. – А вы, товарищ старший лейтенант, свободны. Отправляйтесь к себе в часть. Ваше задание выполнено.
– Есть!
– Есть!
Щелкнув каблуками, старший лейтенант и старшина выполнили поворот кругом.
Когда они удалились, полковник Заречный достал мобильный телефон и набрал номер.
– Белогуров, привет. Один уже у меня... Фомичевых... Приезжай... Пока я с ним сам побеседую...
* * *– Разрешите, – Фомичевых заглянул в кабинет.
– Давай, проходи. Ну, как каша пограничников? – поинтересовался полковник Заречный.
– Вполне. Мы же три дня на подножном корме. В общем-то, хорошо, – признался Фомичевых.
А хорошо, по человечески поесть после стольких мотаний по лесу, спанья в самодельных берлогах, сырых землянках – простое, но все-таки счастье.
– Присаживайся, – полковник Заречный указал на широкое колченогое кресло перед своим столом.
– Спасибо, – Фомичевых с удовольствием сел.
– Как ты понимаешь, игра закончена. Сигарету? – предложил полковник Заречный.