Рыжий встряхнулся, точно огромный кот, в лапище его появился кривой нож.
– Ну все, Мосол, ты покойник! – рявкнул он.
– Сомневаюсь, – низкий, грудной женский голос донесся с лестницы, ведущей на второй этаж.
На ступеньках стояла орчиха в штанах и кожаной безрукавке, едва сходившейся на мощной груди. Талия ее была узка даже по человеческим или эльфийским меркам, зато широкие плечи и покрытые шрамами руки бугрились мышцами, а на лице застыло хищное выражение.
Булаву она держала с той небрежностью, что отличает мастера.
– Э? Что? – успел только спросить рыжий.
Орчиха легко перемахнула через перила, за спиной ее взметнулась русая коса. Пронзительный боевой клич зазвенел в ушах, заставил Расина поморщиться, а хозяина – спрятаться под стойку.
– Ыыыы! – взревел рыжий, замахиваясь ножом.
С таким же успехом он мог ловить ветер решетом.
Орчиха, хрупкая и маленькая рядом с сородичами-мужчинами, поднырнула под удар. Выбросила вперед руку, и булава с обманчивой легкостью прикоснулась к виску рыжего.
Тот зашатался и опрокинулся назад, прямо на один из столов.
Толстые, в два пальца доски заскрипели и не выдержали, с треском проломились. Орчиха, не обращая больше внимания на поверженного врага, бросилась туда, где Мосол продолжал отбиваться от двоих.
Он с трудом ворочал левой рукой, тяжело дышал, плюс заработал синяк под глазом, но пока держался.
Булава дважды подряд с тихим стуком соприкоснулась с затылком, два обеспамятевших тела упали на пол.
– Вовремя ты, – сказал певец, и принялся слизывать кровь с разбитых костяшек.
– Как всегда, – гордо заявила орчиха. – А где твой инструмент?
– Ну что, вы закончили? – вмешался в разговор хозяин, выбравшийся из-под стойки с готовым к стрельбе арбалетом в руках: на тетиву он наложил толстый болт, способный сбить с седла паладина в доспехах, ну и тем более продырявить даже самого толстошкурого орка. – Так-так-так, посмотрим, и кто мне за все это заплатит? А ну-ка?
– Могу и я, – великодушно пообещал Мосол. – Только осмотрю их карманы. Инструмент в порядке, вон у него на хранении… – и он махнул ручищей в сторону Расина.
Тому достался подозрительный взгляд орчихи.
– И не забудь мусор выкинуть, – велел хозяин, наблюдая за тем, как певец сноровисто обшаривает поверженных сородичей. – Прямо во двор, только в тенечек… Иначе поджарятся.
Ну да, солнышко Суслангера – штука опасная.
– Где мой завтрак? – осведомился Расин, когда певец и орчиха выволокли сородичей за дверь.
– А, да, сейчас принесу, – и хозяин, оставив арбалет на стойке, исчез на кухне.
Вернувшись, притащил горшок, из которого пахло распаренной тыквой и горячим мясом. Бухнул рядом запотевший кувшин с водой и глиняную кружку с обгрызенным краем.
– Нам тоже пить охота, – заявил Мосол, возвращаясь. – Подай вон туда!
И указал за тот стол, где сидел Расин.
– Мое имя ты слышал, – заявил певец, опускаясь на табуретку напротив хадаганца. – А это моя жена, ее зовут Кость, и она женщина скромная и миролюбивая… почти всегда.
Он игриво подмигнул супруге, а та показала мужу татуированный язык.
– Очень рад, – сказал Расин, пододвигая лютню владельцу.
Собственного имени, даже вымышленного, которым пользовался на Суслангере, он не назвал – в конце концов, он этим оркам ничего не должен, а если его сочтут грубияном, то невелика беда.
– Ты сохранил мой инструмент, – продолжил Мосол как ни в чем не бывало. – Говорю прямо – спасибо, и если хочешь, то я готов порадовать тебя песней. Какой угодно. Выбирай.
– Нет, я предпочитаю тишину, – покачал головой Расин.
Возникло подозрение, что эти двое подсели к нему не просто так, что им что-то нужно… Нет, невозможно, орки не самые большие мастера обмана, и если бы хотели его убить или схватить, то сразу бы взяли быка за рога, а не стали бы ходить вокруг да около.
– Не обижай моего мужа, человек, – сказала Кость, и в темных глазах ее заблестели искры гнева.
– Не злись, дорогая, – певец положил руку супруге на плечо, легонько погладил. – Если гора не идет к шаману, то и слава духам… Выберу сам, – и он ударил по струнам. – Выходило солнце на небосвод, ударяли ветра с четырех концо-ов! Зажигался огонь на кургане степном, выезжали к нему добры молодцы-ы! Каждый весел, удал и в сраженье бодр, испытания жаждет и продвига-а!
Расин знал эту песню, как знал ее всякий, кто хоть раз сражался в одном строю с орками – «Балладу о Черепе» потомки великого вождя-завоевателя исполняли чуть ли не каждый день. Отличалась она длиной, бесчисленным количеством восхвалений обожаемого предка и слезливым рефреном.
А прервать Мосла сейчас значит и вправду нанести ему серьезное оскорбление.
И дерись потом с этой парочкой.
Но певец неожиданно остановился сам, когда входная дверь открылась, и через порог шагнул Эрэм.
– Вот и мертвяк, – заявила Кость. – Не нравится он мне, хоть убей.
– А, вы познакомились, – сказал восставший, подходя к столу. – Отлично.
– Они тоже отправятся с нами? – осведомился Расин, хотя уже знал ответ.
Хуже не придумаешь – сначала ходячий труп, некромант из племени Зэм, потом двое вонючих полудиких орков, и все это придется терпеть неизвестно сколько времени. Отказаться бы, но поздно, да и возможности такой у него нет – Комитет дышит в спину.
Мосол радостно подмигнул:
– Еще как отправимся! Тебя хоть как звать-то?
– Игш.
Настоящее имя спутника-человека им знать не стоит, даже фальшивое доверять боязно – слишком уж болтливы, не по глупости даже, а просто из-за отсутствия осторожности.
– Я тут сходил, пообщался с кое-кем из своих знакомых, – сообщил Эрэм, усевшись. – Сегодня ночью должен быть корабль, он остановится на очень короткое время, и может нас забрать… Обойдется это правда очень недешево, – и он назвал сумму, заставившую Мосла недовольно крякнуть, а Кость – отпустить грязное ругательство.
– А твои знакомые не боятся вызвать недовольство Корыта? – спросил Расин.
– Дело можно будет провернуть так, что он ничего не узнает, уж не сомневайся, – восставший радостно потер ладони. – А когда узнает, скажем, завтра, будет поздно и он нам ничем уже не помешает, ничем не помешает.
Дверь «Толстой кошки» открылась снова, и внутрь шагнул карлик.
– Упомянешь дерьмо, вот и оно, – пробормотал Мосол, но сделал это вполголоса.
Корыто бросил на них подозрительный взгляд, и направился к стоявшему за стойкой хозяину. Тот затараторил быстро-быстро, размахивая руками, показывая на сломанный стол, разбитые в щепу табуреты.
– Лучше бы, чтобы нас не видели вместе, но уже поздно, – сказал Эрэм. – Остановились вы тут же?
– Ну да, – ответила Кость.
– Тогда идите к себе, – велел восставший. – К вечеру я сообщу, что, как и когда.
– Спасибо за то, что сохранил мой инструмент во время драки, – заявил Мосол, поднимаясь, и даже похлопал Расина по плечу огромной ручищей. – Если что, я в долгу.
– Я запомню, – поддержал хадаганец игру, рассчитанную на Корыто.
Пусть лучше карлик думает, что пару орков с ними связывает лишь случайное знакомство.
Мосол и Кость поднялись по лестнице, хлопнула закрывшаяся за ними дверь. Корыто что-то велел хозяину и, раскачиваясь на коротеньких ножках, двинулся туда, где сидели Расин и Эрэм.
– Доброго утра, – сказал он. – Хотя для вас оно скорее веселое.
– Видали и повеселее, – настороженно заметил восставший.
– Не сомневаюсь, – глаза карлика оставались холодными, напоминали два обледенелых камушка. – Да, я получил кое-какие сведения, и после этого вы мне стали нравиться еще меньше, чем раньше… Поэтому не удивляйтесь, если за каждым вашим шагом в нашем поселке будут следить. Если хотите нас покинуть, то скатертью дорога. Сами видите, что я играю честно.
С одной стороны, он мог бы, конечно, и не сообщать, что за чужаками установят надзор. С другой, есть вероятность, что истинная цель разговора – вынудить подозрительных типов задергаться, проявить себя, и с этой точки зрения не очень удачно, что нужный корабль приходит сегодня ночью.
Эрэм кивнул:
– Мы ценим это, но думаю, что останемся. Ведь так? – и он поглядел на Расина.
– Да, – подтвердил тот.
Корыто еще несколько мгновений постоял рядом, теребя кончик носа и переводя взгляд с одного на другого. Затем кивнул на прощание и вернулся к стойке, где выпил одну за другой две кружки пива.
– Как думаешь, он говорил правду? – спросил Расин, когда карлик наконец покинул «Толстую кошку».
– Это легко проверить. Выгляни наружу.
Выброшенные с постоялого двора орки успели очухаться и убрести куда-то, зато у самого крыльца, в тенечке, скучали двое юнцов – банданы на головах, ножи на поясах, внимательные, цепкие глаза и ладони, намозоленные вовсе не лопатами. Один из них даже помахал Расину, второй не оторвался от апельсина, который сосредоточенно чистил.
И третий наверняка караулит под окном, чтобы «птички» из клетки не выскользнули.
– Ну что? – спросил Эрэм, дождавшись возвращения соратника. – Увидел?
Расин кивнул.
– Это даже хорошо, что они высунулись сейчас, – продолжил восставший. – Высунулись совершенно зря, как убедятся этой же ночью…
***
День Расин потратил на то, чтобы отоспаться.
Поднялся только в сумерках, ощущая себя не только отдохнувшим, но зверски голодным. Успел поужинать в компании все того же экипажа с «Трех лет славы» и его громогласного капитана.
Эрэм заявился как раз в тот момент, когда дело дошло до баек, а на стол водрузили очередной бочонок с пивом.
– Иди сюда, трупак! – завопил командир «Трех лет славы». – Хлебни живой воды!
– Думаешь, она мне поможет? – сделанное из металла лицо восставшего осталось невозмутимым, но голос выдал насмешку.
– Кто знает, а вдруг? – и капитан заржал, точно свихнувшийся жеребец.
Эрэм кивнул и прошел наверх, в комнату, Расин остался сидеть за столом.
План действий на вечер они обговорили еще утром и, судя по отсутствию условного знака со стороны восставшего, корректив на данный момент он не требовал. Вечер сменится ночью, та слегка заматереет, а тогда придет время действовать.
Пока можно делать вид, что ты сидишь и дуешь пиво, и никуда не собираешься.
Судя по словам капитана, за день в порту появился один новый корабль, прямиком с Кватоха, и встал на ремонт. Латаная посудина, которую Эрэм с Расином видели вчера, ушла в рейс, до отказа нагруженная контрабандным товаром.
– И тут она ему и говорит… что-то маловат он у тебя, и не гоблин ли ты, милок?! – закончил очередной анекдот старший помощник, и его приятели дружно захихикали.
Расин, упустивший смысл рассказа, выдавил из себя улыбку.
Отставив кружку, откуда за весь вечер сделал пару глотков, отправился к входной двери. Не забыл изобразить слегка вихляющую походку, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что он пил.
Соглядатаи, может быть те же, что и утром, может быть другие, во мраке не разглядел, оказались на своих местах. Ветер усилился, судя по песчинкам, что секли кожу, и по тому, что с запада, пожирая звезды, наползало серое марево, вскоре разразится песчаная буря.
Интересно, Эрэм и ее учел в своих расчетах?
Расина без особой назойливости, но и не скрываясь, проводили до отхожего места и обратно.
– Пр-ринести вам пива? – спросил он, поднимаясь на крыльцо.
– Спасибо, обойдемся, – ответил один из соглядатаев.
Пока хадаганца не было, в зал спустились Кость и Мосол, сидели в компании нескольких сородичей, может быть тех самых, с которыми дрались утром, а хозяин тащил к столу орков блюдо с жареным поросенком.
Певец подмигнул Расину и отвернулся.
В зале пришлось высидеть почти до полуночи, выдержать зрелище унылой драки меж пьяными до изумления посетителями «Толстой кошки». Проигравшего выкинули наружу, а победитель вернулся за свой стол, где тут же и уснул, рухнув мордой в грязную тарелку.
Старший помощник капитана «Трех лет славы» все порывался сделать то же самое, а сам командир корабля пытался в третий раз пересказать историю о том, как он соблазнил эльфийку.
Когда орки поднялись и дружной компанией двинулись к выходу, Расин понял, что ему пора.
– Ну все, я пойду, – сказал он, поднимаясь из-за стола.
– Куда? Не пущу! – капитан попытался схватить собутыльника, но зацепил только воздух, и едва не свалился со стула.
А Расин уже поднимался по лестнице.
В их с Эрэмом комнате было темно, сам восставший стоял у окна и вглядывался наружу. Доносился гул мчащегося над пустыней ветра, дребезжали плохо закрепленные в раме стекла, скреблись по ним песчаные лапы бури.
– Наши большие, но не очень умные друзья не забыли, что им надлежит делать? – поинтересовался Зэм.
– Нет. Они уже снаружи.
Кость и Мосол вышли из «Толстой кошки» в компании сородичей, и якобы отправились в гости. Их задача на самом деле вывести из строя тех двух ищеек, что наблюдают за крыльцом, и сделать это тихо.
Расин видел орков в деле, и не сомневался, что они справятся.
Остается третий, что хоронится сейчас внизу, спрятавшись за углом от ветра, да еще возможные люди Корыта в соседних номерах.
– Тогда пора действовать, – и голову Эрэма окутало облако лилового сияния.
Расин не знал, какое именно заклинание пустил в ход восставший, догадывался лишь, что оно позволит заглянуть за тонкие стенки, проверить, есть ли кто в помещениях по соседству, и если есть, то чем занят. Если обнаружится, что их подслушивают, то придется принять меры, а значит, прибегнуть к глушащим звуки чарам.
Фиолетовое свечение выпустило лепестки, превратившись в некое подобие цветка размером с голову человека.
– Чисто… – выдохнул Эрэм. – Вперед!
Расин подхватил с кровати заплечный мешок, заранее упакованный и завязанный, шагнул к окну. Распахнул его, ветер протиснулся внутрь, пробежался по волосам, заметался по комнате, в лицо ударила горсть песка, такого горячего, словно его разогрели на жаровне.
– Вон он, вижу его! – восставший почти кричал, перекрывая рев бури. – Сейчас!
Черная тень шевельнулась внизу, Расин с трудом различил полощущийся на ветру плащ, скрывший лицо капюшон. Сейчас по соглядатаю хлестнет плеть заклинания из богатого некромантского арсенала, заставит его немного сомлеть… ага, вон он покачнулся!
Хадаганец прыгнул через подоконник.
Приземлился мягко, и кинулся к человеку в плаще.
Тот уже начал приходить в себя, даже вскинул руку, пытаясь защититься от выпада ножа. Но тот оказался обманным, Расин скользнул противнику за спину и ударил его по затылку рукоятью.
Сегодня нет смысла кого-либо убивать… для чего злить Свободных Торговцев?
Аккуратно уложив оглушенного соглядатая на песок, распрямился и помахал в сторону раскрытого окна. Эрэм выпорхнул наружу словно гигантская уродливая летучая мышь с баулом в одном из крыльев, и позади него поползла, вставая на место, рама, а за ней вторая.
Если у Корыта нет под рукой мага, то ему придется поломать голову над тем, что тут случилось.
– Готов, милостью Незеба, – сказал Расин, когда восставший приземлился рядом.
– Отлично, – одобрил тот, вешая баул на спину. – Вперед, не медлим.
Они оставили «Толстую кошку» позади, скользнули в щель между домами. Сердито запищала бросившаяся из-под ног крыса, проплыла мимо мусорная куча, запах которой не могла унести даже буря.
По улице, куда они выскочили, гуляли песчаные вихри, сталкивались и рассыпались, возникали снова. Небо, как казалось, висело над самыми башнями поселка Свободных Торговцев, видно было в лучшем случае метров на пятнадцать, дальше очертания домов расплывались.
Чуть дальше, рядом с мастерской оружейника, их должны ждать орки.
Ага, вон шевельнулась у стены массивная фигура, и рядом с ней можно разглядеть и вторую, поменьше.
– Надо же, не опоздали, – буркнул Эрэм. – Эй, тихо! Свои! Свои!
Последние несколько слов предназначались для орков – Кость, едва заметив во тьме подозрительное шевеление, схватилась за метательный топор, а Мосол потянулся к висевшему на поясе боевому молоту.
– А, это вы, – сказал он, убирая ладонь от оружия. – Мы тех ребят уконтрапупили. Они и не ждали атаки-то, даже и не пикнул никто… теперь отдыхают оба, в темном переулке.
– Никто вас не заметил? – спросил Эрэм.
Кость презрительно сощурилась:
– Обижаешь, дохлятина!
Она была увешана оружием, точно елка шишками – булава, меч, кинжал, да еще и метательные топоры, так что куда более крупный муж рядом с ней выглядел очень мирным орком.
– В такую бурю все по домам сидят, прямо говорю, – добавил Мосол.
– Будем надеяться, что так и есть, – сказал восставший и повел остальных в сторону порта – вновь какими-то закоулками, между глухих стен, мимо выгребных ям и заброшенных складов.
Насчет того, что он ранее бывал в поселке, Эрэм не обманывал.
Насчет прочего… тут у Расина не оставалось сомнений, что спутник не говорит им всей правды. Зэм наверняка знал больше и о нанимателе, и о том, что ждет впереди, в той пирамиде, что прячется посреди джунглей Асээ-Тэпх, вот только делиться этими сведениями не спешил.
В порту, несмотря на ночь и бурю, царила оживленная суета.
Не обращая внимания на ветер и клубы песка, грузчики бегали по сходням, выволакивая ящики из чрева большого, похоже что совсем недавно пришвартовавшегося судна. Работали при свете магических ламп, не гаснувших даже при самых сильных порывах, в моменты затишья доносились раздраженные окрики старших.
Четверо незваных гостей затаились во мраке позади ближайшего к кораблю строения.
– Это твой? – спросил Расин.
– Нет, ни в коем случае, – отозвался Эрэм. – Они придут позже, во тьме и тишине. Проклятие, а этого зачем сюда принесло?
Среди командовавших разгрузкой людей появился Корыто, благодаря уродливой фигуре заметный издалека.