Но я знала.
Папоротниковые заросли, к счастью, служили надежным укрытием. Как следует поморгав, сквозь истаивание я увидела Сиффрина: он перебрался через ручей и вскарабкался на противоположный берег. Я наблюдала за тем, как он вилял между папоротниками, как пересек луг, пока ничего не подозревавшие собаки лаяли у воды.
А они гавкали, рычали, скулили и таращились на кустарник. Им не приходило в голову глянуть на холм за ручьем, поросший стройными соснами. Псы не заметили ярко-красного лиса, который на миг поднял голову над травой и повернул к лесу.
А я сидела в папоротниках еще долго после того, как собаки убежали, и повторяла напев ва-аккира. Иногда я произносила слова вслух. Иногда – только мысленно: «Я – мех, что покрывает твою спину. Я – изгиб и движение твоего хвоста. Пусть я появлюсь в форме твоего тела: никто не сможет догадаться, кто я; другие испугаются; не смей подходить ближе!»
Но ничего не получалось. Когда я смотрела на свои передние лапы, они оставались все такими же шелковистыми и черными. А хвост был рыжим, с тем же белым кончиком.
Дело было не в одном только напеве. Существовала еще какая-то хитрость ва-аккира, некое особое умение. Наверняка. Ну почему бы Сиффрину не научить меня? Мои усы изогнулись от разочарования. А ведь выглядело все так просто…
Я подумала о лисе с красным мехом – представила, как он мчится через пустоши и луга.
«К третьей луне!» – крикнул мне Сиффрин.
– Айла? Ты здесь?
Голос звучал тихо, я направила уши вперед. Ко мне спешил Хайки.
Я вышла из-за папоротника.
– Да тут… – Я умолкла на полуслове. Мне не хотелось признаваться в том, что я пыталась научиться ва-аккиру, ведь показывать было нечего. – Тут прибежали те собаки из ущелья, да еще и вместе с другими.
– Далеко же они ушли от своей территории… – Хайки испуганно вздохнул.
– Наверное, очень проголодались.
– А они тебя не видели?
– Сиффрин их отвлек и убежал. Он отправился к Старейшинам.
При упоминании о красном лисе Хайки неуверенно облизнул нос.
– Я не думаю, что он действительно хотел взять нас с собой. Тебя – может быть… но не меня, Симми или Тао. Откуда ты знаешь, что он вернется?
– Сиффрин просто осторожничает. – Я выкусила соринку из лапы. – Он вернется.
– Ну все равно я рад, что ты не ушла без нас. Просто ты долго не возвращалась в логово, и я уже начал думать…
– Я бы так не поступила, – сказала я, сверля его взглядом, и Хайки вдруг прижал уши. – Что такое?
Он уставился в землю.
– В этом лисе есть нечто такое, от чего я нервничаю. Он очень хотел увести тебя к Старейшинам, будто у него была особая причина… но не захотел помочь семье. Ох, не знаю… Может, мне это просто показалось. – Хайки встряхнулся. – Надеюсь, он и вправду намерен вернуться.
Хайки явно сомневался в этом.
– Вернется, – заверила я серого лиса, хотя у меня тоже возникло чувство неуверенности.
Хайки подошел на шаг ближе ко мне.
– Но для нас с тобой все по-другому, – тихо сказал он. – Остальные… они дружелюбны и хотят нам помочь. Но им не понять, что мы потеряли. – Он посмотрел на меня, его карие глаза блестели. – У меня сердце превратилось в золу в тот день, когда исчезли мои родные. – Хайки готов был заскулить от горя и быстро отвернулся. – Я на все согласен, лишь бы вернуть семью.
У меня в груди словно завязался темный узел.
– Я даже мысленно не могу увидеть их. Маму, папу, бабушку…
Слова застыли на языке. Я так старалась отогнать горе, но не получалось забыть об утрате… Боль всегда была рядом, как тень.
Хайки прижался носом к моей шее.
– У нас все будет хорошо, – пробормотал он. – Мы пойдем дальше. По шагу, по шажку, от рассвета до заката… Мы не должны сдаваться.
Мне никто не был так близок с тех самых пор, как на мою нору напали. Я закрыла глаза и позволила Хайки облизать мои уши. Его мягкие прикосновения вернули меня во времена покоя и тепла, в ту жизнь, которую я знала прежде.
Наконец Хайки отодвинулся. Он расправил усы и бодро сказал:
– Там Каро принесла еще одного кролика. Она охотится получше тех собак!
Я склонила голову набок от удивления.
Хайки завилял хвостом и предложил:
– Пошли, поедим!
Я побежала следом за ним к логову. Когда Хайки скользнул в крапиву, я посмотрела в небо. Над лугом плыло солнце, и его прохладное белое сияние затмевало луну. Серый лис всегда выглядел таким бодрым, веселым. Но за его болтовней скрывались отчаяние и тоска. Они прорвались всего на мгновение в нескольких словах… Но теперь мы понимали друг друга.
Мы были едины.
В первую ночь после ухода Сиффрина шел сильный дождь, насквозь промочивший луг. Семья охотилась до захода луны, но из-за ливня добыча попряталась, и мы наконец вернулись в нору.
Вторая ночь была тихой и спокойной. Каро поймала птицу, а остальные члены семьи собирали дождевых червей и насекомых. Потом спрятались в логове, на тот случай, если Зачарованные ночью пересекут границу луга.
На третью ночь солнце село в лиловые тучи, над крапивой поднялась оранжевая луна. Почти вся семья отдыхала в логове. Хайки свернулся в клубок в сторонке, у стены, закрыв нос кончиком пушистого хвоста.
Симми и Тао болтали без передышки – обсуждали путешествие к Камню Старейшин. Время от времени они поворачивались ко мне, чтобы спросить, когда может вернуться Сиффрин. Чтобы избежать их вопросов, я забралась в тоннель и устроилась у самого выхода. Я смотрела на темную крапиву, ожидая, что ее листья заколышутся, выдавая чье-то присутствие. Напрасно – ни шороха лап в траве, ни дрожи в воздухе…
Когда луна растаяла в темноте, я слышала лишь стрекот насекомых и крики ночных птиц, круживших под облаками.
Уже на востоке появились первые признаки рассвета… а Сиффрин так и не пришел.
14
Мы решили пойти к Камню Старейшин без Сиффрина.
День прошел в жарких спорах, однако наши планы долго оставались весьма размытыми. В конце концов семейный совет постановил, что на поиски Старейшин отправится та же группа, о которой шла речь первоначально: я и Хайки, Симми и Тао.
– Вам придется пересечь дорогу смерти, – сказал Рупус, когда вся семья собралась у зарослей крапивы. – Будьте осторожны. Особенно ты, лис с серым мехом. За дорогой смерти находятся бесшерстные. Им захочется получить твою шкуру.
Хайки сглотнул, оглянувшись на свой пушистый серый хвост.
– Просто позор, что этот посланец не вернулся, – вздохнул старый лис. – Ну, тут ничего не поделаешь. Вам придется полагаться на собственный ум.
Я опустила взгляд, задетая последним предательством Сиффрина. Он поставил меня в глупое положение. Я сердито ругала себя. Знала ведь, что ему нельзя доверять!
Хвост Тао дернулся.
– Айла по дороге научит нас лисьему искусству! – заявил он.
– Только каракке и истаиванию! – поспешила сказать я. – Высших искусств я и сама не знаю.
– Да, это им не повредит, – согласилась Каро.
Флинт повернулся ко мне:
– А почему бы тебе не уйти с ними к ручью прямо этой ночью и не научить их? Как только вы покинете луг, вам придется сосредоточиться на том, что вас окружает. – Он кивнул в сторону Симми и Тао. – А утром вы отправитесь к Камню Старейшин, уже вооруженные новым знанием.
Тао энергично заколотил хвостом по траве и взвизгнул:
– Давай прямо сейчас! Я хочу растаять!
Каро толкнула его длинной мордой.
– Но вернитесь к заходу луны, – велела она. – Сейчас в Диких землях намного опаснее, чем прежде.
– Вот поэтому вы и не должны идти ночами, – сказал Флинт. – Ну, до тех пор, пока не окажетесь далеко от леса.
– Но откуда нам знать, в какую сторону идти? – спросила Симми, выгнув усы.
– Я слышал, что Камень Старейшин стоит в кольце деревьев далеко в лесу, – заметил Рупус.
Тао поднялся на лапы.
– В сосновом? – тявкнул он. – Тогда тут близко. Идем, Айла, к ручью!
– Наберись терпения, юный лис! – сурово рявкнул Рупус. – Думай головой! Камень должен быть намного дальше, чем те сосны.
– Посланец говорил, что ему понадобятся три ночи, чтобы добежать туда и обратно, – пробормотал Мокс. – А он знает дорогу.
Рупус покосился на Мокса и проворчал:
– Просто стыд, что самый умный из всего выводка не может отправиться в это путешествие.
Тао оскалилась, а Симми прижал уши.
– Если Сиффрин говорил правду, – напомнил Флинт.
Рупус всмотрелся в удлинявшиеся тени. Солнце клонилось к закату, подступала темнота. Когда лис снова заговорил, его голос зазвучал тихо и низко:
– Мой дед рассказывал о Старейшинах. Говорят, вход в их владения прекрасен, он окружен водопадами и блестящими камнями. А Лес Старейшин смотрит на восходящее солнце. Вы побежите между соснами, наступая на свои тени, когда те начнут удлиняться. Минуете дорогу смерти и пойдете дальше, пока не отыщете место с камнями и водопадами. Лес Старейшин лежит за ним.
– А твой дед не рассказывал, как выглядит Камень? – спросила я, представляя себе десятки валунов, абсолютно похожих друг на друга.
Рупус провел языком по своему носу и задумчиво пробормотал:
– Знаю только, что рядом с ним растет особое дерево. Оно сильно отличается от других. Найдите его – и встретитесь со Старейшинами.
У меня защекотало уши от любопытства.
– И что это за дерево?
– Дерево с кровавой корой.
Кровавая кора? От такого названия меня пробрала дрожь.
Рупус сочувственно опустил голову.
– Оно старше холмов и долин, его корни уходят в глину глубже, чем у всего, что растет на лугах, – пояснил он. – Волки верят, что такие деревья священны, они якобы вытягивают маа из почвы с начала существования нашего мира, с тех пор как дети Канисты начали топтать землю. Тогда было много маа, так много, что деревья стали красными. А потом явились бесшерстные и вырубили леса.
Глаза Мокса расширились.
– Каниста… – прошептал он. – Ты о тех ярких звездах, которые мы видим в небе?
– В известном смысле, – согласился старый лис. – Волки думают, что их свет представляет собой огромную волчицу, королеву, олицетворяющую воинственный дух предков. В легендах о бишарах королева Каниста живет в нашем мире.
Мокс во все глаза смотрел на своего деда.
– Неужели королева жила здесь?
– Так говорят волки, они верили в это задолго до того, как поселились в Диких землях. Будто Каниста сначала охотилась на земле, а потом ее маа взлетела в небо.
Хвост Мокса вздрогнул.
– Дедушка, а ты как думаешь, это правда?
– Лисицы не цепляются за такую веру, – фыркнул Рупус. – И когда мой дед принимался рассказывать эту историю, бабушка его бранила. Дерево – это просто дерево, говорила она, и была права. Волки суеверны, им чудятся всякие знаки в дожде и ветре. А я так много наболтал только для того, чтобы вы сумели достичь своей цели.
– И как же оно выглядит? – спросила я.
– Я ведь сам его не видел. Может быть, то огромное дерево, что растет неподалеку от Камня, вообще последнее в своем роде, хотя, наверное, в Диких землях отыщется еще пара таких же… – Рупус приподнял облезлый хвост. – Говорят, что кора у него красная – оттенка засохшей крови.
Симми что-то выкусывала из лапы. Но тут она подняла голову и посмотрела на дедушку:
– А вдруг оно похоже на другие деревья? В лесу как разберешься?
– Вы поймете, – вздохнул Рупус.
Флинт прижал уши.
– Поздно уже, – рыкнул он. – Лучше поговорим в логове. Ступайте с Айлой и научитесь всему, чему сможете.
Каро шагнула вперед и лизнула Симми и Тао в носы.
– Скоро вы покинете наш луг и пойдете очень далеко, – сказала она. – Неизвестно, какие опасности кроются там. Пусть ничто не остановит вас.
Флинт ткнул ее носом и проворчал:
– До утра они не уйдут.
Обе лисицы повернулись и пошли к логову, соприкасаясь хвостами.
Симми, весело взвизгнув, рванула к ручью. Тао и Хайки припустили за ней.
Маленький Мокс посмотрел им вслед.
Я, поддавшись порыву, подошла к нему:
– А ты хочешь научиться какому-нибудь лисьему искусству?
Он нервно облизнулся:
– Но я не могу отправиться в дальний путь…
Его кривой хвостик повис.
– Это не важно. Я все равно могу тебя научить. – Я ободряюще хлопнула его лапой.
Мокс завилял хвостом и обрадованно сказал:
– Мне бы очень хотелось научиться!
– И думать нечего! – рявкнула одна из старых лисиц. Она сунула между нами морду, и я невольно попятилась. – Лисье искусство забирает маа, а Моксу нужно отдыхать!
Конечно, она была права.
Я уже сожалела о своих словах. По дороге к ручью я оглянулась, Мокс смотрел мне вслед, все еще виляя хвостом… хотя обе старые лисицы подталкивали его к логову.
Рупус зевнул и поднялся. Мгновение-другое он буравил меня своими маленькими суровыми глазками. Потом встряхнулся и ушел.
Я пробиралась сквозь высокую траву, идя по следу, оставленному Хайки, Симми и Тао. Наверное, сначала стоит научить их каракке. Это искусство требует меньше маа, чем истаивание. Я стала размышлять о том, как это лучше сделать, внезапно услышала голоса и тут же насторожила уши.
– Она как будто очень гордится собой.
– Вот только ошиблась насчет Сиффрина.
У меня на загривке шевельнулся мех. Голоса принадлежали Симми и Тао – и они говорили обо мне!
– Но тут она не виновата, – сказал Хайки. – Откуда ей было знать?
– Ну, ей следовало хотя бы извиниться, – фыркнула Симми.
Хайки заговорил с неслыханным напором:
– Айле совершенно не за что извиняться! Она гордая… и храбрая. Айла хочет научить нас лисьему искусству и взять с собой к Старейшинам. Нам повезло, что она у нас есть.
По всему телу разлилось тепло. Не важно, что не вернулся Сиффрин и что думали обо мне Симми и Тао… По крайней мере, Хайки готов был меня защищать.
Молодые лисицы не ответили. А через мгновение я услышала, как они резвятся на берегу ручья.
Я хлопнула хвостом по траве. А если попытаться найти Камень Старейшин в одиночку? Или вообще забыть о Старейшинах. Я могла побежать на север к Бурной реке, а потом следовать за солнцем до Свободных земель. Может быть, Пайри где-то там…
А Симми и Тао не заслуживают моей помощи, подумалось мне.
Я повернула уши туда-сюда. И вспомнила о кролике, пойманном утром Каро, о его длинной мясистой ноге, которую я обглодала. Вероятно, молодые лисы все же нуждаются во мне… не они, так их семья. В конце концов, нельзя же бросить Хайки!
Однако все эти рассуждения не помешали мне немножко позабавиться.
Я прокралась сквозь траву, шевеля усами. Заметила впереди Симми и глубоко вздохнула…
«Что было видимым, теперь невидимо; что ощущалось, становится неощутимым… Что было костью, сгибается; что было мехом, стало воздухом…»
Биение моего сердца замедлилось, лапы стали прозрачными, а потом исчезли. Я подобралась к Симми и прошипела ей в ухо:
– Я слишком гордая, да?
Симми завертелась и взвизгнула:
– Айла, ты где?
Я прижалась к земле, хотя меня и так не было видно.
– Что происходит? – тявкнул Тао, стоявший у ручья вместе с Хайки.
Симми крутила головой. Она не замечала меня, хотя я находилась на расстоянии хвоста от нее.
– Это Айла, она где-то тут! Должно быть, слышала, что мы говорили…
Сквозь мерцающую пелену истаивания я разглядела, как Хайки вскинул голову. И принялся вилять хвостом.
– Это лисье искусство! – крикнул он. – Она невидима!
Тао тут же повернулся.
– Но мы же не всерьез, Айла! – жалобно заныл он, глядя в другую сторону.
Я тихонько обошла Симми, чтобы оказаться у нее за спиной.
– Не слишком хорошо обсуждать того, кто отсутствует и не может возразить.
Симми подпрыгнула, выгнув спину.
– Ну хватит! – выдохнула она. – Что ты делаешь?
Я дунула ей прямо в ухо.
– Учу тебя истаиванию, – шепнула я и скользнула прочь, так что она цапнула зубами воздух. – Сперва сделай вдох, задержи дыхание и сосредоточь свои мысли на добыче… – Я метнулась к другому уху Симми и продолжила: – Потом пора произнести напев.
Та вертелась на месте, но я проскакивала мимо нее, легкая, как ветерок.
Здесь все было не так, как раньше, в Серых землях. Я могла быть невидимой и одновременно разговаривать. У меня это отлично получалось.
– Что было видимым, теперь невидимо; что ощущалось, становится неощутимым. – Прищурившись и всматриваясь сквозь истаивание, я видела, как шерсть на холке Симми встала дыбом. – Что было костью, сгибается; что было мехом, стало воздухом.
Симми снова крутанулась на месте.
– Да хватит пугать! Где ты?
– За твоей спиной! – Я хлопнула ее по задней лапе.
Симми оскалилась:
– Я тебя поймаю, Айла!
Я уловила в ее голосе жалобу.
– И как ты это сделаешь? – Я придвинулась к ее пушистому хвосту и куснула за него.
Симми подпрыгнула и почти завизжала:
– Если хочешь обыграть меня с помощью своего искусства, сначала догони!
Она помчалась вверх по ручью к зарослям папоротника. Тао бежал следом за ней, задыхаясь и лая.
Они были слишком далеко, чтобы гоняться за ними, но я знала, что голос может быть быстрее своего хозяина. И сняла истаивание, чтобы хорошенько глотнуть воздуха.
Я начала караккить, посылая вдаль свой голос, как мы это делали с Пайри. Птичье щебетание и вороньи крики раздались над головой Симми и Тао, нависли над ними, словно штормовые тучи, обрушились на них, подобно дождю. Обе лисицы застыли, глядя в сумеречное небо.
– Что происходит? – проскулил Тао. – Откуда взялись все эти птицы?
Хайки, уставившись на молодых лисиц, восторженно фыркнул:
– Да это Айла! Вот вам и каракка!
Затем я воспользовалась караккой, чтобы послать вдаль собственный голос, и он прорвался сквозь щебет и карканье:
– Чтобы караккить, не нужны заклинания. Вы просто должны знать голос, которому хотите подражать, изучить его как следует, во всех подробностях.