Как маг, он наверняка видел больше, но Расин об этом вовсе не жалел.
Эрэм снова провел рукой там, где между створками виднелась темная щель. Задребезжал, качнулся в скобах исполинский засов, издали скрежет петли, врезанные в каменные стены.
– Мы идем к тебе! – объявил Абум.
Тут Зэм сделали нечто такое, отчего Расин на несколько мгновений выпал из обычного мира. Показалось, что парит меж разноцветных облаков, в которых посверкивают молнии, подбираются ближе и ближе.
И тут же вновь очутился во мраке подземного зала, дрожащий, с головы до ног покрытый холодным потом.
– Давай быстрее, – нетерпеливо прошептал Головешка.
– Да… да… – Расин сунул руки в штаны и потащил нож из кармашка.
Другой клинок, куда большего размера, в этот момент возник в руке Эрэма, и восставший склонился над Трондом. Тот заизвивался, как угодивший под удар лопаты червяк, и изо рта его вместе со слюной полетели слова:
– Зря надеешься!.. Впереди лишь пустота!.. Ложный путь!.. Нить ведет в бездну!.. Остановись!
– Пророчествуешь, – сказал Эрэм. – Да только кто тебе поверит в такой момент, маленький гибберлинг? Твой дар слишком мал, чтобы охватить грандиозность деяния, которое мы собираемся свершить!
Он смотрел на Тронда, не отводя взгляда.
Абум стоял вплотную к воротам, подняв руки так, словно готовился ловить некий предмет, что упадет сверху.
– Не спи! – прошипел Головешка.
Расин и сам понимал, что сейчас на них никто не обращает внимания, и что другого такого шанса может не быть! Но связанные в запястьях, уже начавшие неметь руки слушались плохо, пальцы гнулись еле-еле.
Но вот, есть, нож длиной в ладонь выскользнул наконец из «гнезда»!
Метнуть его?
Можно попробовать, но вряд ли это приведет к успеху – мало шансов на то, что сумеешь попасть точно, но даже если попадешь, то выведешь из строя лишь одного из восставших!
Нет, придется сначала резать веревки на руках.
Расин развернул клинок и начал пилить собственные путы – одно волоконце лопнуло, за ним второе, разлохматилось третье, и вот веревка поддалась, разорвалась с тихим щелчком. Давление на запястья ослабло, и в кистях закололо с такой силой, что он едва не выронил нож.
Укусил себя за губу, чтобы не вскрикнуть.
– Во славу Отца Нашего! – сказал Эрэм, и вонзил клинок в грудь Тронда.
Тот захрипел, хрип перешел в надсадное бульканье, а восставший нанес еще два удара, с хрустом ломая ребра, вспарывая грудную клетку. С потемневшего лезвия упала на пол алая капля, за ней вторая, по залу потек резкий запах крови, а Зэм сунул руку прямиком в тело гибберлинга.
Когда вытащил ее, то в кулаке судорожно билось сердце.
Абум не запел даже, а завыл, Расину показалось, что помещение наполнилось серыми размытыми силуэтами, что мчались к воротам, размахивая похожими на тряпки крыльями…
Но он уже стряхивал веревку с запястий.
Головешка нетерпеливо сопел, то и дело поглядывал в ту сторону, где продолжали колдовать восставшие.
– Во славу Отца Нашего! – повторил Эрэм, и швырнул сердце в ворота.
То вспыхнуло, точно метеор, ударило в одну из створок, и та загудела, пошатнулась. Пленникам на головы посыпалось каменное крошево, и Расин невольно глянул на потолок – выдержит ли?
– Давай, – Головешка подставил руки, и хадаганец принялся резать веревки на запястьях эльфа.
Он уже не думал об осторожности, лишь о том, чтобы успеть.
Но и восставшие не смотрели на пленников, оба таращились в сторону ворот.
Сердце сползало по створке, оставляя за собой раскаленный добела след, выплавленную в металле канавку. И от нее жар растекался в стороны, по черной поверхности бежали волны, размывая украшения, заставляя крошиться и вздрагивать косяки и притолоку из матерого камня.
Засов вспыхнул по всей длине, полетели белые и желтые искры, и Расин ослеп.
Рука его дрогнула, и нож, судя по недовольному восклицанию Головешки, резанул не то, что надо.
– Что это? – голос Абума звучал приглушенно, в нем слышались удивление и разочарование.
Расин сморгнул, и вновь смог видеть.
Ворота были наполовину открыты, створки покачивались на петлях, издавая жалобный скрип. За ними виднелось пространство, заполненное чем-то настолько странным, что рассудок хадаганца в первое мгновение спасовал, будучи не в силах подобрать нужные слова.
Колеса из разноцветного огня, вращающиеся в заполненной звездами синеве?
Исполинские фигуры в алых и белых хламидах, бредущие по облакам?
Скопище извивающихся радуг, пронизанных колоннами из металла, способными держать на себе небо?
Колоссальный зал размером с императорский дворец в Незебграде, на полу которого лежат горы разного барахла, старых сапог, обтрепанных по краям плащей, гнутых ржавых мечей, штабеля гнилых досок, сундуки с сорванными крышками и изуродованные статуи.
Или все это вместе?
Расин отвел взгляд, понимая, что еще мгновение, и от этого зрелища он сойдет с ума. Обнаружил, что Головешка немигающими глазами таращится на ворота, а изо рта его тянется ниточка слюны.
– Эй, очнись, – воскликнул хадаганец, и как следует пихнул эльфа в плечо.
Тот не отреагировал, и тогда Расин попросту взял соратника за голову и повернул ее в сторону.
– Что?.. Э?.. Провалиться мне в астрал, – забормотал Головешка, осоловело моргая.
А Расин уже поднимался, взвешивая в ладони единственный оставшийся у него нож – коротковат, для того, чтобы с гарантией прикончить восставшего, нужен клинок подлиннее, но его нет.
– Готов? – спросил он.
Зэм не обращали внимания на то, что творилось за их спинами, они сохраняли неподвижность и смотрели на ворота, а точнее на то, что находилось или происходило за ними…
Главное самому не бросить взгляд туда, видеть только цель.
Эрэм располагался вполоборота, блики ползали по металлической маске, а кровь продолжала капать с зажатого в руке ножа. Абум стоял спиной, голова закинута вверх, так что затылок представляет собой идеальную мишень… не промахнуться, даже если захочешь.
– Ты готов? – повторил Расин.
– Да, – ответил Головешка, с перекошенным от усилий лицом поднимаясь на ноги. – Спасибо за помощь, и давай врежем этим уродам.
За воротами вскипели фонтаны огня, через них проглянул чей-то лик, бородатый и темный, в волнах из переплетающихся спиралей затанцевали фигуры, похожие на летучих мышей и на людей…
Абум издал горловой стон, вроде бы попытался шагнуть назад, но не смог.
Нет, не смотреть, только не смотреть!
Расин шагнул в сторону, взмахнул рукой, и нож с легким шорохом покинул его ладонь. Сверкнул вылетевшей из водопада рыбкой, и с мягким хрустом вонзился Абуму точно в основание черепа.
Тот содрогнулся всем телом, и начал поворачиваться.
В тот же момент ожил и Эрэм, задвигался медленно, отступая, вскидывая перед собой клинок.
– Фх-х-х! – зашипел тот, когда в него врезалась брошенная эльфом молния.
Черный зазубренный нож оплавился, будто он был из воска, а разочарованно взвизгнувший Головешка метнул второе заклинание. Но то ли прицелился неудачно, то ли Эрэм сумел воздвигнуть невидимый щит, но брызжущий искрами огненный шар полетел криво и ударил в грудь развернувшегося Абума.
Запахло паленой тканью и горелым мясом.
Восставший с белыми руками сделал шаг назад, потом еще один, потянулся за торчащим в затылке ножом.
– Что? – спросил он, и рухнул в бездну за воротами.
Корча сотрясла стены, пол и потолок, дрогнула, похоже, вся пирамида, от самого глубокого подвала до верхушки. Истошный вой, какой не способно родить горло смертного, будь он человек, орк или даже тролль, ударил по ушам с такой силой, что голову Расина пронзила боль.
Нечто не имеющее облика рванулось к воротам с той стороны, и створки двинулись с места. Покачнулись и начали медленно сходиться, а в пустых только что скобах возник толстенный засов.
Черный металл выглядел неповрежденным, канавка исчезла без следа.
– Не-е-е-ет! – закричал Эрэм так громко, что голос его пробился через прочие звуки: отголоски воя, скрежет петель, хруст крошащегося камня и отдаленный рокот в земных недрах.
Он небрежно махнул рукой, отбивая еще один брошенный Головешкой шар огня.
Затем прыгнул вперед и схватился за одну из створок, пытаясь удержать ее на месте. Восставшего потащило, раздался скрежет, и из-под его упершихся в пол пяток полетели искры.
– Проклятый дохляк… – прошептал эльф. – Сейчас я его!
Расин огляделся, пытаясь найти хоть что-нибудь годное для использования в качестве оружия. Ага, вон выпавший из потолка булыжник… его можно подобрать и бросить, чтобы попасть в затылок еще одному Зэм.
Эрэм выпустил наконец створку, и ворота с тяжелым лязгом захлопнулись.
– Не-е-ет! – прорычал он еще раз, и развернулся.
Брошенный Расином булыжник ударился о металлическое лицо и отлетел в сторону.
– А теперь я займусь вами, – прошептал Эрэм, и его слова породили неприятное, хихикающее эхо в углах зала.
Хадаганец сообразил, что факелы погасли, металлические створки отрезали их от источника света, и он видит лишь смутные очертания высокой сутулой фигуры там, где стоял восставший.
***
– А теперь я займусь вами, – и столько злобы прозвучало в этих словах, что Головешка невольно содрогнулся, отступил на шаг.
Эх, если бы он не так устал…
Еще недавно мечтал о том, что освободившись, пустит в ход магию тьмы, но сил хватило лишь на несколько простейших стихийных заклинаний, после которых ощутил себя выжатым досуха… Даже стоял с трудом, и очень хотелось, несмотря на отчаянно протестовавшую гордость, опереться рукой о стенку.
Ворота закрылись, и створки из вороненого металла стремительно обрастали серой «паутиной», в точности такой же, что покрывала их до того, как Зэм принесли в жертву гибберлинга.
Зря старались, протухшие душонки.
Что скрывалось за воротами, Головешка не понял, хотя увиденное потрясло его до глубины души. И даже, если честно сказать, эту душу из него едва не вытрясло – невидимые щупальца в один миг проникли во внутренности, и потащили прочь ту пылающую искру, что содержит истинную сущность мага.
Спасибо Расину, не дал соратнику пропасть.
Но сейчас, похоже, все равно умирать, и пусть даже никто их гибели не увидит, нужно сделать ее красивой.
– Ну что, гнилой мешок с костями? – спросил Головешка, гордо выпрямляясь. – Сорвали мы ваш гнусный замысел, слава предкам? Не выбраться наружу вашему папаше!
Честно говоря, он сильно сомневался, что за воротами находится Тэп, но это не имело особого значения.
Краем глаза заметил, что Расин шагнул в сторону, двинулся к противоположной стене зала. Это правильно – если они разойдутся, то накрыть двоих одним заклинанием будет сложнее.
– Вы оба умрете, а я попытаюсь еще раз, – пообещал Эрэм, и ударил.
Головешка успел выставить защиту в последний момент, перед глазами замерцал радужный щит. Обернувшаяся тысячами вихрей тьма грянула в него, и от напряжения из ноздрей и горла эльфа потекла кровь, вскинутые руки задрожали… нет, он не сдастся, он выстоит!
– Это тебе не поможет, – восставший усмехнулся, и вновь атаковал, на этот раз куда хитрее: у Головешки скрутило желудок, да так сильно, что он едва не опозорился, не измарал штаны.
Действуя на инстинктах, на боевом чутье, он пригнулся, и нечто просвистело над его головой. Врезалось в стенку в дальнем конце зала, донесся хруст и звон, какой издают ломающиеся сосульки.
Новый удар, и на этот раз щит получился намного слабее…
Расин вроде бы ринулся в атаку, без оружия, с голыми руками, надеясь перевести магическую драку в обычную. Но Эрэму хватило небрежного взмаха металлической ладонью, чтобы хадаганец отлетел прочь и остался лежать.
– Готов ли ты умереть, эльф? – торжественно спросил восставший.
И в этот самый момент ворота выгнулись от чудовищной силы удара изнутри. Разбуженная сила, что укрывалась за ними, попыталась наконец выбраться наружу, и пирамида вновь содрогнулась.
Серая паутина заклинания вспыхнула белым огнем, осветив зал целиком.
– Что?.. – Эрэм начал оборачиваться, и тут его словно обхватило незримым арканом.
Показалось, что металлические выпуклости на месте глаз восставшего слегка выпучились, его поволокло назад. Миг, и он едва не уперся спиной в металлические створки, вскинул руки, норовя оторвать что-то от горла.
Головешка поднял ладонь, чтобы нанести последний, завершающий удар…
Но оказалось, что внутри пусто, что резерв его исчерпан до дна, сил осталось лишь на одно заклинание. Потратить его на атаку, на попытку убийства предавшего их Эрэма, гнусного поклонника Тэпа, или на то, чтобы привести в себя лежащего без сознания Расина?
И убраться отсюда поскорее, пока те чары, с которыми столько возились, не перекроют выход.
Ведь победить можно по-разному, не обязательно для этого истребить всех врагов до единого. Куда важнее сорвать их замысел, не дать воплотить его в жизнь, довести до победного конца!
Головешка метнулся туда, где лежал хадаганец, приложил ладонь к его лбу.
Глаза Расина открылись, он вцепился в руку, прикасавшуюся к его голове, и только потом спросил:
– Что?
– Вставай, пора уходить. Нам здесь делать больше нечего.
Ворота все еще тряслись от нанесенного по ним удара, Эрэм боролся с тем, что его держало, и одолевал. Понемногу, сантиметр за сантиметром, он отходил от створок из вороненого металла, и, судя по движениям рук, драл на куски нечто невидимое, охватившее его шею.
– А этот? – Расин оказался уже на ногах.
– Не до него сейчас, – на мгновение Головешке стало совестно, что он бежит, отступает с поля боя, показывает врагу спину, но он тут же подавил это ощущение: угрызениями совести можно мучиться, если ты эльф-воитель в сверкающих доспехах, и твой враг сражается по правилам; если же ты имеешь дело с подлецами, а сам всего лишь наемник, откликающийся на достойное зверя прозвище, то и веди себя соответственно.
Первый шаг дался ему тяжело, при попытке глубоко вдохнуть в груди мерзко заклокотало. Даже подумал, что свалится на бегу, но ничего, кое-как справился с трясущимися ногами, и почти не отстал от Расина.
– Стойте! – донесся от ворот полузадушенный хрип. – Вам не уйти!
Эрэм все же сумел вырваться, и стук подошв по полу возвестил, что он бросился в погоню.
– Осторожнее! – крикнул Головешка, и прыгнул в сторону.
Расин последовал его примеру, и через то место, где они только что стояли, пронеслось сотканное из тьмы копье. Врезалось в стену и, оставив глубокую выбоину, рассеялось, а по гладкому доселе камню разбежалась паутина трещин.
Они нырнули в узкую щель, обозначавшую выход из зала, когда заклинание на воротах погасло. Обрушившаяся на беглецов тьма оказалась настолько плотной, что Головешке показалось – он бежит сквозь черную теплую воду, и поток вот-вот собьет его с ног, а жидкость хлынет в горло.
– Куда? Я ничего не вижу! – воскликнул Расин.
– Держись за стены, и первый поворот направо… – прохрипел эльф.
Этот отрезок пути он запомнил неплохо, но вот то, что лежит уровнем выше, сохранилось в памяти куда хуже.
Проклятый Эрэм намного лучше видит во мраке, а значит, и двигаться может несколько быстрее. Они должны шевелить ногами, не обращая внимания на то, что пол неровный, что то и дело спотыкаешься, задеваешь о стены, зарабатывая синяки и ссадины…
– Теперь налево, – командовал Головешка. – И сразу налево еще раз… Направо!
Он слышал, что восставший идет за ними, тяжелые сапоги били в пол равномерно и неумолимо.
– Прямо, в средний из трех! Теперь направо!..
Прилетевший сзади огненный шар осветил неровные черные стены, отбросил на пол длинные извивающиеся тени. Опоздал на мгновение и промчался мимо, поскольку беглецы свернули в очередной проход, и промахнувшийся Эрэм испустил полный разочарования вопль.
– Лестница! – воскликнул Расин.
– Давай вверх, давай… – прохрипел Головешка.
Он задыхался, бока ходили ходуном так, что трещали ребра.
Вслед за хадаганцем втиснулся на винтовую лестницу, затопал вверх по изогнутым ступенькам. Едва не врезался головой в потолок, и они очутились в зале, уставленном тысячей разных колонн.
Здесь был свет, рассеянный, слабый, падающий откуда-то сверху, будто там располагалось окно.
– Куда дальше? – спросил Расин. – Ты помнишь?
– Прочь от лестницы, – буркнул Головешка.
Замелькали по сторонам колонны, черные и белые, гладкие и украшенные резьбой, квадратные и круглые. Кто-то потратил демонову уйму времени, украшая это помещение, и понять бы еще, зачем он это сделал, если пирамида и вправду является тюрьмой для бессмертного Тэпа?
Они пробежали зал насквозь, но там, где ожидали увидеть выход, обнаружили лишь стену.
– Милость Незеба, – прошептал Расин. – Куда он делся?
– Тихо, – осадил его Головешка.
Эрэм, судя по звукам, поднялся по лестнице и сейчас шагает через лес из колонн. Интересно, он знает, куда направились беглецы, и идет по их следу, или двигается наугад, как они сами?
Хадаганец огляделся, кулаки его сжались, на лбу набрякли морщины.
Понятно – вокруг ничего, что можно использовать как оружие, и они беззащитны перед восставшим. Да, есть шанс, что здесь удастся спрятаться, отсидеться, но затем все равно нужно как-то выбраться из пирамиды, и сделать это быстро, пока не ожили развеянные вроде бы заклинания.
Головешка скользнул за одну из колонн, достаточно толстую, чтобы скрыть его целиком. Прислонился спиной к холодному гладкому камню, и попытался смирить разрывавшее грудь дыхание.
– Прячьтесь-прячьтесь, – донеслось издалека злобное. – Я вас все равно найду…
Глаза у укрывшегося за соседней колонной Расина были отчаянные, ясно, что он готов броситься на Эрэма с голыми руками.
– Найду, уж не сомневайтесь, – шаркающие неторопливые шаги все ближе.