Михаил Григорьевич посмотрел в упор:
– Насколько копье должно быть точным?
– Желательно, как можно точнее.
– Когда нужно?
– Дня через два сработаешь?
– Работа необычная, сразу скажу, – неопределенно протянул лекальщик. – Прежде мне не приходилось заниматься подобными вещами. Да и возни по мелочам здесь хватает, форма очень необычная, во всяком случае, мне ничего подобного видеть не приходилось. А потом, желтый материал нужно подобрать. Я так понимаю, оно должно походить на золото?
– Ты правильно понимаешь.
– Если хочешь, чтобы работа получилась, так тут нужно выдержать все замеры, а за такое не каждый возьмется…
– Разумею, к чему ты клонишь. Не переживай, заплачу как следует.
Почесав пятерней затылок, доморощенный кулибин добавил:
– Мне придется отложить кое-какую срочную работу.
– Вот и откладывай! Не беспокойся, не обижу! Ты ведь знаешь, это не в моих правилах. Важно, чтобы не подвел меня со сроком. Успеешь?
Михаил Григорьевич накинул на широкую переносицу очки.
– Ты, может, вспомнишь, чтобы я тебя подвел хотя бы разок?
– Что-то не припоминаю.
– Вот и не припомнишь! Сделаю все в срок! Только рисуночек оставь.
– Договорились, – облегченно проговорил Фомич.
Глава 14
Это Матерый Телефонный звонок прозвенел в тот самый момент, когда Кирилл выезжал из гаражного кооператива. Номер не определился. Вполне основательный повод не реагировать на раздражитель. Но в последний момент, повинуясь какому-то внутреннему порыву, он нажал на кнопку:
– Слушаю.
– Чего же ты пропал? Мы договорились встретиться.
В области поджелудочной железы образовался иней. Голос он узнал, говорил губастый.
– Изучал объект… Готов встретиться прямо сейчас.
– Подъезжай через час на Пречистенку, встретимся на углу сквера.
– Хорошо. Буду.
Отъехав в безлюдное место, Фомич достал барсетку и положил в нее видеошпион. Крохотный глазок спрятал в самом углу сумки. Он был настолько мал, что его невозможно было увидеть даже на расстоянии вытянутой руки. Да и на глазок он не походил, напоминал обыкновенную проволоку. Вещь очень удобная, работает от брелка, в котором могут быть автомобильные ключи. Так что ни барсетка, лежащая на коленях, ни ключи, что он держал в руках, подозрения не вызовут. Останется только нажать на кнопку и записать губастого.
Ровно через час Фомич был на месте. Беспечно помахивая сумкой, подошел к скверу. Губастого он заметил сразу, толстяк сидел на скамеечке и читал газету, разложенную на коленях. Направился к нему. Барсетку держал в руках, так что видеокамера была направлена точно в грудь собеседника. Имея широкую разрешающую способность, видеоглазок захватывал его голову и даже ветки сирени, что колыхались над самой макушкой.
Отложив в сторону газету, толстяк произнес:
– Когда думаешь забрать наконечник копья?
– Думаю, дня через три.
Тот невольно поморщился:
– Почему так долго?
– В это время в доме никого не будет. Генеральский сын уезжает в отпуск, а старик будет на работе…
– Так он работает? – брови толстяка недоуменно вспорхнули.
– Он консультирует одну фирму. В конторе у него свой кабинет, сидит там до самого вечера.
– Во сколько ты к ним заявишься?
– В восемь часов утра в доме уже никого не будет. Так что примерно в это время и нагряну. Я сейчас как раз занимаюсь приготовлениями.
– И что ты делаешь?
– Работы хватает, подбираю отмычки, ключи, сверла. В общем, все идет своим чередом.
– Хорошо, – толстяк удовлетворенно кивнул, ответ ему понравился. – Созвонимся, а там определимся с местом встречи.
Фомич почувствовал облегчение, разговор подошел к концу – у этого мужика явно тяжелая аура.
– Хорошо, договорились, – произнес Кирилл, подправив барсетку.
Теперь губастый виден крупным планом. Интересно будет проанализировать впоследствии его мимику, может, это как-то охарактеризует его психологический портрет.
– Что ты все свою сумку теребишь? – недовольно спросил губастый, пристально всматриваясь в лицо Фомича. – Нервничаешь, что ли?
– Есть немного, – выдохнул Глушков, – не каждый день приходится такую крепость брать. Ну, так я пошел?
– Валяй!
Фомич поднялся с лавки и потопал по дорожке, не оглядываясь. Затылком чувствовал, как толстяк продолжает буравить его тяжеловатым взглядом, не споткнуться бы!
Нажав на пульт, отключил сигнализацию автомобиля и вздохнул облегченно только тогда, когда оказался в кожаном кресле, отгородившись от мира тонированным стеклом.
Теперь как можно дальше от этого места!
Машина послушно завелась и плавно тронулась.
Проехав несколько кварталов, Фомич отважился достать мобильный телефон.
– Слушаю, – раздался слегка вибрирующий голос.
– Мне нужно передать то, о чем договаривались.
В трубке на несколько секунд повисла пауза – человек явно размышлял, после чего прозвучал вопрос, может быть, несколько громче, чем следовало бы:
– Ты можешь сейчас подъехать?
– Куда?
– На Пролетарскую, восемь.
– Хорошо, скоро буду.
* * *
Фомич увидел Георгия Волостнова в тот самый момент, когда выезжал из-за поворота. На вид среднестатистический мужичонка с невыразительной внешностью, одетый в легкую защитного цвета куртку и потертые джинсы с чуть оттопыренными коленями. Собственно, так и должен выглядеть оперативник: неброско, неприметно, человек из толпы.
Остановив машину поблизости, Фомич вышел из салона и уверенным шагом направился к ожидавшему его Волостнову.
– Вот здесь, – протянул он книгу. – В ней диск. Снимал с расстояния метра, так что можно будет не только увидеть изображение, но и услышать, о чем мы разговариваем.
Едва кивнув, Георгий взял книгу.
– Хорошо. Посмотрим. Созвонимся. Ты что-то еще хотел сказать?
– Так… кое-какие сомнения мучают.
– Поделись, не держи их в себе, – посоветовал Волостнов.
– Я вот что подумал, неужели это то самое копье… которым Христа?
– Если бы ты знал, сколько раз задавал я себе тот же самый вопрос, – грустно заметил Волостнов и, не сказав более ни слова, направился через сквер в сторону проезжей части.
* * *
Вставив диск в компьютер, Георгий Волостнов с некоторым волнением принялся всматриваться в монитор. Через секунду вспыхнуло изображение.
Так оно и есть!
Нажав на кнопку «Стоп», Волостнов принялся разглядывать его в деталях. Это именно тот человек, о котором говорил полковник Никифоров. Правда, на фотороботе он выглядел несколько иначе: взгляд был куда тверже, да и волос на голове было поболее. Сейчас перед ним сидел уставший человек и казался всего лишь бледной тенью себя прежнего.
С монитора на него смотрел Матерый, или, как его еще называют, Росомаха. Сомнений быть не могло. Нетрудно было догадаться, что по его лицу прошелся скальпель пластического хирурга, вот только куда же спрячешь взгляд, пронизывающий до селезенок, и столь характерную примету, как крупные губы.
Настоящего имени Росомахи никто не знал. Неизвестна была даже его национальность и страна, откуда он прибыл. Но то, что он оставил после себя следы по всей Европе, не вызывало сомнений. Волостнов сделал запрос в Интерпол, и от Рональда Селеби пришел ответ, что такое прозвище фигурирует и связано с несколькими крупными кражами произведений искусства.
Росомаху следовало брать в тот самый момент, когда Фомич будет передавать ему наконечник копья. Осталось только подумать, как бы поделикатнее расположить с десяток бойцов спецназа.
Впрочем, последнее уже дело техники.
Глава 15
Взлом К поселку Фомич подъехал ровно в семь и, остановившись на обочине, принялся ждать. Пять минут восьмого белого цвета «Ланд Крузер», обдав выхлопом стоящую на обочине «девятку», промчался мимо. Сразу выезжать не следовало, требовалось проявить выдержку, выкурить сигарету.
Выпуская табачный дым в приоткрытое окошко, Кирилл Глушков размышлял. Дом должен пустовать. Сам генерал отправился на работу, а сын – в Таиланд, прихватив для развлечения молоденькую медсестру. Кажется, жена совершенно не догадывается о его увлечении и уже третий день отдыхает с дочерью в Арабских Эмиратах.
Весьма неосмотрительно с их стороны, им не следовало бы всецело полагаться на охранные системы, и нужно было бы нанять пару добросовестных охранников, которые стерегли бы дом двадцать четыре часа в сутки.
Докурив сигарету, Кирилл выбросил окурок в окошко – пора!
Сигнал срабатывает на расстоянии ста метров, а следовательно, он может въехать во двор, даже не останавливаясь перед воротами.
Достав брелок, Фомич выехал к поселку и, разглядев ворота, окрашенные в темно-синий цвет, нажал на кнопку сигнализации. В этот самый момент механизм должен получить приказ об открытии ворот. Остается только слегка сбросить газ, чтобы их не протаранить. Сначала ему показалось, что сигнал не принят, но уже в следующее мгновение многотонные ворота дрогнули, а металлические колеса, застучав на шарнирах, принялись медленно расходиться.
Прибавив скорость, Фомич въехал на территорию особняка.
Дворик оказался более аккуратный, чем представлялось с высоты. Территория была выложена базальтовой брусчаткой темно-зеленого цвета. Так что с расстояния она напоминала декоративную. В стороне, спрятавшись за углом здания, стояла небольшая беседка, рядышком – качели. Территория большая. Продумана была каждая мелочь, наверняка здесь поработал хороший дизайнер, а возможно, и не один.
За спиной, лязгнув, закрылись ворота.
С минуту Фомич смотрел по сторонам, не заглушая двигателя. Ничего такого, что могло бы представлять угрозу. В таком большом доме могли бы обзавестись и собакой.
Открыв дверцу, Кирилл взял чемодан с инструментами, выбрался наружу. Подошел к двери. Такие особняки обычно не оставляют без сигнализации. Так оно и есть! У самого уголка двери торчал тонкий проводок. Мало открыть дверь, нужно еще нейтрализовать сигнализацию, которая взвоет сиреной, как только почувствует незапланированное вмешательство.
Открыв кейс, он вытащил из него небольшой электронный прибор в пластиковом корпусе, позволяющий не только улавливать любые электромагнитные сигналы, но и успешно подавлять их. Нажав на небольшую черную кнопку, посмотрел на панель приборов, вот сейчас начнется мощная атака на включенную сигнализацию. Пройдет всего-то пара минут, и прибор подавит их.
Стрелка отклонилась, давая понять, что прибор вступил в работу. Еще через минуту стрелка сместилась с красного поля на зеленое. Все, сигнализация заблокирована. Если у генерала есть пейджер с маячком на взлом, то он подавит и его. Теперь можно доставать отмычки.
Кирилл глянул в замочную скважину, удовлетворенно хмыкнул – все оказалось значительно проще, чем можно было представить. Замок состоял из мультилока с крабовыми механизмами, способными крепко цепляться в случае возможного подбора ключа. Однако изобретатели не учли главного – к такому замку совершенно не нужно подбирать ключ, достаточно просверлить механизм мультилока сверлом большого диаметра.
Вытащив коловорот, Кирилл вставил сверло с алмазным наконечником и приладил его точно в корпус мультилока. Сверло охотно вгрызлось в металлическую поверхность, и стружка, ломаясь, поползла по вращающемуся сверлу. Что-то внутри корпуса брякнуло – то выпадали крабовые механизмы.
Остался еще один замок, верхний, с кодовым набором цифр. Кнопочное устройство цилиндрическим тубусом выступало на поверхности. Возможно, не столь эстетичное, но, по мнению хозяев, весьма надежное средство против домушников. Следовало подивиться наивности отставного генерал-полковника, неужели он и в самом деле считал, что злосчастные домушники будут стоять перед дверью и экспериментировать с набором цифр? Для того чтобы подобрать нужную комбинацию, не хватит даже пары световых лет. А для раскрытия такого замка существует более простой и радикальный способ.
Вытащив из чемодана струбцину, он приладил скобу к тубусу и принялся вращать вороток винта. Поначалу Кириллу показалось, что струбцина не принесет никакого вреда, но уже в следующую секунду металлическая обшивка треснула, выворачивая корпус замка, и язычок, поддавшись силе, выглянул наружу.
Отвернув струбцину, Фомич аккуратно упаковал ее в чемодан и распахнул входную дверь. Внутренняя дверь была из мореного дуба. Никаких излишеств, разве что резная ручка под цвет темно-коричневой поверхности. Замок английский, его-то можно открыть обыкновенной отмычкой. Сунув два тонких штыря с насечками, Фомич уверенно повернул. Прозвучал звонкий щелчок, и дверь отомкнулась.
Подхватив чемоданчик, Кирилл устремился через просторный холл прямиком к широкой лестнице. Все было в точности, как и описывал толстяк: на стенах висело несколько картин разбушевавшейся морской стихии. Полное впечатление, что принадлежали они кисти Айвазовского, вряд ли в таком доме будут развешивать копии. Еще две картины находились над самой лестницей и, видно, явились в дом хозяина из эпохи Возрождения. Судя по огромному количеству целлюлита на бедрах женщин, можно предположить, что полотна принадлежали голландским мастерам.
Тоже, видать, подлинники.
Комната, в которой находился наконечник копья, располагалась за светло-зеленой дверью. Потянув за ручку, он убедился, что она закрыта. Ничего такого, что должно было бы указывать на наличие замка.
Весьма неприятный сюрприз! Может, это какой-то хитроумный магнит?
И только всмотревшись, Фомич обнаружил у самого косяка крохотный глазок для инфракрасного приемника.
Где-то внутри квартиры прятались запоры, срабатывающие на кодированное инфракрасное излучение. Осталось только его сканировать и расшифровать. Кирилл мысленно поблагодарил себя за предусмотрительность – в кейсе у него находился сканирующий прибор. Неброский, в черном пластиковом футляре, он напоминал коробку из-под домино. Включив его, направил вспыхнувший луч точнехонько в окошечко инфракрасного излучения. За стеклянным окошечком прибора забегали цифры, высчитывая возможные комбинации. Прошло долгих несколько минут, прежде чем сканер преобразовал инфракрасный луч в девять цифр.
Фомич облегченно вздохнул, осталось только нажать кнопку воспроизведения. Испытывая волнение (а вдруг не сработает!), Кирилл надавил на кнопку и невольно выдохнул, когда дверь щелкнула и медленно, будто бы раздумывая – а надо ли! – принялась распахиваться.
Подхватив кейс, Кирилл вошел в комнату. Наконечник копья помещался у противоположной стены, спрятавшись за бронебойным стеклом. Лежавший на красной бархатной подушке, он невольно притягивал к себе взор. Странное дело, в нем не было ничего такого, что могло бы соответствовать высокому эстетическому требованию. Наконечник копья был вытянутым, его края слегка обточены, через центральную часть проходил даже узенький желобок для вытекающей крови. Поддавшись накатившему чувству, Фомич даже наклонился, пытаясь рассмотреть возможные засохшие капельки крови. Ничего похожего.
Покажется же такое!
Над входом забили часы, заставив его вспомнить о том, для чего он пришел в эту комнату.
Сбоку витрины, ломая эстетический образ, висел замок. Нечто аналогичное предпочитают в провинциальных музеях, полагая, что подавляющее число посетителей честные люди. Такую «серьгу» можно сорвать обыкновенным ломиком. Приладив фомку в ушко, Кирилл хотел было сорвать замок. Но его бросило в жар, когда он увидел, что от самого краешка смотровой витрины отходит тоненький провод, закрашенный под цвет стены. Сорви он его в спешке, и тотчас на пульт управления будет подан сигнал о состоявшемся взломе.
Еще одна степень защиты, с которой предстоит немедленно разбираться.
Проволока была тонкая. Достаточно ковырнуть ее ногтем, и она порвется. Пробежав вдоль стены сантиметров сорок, она неожиданно исчезла в глубине стены, где-то здесь должен прятаться датчик. Пощупав ладонью, он обнаружил выпуклость. Слегка нажал. Крышка откинулась с легким щелчком. В стену встроена небольшая черная пластмассовая коробка с двумя кнопками: белой и красной. Открыв панель, он увидел еще два провода, один замыкался на телефон, другой уходил на пульт.
Глушков вытащил из чемодана небольшой прибор в металлическом корпусе. Главное его качество – глушить электрические волны. Заряда батареи хватит на тридцать минут. Этого времени вполне достаточно, чтобы открыть витрину, забрать наконечник копья и уехать от вскрытой хаты километров на сорок.
Включив прибор, он подсоединил две клеммы к выступающим проводам и увидел, как стрелка дрогнула, уловив слабое электронное излучение. А затем и вовсе замерла.
Фомич невольно хмыкнул – ничего, скоро тебе работы прибавится.
Вот теперь можно и ломиком. Приладив стальное жало в серьгу замка, он резко дернул вверх. Не выдержав, дужка прогнулась, отпустив бронированное стекло.
По проводам побежал усиленный сигнал, который тотчас был поглощен прибором. Стрелка пришла в движение, пытаясь справиться с волной сигналов. Большая их часть так и останется в крохотной коробке, а то немногое, что уйдет в открытое пространство, будет недостаточно для активизации сигнала.
Подняв бронированное стекло, Фомич взял с бархатной подушечки наконечник копья. Вслушался в себя: ни трепета, ни волнения, как если бы держал в руках обыкновенный кусок железа.
Его вдруг прожгла мысль: а что, если это всего лишь искусная копия, а настоящий наконечник копья находится совершенно в другом месте?
Уложив чемодан, Фомич защелкнул замки и вышел из комнаты. Быстро спустился по лестнице и вышел во двор. Машина, тихо урча, дожидалась хозяина. Открыв багажник, он спрятал в него копье, – вряд ли кто додумается искать его именно здесь. После чего, устроившись в кресле, нажал на брелок. Ворота выжидали несколько секунд, которые переросли в вечность (они словно размышляли: а стоит ли выпускать нежданного гостя?), но затем тяжело дрогнули и принялись медленно разъезжаться в стороны.