Денис решил жене отомстить за все. Сейчас он, конечно, не в лучшей форме, но подождет, окрепнет, а там обязательно придумает что-нибудь замечательное. Ведь он обладает аналитическим умом, ведь он – Личность. А пока нужно делать вид, что ему очень и очень плохо.
Пускай она повозится, попрыгает перед ним. Пускай готовит протертые блюда и приносит их ему в постель, а он будет лежать, отвернувшись лицом к стене, и гордо молчать. Потом, конечно, поест, присовокупив, что делает это только ради нее. Главное – не показать, что ему вкусно, пускай она расстроится, побледнеет и заплачет, пускай выронит ложку, а можно еще нарочно толкнуть ее под руку, чтобы еда вывалилась на постель. Она всплеснет руками и станет многословно извиняться, а потом еще можно будет сказать, что кружится голова, и тогда она будет тащить его на себе до дивана и торопиться перестелить белье… В общем, это все, конечно, мелочи, но они не дадут жене расслабиться.
В своих умозаключениях, если можно так выразиться, Денис не учел, что его жена за прошедшие сутки стала другим человеком. То есть такой, какой была до замужества, а именно вполне нормальной здравомыслящей молодой женщиной. Вся эта суета, все это наваждение слетело с нее, как сухая луковая шелуха. Ну, почти слетело. Вера и сама этого еще не осознала, а такому самовлюбленному и самоуверенному типу, как Денис, было и вовсе невдомек.
Поэтому он очень удивился, когда на его звонок никто не кинулся к двери, торопясь и роняя на бегу тапочки, не всплеснул руками, не вскрикнул, увидев его на пороге, не заплакал от жалости.
Денис сделал еще более беспомощное лицо и облокотился на стену, как если бы у него совершенно не было сил. На звонки по-прежнему никто не отзывался. Дома ее нет, что ли? И тут вспомнил, что жена отказалась везти его в больницу, потому что ей надо к тетке. Они с матерью сговорились, что мать его отвезет, а жена пока квартиру уберет и приготовит ему диетический обед. Протертый суп и картофельное пюре с фрикадельками.
Он нажал на звонок и долго не отпускал, наконец она соизволила открыть.
– Ты что, спала, что ли? Нашла время! – буркнул он, не глядя на жену, как обычно.
А зря, потому что если бы он бросил на нее хоть мимолетный взгляд, то до него бы дошло, что его вольготной и ленивой жизни пришел конец. Но Денис был до такой степени уверен в том, что жену, эту курицу, он держит в ежовых рукавицах, что даже не посмотрел в ее сторону.
Она не ответила на его хамский вопрос, и это тоже его не насторожило. Не снимая ботинок, он прошел в комнату и рухнул на постель, отметив, что белье жена не сменила. Вот как, больному человеку, значит, и белья чистого жалко…
Он повернулся, ожидая увидеть на пороге покорную жену и намереваясь высказать ей все, что думает, но в комнате никого не было. Он прислушался и осмотрелся. В комнате было не прибрано, то есть оставлено все так, как было вчера: вещи разбросаны, мебель сдвинута, на полу валяется скомканный халат. Надо же, постель даже не застелила! Денис хотел заорать и затопать ногами, но сдержался и призвал на помощь свой изощренный ум.
Так, стало быть, срочно меняем тактику. Он сбросил ботинки и пиджак, расстегнул рубашку, придал лицу самое изможденное выражение и позвал слабым голосом:
– Вера! Верочка, поди сюда!
Из коридора донеслись звуки хлопающей дверцы стенного шкафа, что-то упало с грохотом, чертыхнулась Вера, затем произошло какое-то шевеление.
– Вера! – крикнул Денис. – Иди скорей!
– Чего тебе? – Жена стояла на пороге, он едва успел упасть на подушки и прикрыть глаза.
– Вера, ты не могла бы… – Он замолчал, так как не успев придумать, чего бы ему потребовать. Вызвать «скорую»? Принести стакан воды умирающему? – Что-то мне нехорошо… – прошептал он, задев сломанное ребро и очень кстати застонав.
Однако на жену это не произвело ни малейшего впечатления.
– Хватит идиотничать, – сказала она, – достал уже своим цирком.
– Что-о?
Он подскочил на кровати, позабыв про челюсть и про ребра. И вылупил глаза, потому что не узнал жену. Нет, конечно, это была она, вот только куда девалось жуткое бесформенное платье, которое он сам выбирал в магазине? И серая кофточка на пуговках… На жене были старые вылинявшие джинсы и коротенький полосатый свитерок, он и не помнил такого. Лицо у нее было какое-то другое – ах да, ресницы накрасила, от этого глаза кажутся больше. Что же это такое – бунт на корабле? Стоило ему заболеть, как она… Все ясно: кот из дому – мыши в пляс! Ну, ничего, милая, это ненадолго…
– Куда это ты собралась? – Он хотел спросить грозно, но не получилось, голос сорвался, и Денис пустил петуха. – Муж болен, а она… – Злость придала ему сил.
Однако жена вовсе не собиралась сдаваться. Она подошла ближе и сунула ему под нос какой-то листок.
– Это что такое?
Денис поглядел на листок и похолодел. На этом самом листочке он аккуратно выписал вчера все этапы разработанной сцены с самоубийством. Все по пунктам расписал, чтобы выучить наизусть и ничего не перепутать. Это ведь очень важно – строго следовать плану. И заторопился, забыл спрятать листок. А потом уж и совсем из головы вылетело, до того ли было, когда тот мужик, орангутанг, челюсть ему раскрошил. Все из-за соседки, из-за этой курицы…
– Это что такое, я тебя спрашиваю? – Жена подошла ближе и ткнула листок ему в лицо.
Денис испугался даже, что сейчас она даст ему в больную челюсть.
– Рылась в моих вещах? – завопил он первое, что пришло в голову. – Шпионила за мной? Это… это непорядочно!
– Да кому ты нужен, шпионить еще за ним, придурок несчастный! – крикнула жена. – Надо же, нарочно все придумывает, заранее все разрабатывает, а я-то… Тьфу! Видеть тебя не могу, урод тряпочный! – Тут жена взглянула на него с таким презрением и ненавистью, что Денис зажмурился и спрятал голову в подушку.
А когда открыл глаза, то в квартире никого не было.
Денис встал и потащился на кухню, потому что очень хотелось есть. На кухне, однако, едой и не пахло. Ни на плите, ни в духовке не ожидали его никакие кастрюли с супом или рагу. Не были тушеных тефтелей, не было картофельного пюре, не было каши-размазни. В холодильнике стояли осточертевшие баночки с детским питанием, а также набор холостяка – сыр, колбаса, сосиски, пельмени. Вот как, и готовить ничего не стала, из вредности. Разозлилась, думает, что его раскусила, ну ладно, мы еще посмотрим, кто кого.
Он долго топтался у холодильника, решая сложную задачу, сможет ли он прожевать сосиски. Выходило, что не сможет, тогда он, беспрерывно ругая курицу-жену, отварил пельмени. Но тут позвонила мать, требуя к телефону Веру. Пока они переругивались, пельмени разварились в нечто совершенно неприличное. Денис все же съел их – голод не тетка. После такой еды стало совсем грустно, и челюсть разболелась, так что он принял таблетку обезболивающего и прилег на кровать.
Денису снилось, что он стоит посреди площади в небольшом южном городке, и какие-то нарядные дети кладут к его ногам цветы. Цветы были разные – тюльпаны, ирисы, хризантемы.
Это было приятно, но немного загадочно. И еще его немного смущало, что он не может пошевелиться.
Дети ушли, и на их месте появилась Вера, его никчемная жена. Она тоже принесла цветы и положила их возле его ног. Верины цветы были жалкие, как она сама, – колокольчики, ромашки, незабудки.
– Вера! – проговорил Денис удивленно. – Что происходит? Почему все несут мне цветы и почему я не могу двинуть ни рукой, ни ногой?
– Как? – Вера жалко, вымученно улыбнулась. – Разве ты не знаешь? Ты же памятник!
– Памятник?
– Ну да, памятник самому себе!
Денис скосил глаза – и увидел, что весь сделан из гипса. У него были гипсовые ноги в гипсовых брюках, гипсовые руки… в правой руке был гипсовый мобильный телефон, и он неожиданно зазвонил.
– Вера, ответь! – попросил он жену.
– Я не могу ответить, – проговорила она. – Это ведь тебе звонят. И потом, телефон же гипсовый, по нему только ты можешь разговаривать.
Телефон звонил и звонил, и наконец Денис проснулся.
Но звон не прекратился, он продолжался – назойливый, наглый… только, понял Денис, это звонил не телефон. Это звонил дверной звонок.
– Да откройте же кто-нибудь! – крикнул Денис измученным, недовольным голосом. Но из-за больной челюсти вышло негромко и неубедительно.
Звонки не прекращались.
Тут Денис понял, что никто не откроет, потому что в квартире нет ни жены, ни матери. С матерью он поругался в такси из-за психоаналитика, а жена нашла забытый листочек, где он собственноручно записал все постановочные этапы неудавшегося самоубийства, и обозвала его идиотом и тряпочным уродом. За это он с ней посчитается, конечно, но потом.
Так или иначе, но сейчас они оставили его одного, больного и беспомощного…
А звонки все не прекращались.
Наконец Денис понял, что придется открывать самому. Он со стоном поднялся с дивана, проплелся в прихожую. Не спрашивая (на это просто не было сил), повернул замок.
Дверь тут же распахнулась, и в квартиру ввалились два очень неприятных человека. Один – рослый, широкоплечий блондин с пустыми голубыми глазами, второй – маленького роста, тощий и дерганный, с прилизанными темными волосами и скошенным подбородком, который делал его похожим на акулу.
То ли из-за этого сходства, то ли из-за пронзительного взгляда маленьких глаз Денис понял, что этот тип – главный и что он гораздо более опасен.
– Кто… кто вы такие, и что вам нужно? – проговорил Денис испуганно.
Прилизанный ничего не ответил. Вместо этого он задал Денису встречный вопрос:
– Где она?
– Кто? – переспросил Денис и снова спросил: – Кто вы такие?
– Кто мы – тебе знать без надобности, – прошипел брюнет и, прижав Дениса к стене, повторил: – Где она?
– Полиция… – испуганно пискнул Денис и попытался обойти прилизанного.
Тот слегка ослабил хватку, но теперь Денис попал в руки второго – блондина с пустыми голубыми глазами. Блондин, не глядя, схватил его за плечо и сжал. Денису стало так больно, что он заорал в голос.
– Вася, отпусти его, – сказал прилизанный, – что ты, в самом деле, на человека наезжаешь. Гражданин Ведерников, вы полицию хотите вызвать? Так вот, мы уже здесь, – и он махнул перед носом Дениса каким-то удостоверением.
Денис мгновенно похолодел. Как уже говорилось, полиции он боялся. Но неужели соседи все-таки вызвали полицию? Вроде бы мать с ними вчера обо всем договорилась.
– Я не виноват! – заверещал Денис, отступая из прихожей. – Это все они, он первый меня ударил, он причинил мне телесные повреждения, у меня справка есть, из больницы!
– Угу… – Прилизанный внимательно посмотрел на него.
Собственно, ему стало ясно с первого взгляда, что перед ним трус и слюнтяй, в общем, полное барахло, урод и придурок. Именно так характеризовала собственного мужа Вера сегодня утром. Только прилизанному, чтобы разобраться в нем, понадобилось не семь лет, а семь секунд.
– Дверь закрой. – Он тихонько пихнул в бок своего напарника. – Значит… гражданин Ведерников, вы только не волнуйтесь, мы, в общем, не по поводу драки. Мы по другому делу…
Говоря так, он потихоньку теснил Дениса в комнату.
– А по какому вы д…
– Где она? – рявкнул блондин, наперев сзади так, что прилизанный вместе с Денисом ввалились в комнату.
– Отдыхаете, значит? – вроде бы доброжелательно спросил прилизанный, окинув глазами смятую постель и разбросанную одежду.
– У меня справка, – упавшим голосом сказал Денис, – могу предъявить…
– Не надо пока, – отмахнулся прилизанный, – мы вам верим. Вы же не станете обманывать полицию, верно?
– Не… не стану… А что вам…
– Серый, что ты с ним возишься? – возопил блондин и с самым решительным видом двинулся на Дениса.
– Василий! – рявкнул прилизанный. – Отставить самодеятельность! Мы должны действовать по закону!
– Чего? – оторопел Василий.
– Того! – передразнил прилизанный, поочередно подмигивая напарнику обоими глазами, чтобы тот наконец уразумел ситуацию. – Итак, гражданин Ведерников, нас, собственно, интересуете не вы, а ваша супруга… в смысле жена.
– Вера? – Денис так удивился, что едва не сел мимо стула.
– Ну да, по паспорту Вероника Леонидовна Ведерникова. Где она сейчас находится?
Все паспортные данные они выяснили, когда сегодня утром явились в музей в поисках Веры.
– Да зачем она вам… – вырвалось у Дениса, он никак не мог взять в толк, что кому-то могла понадобиться его жена, эта тупая безмозглая курица.
– Мы не можем вам сказать, потому что должны соблюдать тайну следствия! – важно произнес прилизанный. – Вообще-то ваша жена нужна нам как свидетель.
От страха Денис совершенно потерял голову, иначе заподозрил бы неладное. За свидетелем вдвоем не ходят, свидетелю по почте повестку присылают.
– Она… она на работе… – промямлил Денис.
– Врешь! – рявкнул блондин. – Нет ее там, мы только что оттуда!
Денис посмотрел на этих двоих, и в голове его что-то забрезжило. Совсем непохожи они были на сотрудников полиции, хотя все, конечно, бывает, но уж больно хамский этот Василий. Да и у второго рожа жуткая, явно уголовная. И что там было в удостоверении, он не рассмотрел, может, это вообще пропуск в бассейн или билет общества кактусоводов-любителей…
Денис понял, что ни за что на свете не попросит снова предъявить удостоверение. Тем более что они все равно не покажут. А могут и накостылять, вон этот блондин какой здоровый. Но больше Денис боялся прилизанного, этот его скошенный подбородок, который делает его похожим на акулу. Очень голодную акулу…
Но что им нужно от жены? Чем она могла их заинтересовать? Совершенно заурядная особа, ни в какой криминал не может быть замешана по определению.
Тут он вспомнил, какими глазами смотрела на него жена утром, как назвала его полным придурком и – надо же придумать! – тряпочным уродом, и понял, что судьба дала ему шанс отомстить этой курице. Отомстить сполна.
– Я вспомнил! – закричал он. – Она сегодня с работы отпросилась, потому что в больницу к тетке пошла. Тетка у нее находится в областной больнице, что-то у нее с головой, то есть в аварию попала, состояние тяжелое.
– Отделение, номер палаты? – рявкнул блондин.
Этого Денис не знал, зато вспомнил фамилию тетки – Миклашевская Софья Викторовна.
– О как! – оживился прилизанный. – Бывают же такие совпадения! Ну, одним махом двух зайцев убьем!
И сказал он это таким голосом, что Денис понял: это серьезно. Эти двое – самые настоящие бандиты, и когда они говорят слово «убьем», то придают ему самый прямой смысл.
От страха он окаменел на месте, а эти двое направились в прихожую. Прилизанный поговорил с кем-то по телефону, называя своего собеседника шефом, затем блондин спросил, кивая на дверь:
– А с этим что делать?
– Как обычно, – бросил прилизанный, и Денис понял, что сейчас его будут убивать.
Он видел их и запомнил, а свидетели, как известно, долго не живут. Убьют его быстро, им некогда, им нужно его жену найти. Что уж они с ней сделают, Денис уточнять не собирался даже в мыслях, в конце концов, пусть сама выпутывается. А ему нужно о себе подумать, в таких делах каждый за себя.
Он сам не понял, откуда взялась у него прыть, потому что за долю секунды до того, как блондин вошел в комнату, Денис успел захлопнуть дверь. И закрыть на задвижку.
Он нарочно привинтил задвижку, чтобы закрываться и трагически молчать, а жена (безмозглая курица) чтобы стояла под дверью и плакала, умоляя его о прощении, и кричала в замочную скважину, что она его недостойна. Было такое пару раз, потом жена вызвала мать, а та пригрозила, что выломает дверь, он и открыл. Ну, потом, конечно, жене устроил скандал, когда мать ушла.
Сейчас Денис перевел дух и замер, глядя, как дергается дверная ручка.
– Открой дверь! – злобно рявкнул здоровый блондин и снова дернул ручку.
Денис молчал, чувствуя, как по спине стекают струйки ледяного пота.
– Что это вы себе позволяете, гражданин Ведерников? – Теперь в дело вступил прилизанный, похожий на акулу. – Как это вы себя ведете с представителями полиции?
– Никакая вы не полиция, вы самые настоящие бандиты! – пискнул Денис. – Я настоящую полицию вызываю!
Он огляделся в поисках телефона и понял, что мобильник остался в куртке. Утром в этой куртке в клинику ездил, с тех пор он мобильником не пользовался.
– Ах так… – насмешливо протянули из-за двери. – Догадался, умный, значит. Ну, тогда открывай дверь по-хорошему, не бойся, больно не будет…
– И не подумаю! – крикнул Денис и отошел от двери подальше.
Все происходящее очень напоминало сцену из сказки «Три поросенка», когда волк ломится в домик глупого маленького поросенка Ниф-Нифа. Денису в детстве всегда было его жальче всех. Но ведь дверь не из прутиков и не из соломы, она должна устоять.
– Ладно, Вася, хватит время терять, давай уж! – сказал прилизанный, и тотчас в дверь со всей дури бухнули ногой.
Дверь вздрогнула, но устояла. Денис прянул в сторону, как испуганный заяц. После второго удара затрещал косяк и посыпалась штукатурка. Денис почувствовал, что зубы его выбивают дробь и ноги не держат. Он понял, что двери надолго не хватит, и заметался по комнате.
Что делать? Куда спрятаться? Звать на помощь? Кто тут услышит, стены толстые… Он раскрыл окно и высунулся на двор.
– Помогите! – крикнул слабым голосом.
Во дворе, как обычно, никого не было, даже старухи куда-то подевались. Он оглянулся на дверь. Судя по внешнему виду, она доживала последние секунды. Спасения нет. Разве только…
Денис раскрыл окно пошире и вылез на подоконник. Не понадобилось и стул подставлять, так вскочил, откуда только силы взялись. Правду говорят: резервы организма неисчерпаемы.
Задвижка наконец отлетела, и дверь упала в комнату вместе с косяком. Денис шагнул на карниз, прикрыв за собой окно.