Кроме часового, стоящего возле кучи хабара, который мутными глазами поводил туда-сюда, словно хищная, но ленивая рыба, ожидающая, когда добыча сама приплывет ей в пасть. А из охраняемой им кучи всё так же торчал мой рюкзак с приметной лямкой.
С одной стороны, пройти бы мимо – и ладно. Но, с другой стороны, в том рюкзаке лежало самое необходимое. Жратва, обеззараживающие таблетки для воды, патроны, аптечки – не артефакт-варианты, конечно, но и без обычных армейских на зараженных землях никуда. И далеко не факт, что всё это найдется в грузовике или встретится по пути.
В общем, думал я недолго. Свернул с дороги, подошел к караульному и сказал не особо надеясь на успех:
– Слушай, земляк, тут такое дело. В куче хабара лежит мой рюкзак, вон тот, со связанной лямкой. Там ничего особенного, только самое необходимое. Давай так: я его заберу, и мы с товарищем просто уйдем. Лады?
Ну вот честное слово, не люблю я бить и убивать людей. До тех пор, пока они не попытаются сделать то же со мной. И когда автомат на меня наставляют, тоже не люблю. Потому учили меня в свое время: никогда не целься в того, в кого не собираешься стрелять. И если кто-то направляет на меня огнестрел, я уже автоматически понимаю, что этот человек – собирается. А значит, увы, это снимает с меня любые моральные ограничения.
Караульный наставил, одновременно щелкнув переводчиком огня. В рыбьих глазах мелькнуло что-то похожее на радость – надо же, добыча вот-вот сама заплывет в ротовую полость, останется только сглотнуть. То, что в Зоне у каждого имеющего оружие патрон уже в патроннике, и так понятно. Плюс к автомату штык примкнут, довольно грязный то ли от смазки, то ли от нерадивости хозяина штыка. Намек ясен. Или пристрелит, или заточенной нестерильной железякой ткнет. А потом небыстрой рысцой побежит докладывать гетману, как он круто защитил имущество группировки. Глядишь, какую-нибудь завитушку на пустой погон получит за служебное рвение.
– Стоять, мля, на месте, – сказал караульный. – Рюкзак ему, ага. Хабар общаковый скрысить решил, паскуда? Да я тебе щас…
Когда в ответ на мои вежливые речи меня начинают обзывать разными словами, я имею обыкновение недоумевать, как мироздание допустило, чтобы такие типы шатались по нашей планете. Но когда эти типы пытаются проткнуть меня грязной железякой, я вдобавок еще и огорчаюсь. Что, впрочем, не мешает мне отплатить человеку той же монетой. Если мироздание что-то проморгало в устройстве вселенной, никто не помешает мне попробовать исправить досадную оплошность.
Ошибка караульного была в том, что он не стал никого звать на помощь, а решил справиться с проблемой самостоятельно. Делов-то? Ткнуть нахальному сталкерюге штыком в горло, повернуть автомат на девяносто градусов, резануть в сторону – и вовремя отпрыгнуть, чтоб хлынувшей кровищей униформу не залило.
Правда, рыбоглазый не учел, что я был готов к подобному развитию событий.
Немного отклонившись в сторону, я пропустил штык и ствол автомата мимо своего уха. При этом я незаметно поднял руку, и когда рукоять штык-ножа скользнула по моей ладони, нажал на кнопку-фиксатор.
Почуяв неладное, караульный рванул автомат назад – и штык-нож, сдернутый со ствола автомата, остался в моей руке. Резким движением пальцев я перевернул трофейное оружие и воткнул его в горло караульного прежде, чем тот успел заорать. При этом проворачивать клинок в ране и резать сонную артерию не стал. И не потому, что опасался новых подколок Японца насчет моей кровожадности. Просто когда у человека в горле торчит нож, он еще живет некоторое время и порой даже не падает. Скорее, замирает, боясь пошевелиться и причинить себе этим движением лишнюю боль.
Что, например, и произошло сейчас.
Рыбоглазый окаменел, вцепившись в свой автомат, словно тот мог его спасти. Я же протянул руку, поставил оружие караульного обратно на предохранитель и вежливо сказал:
– Спасибо за понимание.
После чего шагнул в сторону, наклонился, слегка поднапрягшись, выдернул свой рюкзак из кучи хабара и, повернувшись к Японцу, негромко произнес:
– А теперь ходу.
– Ну да, а то б я сам не догадался, – буркнул вредный Савельев. Но совету последовал.
С крайне деловым видом мы направились к грузовику – не бегом, чтоб не привлекать внимания, но и очень стараясь не задерживаться по пути.
И нам это почти удалось.
До машины оставалось метров сто, когда позади нас послышались крики.
Я мельком обернулся. Ну да, часовой постоял-постоял, да и упал. Скорее всего, задохнулся или кровью захлебнулся – типичная смерть при таком ранении. Вот что бывает, когда кто-то сдуру решает убить вежливого человека, который пытается договориться по хорошему.
Впрочем, «зеленых», обнаруживших труп, нисколько не волновало, кто прав а кто виноват. Убит член их группировки – значит, убийце необходимо отплатить той же монетой. Вернее, два члена – орали уже и со стороны ворот, ведущих в подземный коридор. Стало быть, нашли Заворотнюка. Совсем нехорошо.
Я швырнул Японцу ключи, крикнув:
– Заводи!!!
И, развернувшись на сто восемьдесят, полоснул по «зеленым» из пулемета веером от бедра. В любой неизбежной драке всегда лучше ударить первым. Это гарантированно деморализует противника, пусть даже на несколько секунд. Которых Японцу вполне хватило, чтоб, рванув с места, на бешеной скорости пробежать стометровку. По крайней мере, я очень надеялся – на него и на артефакты, благодаря которым он так экстренно восстановился.
Однако, что там за моей спиной происходит на самом деле, я, понятное дело, не видел. Был сильно занят, оборачиваться некогда.
После моей очереди «зеленые», стоящие возле кучи хабара, попадали на землю. Кого-то я, может, и зацепил, но, думаю, в основном у воинов Зоны отработанный рефлекс сработал. Стреляют в тебя – хлопнись на пузо и начинай стрелять в ответ, как только поймешь, что плотность вражьего огня снизилась. Ибо голова, не вовремя поднятая под пулеметным огнем, рискует заполучить меж бровей аккуратное отверстие под третий глаз.
Но я не собирался снижать ту плотность, пока не услышал позади себя бешеный рев двигателя. А потом у меня кончились патроны. Вдобавок со стороны ворот, за которыми упокоился Заворотнюк, тоже начали стрелять. Правда, пока не прицельно, но понятно, что это явление временное.
Иными словами, у меня была пара секунд для того, чтобы придумать, как спасти свою жизнь. И, если честно, ни черта не придумывалось. Наверно, зря я все-таки полез за тем рюкзаком, понадеялся на личную удачу. А «зеленые» меж тем вон, уже вынимают морды из грязи и, утирая их рукавом одной руки, одновременно другой рукой подтягивают к себе автоматы. Блин, беда прям…
Между тем рев грузовика за спиной становился все громче. Интересно, Савельев решил меня сбить на полном ходу? Типа, не удалось затроллить, так хоть задавлю на фиг?
Терять было нечего, и я, бросив в грязь пустой пулемет, обернулся. Как раз чтоб увидеть совершенно бесстрастное лицо Японца за бронестеклом грузовика, стремительно летящего на меня. Твою ж душу! Он, по ходу, совсем сдурел!
Или… не совсем?
Из кабины через открытое окно высунулся автомат. Савельев дал очередь куда-то над моей головой, одновременно резко нажав на тормоз.
Грузовик, взвыв движком, чуть на дыбы не встал, навстречу мне полетели комья грязи. Но я уже бежал вперед, видя перед собой лишь широкий бампер и мощный капот бронированного «Урала», шириной чуть ли не с двуспальную кровать.
Толчок правой ногой от земли, левой – от бампера, и вот я уже на капоте. Виктор бросил мне автомат, я поймал его в полете и прыгнул снова, чтобы уйти от града пуль, ударивших в то место, где я был только что. Миг – и я уже на крыше автомобиля. Нормально. Было там где улечься и за что зацепиться, чтоб не стряхнуло на землю, пока Савельев разворачивал машину. Например, за дополнительный фонарь на крыше кабины.
Обхватив его одной рукой, ногами я нащупал вторую опору – крышку люка. Теперь меня отсюда инерция разворота не сорвет, только разве что пуля «зеленых», которыми они теперь щедро и от души осыпали наш грузовик. Я даже успел дать длинную неприцельную очередь в сторону «батьки», рванувшегося к куче хабара, из которой торчала та самая вторая, неиспользованная «муха». Еще не хватало напоследок в корму «Урала» такой подарок поймать. Правда, похоже, не попал, уж больно из неудобного положения стрелять пришлось. Но заметил, что гетман поступил мудро – шлепнулся в грязь и не поспешил подняться, подарив нам дополнительных несколько секунд, после которых стрелять уже было бессмысленно.
Потому как Виктор дал газу от души. Так что я про стрельбу разом забыл, удержаться бы. «Урал» семейства «Тайфун» не машина – зверь. Ей что кочки, что колдобины, что куски бетона под колесами – по барабану. Правда, когда катаешься не в салоне, а на крыше, все эти дорожные прелести премерзко отдаются во всем организме, сотрясаемом довольно жестоко.
Потому как Виктор дал газу от души. Так что я про стрельбу разом забыл, удержаться бы. «Урал» семейства «Тайфун» не машина – зверь. Ей что кочки, что колдобины, что куски бетона под колесами – по барабану. Правда, когда катаешься не в салоне, а на крыше, все эти дорожные прелести премерзко отдаются во всем организме, сотрясаемом довольно жестоко.
Восстановить снесенные ворота «зеленые» не успели. Только поставили на место и чуток прихватили сваркой, как мы вынесли их снова бронированным бампером тяжелого грузовика. И тут же где-то далеко за спиной остался грохот искореженного металла и громогласный мат ремонтной бригады, перекрывший даже рев мотора.
Впрочем, это всё уже было неважно. Мы вырвались, мы живы и даже не ранены, а это в Зоне после хорошей переделки и есть самый лучший бонус, по сравнению с которым любой хабар – так, мелочь, цена которой крайне незначительна.
Изловчившись, я оторвался от фонаря и, рискуя грохнуться под колеса «Урала», бросил автомат в открытое окно кабины. Потом туда же полетели рюкзак и СВД. Следом, изогнувшись дождевым червем, вполз я сам. Если честно, крайне непростое дело совершать эдакие трюки на полном ходу. И какого Японец так газует по неровной дороге? Вроде за нами никто не гонится.
О чем я ему немедленно и проорал:
– Куда летим, Савельев? Погони вроде не предвидится.
– Ее и не будет, – зло рыкнул Виктор, показав взглядом куда-то вниз. – Глаза разуй.
Я послушно глянул под ноги Японца – и всё понял.
Педаль тормоза болталась вверх-вниз в такт подпрыгиваниям тяжелой машины, поймавшей колесами очередную неровность дороги. Теперь понятно, почему гетман указал нам именно на этот грузовик. Я попросил транспорт – я получил транспорт. Закон Долга соблюден, ведь я ничего не говорил о том, чтоб у машины были рабочие тормоза. Лихо он вычислил неисправность. Хотя, может, просто обратил внимание на какую-нибудь деталь, например, на лужу тормозной жидкости под «Уралом» или еще на что. Я-то далеко не водила-профессионал. Японец, думаю, тоже, хотя бес его знает…
Ну и вот. Стало быть, развел нас «гетман» как детей. Потому небось и погоню не выслал… Хотя нет, не бьется теория. Даже неисправный «Тайфун» в Зоне большая ценность. Ну, воткнемся мы спецом в дерево на полной скорости, чтоб затормозить. Всё равно «Урал» не взорвется, не та машина, слишком совершенная. Что стоит послать за нами тот же БТР или, на худой конец, другой грузовик с бойцами, чтоб приволочь обратно и машину, и нас лихоимцев? Но нет, в зеркале заднего вида пусто, ни малейшего намека на погоню. И, похоже, не случайно гетман не особо рвался стрелять нам вслед из «Мухи». Будто вспомнил что. Значит…
Я резко распахнул дверь и вышвырнул из кабины всё, что недавно в нее покидал – и оружие, и многострадальный рюкзак. После чего заорал дурным голосом:
– Прыгай!
И первым последовал своему же приказу.
Неблагодарное это дело – выскакивать из машины на полном ходу. Но когда ничего другого не остается, приходится лишь надеяться, что под ноги не подвернется какая-нибудь коряга или в спину не воткнется сломанная ветка дерева-мутанта, твердая, словно стальной нож.
Не знаю, последовал ли Японец моему совету, но я точно выпрыгнул вовремя. Потому, что в спину меня нехило так подтолкнула взрывная волна. Сворачиваясь клубком в полете, я успел открыть рот. И не зря, потому что вслед за толчком по ушам долбанул грохот неслабого взрыва. Надо мной просвистело что-то тяжелое – не иначе, дверь от «Урала». А потом я плечом ударился об землю и покатился по ней, словно мяч, считая поочередно задницей, затылком, шеей и позвоночником кочки и неровности старой дороги.
Умение рефлекторно группироваться есть замечательное качество. Конечно, в случае чего без синяков не обходится, но зато есть хорошая возможность избежать серьезных травм – вот как сейчас, например. Гробанись я эдаким мешком с грузовика, несущегося на полном ходу, переломался бы – мама не горюй. А так кувырнулся пару раз и встал на ноги, хоть и с ноющей болью в спине, но вполне себе целый и невредимый.
«Уралу» же повезло меньше. Машину разворотило изнутри, и сейчас она напоминала горящую стальную лилию с неровными лепестками, торчащими во все стороны.
Понятно… Теперь – понятно.
Гетман группировки «зеленых» изначально знал, что у грузовика неисправны тормоза, а сам он начинен миной с дистанционным взрывателем. По ходу, эту мину заложили его бойцы-диверсанты, проникнув ночью на территорию базы «боргов». Зачем? Да, думаю, чтоб, если штурм не заладится, рвануть грузовик, внеся хаос в ряды защитников «Вектора». И рванули бы, если б им на выручку неожиданно не пришел некий несговорчивый сталкер с СВД. А поскольку упрямых амбициозные лидеры не любят, то и транспортное средство было тому сталкеру выделено особое. С сюрпризом. Никто ж не обговаривал, что оно не должно было быть заминированным. И Закон Долга не нарушен – когда ты полностью рассчитался с долгами, о каком долге может идти речь? Потому никто – в том числе и Зона – ничего тебе не предъявит, если ты, в очередной раз сэкономив дефицитную гранату, нажмешь кнопку дистанционного взрывателя. Тем более что и причина есть, ведь я двух уродов из его группировки грохнул. Но кто ж виноват, что в его шайке их так много?
Правильно, никто не виноват, в Зоне такие через одного, да и не в Зоне тоже. Но при случае я, пожалуй, не буду долго думать, проделать мне третий глаз меж бровей гетмана «зеленых» или все-таки воздержаться. Ибо есть у меня ощущение, что теперь он задолжал мне одну жизнь. Свою. А сталкерская чуйка меня почти никогда не обманывает.
– Ты там живой? – раздался из кустов голос Японца, как мне показалось, слегка обеспокоенный.
– Не дождешься, – отозвался я, поднимая с земли заляпанную грязью СВД. Прицел вроде не разбился, ну и отлично. А отскрести грязь – это только вопрос времени. Как и с автомата, который валялся чуть поодаль. Насчет него-то можно точно не беспокоиться, АК – аппарат неубиваемый, ему удар об землю как слону дробина.
Подобрав оружие и многострадальный рюкзак, я направился к Японцу, который стоял спиной ко мне, задумчиво глядя на догорающие останки грузовика. За спиной – мечи, в руке – «Вепрь», хоть картину с него пиши: «Ниндзя, скорбящий по “Уралу”».
– С ним случилось то, что я думаю? – не оборачиваясь поинтересовался Савельев.
– Да я хрен знаю, что ты там думаешь, – буркнул я.
Еще не хватало мне сейчас в голове Японца ментально копаться. И так сил нет, ибо устал плюс жрать хочу как барракуда. А когда я голодный, моя природная доброта и мягкость моментом улетучиваются, уступая место вредному характеру и жажде уничтожения всего, что можно сожрать.
– Зато я знаю, – после небольшой паузы сказал Виктор. – И полностью с тобой согласен. Прям хоть возвращайся на базу этих зеленых робингудов, чтоб их главаря за такие шутки повесить на его собственных кишках.
– Ты это, хорош в моей башке ковыряться без разрешения, – заметил я. – Но тем не менее это ты прям сейчас в самую точку попал. Я сам бы не отказался повторно прогуляться к «Вектору». Но, с другой стороны, если мне не изменяет память, кое-кто в Припять собирался с благородной миссией. И еще одно. Мне тут гетман прогнал, что «борги» тащили на северо-восток какую-то девушку, связанную и в отключке. Не думаю, что он врал.
– Почему? – удивленно поднял брови Савельев, по ходу, не ставший спорить и отключившийся от моих мозгов.
– Он тогда под контрактом был, и сведения о Насте в тот контракт входили. Гетман не дурак, чтоб из-за такой мелочи подставляться под нарушение Закона Долга.
– Да-да, суровые неписаные законы Зоны, которые соблюдают даже полные отморозки, – кивнул Савельев. – По ходу, значит нам надо на северо-восток двигать.
– Причем по-любому, – заметил я. – Ибо Припять именно в том направлении находится.
– Спасибо, кэп, – хмыкнул Виктор. – А то б я никогда не догадался.
– Но сначала – привал, – категорично заявил я. – Иначе, не дойдя до цели, тупо ласты протянем.
– Согласен, – кивнул Японец.
* * *Привал мы организовали неподалеку, в густой тени деревьев, чтобы и дорога была в поле зрения на случай, если «зеленые» все-таки надумают отправить погоню, и чтоб, если из леса мутант какой полезет, не прозевать незваного гостя. Но все было тихо-спокойно, если не считать потрескивания чего-то, догорающего в недрах изуродованного «Урала». Зажевав по банке тушенки, мы запили ее водой из фляги, решив, что всегда успеем нахлебаться из ближайшей лужи мутной водички, предварительно обеззараженной специальными таблетками из армейского сухпайка. В Зоне периодически родники встречаются, так что, надеюсь, найдем, чем пустые фляги наполнить.
Параллельно выяснилось, что с продуктами у нас не очень. По ходу, кто-то из «зеленых» успел порыться в моем рюкзаке и ополовинить его содержимое. Так что жратвы у нас оставалось ровно на еще один раз покушать. Плохо. Без еды и воды мы далеко не уйдем, это как пить дать. Или не дать, если пить нечего…