Короче, возле бетонного факела, похожего на огнестрел с раструбом, стреляющий в серое небо Зоны, стоял профессор Кречетов. Сейчас он с сомнением рассматривал пехотный реактивный огнемет M202A1 FLASH, хорошо известный всем поклонникам старых пиндосских фильмов «со Шварцем».
А позади него разворачивалась эпическая картина. Сразу за стелой, на фоне грозового неба, перечеркнутого молниями, возвышался громадный Саркофаг, своей легендарной трубой достающий до самого неба. Монументальное зрелище. Необычайно реалистичный мираж, созданный Зоной. Зачем? Да кто ж ее знает…
Впрочем, сейчас меня интересовали не причуды Зоны, а то, хватит ли у меня сил подняться на ноги и доковылять до стелы. На удивление – хватило, даже свою СВД смог подобрать по пути. Когда тебя спасают от неминуемой смерти, обычно появляется второе дыхание.
И не только у меня. Савельев тоже, заметно пошатываясь, шел рядом со мной, и его взгляд, полный ненависти, не сулил профессору ничего хорошего. Похоже, у Японца при виде заклятого врага вновь поехала крыша.
– Спокойнее, Виктор, – негромко сказал я. – Помни: ты его искал, чтобы он тебе помог, а не для того, чтоб запихать ему в живот взрывпакет.
– Помню, – скрипнув зубами, проговорил Японец. – Тем более что взрывпакет у меня был только один. К сожалению.
И больше ничего не сказал – наверно, боялся наговорить лишнего или просто сорваться.
Тем временем Кречетов отбросил в сторону американский огнемет и, подняв глаза на нас, улыбнулся своей резиновой улыбкой.
– Мое почтение, господа, – проговорил он. – Давно хотел завалить этого буджума – и вот, похоже, удалось. Аж не верится.
Ну да, точно. В поэме «Охота на снарка» английский классик именно так и обозвал суперснарка. Буджум. Совсем у меня от радиации память дырявая стала.
– А чем он тебе так досадил? – поинтересовался я, подходя ближе.
– Да Кэрроллу обещал найти его и прикончить, – пожал плечами Кречетов. – Я ж, как ты знаешь, человек слова.
– Тому самому Кэрроллу? – не веря своим ушам переспросил я.
– Ага, – кивнул ученый. – Удивился? Хе-хе. А ты думал, один между мирами шастаешь? Льюис тоже перехожий, шатается между Британией девятнадцатого века и нашей Зоной. И, как любой англичанин, любит поохотиться. Недавно был тут, нанял команду сталкеров для того, чтоб подстрелить снарка – но промахнулся со спутниками. Сталкерьё попалось зеленое. Один увидел ктулху и рехнулся нафиг, второй на посту заснул, а третьего, по кличке Булочник, тупо сожрал буджум. Остальные даже понять ничего не смогли. Я как раз в одном баре был, когда Льюис с жаром про это всё рассказывал, опрокидывая в себя стакан за стаканом. Грозился по возвращении домой сразу про это поэму написать – да только, боюсь, после такого количества спирта он сам вряд ли поймет, что написал, а уж читатели и подавно. Очень уж он меня просил грохнуть того буджума, что сожрал Булочника. Ну, я и пообещал. Жаль, к огнемету больше зарядов нет, придется тут оставить. Но все равно приятно, когда выполняешь обещание.
– Это точно, – сквозь зубы проговорил Савельев.
Кречетов слегка поежился под его взглядом, но глаз не опустил, несмотря на то что в руке Виктора по прежнему был зажат окровавленный меч. Все-таки смелый он мужик, не отнять.
– Кто старое помянет, тому глаз вон, – произнес он. – Хотя, кто забудет, тому два. Понимаю вас, Виктор. Но готов все исправить – ведь вы наверняка слышали о моих экспериментах с пространством и временем? Но только при условии, если вы оба мне поможете. Кстати, для начала примите это, а то, боюсь, вы оба не доживете до завтра.
Профессор вытащил из нагрудного кармана две большие бесцветные таблетки и протянул нам.
– Три в одном. Мощнейший радиопротектор, восстановитель поврежденных тканей – в том числе пораженных радионуклидами, – а также сильный нейростимулятор немедленного действия. Для тех, кто прошел Грязную дорогу, – лучшее средство, чтобы не откинуть копыта от острой лучевой болезни в ближайшие часы. Ну и раненым помогает очень хорошо, не хуже знаменитого регенерона. Перед проглатыванием таблетку необходимо тщательно разжевать, иначе, растворяясь, она неминуемо прожжет дыру в желудке. Правда, от приема этого чудо-средства могут быть некоторые неприятные побочные эффекты. Хотя по сравнению с перспективой умереть в ближайшие часы от лучевой болезни, на них можно просто не обращать внимания.
– Ты их заранее, что ли, приготовил? Опять все просчитал заранее? – поинтересовался я, забирая обе таблетки и протягивая одну Виктору, ибо знал, что из рук убийцы своей семьи он точно ничего не возьмет. Из моей, секунду помедлив, взял. Ну и отлично.
– Ну, ты ж меня знаешь, – ухмыльнулся Кречетов. – Кстати, Снайпер! Похоже, то, что я спасаю твою шкуру, понемногу становится тенденцией.
– Скорее, не даешь спокойно и эффектно подохнуть, – заметил я, разжевывая совершенно безвкусную таблетку. – Причем, насколько я знаю, благотворительностью ты не занимаешься. Стало быть, тебе от нас просто опять что-то нужно…
– Ты, как всегда, зришь в корень, – не стал отнекиваться ученый. – В этом мире всем от кого-то чего-то нужно. Подозреваю, что и вы не случайно шли в Припять. Интуиция мне подсказывает, что наши интересы снова совпадают. Не так ли?
Я бросил косой взгляд на Виктора. Стоит такой же бледный, как и раньше, глаз с Кречетова не сводит. Только мой «Сталкер» в руке зажат, а свой меч все-таки в ножны убрал. Впрочем, это ни о чем не говорит. Японцу, если что, и нож не нужен, он одним мизинцем может человека на тот свет отправить. Так что ситуация пока довольно напряженная.
– Сейчас меня больше интересует, что ты здесь делаешь, – сказал я. – Может, присядем, поговорим?
– Давайте попробуем, – кивнул Кречетов.
Надо сказать, что присесть я предложил не случайно. Таблетка достигла желудка и почти сразу ударила в голову. Так, что я чуть прям на месте не рухнул. Все поплыло перед глазами, и я удержался на ногах лишь усилием воли. Савельева, кстати, тоже качнуло. Ну, если Кречетов нас не отравил нафиг, то, наверно, скоро должно отпустить. А пока лучше беседовать сидя.
Я вернул Виктору его меч, забрал свой нож и разместился на какой-то бетонной балке, уперев между ног в землю приклад СВД – чисто лишнюю точку опоры создал, чтоб не свалиться на землю, настолько мне хреново было. А с виду, наверно, круто смотрелось: я весь такой из себя сталкер с эпичной винтовкой, в потрепанной униформе «боргов». Позади легендарная стела и не менее легендарный мираж. Прям хоть на обложку романа такое рисуй. М-да… Знали бы читатели, что ткни меня сейчас пальцем посильнее, я и кувырнусь с бетонной сидушки. Частенько приходится нашему брату сохранять бравый вид при полном отсутствии сил и возможностей. Зона ж, иначе сожрут нафиг, почуяв слабину. Впрочем, и на Большой земле все то же самое…
Виктор разместился на той же балке справа от меня, Кречетов присел напротив, на какое-то бревно рядом с поваленным на землю значком радиационной опасности. И начал:
– Короче, как ты помнишь, после той небольшой заварушки возле крепости «мусорщиков», я направился восстанавливать свою лабораторию. Но не старую, от которой мало что осталось, а другую, законсервированную в Припяти.
– Сколько ж их у тебя в Зоне, законсервированных-то? – поинтересовался я.
– Не у меня, – качнул головой ученый. – Их тут после аварии несколько десятков перевели в режим консервации, вместе со всем оборудованием и системами жизнеобеспечения. Вообще ничего не вывезли, не до того было. Целые секретные подземные комплексы до сих пор простаивают, ожидая своего часа. Всё, что нужно – это просто знать их расположение и коды доступа.
Я не стал допытываться, откуда Кречетов о них знает. Какая разница. Сейчас далеко не это главное.
Видя, что я больше не лезу с вопросами, ученый продолжил:
– Одна из таких лабораторий находилась в Припяти. Вернее, под ней – как ты знаешь, практически все научно-исследовательские комплексы Зоны расположены под землей. Ну, пришел я туда, запустил генераторы, активировал системы защиты и спокойно занялся своими исследованиями. Правда, продолжалось это недолго.
– Кому ты на этот раз помешал? – поинтересовался я. – Фанатикам Монумента? Бандитам? Военным?
– Да, похоже, всем сразу, – несколько обескураженно произнес ученый. – Несколько часов назад навалились кучей, осадили лабораторию и через мегафон предложили сотрудничество. В противном случае пообещали сыграть в футбол моей головой. Я их видел через камеры наблюдения. Реально будто все отребье Зоны объединилось, чтоб заставить меня на них работать. Судя по униформе, были там и военные, и фанатики, и наймиты, и «борги», и «вольные», и еще черт-те знает кто. И мутанты с ними, прикинь? Что называется, на подхвате, боеприпасы на себе тащат. Собрались кучей, оцепили мою лабораторию, ощетинились «РПГешками». Начни они планомерный обстрел кумулятивными ракетами, никакая система безопасности не выдержит. В общем, бросил я лабораторию и задворками ушел к схрону, где меня ждал армейский джип со всем необходимым. Я его заранее приготовил чисто для такого вот случая. Оказалось, не зря. Не люблю я, когда мне ультиматумы ставят. Уж лучше бросить всё и свалить подальше.
С этим трудно было не согласиться.
– А ты, как я понимаю, в этой лаборатории проводил эксперименты с артефактами, способными перемещать людей не только в пространстве, но и во времени? – уточнил я.
– Вот уж не знаю, откуда у тебя такие сведения, – хмыкнул профессор. – Впрочем, это ж Зона, чему я удивляюсь. Ну, предположим, исследовал я в последнее время такую возможность. И что?
– Похоже, у тебя есть возможность исправить одну твою серьезную ошибку, – сказал я, кивнув в сторону Виктора.
Кречетову не надо было дополнительно разъяснять, о чем речь, он был бесспорно умным человеком и схватывал все на лету.
– Да уж, промашка тогда вышла, – пробормотал ученый. И я, признаться, не понял, о чем это он – то ли сокрушался по поводу погибшей семьи Виктора, то ли сожалел, что Савельев тогда сам не принял посылку с взрывчаткой, как и планировал изначально Кречетов.
Но теперь это было не главным. Что сделано – то сделано, вопрос лишь в том, сможет ли профессор ту ошибку исправить? Причем так, чтобы и Виктор, и его семья остались живы, иначе я сам этому многомудрому мужу взрывпакет в брюхо запихаю.
Видимо, Кречетов что-то эдакое прочитал в наших с Савельевым глазах, поэтому заговорил быстрее, чем обычно:
– Думаю, помочь можно. Оборудование у меня настроено было, и если те вандалы, захватившие лабораторию, еще не прорвались в нее и ничего не сломали, то все должно работать идеально. Вопрос ровно в одном: для того, чтобы отправить господина… хммм… ну да, господина Савельева в прошлое, мне нужна моя лаборатория.
Мы с Виктором переглянулись.
– То есть ты предлагаешь, чтобы мы вдвоем перерезали целую армию головорезов? – поинтересовался я.
– Было бы неплохо, – хмыкнул Кречетов. – Но мы живем в реальном мире, и на такие вещи тоже лучше смотреть реально. Я бы не стал искать помощи, если б не имел кое-какого плана. Думаю, мне повезло, что я встретил именно вас, специалистов по ликвидации всяких уродов. В общем, буду краток. Когда те придурки орали в мегафон, я успел вычислить их командиров. Разглядеть как следует не вышло, но однозначно это пара мутантов-псиоников. Они просто держат под контролем всю эту шайку и рулят ими как хотят.
– А для чего им вообще понадобилась твоя лаборатория? – впервые за всё это время подал голос Японец.
– Не знаю, – пожал плечами Кречетов. – Честно без понятия. Но могу сказать, что у научного комплекса с подпиткой аномальной энергии напрямую от Четвертого реактора колоссальные возможности.
– Так вот зачем тебе эти лаборатории… – протянул я. – Эксперименты с аномальной энергией.
– А для чего ж еще? – немного раздраженно бросил ученый. – Стал бы я торчать в этой Зоне, если б не возможность ставить подобные эксперименты. В общем, господа, похоже, вы узнали все, что хотели, так что давайте договариваться. Вы ликвидируете тех мутантов, помогаете мне вернуть мою лабораторию, а я, в свою очередь, возвращаю господина Савельева в прошлое. Думаю, он найдет способ обезвредить моих людей до того, как они доставят в его дом посылку со взрывчаткой.
Виктор ничего не сказал, лишь катнулись желваки на его лице. Да уж, не завидую я тем посланникам Кречетова, если Виктор до них доберется. Но чтобы он вернулся в прошлое, придется согласиться на предложение профессора.
– По рукам, – кивнул я.
– Договорились, – сухо сказал Японец.
– Вот и отлично, – потер руки Кречетов. – Вы сказали – Зона слышала. Теперь мы с вами связаны Законом Долга, который нарушать никому из нас не рекомендуется. Что ж, за стелой припаркован мой внедорожник. Думаю, на нем нам будет проще добраться до Припяти, чем идти на своих двоих.
* * *Надо отметить, таблетка Кречетова оказалась поистине чудодейственным средством. Не прошло и пяти минут, как усталость словно рукой сняло. Я вновь был полон сил и энергии, словно не получил только что смертельную дозу облучения, а месяц отдыхал на Гавайях. Ладно, будем надеяться, что благодаря таблетке профессора прогулка по Грязной дороге пройдет для нас с Виктором без последствий.
«Внедорожник» профессора оказался обычным «ГАЗ-69», который, как и предыдущие «вездеходы» Горьковского автозавода, народ ласково прозвал «козлом». Тент с автомобиля был снят, на широком заднем сиденье небрежно валялась большая зеленая парашютная сумка, явно не пустая.
– Всё, что успел прихватить, – мрачно проговорил Кречетов, доставая из сумки два автомата «Вал». – Обычные, без тюнинга артефактами. Просто не успел прокачать. Есть прицелы к ним. И патроны – правда, негусто. Сотня где-то. Так что придется экономить.
Я заметил, как Виктор подобрал и с грустью прислонил к бетонной плите свой «Вепрь». Ну да, зачем он нужен, без патронов-то. Да даже если б они и были. По ходу, миссия нам предстоит деликатная, а «подсвинок» грохочет что твоя мортира. Правда, и СВД моя тоже далеко не бесшумная…
– Держи, – сказал Кречетов, протягивая мне длинный черный глушитель. – Знаешь, как такое поставить на свою винтовку?
– Предполагаю, – сказал я.
Помнится, у Циклопа – упокой его Зона – была прокачанная СВД с таким же глушаком, устанавливаемом прямо на штатный щелевой пламегаситель. Называется ТГП-В 2 «Шелест», то бишь тактический глушитель-пламегаситель. Имеет два зацепа, один за основание мушки, второй – за прилив для штык-ножа. Понятное дело, устанавливаются легким движением руки.
– Ты прям, гляжу, все предусмотрел, будто знал, что нас встретишь, – прищурился Савельев.
– Так слухами Зона полнится, – хмыкнул Кречетов. – Достаточно «Свободную радиостанцию» послушать. В лесу возле Корогода какие-то одиночки отряд «боргов» порешили, потом в самом Корогоде сталкеры гору свежих, но дохлых зомби нашли. И сразу же удачная атака «вольных» на базу «боргов», которая непременно б захлебнулась, если бы не два каких-то суперстрелка. Которые потом от тех же «вольных» ломанулись в сторону Чистогаловки. Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, кто может навести такого шороху в Зоне. И где эти двое выйдут в итоге, если выживут на Грязной дороге. Я в это время как раз рвал когти со своей лаборатории и решил, что лучших помощников мне не найти.
– Толково, – кивнул я. – Ладно, поехали, что ли. Не люблю я, когда на мне долги висят.
Ну, мы и поехали.
На самом деле от знаменитой стелы до границы города Припять немногим более километра. Профессор довольно неплохо водил машину, умело объезжая по обочине как явные аномалии, так и подозрительные места, где могли до поры скрываться таковые. В режиме охоты практически любая голодная аномалия может стать почти невидимой, лишь легкое марево над землей будет колыхаться. Но Кречетов был опытный волчара, к тому же, похоже, не единожды катавшийся по этому раздолбанному шоссе, некогда соединявшему печально известную Чернобыльскую АЭС с Припятью – городом, где жили люди, работавшие на атомной электростанции. После аварии всех их вместе с семьями в спешном порядке эвакуировали, оставив город пустым, словно череп, выжженный изнутри смертоносным излучением.
Оставив по левую руку станцию Янов, мы проехали мимо насквозь проржавевшего дорожного знака «Припять», на котором красной краской был грубо намалеван знак радиационной опасности. Возле бывшей площади автовокзала, сплошь заросшей кривыми деревьями-мутантами, Кречетов затормозил.
– Дальше лучше пешком, – сказал он, снимая «Вал» с предохранителя.
Угу, понятно, можно ничего не пояснять. Я на собственном опыте знал, что в Припяти каждый дом превращен в крепость фанатиками Монумента. Бывал как-то и всё прочувствовал на своей шкуре. Потом «борги» вроде как часть Припяти от них зачистили, и, по словам Японца, многие из черно-красных стали работать на Кречетова. И теперь получается, что пара каких-то псиоников спутала профессору все карты. Захватили его лабораторию, и сам он оттуда еле ноги унес. Теперь понятно, зачем он вывез оттуда бесшумное оружие.
– То есть, господин профессор, ты хочешь, чтобы мы прогулялись по проспекту Ленина, зачищая огневые точки в зданиях по обеим сторонам дороги? – задумчиво произнес я.
– А как иначе? – пожал плечами Кречетов. – Если по углам будем шариться, к стенам жаться, то нас по-любому или патрули отловят, или снайпера с крыш снимут. Как говорится, нахальство – второе счастье. Такой наглости от нас точно не ждут. И пока они поймут, что их по-тихому мочат, мы уже будем на месте.
– И далеко ли то место? – мрачно поинтересовался Японец.
– Вход в подземную лабораторию через магазин «Мясо Рыба Овощи».
– Символично, – хмыкнул я. – Судя по твоим рассказам, все они там и собрались.
При этом я прикидывал, далеко ли нам идти. Получалось, действительно – не очень. Миновать три девятиэтажки – две справа, одну слева. Дальше – проще. Относительно. Там вдоль дороги до самой Центральной городской площади, что раскинулась прямо перед ДК «Энергетик», тянутся длинные пятиэтажные дома. Из их окон расстрелять троих сумасшедших – пара пустяков.