— И после этого она с вами разоткровенничалась и принялась рассказывать о своих любовниках?
— Сказала просто, чтобы я не трудилась. И она к этому недоделанному, — последовал кивок в сторону Петра, — никогда не вернется. Что возле нее теперь такие мужчины, до которых ему никогда в жизни не дотянуться.
— Вы давно развелись с Нинель? — спросил у Петра Руслан.
— Пять лет назад, — ответил тот без запинки. — Она вернулась от своей сестры и заявила, что хочет развода. Дескать, она встретила потрясающего мужчину, который от нее без ума и который сделает ее знаменитостью. И мол, для ее нового артистического имиджа ей необходимо помолодеть лет на десять и быть незамужней. Я, конечно, отказал ей.
— Почему? — спросил Руслан. — Если женщина хочет развестись, нельзя удержать ее, просто не давая развода.
— Понимаете, в голову Нинель часто приходила странная и, я бы даже сказал, глупая блажь, а потом всегда проходила. Но в этот раз все было серьезно. Я это сначала не понял, но потом до меня дошло, что она не шутит. Ей почти сразу же дали хорошую роль в театре, и она сыграла ее с блеском. Во всяком случае, так о ней написали все газеты. А потом все вокруг принялись восторгаться ею без меры. И сразу же так все закрутилось, что ей и в самом деле стало не до меня. Раньше Нинель играла скромные рольки, часто даже вообще без всяких слов. И в одночасье все изменилось. Теперь у нас в доме постоянно появлялись какие-то мужчины, то этот банкир, то режиссер, то какие-то журналисты и телевизионщики. И я понял, что у Нинель теперь совершенно другая жизнь, где нет места для опостылевшего мужа. И сразу же после этого я согласился на развод.
— А после того, как эта сучка узнала, что Петр снова женился, ее, видать, за ретивое взяло, что она мужика-то упустила и что Петр больше по ней не сохнет. А на ней самой так никто из ее любовников и не собрался жениться. Вот она и принялась нам названивать! — заявила Аня. — Ночью звонила, а в трубке молчали!
— Аня, сколько раз тебе повторять, это была не она! Нинель никогда бы не опустилась до такого!
— Конечно, она для тебя святая! — разозлилась Аня. — Только что в ней святого было? Потаскуха, двух любовников одновременно имела. Да еще и к тебе пыталась снова клеиться. Я терпела, терпела, да когда она в очередной раз позвонила и принялась молчать в трубку, все ей и высказала.
— А она что?
— Вы бы ее слышали! Словно бы и не звонила никогда. И не молчала в трубку! Такое изумление разыграла! Фу-ты, ну-ты!
— Так, может быть, это и не она вовсе вам звонила?
— А кто же тогда? — с убийственной логикой спросила у него Аня.
В самом деле, кто же еще мог им звонить? Телефонная-то сеть у нас, как известно, работает просто на зависть. И вообще люди никогда номерами не ошибаются.
— Она это звонила! — с маниакальной настойчивостью твердила Аня. — Конечно, вы мне все не верите. А я ведь не вру!
Она явно приготовилась снова заорать, залиться слезами и войти в новый виток истерики. Но, кинув взгляд на сжавшую кулаки Маришу, благоразумно передумала. И тихо заплакала, роняя слезы в пустую пивную кружку.
— Подождите рыдать, ответьте на последний вопрос, — попросил Аню Руслан. — Где вы были вчера вечером?
— Вчера? У одной моей знакомой мы были, — ответила Аня. — У нее день рождения. Мы не стали ждать до выходных. А прямо вчера и отметили.
— И кто там был?
— Я была с Петей, потом, разумеется, моя знакомая, ее родители, ее муж, еще пара ее подруг тоже с мужьями. А что? — спохватилась она. — Почему вы спрашиваете?
— Выходит, на вчерашний вечер у вас алиби, — подытожил Руслан. — Что же, это для вас очень удачно. А то при вашей любви к бывшей супруге вашего мужа вы автоматически становились для следствия подозреваемой номер один.
— Да вы что! — ахнула Аня. — Говорю же вам, я не убийца. Конечно, я ее ненавидела. Но не убивала!
— А ваша подруга могла бы подтвердить ваше алиби? — спросил у нее Руслан. — Я вам верю, но начальство может потребовать проверки.
— Пожалуйста! — фыркнула Аня. — Я на память ее телефона не помню, но могу потом продиктовать вам.
— Как же так, ваша подруга, и вы ее телефона не знаете?
— Не подруга, просто знакомая с работы, — поправила его Аня. — Мы с ней только на работе общаемся. Вчера — это была случайность. Не знаю, с чего ей вдруг вздумалось меня к себе домой пригласить. Должно быть, хотела новым мебельным гарнитуром передо мной похвастаться. Другие-то все его уже не по одному разу видели. Вот она меня и затащила. Барахло!
— Что?
— Гарнитур ее — полное барахло! — пояснила Аня. — Она говорила, натуральное дерево, а я сразу поняла — опилки прессованные. Сверху только тонкий слой дерева наклеен. Да и где ей с ее-то зарплатой натуральный бук покупать? Муж у нее совсем никудышный. Его как десять лет назад из института сократили, так он ничего себе подходящего и не нашел. Дармоед!
— Простите, но вернемся к адресу вашей подруги.
— Говорю же, перезвоните мне, я вам продиктую. У меня ее телефон в записной книжке. А книжка осталась дома.
— Если вы не возражаете, я бы хотел прямо сейчас и покончить с этим делом, — стоял на своем Руслан. — А то мало ли что потом случится. И раз уж мы все равно рядом с вашим домом, то не могли бы мы к вам зайти?
— Ну ладно, — нехотя кивнула Аня. — Тогда пошли, что ли?
Дома у Петра оказалось не то чтобы совсем уж бедно, но довольно скромно.
— Простите, а та квартира, в которой жила ваша бывшая жена, она чья? — полюбопытствовала Мариша.
— Вы имеете в виду, когда она была приобретена и на чье имя? — переспросил у нее Петр. — Нинель купила ее сразу же после взлета ее карьеры. Честно говоря, я думаю, что ей подарил ее кто-то из ее любовников. Поэтому хотя квартира и была приобретена Нинель еще в то время, когда мы состояли с ней в браке, но моих денег в покупке той квартиры нет. А это, — обвел Петр небольшое пространство хрущевской «двушки», — осталось мне от родителей. После разрыва с Нинель я вернулся сюда.
Тем временем Руслан маячил над Аней, пока та искала в записной книжке телефон и адрес своей знакомой. В конце концов ей это удалось, и Руслан отстал от нее. И они покинули супругов, которые принялись ссориться, стоило за гостями захлопнуться двери.
— Чего ты к ней с этим адресом прицепился? — спросила у Руслана Мариша. — Ясно же, что она не стала бы так глупо врать.
— Никогда не знаешь, — ответил Руслан. — Эта Аня не показалась мне особенно умной женщиной.
— Почему? — поинтересовалась Мариша.
Ей тоже показалось, что Аня не семи пядей во лбу, но Марише хотелось услышать, отличается ли ее собственная оценка от мужской.
— Ни одна умная женщина не станет так беспардонно себя вести с собственным мужем, — сказал Руслан. — Скандалы, истерики — это же верный способ совершенно отвратить мужчину от себя. Слезы — очень сильное женское оружие. И нельзя его растрачивать по пустякам.
И пока Мариша тщательно запоминала эту нехитрую истину, Руслан продолжил:
— Я так настойчиво допытывался у Ани адрес и телефон ее знакомой, исключительно с целью заглянуть в ее записную книжку и увидеть ее почерк. Мне показалось, что анонимные письма с угрозами в адрес соперницы — это вполне в духе Ани. Истерички вроде нее вполне способны накорябать в адрес своей врагини злобное послание или даже целую серию. На большее-то у них духу не хватает, а на мелкую пакость — вполне.
— И что?
— Почерк не ее, — покачал головой Руслан.
— Она могла бы попросить кого-то написать за нее, — сказала Мариша. — Но думаю, что писала не она.
— Как знать. Похоже, она совсем спятила от ревности. И в самом деле ненавидела Нинель. Могла написать эти письма, чтобы испортить той личную жизнь или хотя бы отравить ее.
— Какой бы дурой ты ее ни считал, но Аня должна была сообразить: если Нинель убоится угроз анонимного автора и в самом деле отстанет от своего банкира, то вполне может и в самом деле снова захотеть вернуть себе бывшего мужа, — возразила ему Мариша. — А это была бы уже прямая угроза благополучию милой Анечки.
Руслан насупился и промолчал. Как и все мужчины, он терпеть не мог оказываться в чем-то неправым.
— Итак, беседа с Аней и бывшим мужем Нинель ничего нам не дала, — сказала Мариша.
— Кроме того, что мы узнали, что слава, успех и богатство пришли к Нинель всего пять лет назад, — возразил Руслан. — До того, как она стала любовницей Климентия, она ничего собой не представляла.
— Да, это интересный факт, — заметила Мариша. — А что там сказал насчет этого Петр, что она задумала подать на развод с ним, вернувшись от сестры? А следом за этим ей предложили отличную роль, о ней стали взахлеб писать все газеты, ее стали приглашать на интервью пресса и телевидение.
— И все это пахнет большими деньгами, которые кто-то вложил в Нинель, — сказал Руслан.
— И все это пахнет большими деньгами, которые кто-то вложил в Нинель, — сказал Руслан.
— Кто-то — это Климентий, — предположила Мариша. — Тем более что и он появился у Нинель примерно в то же время.
— Но где они познакомились? Не у сестры же в деревне? — пожал плечами Руслан. — Наверное, Нинель обманывала своего простака мужа. Сказала ему, что едет навестить сестру, а сама смылась с любовником на курорт.
— И так его там очаровала, что по приезде он был уже готов вложить в ее раскрутку огромные деньги, — закончила Мариша и скептически фыркнула.
Что-то в этой истории с внезапно проснувшейся у Климентия страстью к не слишком интересной внешне Нинель, которая к тому же была весьма посредственной актрисой, не устраивало Маришу. Не мог такой человек, как Климентий, вот так взять и влюбиться в Нинель. Не мог, и все тут! Но между тем он тратил на нее огромные суммы денег. Зачем, если он ее не любил? И Мариша решила, что сразу же поговорит об этом с Нюрой.
Но обычно словоохотливая женщина словно воды в рот набрала.
— Ничего не знаю, — твердила она словно попугай. — Сестра со мной своими делами не делилась. Знаю, что был у нее этот банкир. Что любил мою сестру без памяти. Карьеру ей сделал, квартиру эту подарил, вообще всегда поддерживал.
А когда Мариша попыталась настаивать, женщина на нее разозлилась.
— Чего тебе, больше всех надо? — закричала Нюрка. — Завидно тебе, что банкир этот в Нинку влюбился? Чего ты все у меня о нем выспрашиваешь?
К этому времени к Нюрке уже присоединились двое их родственников. Это были муж с женой с совсем простецкими лицами. Оба они уже успели выпить за помин души родственницы и теперь дружно выступили в ее защиту. Так что Марише пришлось спешно ретироваться, от души хлопнув дверью. Оставаться дольше в этой квартире Марише не хотелось. И она пошла прощаться к Нюре. Но, дойдя до плотно прикрытых дверей кухни, внезапно замерла на месте, услышав заданный приехавшей родственницей Нинель вопрос:
— А что, верно, Нюрка, что Нинель-то с этим своим банкиром у вас в деревне познакомилась?
— С чего ты взяла? — угрюмо спросила Нюрка.
— Танька твоя сболтнула, — пояснила тетка. — Что он там делал-то?
— Тебе тоже больше всех надо? — зло поинтересовалась у нее сестра Нинель. — И с чего вы такую чушь взяли?
— Так говорю же, дочка твоя рассказала.
— Слушай ты ее больше! Будто бы не знаешь, она у меня никогда особым умом не отличалась. А как в возраст вошла, книжек дурацких про любовь начиталась, вечно ей всюду тайны какие-то мерещатся. Если бы не успевала по хозяйству поворачиваться, так точно бы ее уже двадцать раз за ее фантазии глупые прибила. Ты меня знаешь, у меня не больно-то забалуешь. Люблю, чтобы и дом, и хозяйство в порядке были.
— Верно, в этом ты у нас, Нюрка, молодец, — подтвердил женский голос. — Ты всегда умела в жизни поворачиваться. Только вот в толк не возьму, с чего это Нинка тебе свою квартиру отписала? Вы с ней и не ладили никогда.
— Мы? Да ты что придумала, тетя Маша? — возмутилась Нюрка. — Мы же с Нинкой — родные сестры.
— Так-то оно так, — согласилась женщина. — Только вы с ней еще в детстве вечно дрались. В волосья друг другу вцепитесь и орете на все село, пока вас отец обеих ремнем не охладит.
— То в детстве было, — возразила Нюра. — А с возрастом мы обе поумнели и поняли, что в этой жизни нужно друг за дружку крепко держаться, коли пропасть не хочешь.
— Это когда же вас такая светлая мысль посетила? — хмыкнула тетка. — Уж не тогда ли, когда вы на твоей свадьбе с Нинкой в кровь разодрались, потому что она с женихом твоим целовалась, а ты их застукала?
— Что ты, тетя Маша, такие все глупости вспоминаешь, — вроде бы шутливо отозвалась Нюра, но по ее голосу было слышно, что тема ей здорово неприятна и она бы с радостью свернула разговор. — Это когда было? Мы уж с Нинкой с тех пор сто раз помирились.
— А чего же ты тогда возле ее Петра все увивалась? Нужен он был тебе? Нет, не нужен, просто сестре хотелось отомстить!
— Так она с ним развелась!
— Точно, только я точно помню, что это почти сразу же после похорон вашего отца случилось. Ты там тоже все возле Петра крутилась. Ну и докрутилась! Он в город от тебя удрал. А Нинка еще осталась, матери помочь. И не стыдно тебе было? На похоронах собственного отца такое отчудить? Вроде другого случая подождать не могла. И точно, Нинка после того раза с мужем-то своим и развелась. И то сказать, одно дело с женихом на свадьбе поцеловаться, а другое — с мужем сестру застать, когда еще и тело отца опустить в могилу не успели.
— Тебе-то что? — крикнула Нюрка, явно уже готовая взорваться. — Тоже мне столп нравственности. Знаю я, чего вы приперлись! И чего меня тут хаете, тоже знаю!
— А то, что наглая ты всегда была, Нюрка, — воинственно ответила ее родственница. — Никогда ты мне не нравилась. И в детстве редкой нахалкой была и такой же теперь осталась. Вечно все под себя загрести хочешь.
— Нинка будто бы лучше была! — буркнула Нюра.
— Верно, вы с ней одного поля ягодки, — ответила женщина. — Поэтому и не любили друг дружку никогда. И я не понимаю, с чего это ей тебе квартиру оставлять!
— А тебе и не надо ничего понимать! Оставила, и все тут. Завещание, как положено, оформлено. И твоему сыночку, обалдую, тут, тетя Маша, ничего не обломится. Да я костьми лягу, а не дам ему ни копейки из накопленного Ниной.
— Не дело ты говоришь, Нюра, — услышав, что, помимо квартиры, имеются еще и кое-какие накопления, вступил в разговор муж приехавшей родственницы. — Мы ведь все родня. И наследство должны как положено поделить. Квартиру, так и быть, себе можешь оставить. А деньгами или вещами поделиться следует. Обычай нарушать нельзя. На память о покойнике всегда что-то из его вещей раздают.
— Да пошли вы на х…! — заорала на них окончательно вышедшая из себя Нюрка. — Ничего я вам не дам. Попрошайки! Или вон, коли так приспичило, кастрюльку возьмите, на которой эмаль с краю отколота. Небось в вашем хозяйстве все сгодится. Вместо ночного горшка используйте. И о Нинке память вам будет.
— Ты охолонись! — посуровел мужской голос. — Марья верно говорит, не дело все под себя одну грести!
— Вы с Нинкой никогда близки не были! — закричала Нюра. — А теперь на ее наследство рты раскрыли? Знаю я вас! Вы у моей матери на память об отце телевизор цветной выклянчили. Будто бы у вас своего не было! Зачем вам два телевизора-то? Вы же все одно его никогда почти не смотрите, электричество бережете. Все жадность ваша дурацкая. Небось как поставили его в угол, так до сих пор и стоит.
— Да он же и не работает!
— Еще бы, кто бы вам исправный телевизор отдал! Тоже додумались!
Марише невольно стало смешно, и она, зажав рот руками, начала отступать, решив обойтись без прощания с Нюрой. Ну и семейка! Ну и родственнички! А она-то еще умилялась, какая у Нинель дружная родня. А они, оказывается, словно мухи слетелись на запах добычи. Это же надо, у них такая традиция — после похорон родня торжественно делит между собой имущество усопшего. Удивительно, как они с такой традицией еще не поубивали друг друга при дележе. Но с квартирой Нинель у них ничего не выйдет. Раз завещано Нюрке, то тут уж ничего не поделаешь.
— Что с тобой? — удивился Руслан, когда Мариша вылетела из дома, весело хихикая.
— Да разговор один интересный подслушала, — сказала Мариша. — Оказывается, Нинель и в самом деле познакомилась с Климентием в деревне у сестры.
И она пересказала Руслану подслушанную только что возле кухни ссору родственников Нинель.
— Петр тоже туда с ней ездил, только она его потом прогнала, — сказала Мариша. — И вот мне интересно, они с сестрой это специально подстроили, чтобы от Петра избавиться и чтобы Нинель могла закрутить роман с банкиром? Или все случайно получилось?
— Не знаю, — покачал головой Руслан. — А что, если нам с тобой, пока суд да дело, смотаться в деревню к этой Нюрке и осмотреться там? Нюра к похоронам сестры все сама приготовит. А мы успеем вернуться.
— Мысль интересная, — задумалась Мариша. — Все равно к себе домой мне возвращаться нельзя. Так почему бы и не съездить. Тем более что живет Нюра где-то недалеко, под Псковом. Часа за четыре можно добраться до этого города.
— Вот и отлично! — воскликнул Руслан. — Едем! Чувствую, что Нюра и ее родные что-то знают о странной и так внезапно вспыхнувшей страсти Климентия к Нинель. Там-то мы все и разнюхаем.
— А адрес? — спросила Мариша.
— У меня есть, — отозвался Руслан. — Верней, не сам адрес, но найдем.
— А что у тебя есть?
— Я знаю, что семья Нюрки живет на окраине деревеньки Березово. Доберемся туда, спросим Примаковых и…
И тут зазвонил телефон Мариши. Она включила его совсем недавно, до этого, опасаясь, что ей будет названивать Смайл или Моржов, она отключала трубку. А тут нате вам, стоило включить, и уже звонит. Мариша посмотрела на определившийся номер, он был ей незнаком. Брать или не брать? С одной стороны, это мог быть какой-то важный звонок, а с другой, мог быть и предатель Смайл, воспользовавшийся в целях конспирации чужим номером. Обсуждать со Смайлом детали развода Марише сейчас решительно не хотелось. И так ей светила тюремная камера, а если еще и развод, то всех бед разом ей точно не пережить.