Подъехал Велигор, забрызганный чужой кровью, но с довольной физиономией.
– Мы показали этим исчадиям Тьмы, что мышца наша крепка, а оружие остро! – провозгласил он, спрыгивая с седла.
– Р-р-р-ры-ы, – подтвердил Пожиратель, облизывая покрытую красными потеками морду.
– А, одного вы взяли в плен? – продолжил храмовник. – Будем допрашивать?
– Твоя догадливость может сравниться лишь с твоим же благочестием, – процедил Головешка, не скрывая издевки. – Пожалуй, можно уже привести нашего красавца в себя. Открывай глазки.
Получивший пинок по ребрам гоблин поднял веки.
– Отвалите от меня! – прорычал он, гневно зыркая по сторонам. – Чо вам надо?
– Ну что за восхитительный идиот? – эльф опустился на корточки рядом с пленником. – Мы мирно ехали, никого не трогали, тут на нас повыскакивали уроды с оружием… и один из них спрашивает, что нам надо? Это что вам надо было, придурки?
– Это наша территория! – заявил гоблин. – Чужакам сюда хода нет!
Из дальнейшего рассказа стало ясно, что обитающие на плато Коба представители малорослого народца воспользовались тем, что с началом войны Империи и Лиге стало не до этих пустынных земель, и установили над Столом Великана и его окрестностями нечто вроде протектората.
– Все, что здесь добывается – наше! Конкурентов перережем! Кордон поставим! – вещал гоблин.
– А что тут может быть такого ценного? – удивленно спросил Велигор.
Головешка хотел уже ответить, но эльфа, к большому его удивлению, опередила Ульфа.
– Артефакты, оставшиеся от механиков Зэм древних времен, напитанное черной силой оружие, – проговорила она, задумчиво поглаживая лапкой мохнатый затылок. – Земля эта хранит в себе много таинственного и опасного…
– И ценного, – добавил гоблин. – Для того, кто знает, кому, что и почем сдавать.
– Что-то ты разговорился не по делу, – заметил Головешка с неудовольствием. – Давай, рассказывай, что это вот за штуковина, и что ждет нас дальше на западе…
– А с чего я должен рассказывать? – заартачился пленник.
– Будешь говорить – убьем тебя быстро, нет – растянем процесс, – сообщил эльф. – Ну?
– А может, отпустите?
– Даже не мечтай, – Головешка вытащил из ножен меч. – Ну что, какая нога?
– Э! Э! Ладно…
Про то, что прячется под личиной оазиса, местные гоблины не знали, ведали лишь, что оно опасно, может двигаться и способно одурманить того, кто оказался поблизости, а затем проглотить, не оставив даже скелета. Других таких на плато Коба вроде нет, но земли дальше к востоку просто напичканы не самыми полезными для здоровья путешественников странностями.
Пылевые фонтаны, ловушки с кипящей лавой, черные вихри, облака мрака – список опасностей был длинным, и выглядели они по большей части незнакомыми.
– Да… – сказал Головешка, – я, конечно, догадывался, что по суше веселее будет… но не подозревал, насколько.
– Так может быть, вернемся? – предложил Велигор.
– Пути назад нет, Нити отрезаны, и пытающийся пройти по ним в бездну низвержен будет, – без особой радости, но уверенно заявила Ульфа, и добавила привычное: – Истинно!
– Ну тогда вперед, – Головешка не стал отдавать приказа, зная, что кто-нибудь из гибберлингов так и так добьет гоблина. – До заката есть время, проведем его с толком.
До ночи не увидели больше ничего интересного, а когда начало темнеть, принялись искать место для привала. Выбрали небольшую ложбину в окружении валунов, черных, словно их коптили в исполинском костре.
– Благословляю место сие, – сказал Велигор, спустившись со спины Пожирателя.
Он воткнул копье в землю, и от острия в стороны побежало, расширяясь, кольцо тусклого белого пламени. Один из валунов заскрипел, под другим что-то завозилось, участок земли чуть в стороне вспучился, пошел трещинами, из них вырвалось облачко темного дыма.
Головешка с неудовольствием подумал, что о святой магии знает все же маловато.
Может быть, принять веру в Тенсеса, стать его жрецом, чтобы вызнать новые секреты? Но это потом, после того, как они добудут подвеску из золота, украшенную топазами и изумрудами, и наниматель выполнит свое обещание, вернет эльфу прежнюю красоту.
Эх, если бы еще и крылья!
– Теперь здесь безопасно, – сказал Велигор, оглядываясь. – Кто будет сторожить?
– Можем мы, – предложила Ульфа. – Сначала я, потом братья. А вы завтра.
– Идет, – согласился Головешка, и принялся снимать мешки со спины Валуна. – Посмотрим, чем нас снабдил капитан, провалиться ему в астрал.
– Эх, жаль, что костер нельзя развести… – храмовник тоскливо вздохнул, глядя на куски сушеного мяса, даже на вид жесткого, словно подметка. – Ох, грешен я, грешен… Люблю покушать, – признался он. – Но ничего, покаюсь я и замолю сие прегрешение.
Ночь обрушилась на плато Коба водопадом из чернил – только что были видны окрестные холмы, а через мгновение они исчезли, растворились без следа; остались лишь очертания валунов, меж которых разместились путешественники.
Глаза Пожирателя полыхнули золотым огнем, и тут же погасли: лев закрыл их и улегся, положив голову на могучие лапы.
– Вы как хотите, а я спать, – Велигор зевнул так, что у него затрещало за ушами. – Помолюсь только сперва, помяну грехи свои…
– Подожди немного, – сказала Ульфа, – у нас сейчас будут гости.
И тут же Головешка уловил шорох шагов, донесшийся с запада – один человек, идет пешком, легко, без особой спешки, но двигается прямиком туда, где они расположились.
– Как он нас отыскал? – недовольно пробормотал эльф.
– Есть чары, что даже тебе не под силу ощутить, – гибберлингка пожала плечами. – Не думаю, что он представляет опасность, хотя Нить у этого существа очень странная. Невероятно.
– Доброй ночи! – донесся издалека мелодичный, звенящий голос, и Головешка вздрогнул – эльф, провалиться ему в астрал, откуда он только взялся в этих пустынных, лишенных Красоты местах. – Могу ли я приблизиться к вам, не рискуя получить стрелу?
– Если ты веруешь в жертву Тенсеса и силу Света, то подходи! – гаркнул храмовник, сжимая в одной руке вырезанную из дерева свечу, а в другой – свое копье. – Если же ты с исчадиями зла водишься и вред в сердце таишь, то лучше останься там, где есть!
И вновь открывший глаза Пожиратель утробным рычанием подтвердил, что его хозяин не шутит.
– Не могу сказать, что я то или другое, – с тихим смешком ответил неведомый эльф. – Но готов рискнуть. Я зажгу факел, чтобы вы могли меня видеть… вот так-то оно лучше.
Во тьме полетели искры, вспыхнуло пятнышко из оранжевого пламени, осветило высокую, стройную фигуру, качающиеся у нее за спиной белоснежные крылья, гордо посаженную голову с длинными волосами.
Головешка ощутил острый укол зависти, от ненависти зазудели сжатые кулаки.
– Я иду, – объявил чужак, и вскоре он уже протискивался между двух валунов. – Хотел бы пожелать вам доброй ночи, но не могу, ибо такое пожелание не к лицу адресовать тем, кто несет с собой зло.
– Что? – Велигор аж опешил. – Что ты такое говоришь?!
От рыка храмовника задрожало пламя факела, но эльфа это не удивило и тем более не испугало.
– Есть у вас дрова? – спросил он. – Не хотелось бы разговаривать во тьме.
– Желаешь видеть лица тех, кого считаешь носителями зла? – поинтересовался Головешка.
Да, он знал этого типа, сталкивался с ним на Тенебре и на Больших Балах, хотя это было очень давно, еще до того, как Гораций ди Дазирэ свихнулся на прошлом и стал учеником Найана, старейшего мага Сарнаута, помнящего чуть ли не времена до Великого Изменения. Заделался одним из Историков, членов тайной организации без структуры, опоры во власти и строгой иерархии… но обладающей, тем не менее, немалыми ресурсами и влиянием.
– Почему бы и нет? – Гораций пожал плечами. – Хотя дров, как вижу, нет. Ладно…
Он воткнул факел нижним концом в землю, и поводил над ним, голыми ладонями касаясь оранжевых лепестков. Пламя изменило цвет, стало белым, зато круг света от него странным образом расширился, из тьмы выплыла туша лежащего льва, хрупающий овсом из повешенного на морду мешка Валун.
– Вот так-то оно лучше, – заявил эльф из дома ди Дазирэ, усаживаясь прямо наземь. – Ага, посмотрим…
Велигор встретил его взгляд бестрепетно, гибберлинги таращились на чужака с обычным для них любопытством, и только Головешка смутился, хотя лицо его и было скрыто капюшоном.
– Я знаю тебя, – сказал Гораций печально. – Ты мог стать одним из нас.
– Ради чего? Рыться в пыльных рукописях, шляться по забытым уголкам мира, копаться в развалинах, доискиваясь до тайн, до которых никому нет дела, помимо кучки свихнувшихся… – Головешка осекся, несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. – Говори лучше, зачем пришел. Ведь не просто так ты на нас наткнулся, да?
– Глупо утверждать обратное, – Историк пожал плечами.
– Почему ты говоришь, что мы несем с собой зло? – вмешалась в разговор Ульфа.
Она выглядела спокойной, и лишь темные глаза гибберлингки выдавали, как она напряжена. Ее братья сидели тихо, но руки держали на оружии, а уши их шевелились, точно у насторожившихся котов.
Велигор, судя по недоумению на бородатой физиономии, не до конца понимал, что происходит.
– Вы ввязались в игру, в которой не знаете ни правил, ни целей, ни участников! – заявил Гораций с необычайной для эльфа горячностью. – Вам ведь пообещали многое?
– Допустим, что дело обстоит таким образом, – неохотно согласился Головешка. – Но если ты знаешь о нашем нанимателе что-либо нам неведомое, то поделись, и вполне возможно, что мы сами с радостью избавимся от того зла, что мы якобы несем. Понимаешь?
– Если бы я мог сказать что-то определенное? – Историк раздраженно качнул крыльями. – Не нужно считать нас кучкой свихнувшихся недоумков, что интересуются лишь прошлым… Нет, мы наблюдаем и за настоящим, и видим многое, что ускользает от обычных глаз, неважно, человеческих или эльфийских! Но тот, кто вас нанял, опасен! Расскажите мне, что он попросил вас сделать, и тогда, возможно, я сумею помочь вам!
Головешка заколебался – как ни странно, с одной стороны, его не просили молчать о полученном задании, но с другой, с какой стати он должен откровенничать с этим красавчиком из дома ди Дазирэ?
Ишь ты, умник, а морда холеная, и волосы расчесаны, и сапоги начищены…
Даже здесь, на плато Коба, не забывает, что он эльф и должен выглядеть красиво.
– Странного ты хочешь, воистину, – прогудел Велигор и дернул себя за бороду. – Явился неведомо откуда, и требуешь, чтобы мы все тебе рассказали… С чего бы вдруг?
Гораций всплеснул руками:
– Вы лишь пешки в чужой игре, и не более! Уйдите с доски, умоляю вас!
– Так расскажи больше – кто игроки, чего они хотят. Все, что тебе известно, – сказал Головешка, не пряча враждебности.
– Если бы я мог… – мгновение Историк молчал, разглядывая их золотыми глазами.
– Может быть, ты тоже игрок, и хочешь лишь одного – использовать нас в своих интересах? – буркнул Велигор.
– Нет, вижу, что зло поселилось в каждом из вас, пустило крепкие корни… – ди Дазирэ вздохнул. – Не выдернуть. Ладно, идите своим путем, но помните, что в любой момент на нем может оказаться один из нас, и тогда мы не разойдемся миром!
Подхватив факел, он поднялся и зашагал прочь так стремительно, что никто не успел произнести ни слова.
– Ну вот, а люди жалуются, что провидцы неясно выражаются, – Ульфа хихикнула. – Этот в будущее заглянуть не способен, но чем он лучше?
– Но ты-то способна, – Головешка посмотрел на гибберлингку в упор. – Что там? Что говорят твои Нити по поводу нашего нанимателя?
Она молчала так долго, что эльф уже решил – не ответит.
– Когда одно шитье, более тонкое, ложится поверх другого, грубого, то разглядеть нижнее нет возможности, – это прозвучало так тихо, что он едва разобрал слова. – Странная Ткань прядется вокруг нас, это я могу заметить, и пахнет она смертью… не той смертью, что ждет каждого в конце пути, нет… а куда более страшной… и древней.
Головешка ждал продолжения, но Ульфа отвернулась, и стало ясно, что его не будет.
– Но это… – очень тихо для себя начал Велигор. – Если кто испугался его речей… – он кашлянул. – То я не верю, что мы зло какое-то там творим… Ни за что не отступлюсь!
«Никто из нас не отступится, даже в сторону не свернет, – подумал Головешка, укладываясь. – Кем бы ни был наш наниматель, какой бы силой ни обладал, он очень хорошо знал, что предложить каждому».
***
Утро выдалось ясное и чистое, словно занялось оно не над плато Коба, а над другим, более красивым местом.
В путь двинулись с первыми лучами солнца, и вскоре поднимались по склонам безымянной цепи невысоких гор, протянувшихся с юга на север. По другую сторону от них обнаружились те же унылые холмы, полосы сухой, жесткой травы, жалкие, чахлые деревца.
Вскоре увидели очередное место силы, отмеченное фонтаном голубого огня.
– Могуч Тенсес! Велика сила его! – заявил Велигор, глядя на пламя с благоговением.
Но не проехали и сотни метров, как стало ясно, что и разрушение не так уж немощно в этой части Сарнаута.
– Стой! – закричала Ульфа, и вырвавшийся вперед Головешка натянул поводья.
Земля чуть ли не под самыми копытами Валуна пошла трещинами, из образовавшейся ямы выплеснулась пышущая жаром лава, заколыхались на ветру языки светлого, почти невидимого пламени.
– Ничего себе! – воскликнули гибберлинги хором, и Головешка едва к ним не присоединился.
Это было не природное явление, пусть опасное и жуткое на вид, а осколок древних чар, клок вывернутого наизнанку заклинания, эхо крика, что тысячи лет назад вылетел из глотки могущественного мага, и с тех пор бродил по астралу, при соприкосновении с материей порождая такую вот пакость.
– Провалиться мне куда угодно, – пробормотал эльф, направляя храпящего коня в сторону. – Чего же стоил этот Тэп при жизни, если и сейчас его волшебство способно на подобное?
– Истину глаголят святой мудростью богатые, что богомерзкий Зэм, тобой упомянутый, до сих пор жив, и против него в том числе до´лжно сражаться детям Света, – Велигор, как обычно, не упустил случая произнести проповедь.
Головешка покосился на храмовника из-под капюшона, но ничего не сказал – настолько простой, что даже издеваться над ним неинтересно, прямой, словно древко его собственного копья.
И такой же тупой, как основание рукояти.
До самого полудня не встретили никого, зато видели упомянутый гоблином «черный вихрь», что с истошным воем вырос на ровном месте, поднял качающуюся голову едва не до облаков. Головешке захотелось в тот момент спрыгнуть с коня и закопаться в какую-нибудь нору, такой злой, убийственной силой повеяло от этой штуковины.
Темная туча, хлещущая землю молниями и ползущая на высоте метров в пять, проплыла в стороне. Дунувший от нее ветер принес не ожидаемый аромат свежести, а запах гниющих на солнце отбросов.
– Ну и вонь… – выдавил Велигор, а гибберлинги дружно зажали носы лапами.
За очередными холмами открылась цепочка мелководных озер, протянувшаяся с юга на север. Проехали по перешейку между ближайшими, и обнаружили, что вода соленая, для питья не годится.
А буквально через сотню шагов Головешка ощутил, что стало легче дышать. Солнечный свет, льющийся с неба, сделался как будто бы более ярким, под копытами Валуна начали попадаться пучки сочной травы.
Стол Великана остался позади, развеялось облако вредоносных чар, ушло ощущение угрозы.
– Уф, как хорошо-то, – вновь не промолчал Велигор.
Дым, появившийся на западном горизонте, ближе к полудню, оказался самым обычным. Когда подъехали ближе, стало ясно, что идет он из трубы в крыше громадного трехэтажного здания, окруженного частоколом с вышкой у северо-западного угла.
– Постоялый двор? – изумился Головешка. – Ха, не может такого быть!
– А почему нет? – Ульфа пожала плечами. – Что тебя удивляет?
Ну да, людям, где бы они ни жили, нужно место, чтобы встретиться, потрепать языками, выпить чего-нибудь, эти самые языки развязывающего, ну а потом спеть или подраться, тут уж как масть ляжет.
На вышке, как вскоре стало ясно, располагался наблюдатель, частокол был из толстенных, в обхват, бревен, вкопанных так, чтобы выдержать даже удар тарана, а ворота напоминали крепостные.
У них гостей встретил, судя по важному виду и дорогой одежде, хозяин.
– Добро пожаловать, – сказал дородный красноносый мужик с голубыми глазками, лежащими на подушках покрытых щетиной щек. – Мы рады всем, кроме гоблинов, ха-ха. Так что заезжайте, располагайтесь…
– А чем вам они не угодили? – поинтересовался Головешка, покидая седло.
Над дверью постоялого двора красовалась вывеска с надписью «Приют Старателя», а рядом с крыльцом торчали три пики, и на каждой имелась отрубленная гоблинская башка, одна совсем свежая, еще кровоточащая, другая настолько прогнившая, что плоти на черепе почти не осталось.
Третья по степени свежести располагалась где-то посередине между ними.
– Сразу видно, что ты не местный, хотя это и без того заметно, – хозяин хохотнул, щелкнул пальцами, и на пороге пристроенной к частоколу конюшни появился белобрысый юнец лет семнадцати. – Войтех, займешься животными… Не бойтесь, он дело знает, и со львом справится, с носорогом… у нас на ком только гости не приезжают. Разве что на мамонте никого не было, ха-ха.
Головешка подозрительным взглядом проследил за парнишкой, взявшим под уздцы Валуна… ну да, держит без боязни, и даже со львом обращается уверенно, не должен напортачить.
– Так, комнаты свободные у нас есть, – продолжил хозяин. – Баню можем истопить. Пока она готовится, можете перекусить… мясо, рыба, овощи, все что пожелаете…