Чарльз с изумлением уставился на Пуаро:
— Кто сказал такую чушь?
— Неважно. Разве не правда?
— Кое-что было, конечно. Но никакой трагедии. «Подумайте, тетенька, — сказал я, — вам скоро в долгий путь, не возьмете же деньги с собой. Вокруг вас все ждут не дождутся. Так лучше отдайте их сейчас. А то вы толкаете людей на мысли об убийстве. Если я сделаю такое, вы будете сами виноваты». — «Спасибо за искренность, Чарльз, — сказала тетушка, — я сделаю выводы». Вот и все, что было сказано.
— Итак, Чарльз, вы были довольны собой, тем более что еще прихватили несколько фунтов из ящика.
Молодой человек недоуменно посмотрел на сыщика, а потом безудержно расхохотался:
— Готов снять шляпу перед вами! Как удалось узнать? Я и не подумал, что такой маленький грабеж заметят. Вообще, откуда это вам известно?
— Мисс Лоусон сказала мне.
— Хитрая старая лиса, ненавидит меня и Терезу. Разве не видите, что она слишком зарвалась?.. Правда, питает странную слабость к Бэлле. Бэлла — это тот тип женщины, которая отмечена судьбой, чтобы быть жертвой.
— А вы способны убить, если возникнет необходимость?
Чарльз вновь расхохотался:
— Хотите пошантажировать, мистер Пуаро, думаете, это я подсыпал стрихнину в суп тетушке Эмили?
И, беспечно махнув рукой, молодой человек удалился.
Мы прибыли в Гарчестер около четырех часов и пошли прямо в контору мистера Пурвиса. Тот оказался большим, крепко скроенным мужчиной с вежливыми манерами. Прочтя письмо, которое мы принесли, глянул на пришедших. Взгляд был слегка настороженным.
— Слышал, конечно, о вас, мистер Пуаро. Сестра и брат Арунделлы попросили вас помочь в этом деле, но трудно вообразить, какую пользу вы сможете принести.
— Скажите, мистер Пурвис, до конца ли исследованы все обстоятельства?
— Брат и сестра хорошо знают мое отношение к этому делу. Обстоятельства совершенно ясны, и нет необходимости их пересматривать, — довольно сухо объявил юрист.
— Прекрасно, прекрасно, но вы, думаю, не откажетесь повторить все снова для меня? Юрист поклонился:
— Я к вашим услугам.
— Скажите, пожалуйста, мисс Арунделл составляла предварительное завещание?
— Да, пять лет назад.
— А в нем основное наследство, кроме небольшой суммы для слуг, доставалось племяннику и племянницам?
— Все состояние должно было быть поровну разделено между детьми ее брата Томаса и дочерью Арабэллы, ее сестры.
— Что же произошло?
— По просьбе мисс Эмили Арунделл я привез завещание в «Литлгрин Хаус» двадцать первого апреля. Я был с одним из моих клерков. Хозяйка приняла меня в гостиной.
— Как она себя чувствовала?
— По-моему, вполне прилично. Мне показалось, правда, что она несколько нервна и взволнована.
— С ней была мисс Лоусон?
— Да, но вскоре она ушла. Мисс Арунделл поинтересовалась, сделал ли я то, что она просила, и принес ли новое завещание на подпись. Я ответил, что все выполнил, но потом протестовал и заявил хозяйке, что новое завещание несправедливо по отношению к родственникам.
— И каков был ответ?
— Она спросила: «Разве деньги не принадлежат мне и я не могу распорядиться ими по своему усмотрению?» Понимаете, мистер Пуаро, старушка обладала здравым смыслом и прекрасно разбиралась в делах. Хотя симпатии мои полностью на стороне семьи Арунделл, я вынужден стоять на стороне закона.
— Все понятно, продолжайте, прошу вас.
— Итак, мисс Арунделл прочла свое старое завещание, потом взяла то, которое я переделал. Она прочла новый вариант и заявила, что тут же подпишет. Я посчитал своим долгом отстаивать старое. Леди выслушала очень терпеливо, но заявила, что дело решенное. Тогда пришлось позвать моего клерка и садовника в качестве свидетелей ее подписи. Другие слуги в свидетели не годились, так как сами получили небольшое наследство по этому завещанию.
— А после этого хозяйка вручила вам свою копию на хранение?
— Нет, она убрала завещание в ящик стола, который заперла.
— А что сделали со старым завещанием? Уничтожили?
— Нет, она положила его вместе с новым.
— После смерти старушки где нашли завещание?
— В том же самом ящике. Как доверенное лицо, я имел ключ и разбирал бумаги и разные деловые документы.
— Оба завещания были в ящике стола?
— Да, там, куда их положили.
— Вы интересовались, какие мотивы побудили хозяйку к такому странному поступку?
— Конечно, но внятного ответа не получил. Она заявила, что это ее дело.
— Мисс Арунделл как-нибудь показала, что ее компаньонке известно о новом завещании?
— Напротив, когда я спросил об этом, леди уверила меня, что мисс Лоусон совершенно не в курсе. Мне показалось, что такой поступок вполне благоразумен.
— Вам не кажется, что мисс Арунделл могла раскаяться в слишком быстро принятом решении?
— Это было вполне возможно. На мой взгляд, только внезапная смерть помешала этому.
— Благодарю вас, мистер Пурвис, я узнал от вас то, что хотел. Ваше мнение таково: мисс Арунделл раньше или позже изменила бы свое завещание в пользу семьи.
— Это только мое личное мнение, — подтвердил юрист.
Снова в «Литлгрин Хаус»
На нашем пути из Гарчестера в Маркет Бейсинг мы обсуждали ситуацию.
— От Пурвиса мы не узнали много нового, — начал я.
— Не могу совсем с вами согласиться.
— Вы имеете в виду, что мисс Лоусон действительно не знала о содержании завещания, составленного старой леди?
— Да, это важный факт. Но есть прокол, мой друг…
— Вы серьезно считаете, что мисс Лоусон подслушивала, вмешивалась и совала нос в чужие дела? — спросил я.
Пуаро улыбнулся:
— Вам же известно, Гастингс, что она случайно услышала разговор между Чарльзом и его теткой. Значит, могла подслушать и беседу Пурвиса и мисс Арунделл. Иногда робкие и даже трусливые люди, такие, как мисс Лоусон, способны на хитрость и бесчестные поступки.
Вскоре мы добрались до гостиницы, где разместились в двух комнатах, а после отправились в «Литлгрин Хаус». Позвонив у двери, услышали громкий лай Боба, который промчался через холл. Следом появилась Элен.
— О, опять вы, сэр! — воскликнула женщина. — Входите, сэр, пожалуйста, входите.
Когда мы оказались в комнате, Боб продолжал рычать и скрестись за дверью.
— Позвольте лучше собаке войти, — посоветовал я.
— Конечно, сэр, она не помешает.
Она отперла дверь, и Боб пулей влетел в холл. Сначала он будто бы не узнал посетителей, но потом вспомнил и завилял хвостом.
— Здравствуй, старина, как поживаешь? — приветствовал я старого знакомого.
…Теперь у нас был определенный план. Элен принялась открывать ставни, Пуаро пошел за ней, я тоже присоединился. Неожиданно появился Боб с мячом в пасти, который он привычно зашвырнул на лестницу. Казалось, пес приглашал поиграть с ним. На некоторое время я совершенно забыл о детективных намерениях и самозабвенно играл с собакой, потом поспешил к Пуаро. Они с Элен, по-видимому, увлеклись разговорами о болезнях и лекарствах.
— Несколько небольших таблеток — вот все, что леди принимала. Две или три после каждой еды. А доктор Грейнджер их выписывал. Они ей очень помогали. Были еще и капсулы, которые мисс Лоусон сначала посчитала вредными. Они были рекомендованы другим врачом.
— Мисс их все-таки принимала?
— Да.
— Доктор Грейнджер знал об этом?
— О, да, сэр, но не был против. Если пациентке помогает, то пусть принимает. Мисс Эмили говорила, что капсулы помогают лучше, чем любое его лекарство, а доктор смеялся и предлагал хозяйке использовать все лекарства, когда-либо изобретенные.
— Она ничего больше не принимала?
— Нет. Муж мисс Бэллы, иностранный доктор, принес ей бутылку чего-то. Хозяйка вежливо его благодарила, а лекарство вылила, я сама видела! И думаю, мисс была права. Кто знает этих иностранцев…
— Миссис Таниос видела, как тетя это сделала, не так ли?
— Да, и, по-моему, очень расстроилась, бедняжка. Конечно, ее супруг ничего плохого не хотел.
— Несомненно, несомненно. Думаю, все лекарства, которые были здесь, выброшены после смерти мисс Арунделл?
— О, конечно, сэр. Еще медсестра это сделала, а мисс Лоусон постаралась избавиться от остальных, что были в ванной комнате.
— Как раз там лежали капсулы?
— Нет, они находились в углу буфета, в гостиной, чтобы принимать после еды, всегда в определенное время.
Видя, что они заняты разговором, я тихонько прокрался в холл. Боб улегся спать на подстилку, а любимая игрушка находилась рядом. Слегка присвистнув, я разбудил собаку.
Когда я снова вернулся в гостиную, Пуаро расспрашивал о неожиданном визите доктора Таниоса в воскресенье перед смертью тетки.
— Да, сэр, Чарльз и Тереза ушли погулять, а доктор их не дождался. Хозяйка лежала в постели и очень удивилась, когда узнала, кто приехал. «Доктор Таниос? — спросила она. — А миссис Таниос с ним?» Я сказала, что джентльмен один. Тогда хозяйка велела ему передать, что сойдет вниз через минуту.
— Доктор долго пробыл?
— Нет, наверное, около получаса, а ушел очень недовольный.
— Можете сказать что-нибудь о цели визита?
Лицо Элен внезапно вспыхнуло:
— Нет, ничего не знаю, сэр. Я не подслушиваю под дверьми, как некоторые, желающие знать побольше.
— А если бы мне потребовалось знать, зачем он приходил, мисс Лоусон могла бы ответить?
— Ну, если уж она не знает, то никто не знает, — сказала Элен, фыркнув.
— Скажите, пожалуйста, а спальня мисс Лоусон рядом со спальней хозяйки? — спросил Пуаро, как бы забыв о начатом разговоре.
— Нет, сэр, комната мисс Лоусон недалеко от лестницы, могу показать.
Мой друг согласился и двинулся вслед за женщиной, держась ближе к стене, а дойдя доверху, остановился, воскликнув:
— Я наткнулся на что-то! Это, кажется, гвоздь.
— Да, сэр, наверное, он остался после работ, я сама часто зацеплялась за него юбкой.
— Так гвоздь на этом месте давно?
— Должно быть, но точно не знаю, впервые заметила, когда хозяйка упала с лестницы. Хотела его вытащить, но не смогла.
— По-моему, гвоздь был чем-то обмотан, не так ли?
— Правильно, сэр, на нем была тонкая петля. Я не могла понять, для чего она.
Пуаро продолжал обход уже знакомых комнат. Он внимательно оглядывался, а потом вышел на лестницу, прошел в коридор, заглянул в две другие спальни и, наконец, оказался в большой комнате хозяйки.
Когда мы спустились, мой друг спросил, можно ли отсюда выйти в сад.
— О, конечно, сэр, сейчас там великолепно.
— Садовник все еще работает?
— Ангус? Да, он здесь. Мисс Лоусон хочет сохранить дом в порядке, так как намеревается его продать подороже.
— Наверное, она права. Упустить такое райское местечко просто бог не велит.
…Сад действительно поражал покоем и благодатью. Прогуливаясь, мы подошли к оранжерее, где трудился высокий, выпачканный землей старик. Он вежливо приветствовал нас, а Пуаро вызвал его на разговор. Сообщение, что мы видели Чарльза, обрадовало старика, и он начал болтать с удовольствием.
— Чарльз был здесь в апреле, не так ли?
— Да, два воскресенья. Как раз перед смертью хозяйки.
— Вы с ним виделись?
— Несколько раз, хотя молодой человек не задерживался у тети, чаще шел в ресторанчик. А иногда болтал со мной.
— О цветах?
— И о них, и о сорняках.
— О сорняках?
В голосе Пуаро появилась настороженность, он внимательно глянул на консервную банку, стоявшую у куста.
— Чарльз интересовался, как вы боретесь с сорняками?
— Он знал, какое средство я использую.
Пуаро аккуратно подвинул банку и прочел надпись на ней.
— Это оно, очень эффективное средство, — заметил садовник Ангус.
— Опасный яд?
— Нет, если использовать правильно. Мышьяк, конечно.
Пуаро открыл крышку банки.
— Почти пустая, — пробормотал он. Старик удивился:
— Ушло больше, чем я думал, не знал, что истратил так много, существует определенная доза. — Казалось, он был в недоумении. Мы отвлекли его, наговорив много лестного о великолепном саде, и поспешили уйти.
Беседы с аптекарем и врачом
Консервная банка с веществом, уничтожающим сорняки, придала новое направление моим мыслям. Это было первое, определенно подозрительное обстоятельство, с которым я столкнулся. Странная заинтересованность Чарльза и очевидное недоумение старика садовника по поводу полупустой банки с ядом заставляли размышлять. Пуаро же, несмотря на мое волнение, был совершенно спокоен.
— Даже если какое-то количество отравы взято, это еще не доказательство, что виновник тому — Чарльз.
— Но именно он так много разговаривал с садовником о яде!
— Не очень умно готовиться к преступлению подобным образом… Однако что-то заставило меня пойти в сад и там искать источник отравы. Чарльз выглядит в этой ситуации не лучшим образом. Вспомните разговор с Элен о болезни старой леди. Симптомы явно напоминают отравление мышьяком, не так ли?
— Была боль в брюшной полости, тошнота, — вспоминал я.
— Может, вовсе и не яд, а болезнь печени, и смерть произошла от цирроза…
— О, Пуаро, здесь не могло быть естественной смерти, а только убийство!
— Ну и ну, по-моему, мы поменялись ролями…
И он, повернувшись, быстро направился к аптеке. После разговора с аптекарем о внутренних болезнях Пуаро купил слабительного, а когда собрался уйти, вдруг обратил внимание на красиво упакованные капсулы Ливера.
— Да, сэр, очень хороший препарат, чрезвычайно эффективный, — заявил аптекарь.
— Мисс Эмили Арунделл принимала его?
— Да, сэр, старая леди из «Литлгрин Хаус» покупала препарат. Женщина была прежнего закала, теперь таких почти не осталось. Я с удовольствием всегда служил ей.
— Она покупала много лекарств?
— Не очень, меньше, чем другие старики и старухи. А теперь мисс Лоусон, ее компаньонка, завладела всем богатством…
— Мисс Арунделл приобретала капсулы регулярно?
— Нет, она взяла их сразу на три месяца и пользовалась ими до самой смерти.
— А ее родственник, доктор Таниос, приходил, чтобы приготовить микстуру, не так ли?
— Конечно. Микстура была очень интересная и новая, раньше я такой никогда не видел. Очень своеобразная комбинация состава.
— Его жена тоже покупала здесь лекарство?
— Она? Что-то не припомню. Да, да, приходила за снотворным. Это был двойной препарат, кажется, наркотик. С такими лекарствами сейчас трудно: врачи не хотят их выписывать.
— А кто выписал ей рецепт?
— Ее муж, наверное. Все было сделано по форме, но дам-то приходится остерегаться.
Пуаро решил купить пакетик капсул Ливера.
— Благодарю вас, сэр; какую дозу?
— Наверное, большая порция лучше, но все же…
— Возьмите пятьдесят, сэр. Такую дозу покупала мисс Арунделл.
— …Итак, миссис Таниос покупала снотворные таблетки двойной дозы, — начал Пуаро, когда мы вышли из аптеки.
— Так вы думаете, старая мисс Арунделл…
— Хлорал обладает наркотическими и гипнотическими свойствами. Используется для облегчения болей и как снотворное, но постепенно возникает к нему привычка, — пояснил Пуаро.
— Наверное, миссис привыкла к наркотику?
Пуаро засомневался и сказал довольно бессвязно:
— Нет, едва ли, но как-то странно: что это может значить?..
Обед в ресторане у Джорджа оказался невкусным, а Пуаро особенно жаждал супа.
— Это ведь так легко, Гастингс, приготовить хороший суп, — простонал он. Я не дискутировал с ним на эту тему.
После обеда, когда мы с Пуаро, сидя в креслах, перелистывали страницы газет, я вдруг услышал имя Пуаро, произнесенное кем-то:
— Где он?! Здесь?! Мне нужно найти его!
Дверь распахнулась, и доктор Грейнджер, с красным лицом и выпученными от гнева глазами, появился в комнате.
— О, вы здесь! Эркюль Пуаро, какой дьявол привел вас сюда, чтобы выложить мне кучу лжи?
К моему удивлению, Пуаро нежнейшим образом обратился к вошедшему:
— Мой дорогой доктор, разрешите мне объяснить…
— Позволить вам? Позволить? Черт подери, да я заставлю вас объясниться! Вы сыщик, вот вы кто! Любопытный, дотошный детектив! Пришли ко мне и несли чепуху, будто бы собираетесь писать биографию старого генерала Арунделла. Не считайте других глупее себя!..
— Кто сообщил вам обо мне? — спросил Пуаро.
— Кто сказал? Мисс Пибоди — вот кто. Она быстро раскусила вас!
— Мисс Пибоди — да, так я и подумал, — проговорил в задумчивости Пуаро.
А доктор Грейнджер сказал как отрубил:
— Жду ваших объяснений, мистер сыщик!
— Объяснение очень простое. Пытаюсь найти убийцу.
— Что? В чем дело?
А Пуаро продолжал спокойно:
— Мисс Арунделл упала с лестницы незадолго до смерти?
— Что же из этого? Поскользнулась, наступив на мяч своей идиотской собаки.
Пуаро отрицательно покачал головой:
— Нет, доктор, мяч и собака тут ни при чем. Через лестницу был протянут шнур, за него старушка зацепилась и упала. Мисс Арунделл написала мне о своих подозрениях, но, к несчастью, письмо задержалось.
И Пуаро продолжал объяснять детали происшествия, упомянув о гвозде, найденном на верху лестницы. Доктор с мрачным выражением на лице слушал.
— Положение мое было чрезвычайно трудным, так как я оказался нанятым покойницей. Мой долг — довести это дело до конца.
Брови доктора Грейнджера сошлись на переносице: