– Рады познакомиться с вами, сэр Владимир, – наконец сказал пожилой человек в очках, – хотя мы были с вами знакомы и много до этого. Я сэр Тимоти Ритчи, глава службы. Это Эндрю Нортон и Эллис Крамб. Элис – глава антитеррористической секции.
Я с недоверием посмотрел на женщину, приведшую нас. Вряд ли женщина может бороться с терроризмом. Нервов не хватит.
– Сэр Тимоти…
– Произошедшее в Уэльсе выбивается за рамки обычных дел и, по моему мнению, представляет собой серьезную угрозу национальной безопасности. Именно поэтому вы здесь.
Я сделал непонимающее лицо.
– Элис…
Женщина включила виртуальный экран, запустила программу.
– Есть кое-что в произошедшем у горы Сноудон, что пока остается вне поля зрения. Конкретно – вот это…
На экране карета «скорой». Труп в синей форме… еще один.
– В самом начале операции удалось спасти одного гражданского, эвакуировать его из здания. Он отравился продуктами горения и был в шоковом состоянии, его отправили на «скорой». «Скорую» потом нашли в Кардиффе. Что внутри нее – вы сами видите…
Трупы…
Пятнадцать – семь…
– Нам удалось отследить вылет некоего Томаса Чунга из аэропорта Кардиффа, рейсом на Аликанте. Таможенная служба сделала фотографию этого человека.
На экране появилась фотография. Можно было без экспертизы сказать, что этот – тот человек, который сейчас лежал в морге. И тот, которого я наблюдал на видео.
– Что-нибудь понимаете?
Понимаю ли я? О, да…
– В спецслужбах, – сказал я, – есть практика использования внешне похожих друг на друга людей в качестве профессиональных киллеров. Их подбирают еще в разведшколе по росту, телосложению, общим чертам лица. Затем – второму номеру делают пластическую операцию, чтобы он был похож на первого. Это позволяет при необходимости создать алиби. Похоже, вы имеете дело с чем-то подобным…
– У вас немалые познания в разведдеятельности, сэр, – язвительно сказала Эллис.
Я улыбнулся – признаюсь, через силу.
– Бросьте, джентльмены. Чем отличается Джеймс Бонд от какого-нибудь исполнителя СМЕРШа? Тем, что он свой, – только и всего. Во всем остальном – оба убивают.
– Любопытное сравнение. Как насчет причин, почему они это делают? Одни убивают за свободу. Другие – за то, чтобы эту свободу у людей отнять.
– Перестаньте…
Сэр Тимоти постукивал сложенными очками о поверхность стола-компьютера.
– Хорошо. Как желаете. Насколько я понимаю, вы не настроены сотрудничать с нами.
– Совершенно верно.
– Даже с условием немедленного предоставления вам британского подданства.
– Спасибо, меня устраивают те налоги, которые я плачу.
– Ну что ж…
Сэр Тимоти посмотрел направо.
– Эндрю. Оставьте нас. И вы, сэр, тоже. На некоторое время.
Эндрю и мой сопровождающий из 22SAS встали и молча вышли. Эндрю я, кстати, знал – именно он приставал ко мне в аэропорту… помните? Только я думал, что он из контрразведки… впрочем, он и в самом деле мог быть из контрразведки.
Мы остались втроем. Сэр Тимоти нацепил очки, с какой-то неуместной веселостью посмотрел на меня.
– У нас существует идиотская традиция, – сказал он, – когда главой Службы обычно назначается либо политик, либо какой-нибудь родовитый аристократ, близкий к правящей партии. Короче говоря, совершенно не подходящий для работы тип.
…
– Я же профессиональный разведчик, в моей карьере есть и Московская станция. Вот я и хочу понять – удастся ли мне вас завербовать.
Я улыбнулся.
– Откровенность за откровенность – нет, сэр. Мы можем сотрудничать, обмениваться информацией – но это все.
– Забавно. Мне все же мыслится по-другому.
– Вы ошибаетесь, сэр.
– Как насчет пари?
Любимое занятие англичан.
Сэр Тимоти достал бумажник, порылся в нем.
– Вот тут у меня… шестьдесят три фунта наличными. Немного, но все, что есть. Отвечаете?
– Почему бы и нет, – я тоже достал свой бумажник, – боюсь, нет мелких денег, сэр. У меня есть две пятидесятки…
– Хорошо, тринадцать фунтов будете мне должны, – сэр Тимоти показал на кучку банкнот, похожих на пластиковые игральные карты, – кладите.
Я положил поверх банкноту в пятьдесят новых фунтов.
– Элис…
Женщина достала свой ноутбук, который, видимо, у нее был в сумке, стоящей у стула.
– Как вы думаете, на кого вы работаете?
– Простите…
– Ваш заказ, – сказала она, и мне не понравилось, куда пошел разговор, – «Крайс Групп», господин Александр Крайс.
– Простите, мэм, но я никогда не обсуждаю моих клиентов.
– Боюсь, придется обсудить, друг мой, – сказал сэр Тимоти, – Элис очень умная девочка, я рад, что она работает со мной. Ее отца, тоже разведчика, убили боевики ИГ. Элис вообще-то не кадровый сотрудник Службы, она работает в Сити. И благодаря этому мы обращаем внимание на то, на что обычно внимания не обращают. И вырисовываются очень интересные параллели. Элис, прошу тебя, продолжай…
– «Крайс Групп», – сказала она, – это компания, которая является едва ли не локомотивом новой экономики, она занимает примерно такое место, какое одно время до войны занимала «Эппл». Самого Крайса сравнивают со Стивеном Джобсом и Биллом Гейтсом. Однако в отличие от «Эппл» и «Майкрософт» – «Крайс-групп» никогда не была публичной компанией, не публиковала отчетность, не переходила на единую акцию, ее акций вообще нет ни на одной биржевой площадке мира. Вам не кажется это странным?
Я покачал головой.
– Нет, мэм. Сейчас не те времена. Государство так и норовит залезть в твой карман, а первичное размещение акций сейчас не в моде. Не те времена, не те биржи. Сейчас в основном деньги получают от государства.
– У вас и в Китае.
– Здесь то же самое, мэм. Инвестиционный банкинг переживает не лучшие времена.
– Как сказать. Вы знаете дату регистрации «Крайс Групп»?
– Нет.
– Одиннадцатое февраля двадцатого года. Первоначально она была зарегистрирована в одном из бизнес-инкубаторов в Кремниевой долине, в Стэнфордском университете. Сейчас сами понимаете, концов там не найдешь.
Я это понимал. Кремниевая долина – это самый юг США, у нас ее называют «Силиконовая долина», это от неправильного перевода. Когда-то давно это был инновационный центр мирового уровня, именно там рождалась компьютерная революция, это колыбель «Хьюлет-Паккард» и «Майкрософт». Несколько десятилетий это место притягивало интеллектуалов со всего мира, само название «Кремниевая долина» стало нарицательным, многие пытались повторить успех. Сейчас небоскребы, в которых некогда рождалось будущее, – это офисы наркомафии, а верхние этажи – это огневые точки. А само это место известно забористой марихуаной, растущей на местных полях, на которых трудятся рабы.
– Стэнфордский университет… Обитель хай-тек.
– Да. Учредители этой фирмы – очень интересные, два доцента этого университета. Причем, как думаете, чем занимались эти доценты?
…
– Они были доцентами факультета политологии. Нетипично для хай-тековского стартапа[53], не правда ли?
– Нетипично, – согласился я.
– Скажу более, это неправдоподобно, – сказала Элис, – как думаете, откуда взялось название этой фирмы, не догадываетесь?
– Нет.
Элис вызвала какой-то файл, толкнула – он перелетел ко мне через стол и раскрылся.
– Кондолиза Райс. Доктор политологии Стэнфордского университета, бывший кандидат в президенты США, бывший советник президента США по вопросам национальной безопасности, бывший госсекретарь США, ближайший советник и друг сорок первого президента США Джорджа Буша-младшего. Во время ее работы в Белом доме была не только советником, но и другом президента, по свидетельствам других членов президентской команды, оказывала решающее влияние на принятие всех ключевых решений, в том числе – по вторжению в Ирак. Кондолиза Райс. Конди Райс. К. Райс. Понимаете?
Я смотрел на презентацию, проматывающуюся передо мной в низком темпе. Женщина средних лет, чернокожая. Довольно симпатичная для государственного чиновника.
– Вы полагаете, она организовала «Крайс-групп»?
Эллис покачала головой.
– Вряд ли. По крайней мере у меня нет никаких доказательств этого, помимо нескольких совпадений. Да и сама Райс никогда не интересовалась бизнесом, у нее никогда не было своего бизнеса, хотя она и входила в советы директоров нескольких крупных компаний. Я бы сказала, что эта компания была одной из множества таких же, организованных в неизвестных целях предпринимателями, близкими к сорок первому президенту США, а через него – и к Саудовской королевской семье. Кстати, еще один факт про Кондолизу Райс – уже не будучи госсекретарем США, она приняла в подарок от саудовской королевской семьи в подарок колье стоимостью примерно семьсот тысяч долларов США. По-видимому, это было частью оплаты за ее влияние в Республиканской партии с тем, чтобы протолкнуть решение о нанесении США воздушных ударов по Сирии, по режиму Башара Асада.
– Группа Рокфеллеров, – сказал я.
– Эти слова здесь не надо произносить, – сказал сэр Тимоти, – прошу вас.
Понятное дело. Европа, и прежде всего Англия, – против США. Рокфеллеры и Морганы – против Ротшильдов.
– Хорошо, – принял я правила игры, – но при чем тут тогда Крайс?
– При том, что этот человек появился на свет уже взрослым. Первые данные о нем датируются всего двумя годами ранее, как он скупил «Крайс-групп». Точнее, он появился во главе «Крайс-групп» – сказала Эллис.
– Забавно, – сказал сэр Тимоти, – сначала появилась компания, а потом – фамилия ее владельца. Никто не знал про Александра Крайса, пока он по стечению обстоятельств не выкупил «Крайс-групп». Забавно…
– Есть еще кое-что, – сказала Эллис, – мы проанализировали пул патентов, которые держит «Крайс-групп». По странному стечению обстоятельств первоначальный пул патентов один в один совпадает с пулом патентов, которые в России получала одна ваша крупная компания, которая была создана специально как институт развития Российским правительством. Совпадение стопроцентное. По идее, она должна была получить и международные патенты на эти изделия – но международные патенты получила «Крайс-групп» и сразу начала производство. Назвать вам эту компанию или вы сами догадаетесь?
– Не надо, – сказал я.
– Как вам будет угодно. Как бы то ни было, все данные о том, чем занималась «Крайс-групп» до Александра Крайса, утеряны в связи с гражданской войной в США. Концов не найти. Теперь головная компания имеет регистрацию в Панаме, в Европе зарегистрированы только дочки. Происхождение денег Крайса, на которые он начал производство, мы не выяснили до конца, но все следы также ведут в Россию.
Ясно…
– Таким образом, – подытожил сэр Тимоти, – есть серьезные основания полагать, что «Крайс-групп» – на самом деле подставная компания, созданная первоначально с неизвестными целями, а потом – ставшая мостом между североамериканскими и российскими политическими элитами. Русские дали и деньги, и технологии для того, чтобы «Крайс-групп» начала работать. И не просто начала работать, а стала одним из столпов экономики посткризисного мира. Получается, это своего рода канал перекачки русских технологий и реализации их на Западе.
– Для чего вы мне это говорите?
– Для того, чтобы вы понимали – то, что делает «Крайс-групп», не в ваших интересах и не в интересах вашей страны. Фактически они грабят Россию.
– И что?
– Разве вы не патриот?
– Патриот. Кстати, позвольте спросить: ваша новая связка Китай – Великобритания – она против кого нацелена? Грабитель и ограбленный – великолепно просто.
– Ну, это было давно. Какое значение имеют сейчас опиумные войны? Никакого. Время выстраивать новый геополитический порядок.
– Нацеленный против России.
– Это распространенное заблуждение.
– Нет, это правда. Даже если то, что вы мне сказали, соответствует действительности, что вы от меня хотите?
– Нам нужен человек внутри схемы. Человек, который поможет нам помочь России… в конце концов, Крайс и его схема грабят вас.
– Только потому, что вы так сказали? Не слушай его, ибо он лжец и отец лжи. Англия всегда была нашим врагом, еще с семнадцатого века.
– Я полагал вас умнее. Вы мыслите реалиями семнадцатого века после трех мировых войн, полностью перекроивших геополитическую карту мира.
– Знаете… есть такой принцип ежа. Еж. Простое и глупое животное, но великолепно умеющее выживать. Если он видит что-то съестное – он бежит к этому и ест. Если он видит что-то опасное – он сворачивается в клубок, и съесть его почти невозможно. Он не размышляет, не философствует. Он просто делает одно из двух. И остается жив.
Сэр Тимоти надел очки, которые до этого вертел в руке.
– Что ж. Был рад знакомству.
– Взаимно сэр, – я встал со своего места, – меня выпустят?
Сэр Тимоти пожал плечами.
– Можете идти. Элис вас проводит. И даже вызовет такси.
– Премного благодарен.
Я повернулся, собираясь уходить.
– Господин Волков…
…
– Ваш выигрыш. – Сэр Тимоти показал на горку банкнот и монет.
– Оставьте себе…
Оставшись один, сэр Тимоти сделал несколько записей в электронном блокноте, после чего вынул карту памяти и положил в карман – он никогда не оставлял ее в устройстве, как и любой профессиональный разведчик. Затем достал из ящика стола старомодный, проводной аппарат с голограммой Службы правительственной связи, обозначающей, что в аппарате есть криптопрошивка, набрал номер, который помнил наизусть. Телефон был установлен совсем недалеко отсюда, в Лондон-Хаусе на Солун-Сквере. Там, на верхнем этаже, в мансардном помещении, находился кабинет, в котором сидел барон Чарстон, директор специальных операций Великобритании.
– Алло…
– Первая часть исполнена, – не конкретизируя, сказал сэр Тимоти, – запускайте «Ромашку».
– Понял…
Положив трубку, бригадир[54] барон Чарстон посмотрел на сидящего перед ним человека. Это был Герт Роу, уже переодетый в гражданское. Обычный бандитский прикид – ботинки-докеры, прочные джинсы, куртка-худи с верхом.
– Начинаем.
– Да, сэр…
Роу встал, бригадир жестом заставил его снова сесть.
– Сколько человек ты подобрал?
– Шестнадцать, как вы приказали, сэр.
– Они ранее работали под прикрытием?
– Мы разбились на пары. В каждой паре хотя бы один работал под прикрытием. Нет проблем, сэр.
Барон тяжело посмотрел на своего человека.
– Проблемы есть всегда. Дерьмецы из Темз-Хауса мутят воду, им плевать на исполнителей, для них мы – расходный материал. А этот русский ублюдок… тот еще фрукт, и никто не знает, куда он направится. Европа сейчас все равно что мусорная свалка. Ближний Восток – настоящий ад. Африка – пропасть. Россия… сам понимаешь. Поэтому – держитесь вместе. И думай, что ты пишешь в своих рапортах.
– Да, сэр.
– Иди.
Лондон, Англия. 23 июля 2037 года
Нельзя сказать, что я не воспринял сказанное всерьез. Очень даже воспринял.
Просто плясать под дудку британской разведки я не собирался.
Остановив такси, я вышел рядом с вокзалом Ватерлоо. Но пошел не на вокзал, а от него. Зашел в первое попавшееся интернет-кафе, купил полчаса времени и за эти полчаса проверил отчеты по происходящему в Средней Азии и отдал распоряжения. Пока все шло нормально – это и есть признак нормального офицера и организатора – если без тебя дела не идут, значит, организатор ты хреновый. В сообщениях я оставлял условную пометку, означающую высокий уровень опасности. Это означало – не доверяй никому.
Потратив полчаса, я вышел и в автоматическом киоске купил одноразовый телефон, бернер. С него я позвонил Харитону. Тот трубку взял не сразу, играла какая-то музыка…
– Привет, Шатун.
– О… Володя. Жив?
– Жив. С Лондона тебе звоню.
– Ну и как там Лондон. Стоит?
– Стоит, чего ему сделается. Стоит. Я тебя об услуге попросить хочу.
– Какой?
– Помощь нужна.
– По твоему делу?
– Ага.
– Ну, прилетишь – перетолкуем.
– У тебя?
– Ага. Прилетишь – перезвони.
– Ага, добро. Будь.
– Будь…
Раздались гудки.
То, что он назвал меня Володей, – это плохо. Очень плохо. Это значит, что я остался один.
Плохо…
Положив телефон на крышку мусорного контейнера, я отправился дальше…
Помотавшись по метро, я, в конце концов, вернулся к тому же вокзалу Ватерлоо и сел в один из поездов. Какой именно, не скажу, скажу только, что до места он шел полтора часа. Вышел на типично британской провинциальной железнодорожной платформе, сильно похожей на наши старые автобусные остановки, только подлиннее. Если сравнить британскую платформу и нашу, в Подмосковье, – сравнение будет не в пользу старой доброй…
У платформы был небольшой, провинциальный городок, с островерхими крышами, лениво текущей в обрамлении мшистых гранитных плит рекой и лавкой молочника. Здесь меня никто не знал и никто не ждал.
Ключ был под валуном.
Еще в самом начале, как только позволили деньги, я приобрел здесь недвижимость. Благо в вымирающей британской глубинке стоит она очень дешево. Это был дом, который, как здесь это обычно делают, был переоборудован из старой конюшни. Два этажа, гараж в самом доме, отделенный от жилой зоны лишь тонкой перегородкой. Для русского архитектура вообще необычная, но мне нравится…
Отомкнув старый, еще амбарный, замок – я зашел внутрь, огляделся. Все на своих местах, все как должно быть. И толстый слой нетронутой пыли – лучшее тому доказательство.
В гараже – черный «Рейнджровер» старой модели, шестнадцать лет ему – но крайние шесть лет он стоял на одном месте, а перед этим прошел полный осмотр и ремонт с заменой всего подозрительного. Рядом – черный электробайк «Зеро» армейского образца. Это мои транспортные средства.
Поднялся наверх по ступенькам, перешагнув ту, под которой ловушка. Обезвредил еще одну, начал снимать доски с утепления крыши…