Тут он догадался, что ищут эти страшные люди. Наверняка тот самый ларец, о котором спрашивала настырная корреспондентка. Экспонат под инвентарным номером 24–67.
Почему этот экспонат вдруг всех заинтересовал – это отдельный вопрос, но сейчас он не стоит на повестке дня. Сейчас важно отделаться от этих ужасных гостей.
– Я понял, что вы ищете! – выпалил Викентий Павлович. – Я понял, о каком ларце речь! Но его здесь нет…
– Что значит – нет? – мрачно осведомился блондин и поднял огромный кулак.
– Я его… я его продал… – выдохнул Викентий Павлович, виновато опустив глаза.
– Продал? – переспросил блондин и повернулся к своему спутнику. – Ты слышал, Серый, что он сказал?
– Слышал, – кивнул прилизанный тип, – не глухой.
– Как думаешь – он гонит?
– Нет, не думаю. Он не стал бы нас обманывать. Правда? Ты бы не стал нас обманывать? – Прилизанный тип пристально взглянул на Викентия Павловича.
– Не стал бы, – пролепетал тот и для верности помотал головой.
– Видишь, Вася, он бы не стал. Он ведь себе не враг.
– Не враг! – испуганно подтвердил заместитель директора музея.
– А если так, червяк навозный, говори – кому ты его продал? Кому ты продал наш ларец?
– Антону… – ответил Викентий Павлович.
– Что за Антон?
– Он перекупщик… – отозвался хозяин кабинета. – Такой… с длинными волосами…
– Перекупщик? Антон? С длинными волосами? – Прилизанный тип прищурился. – Наверное, это Слизняк… как ты думаешь, Вася? Похоже на Слизняка?
– Однозначно, Слизняк! – согласился блондин.
– Придется с ним побеседовать… – вздохнул прилизанный и снова взглянул на Викентия Павловича. – Ты ведь нам не соврал?
– Нет… это правда…
– Ну, смотри… если ты соврал, мы вернемся! Ты ведь это понимаешь?
– Пони… понимаю! – Викентий Павлович снова закивал, как китайский болванчик.
Тощий тип заметил у него на столе фотографию собачки, взял ее в руки и осклабился:
– Симпатичный песик! Как его зовут?
– Артур… Артурчик… – выдавил Викентий Павлович.
– Симпатичный! – повторил бандит. – Жалко будет, если придется его поджарить! Вася, как ты думаешь, как будет лучше – поджарить его на гриле или запечь в духовке?
– Вы… вы этого не сделаете! – проблеял Викентий Павлович.
– Не сделаем – если ты не соврал.
– Я не соврал…
– Ну вот, мы это и проверим… кстати, ты, таракан, понимаешь, что о нашем визите никому не нужно говорить? Понимаешь, что нас здесь вообще не было?
– Понимаю…
– Ну, вот и молодец! – Прилизанный тип снова повернулся к своему напарнику: – Вася, ну так и быть – приложи его на прощание.
– С удовольствием!
Блондин снова ударил Викентия Павловича в солнечное сплетение. Гораздо сильнее, чем прежде. У того глаза полезли на лоб от боли, дыхание перехватило.
– Это чтобы ты все как следует запомнил!
Двое страшных посетителей вышли из кабинета, плотно притворив за собой дверь. А Викентий Павлович еще долго сидел, глядя прямо перед собой.
Как было бы хорошо, если бы визит этой ужасной пары ему только приснился, померещился! Но нет, боль в солнечном сплетении однозначно доказывала, что это было на самом деле.
Кроме этой ноющей боли Викентия Павловича мучили два вопроса. Во-первых, что же это за ларец под инвентарным номером 24–67? Что в нем такого особенного, если им на протяжении одного дня интересовались сначала настырная журналистка, а потом парочка настоящих головорезов? И не продешевил ли он, когда продал этот ларец Антону? И во‑вторых, узнает ли Антон, что это Викентий Павлович навел на него двух уголовников? Ведь если он об этом узнает, на их плодотворном сотрудничестве можно будет поставить крест…
Покинув музей, криминальные напарники отправились на Лиговский проспект, на знаменитую петербургскую Лиговку. Тут, в старом пятиэтажном доме на углу Лиговки и Свечного переулка, располагалось заведение, пользующееся дурной славой, – рюмочная «Дружба», более известная под неофициальным названием «Колыма».
В полутемном помещении тусовались мрачные и подозрительные личности, густо разукрашенные татуировками. Причем татуировки были не из тех, которые наносят в модных салонах за большие деньги, а из тех, которые делают на зоне, без наркоза и антисептиков.
За стойкой возвышался здоровенный детина лет пятидесяти с грубой физиономией, украшенной несколькими шрамами. Это был владелец заведения Коля Колыма. Именно от его прозвища рюмочная получила свое неофициальное название. По другую сторону стойки дремал, уронив голову на столешницу, толстяк с круглой розовой лысиной.
Войдя в рюмочную, криминальные напарники подошли к стойке.
– Здорово, Коля! – обратился к хозяину тощий прилизанный субъект. – Как поживаешь?
– Я тебя знаю? – осведомился Колыма, окинув взглядом посетителя.
– Меня, может, и нет, но Сундука точно знаешь, а я с ним кантуюсь. Вместе с друганом, – прилизанный кивнул на своего широкоплечего спутника.
– Сундука знаю, – кивнул Коля. – Увидишь – привет ему передай.
– Обязательно передам.
– Чего вам с друганом налить?
– Пока ничего не надо. Мы вообще-то по делу…
– По делу или не по делу, у меня здесь рюмочная, а не кружок кройки и шитья. Выпьете по рюмке – тогда будет разговор…
– Ну ладно, наливай!
– Опять спрашиваю – чего вам налить?
– А что у тебя есть, кроме водки?
– Кроме водки – ничего, но водка есть трех сортов: «Пшеничная», «Столичная» и «Царская».
– И чем они отличаются?
– Ценой. «Пшеничная» – по сто рублей, «Столичная» – по двести, «Царская» – по триста.
– Давай две «Столичных».
– Правильный выбор. – Колыма осклабился. – Значит, вы и не жмоты и не лохи, не сорите деньгами попусту…
Он налил в две рюмки холодную водку, пододвинул две тарелки с квашеной капустой и солеными огурцами:
– Закуска за счет заведения!
Напарники лихо выпили, захрустели огурцами.
Колыма довольно усмехнулся и проговорил:
– Ну, и какое у вас ко мне дело?
– Человечка одного найти нужно, – ответил прилизанный, подхватив щепотку капусты.
– Какого человечка?
– Тошу Слизняка.
– Слизняка? – Колыма удивленно поднял брови. – На что он вам сдался? Слизняк – он и есть Слизняк!
– Значит, нужен! – процедил прилизанный, надкусив второй огурец.
– Слизняк ко мне давно не заходил! – Колыма нахмурился. – Месяца три уже его не видел!
– Может, кто из твоих знает, где его можно найти?
Вдруг толстяк, до сих пор дремавший, уронив лысую голову на стойку, подал голос:
– Две тыщи дашь?
Голову он при этом не поднимал и, казалось, вообще не просыпался.
– Это ты мне? – осведомился прилизанный.
– Тебе, тебе, кому же еще! Дашь две тыщи, если я скажу, где можно найти Слизняка?
– Почему не дать? – Прилизанный достал кошелек, вытащил оттуда две купюры, пошуршал ими возле уха толстяка.
Тот шевельнул рукой, и деньги исчезли.
– Ну, и где же он?
– У Люськи! – отозвался толстяк.
– У какой еще Люськи?
– Известно, у какой – у Люськи Трехрублевки, Кузнечный переулок, дом семь, квартира четырнадцать!
– Ну, ты прямо как горсправка! – восхитился прилизанный, но толстяк снова сделал вид, что спит.
Напарники простились и покинули заведение.
Как только дверь за ними закрылась, толстяк, не отрывая головы от стойки, нашарил в кармане мобильный телефон, набрал номер и вполголоса проговорил:
– Люся, здорово! Это я… да я, я! Ты вот что… Слизняк сейчас у тебя? Да знаю, что у тебя! Короче, за ним сейчас двое придут… крутые такие. Ты его предупреди. Скоро придут, совсем скоро! И вот еще что… с тебя за предупреждение две тыщи. Я сказал, две! Ты меня знаешь – со мной лучше дружить!
Не дожидаясь ответа, он спрятал телефон в карман и снова сделал вид, что заснул.
Напарники перешли Лиговский проспект, дошли до Кузнечного переулка и остановились перед мрачным домом из красного кирпича.
Скоро дверь подъезда открылась, и оттуда выдвинулся человек необыкновенной толщины. Прилизанный придержал дверь и вместе с напарником проскользнул внутрь. Лифт, разумеется, не работал. Напарники поднялись на четвертый этаж, позвонили в квартиру номер четырнадцать.
Какое-то время за дверью ничего не происходило. Потом послышались шаги, и недовольный женский голос проговорил:
– Кого там черти принесли?
– К тебе, Люсенька! – ответил прилизанный сладким, как мед, голосом.
– Понятно, что ко мне! – Голос за дверью немного смягчился. – Да ты-то кто такой?
– Я в Питере проездом, Коли Колымы дружбан! Коля мне сказал, что у тебя остановиться можно, что ты баба добрая…
– К кому добрая, а к кому и нет! – отозвалась женщина, еще немного потеплев голосом.
– А от чего это зависит?
– Известно, от чего: есть у тебя деньги или нет!
– Ну, на этот счет можешь не беспокоиться: денег у меня хватит!
– Ну, тогда заходи…
Брякнули запоры, и дверь отворилась.
На пороге стояла худая женщина неопределенного возраста, с плохо прокрашенными рыжеватыми волосами, накрученными на бигуди. Одета она была в выцветший цветастый халат, под левым глазом темнел кое-как запудренный синяк.
– Так вас, молодые-красивые, целых двое! – проговорила она, увидев напарников.
– А что, тебя это смущает? – осведомился прилизанный, заглядывая в квартиру.
– Меня давно уже ничего не смущает. – Люся осклабилась, при этом стало видно, что у нее нет двух передних зубов. – Я, кажись, еще в детском садике отучилась смущаться!
– Ты тут одна? – осведомился прилизанный, протискиваясь в прихожую.
– Одна, одна, конечно, одна!
– А чтой-то мне кажется, что ты не совсем одна! А ты как думаешь, Вася? – Прилизанный оглянулся на своего спутника.
– Думаю, что врет она! – отозвался тот.
– Я тоже так думаю. – Прилизанный ухмыльнулся. – Но мы с этим быстро разберемся…
Он быстро направился в глубину квартиры, открывая все двери и заглядывая в каждый угол.
– Да вы что, ребята… – залопотала Люся. – Я вас к себе пустила, потому как вы Колины дружки, опять же, молодые-красивые, а вы в приличном доме такое себе позволяете…
– Мы пока ничего себе не позволяем! – огрызнулся прилизанный. – Когда мы начнем позволять, ты не так запоешь! – С этими словами он повернулся к хозяйке, посмотрел на нее исподлобья и прошипел: – Где Слизняк?
– Ка… какой слизняк? – отозвалась Люся. – У меня квартира исключительно чистая, никаких слизняков никогда не бывало… ни мышей, ни тараканов, никого…
– Ты, швабра, кончай придуриваться! – рявкнул бандит. – Лучше не серди нас, лучше сразу говори, где Слизняк, а то мы всю твою халабуду вверх дном перевернем!
– Одинокую женщину ничего не стоит обидеть… – заныла Люся и при этом испуганно покосилась на одну из дверей.
– А что это у тебя там? – Прилизанный шагнул к этой двери, распахнул ее. – А у тебя там спальня…
– Ну, вы, молодые-красивые, даете! – Люся хихикнула. – Не успели познакомиться и уже в спальню! Я девушка приличная, у меня так не заведено…
– Размечталась! – огрызнулся прилизанный и сдернул с кровати покрывало.
– Ты что делаешь? – попыталась возмутиться хозяйка. – Я тут все прибрала, а ты…
Прилизанный, не обращая на нее внимания, опустился на колени и заглянул под кровать. Ничего там не найдя, он поднялся, отряхнул брюки и огляделся по сторонам. Тем временем его плечистый напарник подошел к платяному шкафу и распахнул его дверцы.
В шкафу, среди немногочисленного Люсиного гардероба, обнаружилась испуганная мужская физиономия.
– Прям как в анекдоте! – ухмыльнулся прилизанный, подходя к шкафу. – Муж вернулся из командировки, а в шкафу…
– Не тронь Тошу! – завизжала Люська, прыгнула на бандита и принялась колотить его по голове.
– Вася! – вскрикнул тот. – Сделай что-нибудь! Сними с меня эту бешеную кошку!
Плечистый бандит с трудом оторвал Люсю от своего напарника, при этом она успела исцарапать обоих. Вася как следует встряхнул ее и бросил на кровать. Прилизанный отряхнулся и проговорил:
– Ну, здорово, Слизняк!
– Здорово, – отозвался тот из шкафа. – А вы ваще кто такие? Я вас раньше вроде не видал…
– Раньше не видал и больше не увидишь, если, конечно, правильно ответишь на мой вопрос!
– Какой вопрос? – В глазах Слизняка затеплилась надежда.
– Вопрос самый простой: куда ты девал серебряный ларчик?
– Какой ларчик? – переспросил Слизняк.
– Ну ты даешь! – Прилизанный оскалился. – Что ты заладил – какой, какой…
Он схватил Слизняка за воротник и выдернул его из шкафа, как морковку из грядки. При этом на плечах Слизняка оказалась Люсина вязаная кофта.
– Я тебе сказал, – протянул прилизанный скучным голосом, – что ты нас больше не увидишь, если правильно ответишь на вопрос?
– Сказал… – кивнул Слизняк, не сводя с него глаз.
– Так вот, если ты ответишь неправильно – ты нас тоже не увидишь. Ты тогда вообще никого не увидишь.
– Это почему?
– Это потому, что я тебе глаза вырежу! – И в руке прилизанного появился нож.
– Не… не надо… – пролепетал Слизняк. – Я все, все скажу… ты только намекни, что именно тебе нужно… а то у меня после вчерашнего голова плохо работает…
– Она у тебя, по-моему, всегда плохо работает. А что мне нужно, я тебе уже ясно сказал: куда ты дел серебряный ларчик? Только не говори «какой», а то я рассержусь! А чтобы тебе лучше думалось, я тебе подскажу: ты этот ларчик взял у козла музейного.
– Ах, ларчик из музея! – Слизняк попытался улыбнуться, но у него вышла какая-то испуганная гримаса. – Так я его Бармаглоту продал!
– Кому? – переспросил прилизанный.
– Бармаглоту! – повторил Слизняк. – Бармаглот – это барыга известный, он лавку держит возле Пяти Углов, всяким допотопным барахлом торгует…
Слизняк подробно рассказал, как найти магазин Бармаглота.
Прилизанный напоследок как следует ткнул его кулаком и вместе с напарником отправился к Пяти Углам.
Надежда Николаевна взглянула на часы – и тут в конце переулка появилась Вера Ведерникова. Она торопливо шла, оглядываясь по сторонам. Увидев Надежду, подошла к ней и взволнованно проговорила:
– Где? Где он? Где тетин ларчик?
При этом она вертела головой, как будто надеялась увидеть ларец прямо здесь, на улице.
– Вот тут он, в этом магазине!
Вера рванулась к двери, но Надежда схватила ее за локоть:
– Подожди! Для начала успокойся, отдышись. И не выражай так явно своих эмоций. Не показывай продавцу, как ты заинтересована. Иначе он сразу же взвинтит цену. Я ему сказала, что мы подбираем подарок для своей начальницы, так что ты твердо придерживайся этой легенды. Осмотри внимательно все ларчики, которые он тебе покажет, а потом, если найдешь среди них тетин, скажи мне какую-нибудь условную фразу, например: «Вот это может понравиться Антонине Васильевне».
– Кому? – переспросила Вера. – Кто такая Антонина Васильевна?
– Соседка моя… удивительная, между прочим, женщина… но это не важно, я же сказала, что это условная фраза. Поняла?
– Поняла! – кивнула Вера.
– Успокоилась?
– Успокоилась!
– Ну, тогда пошли!
Спутницы спустились по ступенькам, толкнули дверь магазина и вошли внутрь.
Продавец при виде Надежды засиял – видимо, он не поверил, что она вернется.
– Вот, я привела свою сослуживицу, – заговорила Надежда с самого порога. – Она очень хорошо разбирается в антиквариате и сможет выбрать нужный подарок… так что покажите ей те ларчики и шкатулки, которые показывали мне!
– Обязательно! Непременно! – залебезил продавец. – Пойдемте, вы убедитесь, что у нас прекрасный выбор! Вы непременно найдете у нас то, что нужно!
Он завел женщин в закуток за прилавком. Там было темно, и продавец включил тусклый потолочный светильник. Затем открыл дверцы застекленного шкафа, на полках которого стояли всевозможные ларцы и шкатулки.
Надежда заметила, что Вера не сводит взгляд с одного из серебряных ларцов, негромко кашлянула и проговорила, показывая на шкатулку из слоновой кости и перламутра:
– Вера, посмотрите, как вам вот эта шкатулка? Может она понравиться Антонине Васильевне?
– Кому? – Вера с трудом отвела взгляд от серебряного ларчика. – Ах, Антонине Васильевне? Не думаю…
– Но вы все же осмотрите все… здесь действительно очень большой выбор!
– Да, конечно… – Вера перебрала одну за другой несколько шкатулок и снова вернулась к серебряному ларчику. – Вот это ларец понравится Антонине Васильевне!
– Вы уверены? – на всякий случай переспросила Надежда.
– Уверена, уверена, на сто процентов уверена!
– Прекрасный выбор! – заворковал продавец. – Я вижу, что у вас действительно отменный вкус и вы разбираетесь в антиквариате!
– Ладно, хватит комплиментов! – остановила его Надежда. – Лучше скажите, сколько стоит этот ларчик.
– Сто пятьдесят тысяч, – ответил продавец без малейших раздумий.
– Сколько? – переспросила Надежда Николаевна, решив, что ослышалась.
– Сто пятьдесят, – повторил продавец.
– Ну, возьмите себя в руки! – воззвала к нему Надежда. – Мне кажется, вы погорячились!
– Ничуть. – Продавец сложил руки на груди. – Сто пятьдесят тысяч – это очень хорошая цена! Вы нигде не найдете дешевле!
– Весьма спорно! – фыркнула Надежда и повернулась к своей спутнице. – Помните, Вера, в том магазине, где мы были вчера…
– Антонине Васильевне этот ларец понравится… – пробормотала Вера, не сводя глаз с ларца.
– Вот видите, ваша подруга сделала свой выбор!
– Антонине Васильевне понравится и другой ларец! – проговорила Надежда и пнула свою спутницу ногой.
– Ну, хорошо, – снова заговорил продавец. – Исключительно из уважения к вам я могу сделать скидку. Десять процентов…