– О’кей, – растерянно согласилась я, – а откуда трусики?
Юра ткнул в сторону коробки.
– Оттуда! Я сам поразился. До сих пор не видел у тебя столь роскошных прикидов!
В процессе разговора Шумаков вытаскивал из коробки фиолетовый балахон со стразами, лифчик, смахивающий на гамак, шаль истошно зеленого цвета и прочие изыски.
– Полушалочек угарный, – заявила Зоя.
Я поспешила откреститься от шмоток.
– Это не мое.
– На коробке написано «мама», – заявил Юра.
– А там «папа», – ткнула пальцем в другой ящик Зоя, – еще вижу «Макс». Вспарывай их, ребята!
Юра начал открывать одну коробку, я быстро справилась со второй и вытащила на свет несколько непромокаемых комбинезонов, поводки, миски и пожеванные резиновые игрушки.
– Используя метод дедукции, могу определить хозяина, – загремела Зоя, – у комбеза четыре ноги. Учитывая, что люди, как правило, не разгуливают на четвереньках с ремешками вокруг шеи, не вылизывают металлические плошки и не забавляются с пищалками, смело делаю вывод: Макс – это пес.
– Лабрадор, – добавил Юра.
Я не упустила возможности поспорить.
– Немецкая овчарка.
– Ротвейлер, – изменил свое мнение Юрасик.
– Нет, – уперлась я, – алабай.
– Риджбек! – воскликнул Шумаков.
– Аргентинский дог, – не осталась я в долгу.
– Эй, вы не о том, – перебила Зоя, – на вашем месте я задала бы другой вопрос.
– И какой же? – заинтересовалась я.
Зоя обвела рукой скопище картонных коробок.
– Если здесь чужие вещи, то где ваше шмотье?
– Разумно, – согласилась я и повернулась к Юре, тот схватил телефон и заорал:
– Контора по переезду? Вас беспокоит Шумаков. Вы… о… а… и… у…
Закончив петь гласные, Юрасик торжественно сказал:
– Уно моменто!
Я, словно загипнотизированная, наблюдала, как он опять терзает трубку.
– Здрасте. Можно Шунакова? Я Шумаков! О… а… и… у… э… аха… ну-ну… отлично… Шикарно… Через сколько? О… а… у… э…
– Утрамбовывай барахло назад, – приказал Юра, запихивая сотовый в пиджак.
– Йес, босс! – ответила я. – Не сочти за труд, расскажи своим вассалам, что случилось?
Юра со вкусом чихнул, Фердинанд, мирно дремавший на куче тряпья, подскочил над импровизированной кроватью и предпочел удрать из комнаты.
– В день нашего переезда у фирмы было несколько заказов, – запыхтел Юра, толкая коробки в коридор. – Я Шумаков, фамилию вписали в бланк, а сверху положили квитанцию от Шунакова.
– Можешь не продолжать, – заржала Зоя, – вещички Шумакова оказался у Шунакова, и наоборот.
– Ага, – выдавил Юра, пытаясь справиться с очередным ящиком. – Шунаковы живут близко. Его зовут Коля, он сюда едет на машине, в ней наши шмотки, водитель поможет их втащить и загрузить чужие. Совершим ченч.
– Так чего стоим, кого ждем? – пробасила Зоя, легко подняла самую здоровую коробку и словно пылинку понесла ее к лифту.
Благодаря силе и неутомимости Зои мы спустили к подъезду весь багаж Шунаковых. Слава богу, сегодня в столице явственно запахло весной, весь день грело солнышко, вечером не было дождя, и рядам коробок на тротуаре не угрожали ни грязь, ни вода.
– Где машина? – нетерпеливо спросила Зоя.
– Думаю, нужно ждать грузовик, – вздохнула я.
– «Газель», – отрезал Юрасик.
Я раскрыла рот, но тут весьма вовремя вспомнила девятнадцатое золотое правило счастливого брака: «Всегда соглашайся с мужем, говори ему: «Да, любимый» и поступай по-своему». Если супруг удивится, скажет, например: «Секундочку, я велел покрасить стены в серый цвет, а не в желтый», мигом покажи ему блокнот и озабоченно ответь: «Солнышко, я всегда записываю твои приказы, сам знаешь, у женщин памяти нет. Вот, зафиксировала: солнечный».
Я решила от теории перейти к практике.
– Да, любимый, «Газель».
Вопреки обещаниям пособия Юра не успокоился. Наоборот, его озадачала моя покорность. Но тут Зоя закричала:
– Приехал!
Мы с Юрой повернулись. У тротуара парковался черный блестящий автобус с затонированными стеклами, одно из которых украшала белая надпись «Путь наверх».
– Ущипните меня, – попросил Юра, – это же…
– Катафалк! – заорала Зоя.
Я попятилась к двери. Кто-то из соседей умер, вот уж некстати мы выставили коробки! Пока я панически соображала, что делать, похоронные дроги застыли у бордюра, водитель высунулся из окна и спросил:
– Вы Шумаковы?
Юра кивнул, а я поостереглась уточнять, что мы не являемся законными супругами и не носим одну фамилию.
– Супер, – обрадовался шофер, – рад знакомству, хоть оно и состоялось при столь глупых обстоятельствах. Как действуем?
– Странный у тебя кабриолет, – не выдержала Зоя.
Николай похлопал катафалк по железному боку.
– Я работаю в ритуальном агентстве, хозяин дал коня для переезда, чего бабло зря тратить, если есть свои тачки. Семен Михалыч душа человек, на такого трудиться одно удовольствие. Кстати, если понадобится, обращайтесь, скидку оформим, как для своих.
Я машинально приняла протянутую Николаем визитку, украшенную черно-золотым орнаментом.
– Уж лучше вы к нам, – процитировала известный кинофильм Зоя, – скидка на крематорий не то, о чем я мечтала с детства.
– Не, мы только по перевозке, гробам и аксессуарам, – не понял юмора Коля, – все дорого до изумления, за одну атласную подушку хрен знает сколько отвалить надо.
– И зачем она мертвому? – заморгала Зоя.
– Неудобно же на ровном, – ответил Николай.
– Трупу без разницы, – отбрила Зоя.
– Оно, может, и так, а может, и нет. Лежит усопший и материт родственников, думает: «Ну, сволочи, в последний путь пожидились прилично проводить», – заявил Коля, – и перед гостями неудобно.
– Вещи будем обменивать? – вернул нас к действительности Юра.
Следующий час мы выуживали из катафалка наши шмотки и сваливали их неподалеку от подъезда. Николай и Юра таскали здоровенные коробки, Зоя не отставала от мужчин, мне казалось, что она намного сильнее парней, легко поднимала упаковку, с которой «мальчики» едва справлялись вдвоем. Мне, вследствие физической хилости, доставались мелкие предметы или легкие пакеты, зато когда Юра спросил:
– Много там еще объемной поклажи? – мне удалось пролезть в самую глубину катафалка.
Я ловко преодолела преграду из тюков и крикнула:
– Не особенно. Похоже, осталась чистая ерунда. Хотя, нет, на полу лежит здоровенная бандура.
– Сейчас, – деловито пообещал Коля.
Мужчины вкупе с Зоей с удвоенной силой принялись за работу.
Я осталась внутри катафалка и старательно подталкивала кое-какую поклажу к дверям машины.
– Похоже, мы коробки в одном месте брали, – заметил Коля, в очередной раз появляясь в зоне видимости.
– На фирме купили, – сказала я, – магазинчик «Переезд», он у них на первом этаже открыт.
– И я туда же ходил, – выдохнул Николай, хватая очередной тюк, – веревки, чтобы узлы вязать, у них брал и карандаш несмываемый для маркировки.
Я кивнула, пнула последний тюк и замерла.
– Эй, ты чего? – забеспокоился Юра, успевший сменить Николая.
– Длинный ящик, похоже, пианино, – пробормотала я, – разве у нас оно было?
Поскольку других вещей в катафалке не осталось, Юрчик залез внутрь и начал чесать подбородок.
– Не, музыкальный инструмент высокий, а этот чуть повыше кошки. На что похож ящик? Вроде знакомая штука.
– У фортепьяно ножки откручиваются? – предположила я.
– Понятия не имею, – признался Юра, – у меня только гитара была, семиструнная.
В автобус всунулась Зоя.
– Эй, чем озаботились?
– Нашли рояль, но он не наш, – отрапортовал Юра.
– Коля! – заорала Зоя. – Там фоно, оно твое?
– Не-а, – закричал тот в ответ, – у нас никто не играет.
– Зачем инструмент в катафалке? – недоумевала я.
– Может, похоронный марш исполнять? – выдвинула версию Зоя. – Типа, живая музыка, не фонограмма.
– Где? – забухтел Коля, отодвигая Зою. – Ну вы даете! Домовину с пианино перепутали!
Я решила продемонстрировать эрудицию:
– Фортепьяно и рояль – это разные инструменты, а пианино…
Продолжение фразы утонуло в вопле Зои.
– Домовина? Там гроб?
Я отскочила подальше от полированного ящика, наткнулась на сиденье и шлепнулась на него. Юра отпрыгнул в другую сторону и тоже плюхнулся на диванчик. Зоя начала креститься, а Коля заржал.
– Че? Испугались? Не дрейфь, ребята, он пустой. Мне завтра в семь утра надо гроб в морг доставить, вот и прихватил его с собой, неохота в пять вставать, на склад за ним тащиться, ну и запихнул с вечера.
– Отлично придумал, – промямлил Юра.
Коля сложил руки на груди.
– Ты вроде мент?
Шумаков кивнул.
– Служу в убойном отделе.
– И гроба испугался? – хмыкнул Николай.
Юра растерянно глянул на меня, а Коля продолжал ехидничать:
– Щас покойничек вылезет и за нос тебя схватит! Не пугайтесь, гроб без клиента! Давайте мои шмотки внутрь засунем.
– Отлично придумал, – промямлил Юра.
Коля сложил руки на груди.
– Ты вроде мент?
Шумаков кивнул.
– Служу в убойном отделе.
– И гроба испугался? – хмыкнул Николай.
Юра растерянно глянул на меня, а Коля продолжал ехидничать:
– Щас покойничек вылезет и за нос тебя схватит! Не пугайтесь, гроб без клиента! Давайте мои шмотки внутрь засунем.
Я попыталась встать, но ноги предательски задрожали в коленях, Юра дернулся, но тоже остался сидеть.
– Прямо дети, – вздохнул Коля, – смотрите, коли не верите.
Укоризненно цокая языком, Шунаков влез в катафалк и привычным движением поднял крышку гроба. Зоя, Юра и я заорали в едином порыве:
– Мама!
Внутри обитой белым атласом домовины, на небольшой подушке, обшитой кружевом, покоился мужчина, одетый в черный костюм, белую сорочку и начищенные ботинки. Шею усопшего украшал темный галстук с элегантным серебряным зажимом.
Зоя запричитала:
– Отче наш… э… на небесах… Не помню слова… э… хлебушек нам дай…
– Хлеб наш насущный дай нам днесь, – поправил Юра.
Я в этот момент пыталась прийти в себя. Один Коля не испугался.
– Во, блин, – хлопнул он себя по бокам, – совсем оборзели! Просил только гроб, а они жмурика туда пристроили. И вроде на завтра в наряде баба!
Николай перегнулся через гроб, вытащил из-под сиденья папку и начал листать бумажки. Я вцепилась в Юру, который, к моему огромному удивлению, знал много молитв и сейчас твердил их одну за другой. С противоположной стороны к Шумакову прилипла Зоя, произносившая нараспев:
– Во поле березонька стояла…
Коля стукнул кулаком по сиденью.
– Чертовщина получается, ребята. Клиентка Андреева Галина Михайловна, а не мужик. Ей этот гробик обустроили. Откуда мужик? Вау! Глеб! Ну ё моё, плыли две дощечки!
– Знаешь покойника? – спросил Юра, который раньше нас с Зоей справился с потрясением.
– Это наш церемониймейстер, – объяснил Николай, – Глеб Поркин, его жена недавно выгнала, вот он и пристроился ночевать в конторе, стулья сдвигал и дрых. Вчера небось сообразил, что в гробу удобнее, и пошел на склад, заснул, наши грузчики-кретины примчались, крышку опустили. Хозяин экономит на всем, свет лишний раз не разрешает зажигать, вот парни и не увидели, что там Глебка.
При этом Коля деловито нажимал на кнопки мобильного телефона и, в конце концов, закричал:
– Але, «Скорая»? У нас здесь человек задохнулся в закрытом помещении, похоже, ему плохо, глаз не открывает, сам бледный.
Глава 13
Любой житель Москвы отлично знает: если, не дай бог, тебе понадобится неотложная врачебная помощь, лучше ловить такси и самому спешить в больницу. Машина с красным крестом потащится по пробкам, раньше чем через два часа нечего рассчитывать на встречу с доктором. Но сегодня произошло настоящее чудо. Едва мы выскочили из катафалка, как из переулка донесся вой сирены и перед нашими глазами предстал белый микроавтобус с красным крестом.
– Где больной? – устало спросила женщина лет сорока, вылезая наружу.
Коля ткнул пальцем в автобус.
– Там.
Доктор, очевидно, привыкла ничему не удивляться, а фельдшер, вышедший следом за ней, громко сказал:
– Прикольно.
Тетка со стетоскопом ловко взобралась по ступенькам, мы последовали за ней.
– Где? – коротко поинтересовалась она.
Николай указал на гроб и повторил:
– Там.
– Издеваетесь? – ровным голосом поинтересовалась доктор. – За ложный вызов заплатите штраф.
– В домовине человек, – я попыталась внести ясность в абсурдную ситуацию.
– Ясно, что не кролик, – возмутился фельдшер.
– Немедленно приступайте к реанимации, – приказал Юра.
– Парень, ты из дурки смылся? – занервничал фельдшер.
– Егор, спокойно, – остановила его врач.
– Вы, Елена Сергеевна, слишком жалостливая, – кипятился Егор, – как можно покойника оживить? Его уже в гроб положили! Много я идиотов видел, но такие еще не попадались.
– В гробу не жмурик, а Глеб Поркин, – перебил Егора Коля.
– Да хоть Илья Муромец, – не успокоился тот.
– Он жив, – уточнил Юра.
– Ага, а в гробу спать любит, – съязвила Елена Сергеевна.
– Верно, – согласился Колян, – Глеба жена за кобелирование из дома вытурила, он нынче в домовине отдыхает.
Елена Сергеевна повернулась к Егору.
– Вызываем ментов?
– Лучше психоперевозку, – предложил подчиненный.
Юра вытащил удостоверение и помахал им перед носом фельдшера. Тот завел:
– Ну и… – но закончить фразу не успел.
Из гроба послышалось тихое треньканье мобильного, «труп» сел, прижал к уху руку и заученно ответил:
– Ритуальное агентство «Путь наверх», мы поможем достойно проводить ваших близких по сходной цене. Ваши проблемы – наша головная боль.
Затем «покойничек» снова рухнул на подушку.
– А-а-а, – завопили Елена Сергеевна с Егором и, бросив в катафалке ящик с лекарствами, прыжком достигли двери.
– Вот это профессионал! – восхитился Коля. – Сам помирает, а заказ упустить боится!
– Странные у нас врачи, – подхватила Зоя, – чего испугались? И медикаменты бросили, небось там наркотики есть. Безответственные люди.
Я высунулась наружу. Елена Сергеевна и Егор клацали зубами около «Скорой», я решила их успокоить.
– Только не говорите, что вас испугал мертвец.
– Никогда не видел оживший труп, – признался фельдшер.
– Вы же реанимация! – удивилась я.
– Оно так, – занудил Егор, – «утюги» приставишь, напряжение подашь, бабах! – И нормальный сердечный ритм.
– Но это не воскрешение, – уточнила Елена Сергеевна, – если человек больше пяти минут мертв, мозг погибает. А ваш лежит в гробу явно давно, одет как в последний путь!
– И по телефону заверещал, – перебил врача фельдшер, – жуть зеленая. Лучше мы уедем.
– Оставив больного без помощи? – возмутилась я.
– Эй, сюда, – крикнул Юра, – парня тошнит!
Елена Сергеевна вздрогнула и, продемонстрировав истинный профессионализм, смело полезла в автобус.
Спустя два часа я, Юра и Зоя сидели в пентхаусе и смотрели на коробки.
– Устал, как Савраска, – признался Юра, – пойду, прилягу.
В ту же секунду раздался звонок. Я глянула на часы и распахнула дверь. На лестнице стоял полный мужчина.
– Сосед я ваш, Миша, – представился он, распространяя запах хорошего одеколона.
Я начала приседать и кланяться.
– Извините, если разбудили, коробки таскали.
– Нормалек, ребята, – остановил меня Миша, – претензий никаких, сам повеселиться готов. Пришел спросить. У вас свет горит?
– Как видите, в полную силу, – ответила я.
– Везде? – уточнил Миша.
Я кивнула.
– Падла! – гаркнул соседушка.
На всякий случай я схватила длинный зонтик, весьма кстати тосковавший у стены, и пискнула:
– Зоечка, поди сюда!
Начальница отдела нераскрытых преступлений массивной статуей встала за моими плечами. Но Михаил на нас не напал, он вытянул руку в сторону, подтянул ее к себе вместе с хлипким парнем в спецовке.
– Гад ползучий, скунс мерзостный, почему у них свет есть? – взвыл Миша. – Что ты с проводкой намудрил?
– Я все сделал по правилам, – пропищал рабочий.
– И где электричество? – не успокаивался Миша.
– Не знаю, – честно признался тот.
Михаил пару раз нежно стукнул бедолагу лбом о стену.
– Убивать тебя не с руки, много бабла потеряю, отправляйся в фатеру и чини свет!
Рабочий ужом вывернулся из его длани, Миша вытер вспотевший лоб.
– Простите, девочки. Сами небось знаете, как при ремонте накалывают. Разрешите еще раз заглянуть? По-соседски? Если чего понадобится?
– Конечно, – кивнула я.
– Будем рады, – добавила Зоя.
Миша захлопнул дверь и заорал:
– Ну ты …! …! …!
– Интеллигентного человека сразу видно, – заметила гостья, – при женщинах материться не стал, хотя, похоже, мастер! Вон как изощряется! Будешь коробки разбирать?
– Только вон ту, с личными вещами, хочу переодеться, – сказала я.
– Вилка, – тихо спросила Зоя, – мне Юрка разрешил здесь переночевать, ты не против?
– Конечно, нет, – улыбнулась я, – комнат много. Вот только спать придется на полу.
Зоя махнула рукой.
– Я привыкла к любым условиям.
Я подошла к коробке, увидела, что она уже вскрыта, засунула руку внутрь и вытащила… оранжевые безразмерные трусы.
Зоя хихикнула.
– Я их уже видела.
– Мне тоже довелось, – протянула я и повернулась к другой вспоротой таре.
На свет появился комбинезон для собаки, поводки, миски…
– О! – заголосила Зоя. – Опять коробки перепутали! Коля выгрузил ваши вещи, мы докопались до гроба, потом пристраивали полузадохнувшегося Глеба в «Скорую» и запихнули в катафалк назад барахло Коляна! Угораздило вас одинаковые коробки купить.
– Перепутанный багаж дубль-два, – ахнула я, – вот Юре с утра сюрприз будет!
Зоя вскинула голову.
– Исходя из собственного жизненного опыта скажу: что хреново начинается, отлично продолжается. Думаешь, почему русский человек обожает драться на свадьбе?