– Это как? – потрясенно спросил он.
– Да вот так. Вот так вот! Появились ни с того ни с сего. Как с печки упали. Сказали, что из Болдина, что девушка беременная… якобы наблюдалась в Диагностическом центре, поселилась на три дня у меня, а потом такой вот пассаж случился. Теперь даже не знаю, что обо всем этом думать.
– Да что думать, скажи, где они в Болдине живут, я поеду и набью морду этому, как его… – раскипятился Виктор.
У Любы почему-то аж в носу защипало, до того она была растрогана такой решимостью.
– Мне надо ехать, это точно, только не морду бить, а попытаться понять, в чем вообще дело. А может, они и в этом меня обманули, может, они вовсе не из Болдина, – задумчиво сказала она. – Но это все, что я про них знаю. И, главное, у Женьки не спросишь, он где-то в горах, там мобильной связи нет.
– Ну что ж, значит, – кивнул Виктор, – мы поедем в Болдино наудачу и будем искать этого, как его там…
– Дениса, – произнесла Люба и постаралась скрыть боль, которую причинило ей само звучание этого имени, само ощущение его на губах. – Погоди, а почему ты сказал – мы поедем?
– Извини, но речь идет о нашем сыне. Женька и мой сын, верно? Поэтому я и сказал – мы поедем. Я вот завтра, к примеру, свободен, у меня отгул. Ты сможешь отпроситься?
– Завтра? – испугалась Люба. – Погоди, я вчера не работала. Книжку оформляла. Наверное, завтра Степа меня не отпустит.
– Отпустит, – раздался вдруг голос Вали, которая, оказывается, все это время не торговала, а внимательно слушала переговоры Любы с бывшим мужем. – Ничего, я ему скажу, что поработаю за тебя. Ты ж за меня торговала, когда я болела? Ну вот и я теперь за тебя поторгую.
– Но как же? – забормотала Люба. – У тебя же и свой товар есть.
– А у меня завтра вообще выходной, – внезапно сказала говяжья Света, перегибаясь через прилавок. – Я могу на твое место встать!
И она подмигнула Любе, которая смотрела на нее во все глаза, внезапно осознав, что Светка нарочно отвлекла Викторову жену и задерживала ее разговорами, чтобы Виктор и Люба могли поговорить. Боже ты мой, а Светка, оказывается, многое знала, понимала и о Любе, и о Викторе… о чем еще?
– Ой, не знаю, – нерешительно бормотала Люба, – не знаю я, что скажет Степа, как он на это посмотрит…
Жуткий вопль донесся со стороны холодильника. А потом понеслась волна такого мата, перемежаемого стонами и охами, что женщины аж присели. И это женщины Старого рынка, которые при случае и сами могли… ого-го!
Выскочил бледный Степа, высоко поднимая окровавленную руку; постоял миг, глядя белыми глазами, хватая ртом воздух, потом захватил руку фартуком и побежал вон, мотаясь от стены к стене. Следом брел зеленоватый Антон, что-то держа на вытянутых руках в салфетке. Все были в шоке, в остолбенении от Степиного крика, не сразу пронесся слух: Степа-де палец отрубил, в медчасть побежал, чтоб перевязали и «Скорую» вызвали, а Антон за ним отрубленный палец понес, на случай если все же пришьют…
Спустя минуту Антон вернулся и передал от Степы, что он жив. «Скорую» ждать не стал, Сурен повез его в хирургию на своей машине. А Степа просил Любе передать, что завтра не выйдет, пусть как-нибудь сама управится с тем мясом, что у нее осталось.
– Вот и получилось, что Степа никак на твою поездку не посмотрит, – сказала Валя.
– Давай-давай, сдай мне все по весу, а послезавтра примешь остаток и деньги, – поддакнула Света.
– Хорошо, тогда едем, – решительно сказала Люба Виктору.
– Едем? – подала наконец голос Люся, до которой ситуация доходила как-то нереально долго. – Куда это ты собрался? – Это адресовалось Виктору. – С ней? – Неописуемый взгляд на Любу. – Почему? Что, решил в рубщики мяса пойти? – Голос звучал с невероятным презрением. – И продавщицу себе уже присмотрел? – Снова уничтожающий взгляд на Любу.
Ну, конечно, не всякий юмор спроста оценишь, особенно такой…
Люба робко улыбнулась, чувствуя себя дура дурой. Однако Виктор был холоден и непоколебим:
– Я не собираюсь ни в какие рубщики. И никого не присматривал! Что касается этой женщины, я ее присмотрел уже четверть века назад, когда на ней женился. Это ведь моя жена.
– Это твоя бывшая жена! – со слезами в голосе вскрикнула Люся.
– Да, бывшая жена. Но дети наши – не бывшие. И я поеду завтра с Любой по делам нашего сына. Ясно? Ты выбрала мясо, Людмила?
Люся молча, не глядя ткнула в кусок говядины. Судя по выражению Светкиного лица, та и не надеялась продать это мясо… Виктор расплатился, а потом еще бросил на весы кусок свинины с прилавка Любы.
– Куда столько? – сдавленно воскликнула Люся. – Это ж на бригаду целую, а нас только двое.
Лицо Виктора исказилось мгновенной судорогой. Сгреб мясо в сумку и со странной, мстительной интонаций бросил жене:
– Ничего, съедим!
Он сунул деньги направо – Свете, налево – Любе – и быстро вышел из павильона, волоча за собой бледную от изумления жену. Света с Валей провожали его восхищенно-насмешливыми глазами, а Люба тупо уставилась в угол и думала, что даже не знает толком, в самом ли деле Денис живет в Болдине или это такой же художественный свист, как и все остальное.
Впрочем, к тому моменту, когда утром под окном остановилась «Мазда» Виктора, она уже точно знала, что да – ехать нужно именно в Болдино.
* * *Все дело было в том, что ночью позвонил Женька.
Вообще Люба сама сто раз думала, что надо ему позвонить на мобильный, вдруг все же пройдет звонок. Но это же дико дорого. Ладно свои деньги, но его там, в Америке, они ему слишком нелегко достаются, чтобы вот так запросто транжирить их на какие-то досужие вопросы.
Досужие-то они досужие, но они только для Любы такие, а для Женьки это вопрос жизни, можно сказать… другое дело, что он еще не знает, что в его жизни такой вопрос назрел. Но если быть честной, Люба не хотела звонить именно потому, что сейчас ее интересовали не столько успехи или здоровье сына, сколько один вопрос: кто такой Денис? Ну вот не спросишь же так, ни с того ни с сего! И вообще, даже с того или с сего надо еще набраться храбрости, чтобы спросить…
И только она решила, что звонить все же не станет, как телефон затренькал и в трубке раздался голос сына.
Ну это было уже просто какое-то судьбоносное совпадение!
– Ма, привет, я вернулся! Я прямо с вокзала звоню! – жизнерадостно провозгласил он, и Люба на миг оторопела, вообразив, что Женька вернулся в Нижний, но тотчас сообразила, что вернулся-то он в Сасквиханну и звонит с тамошнего вокзала, где оставался чуть ли не последний в городе телефон-автомат. – Я на минутку – просто сказать, что все ок, замечательная была поездка, только спать мало приходилось, днем работа, а ночью всякие веселья. Поэтому я сейчас спать помчусь, а в воскресенье созвонимся, ага? В двух словах только скажи, как дела у тебя, у Татьяны?
– Да все у нас отлично, – проговорила Люба, думая только об одном, как бы половчей подобраться к Денису. К чему бы вопрос о нем пришить, чтобы получилось вроде невзначай?
Сын ей помог:
– Кого-нибудь из наших видела?
Это был обычный вопрос. «Наши» – это значило его однокурсники, одноклассники и однокашники из тринадцатой школы.
– Не видела я ваших, – быстро ответила Люба. – Но тут про тебя один человек спрашивал.
– Какой человек?
– Денис его зовут. Денис Денисов. – И она прикусила губу, вспомнив. Как рассматривала его паспорт. Год рождения… Не женат…
– Денис?! – изумился Женька. – Нет, серьезно?!
– А что такое?
– Да это последний человек, который спросил бы обо мне.
– Неужели? – фальшиво произнесла Люба. – А я так поняла, что вы хорошие друзья. Он мне фото показал, где вы с ним и с двумя девушками. Я такое фото у тебя видела, может, помнишь?
– Помню, – сухо проронил Женька. – И чего хотел Денис?
– Ничего, – так же сухо ответила Люба. – Спросил, как ты, как Америка.
– Ах вот оно что, – ухмыльнулся сын. – Америка, значит. Неужели Ивану что-то здесь понадобилось?
– Об Иване и речи не было, – добавила поленце еще одной лжи в эту охапку Люба.
– Ничего, будет еще. Неужели Иван сюда мосты наводит? Вообще-то я для него никакой не мост, даже не ступенька, а так, щепка. Но все же, конечно, тут Иван замешан, потому что Денис без него и шагу не ступит.
– Я так поняла, этот Денис его помощник? – светским тоном поинтересовалась Люба.
– Водила он его.
– Кто?!
– Шофер, иначе говоря. А что? Денис тебе мозги вкручивал, будто он какой-нибудь референт? Шофер, лакей и цепной пес. Вообще он человек опасный и скользкий, будь с ним поосторожней. Слышишь?
– А чего мне с ним осторожничать? – проронила Люба, чувствуя, что ее начинает трясти. – Что мне с ним, детей крестить?
Ой, что с языка сорвалось… А ведь недалеко от простой житейской правды!
– Встретились – разошлись, – лихо продолжала она, чувствуя простую житейскую правду и в этой фразе. – Пришел – ушел…
– Интересно, откуда он адрес знает? – задумчиво сказал Женька.
– Мне кажется, – осторожно проговорила Люба, – ему сказала какая-то Элька.
– Эля? – с запинкой спросил Женька. – Да ну? Странно все это… А впрочем, ничего странного, видимо, я был прав тогда…
И умолк.
Люба, затаив дыхание, ждала продолжения, но сын молчал.
– А кто такая Эля? – спросила Люба со всем мыслимым и немыслимым равнодушием.
– Эля? Ну… – Он вздохнул. – Ну…
– Она есть на той фотографии, правильно?
– Да, там я, Денис, его жена и Эля.
Его жена?! Та, другая девушка! Блондинка! Про которую Женька сказал – «а вторая не чудесная».
– Жена Дениса?..
– Ага. А что?
– Да ничего. Значит, Эля – жена Ивана?
– Да какая там жена! – очень зло сказал Женька. – Иван не женат. Так, постельная принадлежность! Ему же невозможно отказать, он же там у них… Да ладно! Вообще знаешь, ма, неохота мне обо всем этом говорить. Денис-Иван, жены-мужья… Это уже в прошлом, и вспоминать мне о них тошно. Ну их всех! И вообще, я просто с ног валюсь. Мне бы до общаги добраться и поспать, если житель Страны восходящего солнца храпеть не будет.
Любе показалось, что сын расстроился, но продолжать этот разговор было невозможно, не вдаваясь в истоки своего интереса к Денису и Эльке. Они простились, так и не рассказав ничего друг другу, и точно так же она не могла ничего объяснить Виктору, который по пути в Болдино пытался хоть что-то вызнать о случившемся.
Единственный толковый вывод, к которому она пришла, такой: у сына был роман с Элькой, наверное, Женя в нее влюбился. Но для Эльки он просто мальчишка. Ее гораздо больше интересовал Денис. Не его шеф Иван, который тоже не остался к ней равнодушен, а именно Денис! Крепкий такой стебарь, которому все равно, кого трахать, он делает это одинаково качественно со всеми. Именно от Дениса Элька и забеременела, ей потребовалось обследование врачей. Денис трепетно относится к любовнице: возил ее в город, а если не мог, пристраивал на попечение к какому-то соседу. Но ведь он женат! В смысле Денис, а не сосед… хотя не исключено, что сосед тоже женат, но жене своей с Элькой не изменяет, а если даже и изменяет, это его проблемы и его жены.
Жены? Хм…
А что, если жена Дениса узнала о случившемся? А что, если…
А что, если соседка Лариса Ивановна, недреманное подъездное око, не впала в маразм и ничего не напутала? Что, если она и впрямь видела какую-то беленькую девушку в белом плаще, которая упала в обморок в подъезде? А что, если именно ее заметила Люба в тот же вечер на автовокзале уезжающей в Болдино?
Нет, это слишком уж за уши притянуто, а все же… А вдруг?
А впрочем, совершенно неважно, видела Люба ту блондинку или другую. Важно вот что: предположим, блондинка – жена Дениса – узнает об измене своего мужа. Он в Нижнем, Элька, которую она подозревает, тоже в Нижнем. Жена знает об их совместном путешествии, срывается и едет туда же. Каким-то образом – неведомо каким, может, с помощью частных детективов! – она получает сведения о том, где поселилась любовница мужа. Идет в этот дом, но падает в обморок… очень может быть, она тоже беременна. Что за комиссия, создатель!
Нет, все это вполне реально, вопрос один: при чем тут Женька? Он каким боком замешан во всей этой истории? Ради чего Денису понадобилось везти свою любовницу в его квартиру и прилагать столько усилий, чтобы поселить ее у Любы?
Или Элька, любовница Дениса и «постельная принадлежность» Ивана, как злобно выразился Женька, срочно нуждается в том, чтобы ее пристроили замуж? Женька – самый надежный вариант… Видимо, эта Элька затащила-таки его в постель, а теперь решила представить дело так, будто беременна от него.
И все равно странно. Зачем непременно нужно поселяться у Любы, зачем так к этому стремиться и прилагать столько усилий? Денис вон как напрягался… Или он из тех, который трахает все, что движется? Люба двигалась рядом, ну и…
Да нет, чушь какая-то.
Поскольку Виктор не отставал с вопросами, Люба наконец все ему рассказала. Понятно, кроме пассажа с Денисом. По ее сокращенной версии событий, выходило, что она так была признательна Денису за помощь с адвокатом, что даже пригласила его мнимую сестру у себя пожить. И что из этого вышло?!
– Вообще чушь, – сокрушенно сказал Виктор, все обдумав. – При чем тут наш Женька?! Не верю я в то, что эту Эльку нужно срочно замуж пристроить. Не верю я в пропущенный срок беременности. Если она любовница Ивана, которая втихаря гуляет с его шофером, она вряд ли бы так рисковала ради какого-то мальчишки, студента. Ну и что, что он в Америке? Если Иван к ней благосклонен, он на все пойдет, чтобы свою любовницу удачно выдать замуж. Не понимаю я чего-то, вернее, всего. Ну, предположим, не вмешался бы в дело Николаша, ты так и пребывала бы в убеждении, что наш сын виноват в ее беременности. Ну и что? Не тебе же на ней жениться, верно? Если Женька уехал и даже не интересовался ее судьбой, это ведь получается, что он ее знать не хочет. Разве не так?
– Так, – кивнула Люба. – Но Денис говорил, они поссорились из-за того, что Женька приревновал Эльку к Ивану.
– «Денис говорил»! – зло передразнил Виктор. – Неужели ты еще веришь этому Денису?!
Люба опасливо покосилась на бывшего мужа. Как-то очень уж темпераментно он это произнес. Уж не догадался ли о чем, боже сохрани?
Да нет, просто речь идет о лживости Дениса. Он ведь и правда все время врал, ни одному слову верить нельзя. И Иван-то домогался Эльки, а она отказала, и женат-то Иван на лучшей Элькиной подруге, и от этого началась ужасная Санта-Барбара, и сам-то Денис – помощник Ивана… с другой стороны, тут он почти не со-врал. Шофер – это и есть помощник, а то, что он якобы референт, Денис и сам отрицал.
– Господи, ну зачем мы туда едем? – безнадежно вздохнула Люба.
– Как зачем? Чтобы разобраться, – сердито отрезал Виктор, не отрывая взгляд от дороги: почти все время шли во скоростью 120–140 километров, пользуясь тем, что субботним утром трасса была почти пуста, а дорога оказалась ну очень хорошая. Люба думала, что до Болдина полдня добираться, а они уже в Больше-Мурашкинском районе, ехать полчаса осталось, то есть всего три часа в пути, получается. – Попытаемся на месте что-нибудь понять.
– Ох, я не знаю… Ну кто нам что расскажет? Ведь все в секрете держится, там никто ничего не афиширует…
– То-то и оно! – с торжеством усмехнулся Виктор. – Мы найдем или Дениса, или Эльку и пригрозим: все, мол, с вами понятно, давайте, колитесь, зачем пристали к нашему сыну, зачем хотели в его дом влезть, не то мы расскажем Ивану этому вашему, Великому и Ужасному, как вас застали в голом виде. То есть шантажнем их малость постельной историей. Вот увидишь, Денис даст немалую трещину и все нам расскажет!
«Как бы Денис не рассказал о нашей с ним постельной истории…» – зло кивнула Люба.
– Ну ладно, все равно едем, значит, будем пытаться что-то выяснить, – сказала она. – Я вот фотку распечатала из Женькиного компьютера. В двух экземплярах на всякий случай. Посмотри, вот все искомые персонажи. Денис, Элька, наш сын и жена Дениса.
– Милое лицо, – оценил Виктор, глянув на блондинку. – А эта Элька на ведьму похожа.
– А между тем наш сын уверял, что она чудесная девушка, а вот эта, вторая, не чудесная! – усмехнулась Люба. – Похоже, он вовсе не разбирается в людях.
– А кто в них разбирается? – вздохнул Виктор, и такая странная нотка прозвучала в его голосе, что Люба изумленно повернула к нему голову.
– Что-то не так? – спросила осторожно.
Виктор глядел на дорогу, и Люба видела его горбоносый профиль, и сильный круглый подбородок, и прищуренные зеленые глаза в обрамлении длинных светлых ресниц… Господи боже, как же она все это любила когда-то, как сильно любила, как гордилась, что Виктор принадлежит ей! А теперь он чужой муж, и Люба почти равнодушно смотрит на его четкий профиль и совершенно спокойно размышляет о том, что эти губы целуют другую женщину.
А интересно, он целует свою жену-овечку туда, куда никогда не целовал Любу?
– Слушай, – перебил ее мысли голос Виктора. – Я все хотел тебя спросить… у тебя есть кто-нибудь?
– В смысле? – аж дернувшись, проговорила Люба, от души надеясь, что ее голос и впрямь исполнен непонимания.
– А по-моему, смысл очень даже понятен, – сказал Виктор. – Понимать просто нечего! Мужчина у тебя есть? Постоянный любовник?
– Наверное, непедагогично тебе в этом признаваться, – самым легкомысленным тоном произнесла Люба, – но постоянного любовника у меня нет.
– Хм, – Виктор выпятил губу, потом сказал, – а непостоянный есть?
– Был, – тем же тоном призналась Люба.
– Ты что, меняешь мужчин?.. – Виктор даже поперхнулся.
– Ага, как перчатки! – хихикнула она. – А тебе-то что? Ты женат, у тебя есть постоянная жена, она же и постоянная любовница. А я свободна, век кочуя, законов всех я сильней.
– Что ты несешь? – фыркнул Виктор, все так же глядя прямо на дорогу. – Что я, тупой? Это ж ария Кармен. При чем тут ты? Не будь такой самонадеянной.