– Озирается, нервничает. Видать, рыло в пуху! – проявила тонкое знание человеческой природы Инка. – И вид у него какой-то помятый.
– Ага, странно как-то держится… – согласилась я с ней. – А помятый, ясное дело, – стресс вчера снимал.
Вася тронулся, мы – за ним. Федотовская машина была крайне грязной, номера, как и накануне, покрывала засохшая глина. Выехав на проспект, Вася порулил в сторону области. Мы с Инкой переглянулись.
– Явно не домой собрался, – заметила я. Пару раз в потоке мы чуть было не упустили Василия, но Чудновская всякий раз его настигала. В лакированном кожаном прикиде, с ис-синя-черным каре она походила на шпионку из десятиразрядных детских американских фильмов, но «вела» машину Федотова по первому разряду! Где-то у МКАД Василий подрулил к гипермакету и припарковался. Машины перли на парковку как сумасшедшие, поэтому нам было не до маневров, пришлось стать вплотную к его машине, хотя это подрывало основные принципы конспирации.
– Пошла за Васей, – сообщила я и потянулась к дверце.
– А я? – обиженно спросила Инка. – Я тоже хочу!
– Сиди смирно, – велела я и, чтобы подсластить пилюлю, не без ехидства добавила: – Уж слишком ты красивая сегодня, все головы сворачивают!
Инка радостно заулыбалась, не расслышав в моем комплименте ничего, кроме слова «красивая». Да, мы всегда слышим только то, что хотим…
Василий проследовал в торговый зал, взял большую тележку и стал набирать продукты. Основной напор делал на копчености, рыбу и мясо. Около некоторых прилавков вел себя странно – долго стоял перед ними в задумчивости и чесал затылок. Я следовала за Василием тенью и очень радовалась своей сноровке… как вдруг кто-то железной рукой схватил меня за плечо и, неподражаемо грассируя, заорал:
– Котова! Ну, лихо ты имидж сменила! Но меня-то не пговедешь, я тебя по мокасам и сумке узнал!
Держал меня за плечо и вопил мой первый благоверный – Александр. Не видела я его уже год, с последней встречи он сильно раздался во все стороны и стал похож на Портоса из незабвенных «Трех мушкетеров». Кто бы мог подумать, что тонкий, звонкий юноша, с которым мы носили джинсы одного размера, способен так разожраться!
– Не ори, Сашка! – цыкнула на него я. – Тоже рада тебя видеть, но люди смотрят!
– Нет уж, Котова, пусть все будут в куггсе моей г-гадости! – все же чуть тише возразил Александр.
– Саш, спешу я ужасно. Не в обиду, давай на днях созвонимся и потрепемся! – не дав ему возможности вставить слово, протараторила я и ломанулась через зал.
Приметный комплект сыграл со мной роковую шутку, а Александру он запомнился так живо, потому что был сшит на заказ по его собственному эскизу в подарок на мой день рождения. Не узнать собственный шедевр он не мог. Федотова и след простыл! Расталкивая народ и проклиная Александра, который появился в типичной для него неуместной манере, я выбежала из магазина, отчаянно надеясь, что Вася еще не уехал. С облегчением я углядела его машину на стоянке. Вася размещал в багажнике обширный продовольственный запас и был всецело поглощен этим занятием, так что я без особых предосторожностей села в машину.
– Ты чего?! Где тебя носило? Я вся издергалась, он же тронется сейчас! – заверещала Чудновская.
– Не поверишь, Александра встретила, а он меня по мокасинам и сумке опознал и начал бурно приветствовать! Так бурно, что остается только надеяться, что Федотов ничего не просек!
– Вот ведь принесла нелегкая! – поразилась гнусному совпадению Инка.
Тем временем Василию удалось запихать покупки в машину, он сел за руль и тронулся.
– Прикинь, сейчас домой порулит! Типа закупку сделал на неделю. Вот обидно будет! – сказала Инка.
– Что ж, таковы будни сыска, – философски заметила я. – Будем, как американские копы, сутками сидеть в засаде, лопать чизбургеры килограммами и пить литрами кофе из «Макдоналдса».
– А что, класс! – мечтательно протянула Чудновская.
Но мечтам не суждено было сбыться, Федотов пересек МКАД и выехал за пределы Москвы. Стемнело, мимо проносились огни редких деревушек и лесные массивы. В моей сумке заверещал сотовый, на дисплее высветился номер Стрепетовой, и я включила громкую связь.
– Они звонили, звонили! – раздался пронзительный Настин крик.
– Подожди, кто звонил? – спросила я.
– Похитители… – выдохнула Настя и зарыдала.
От ее надрывного плача разрывалось сердце, но истинные сыщицы не подвластны эмоциям.
– Сейчас же возьми себя в руки, Настенька! Ты же знаешь, мы идем по следу! Изложи слово в слово, что они говорили.
– Т-тот, т-тот же голос… Сказал: «Скоро получишь посылку от своего мальчика, только вряд ли сильно обрадуешься. Готовь бабки, мы люди серьезные, долго ждать не любим», – как могла твердо, но, все же запинаясь, пролепетала Настя.
– Ну и что ты разревелась? – спросила я. – Этот звонок ничего не изменил, и скорее наоборот, принес радостную весть – твой Олежка жив, здоров и невредим.
– Они говорили про п-посылку! Мне страшно… – дрожащим голосом пожаловалась Настена.
– Усвой, пока похитители не получат выкуп, Олег в безопасности. А чтобы получить его, тебя будут запугивать. Чего ты покупаешься на дешевые трюки?! И вообще, все будет тип-топ, мы же с тобой! – распиналась я. – Можешь точно сказать, во сколько был звонок?
Измотанная событиями последних дней, Настя на удивление быстро перестала плакать. Наверное, организм уже не мог вырабатывать слезы в таких количествах.
– Ровно полчаса назад, – четко ответила она и взмолилась: – Вы только сразу мне сообщите, как только хоть что-нибудь выясните!
– Мигом позвоним и приедем, – пообещала я и нажала на «отбой».
– Ну и дела! – вздохнула Инка. – Мы же Ваську пасем все это время! Разве он мог звонить Стрепетовой?
– Легко! Именно полчаса назад нарисовался Александр и отвлек мое внимание от Федотова. Он десять раз мог позвонить с левого сотового, используя копеечный преобразователь голоса. И к тому же не факт, что Василий действует в одиночку!
Сраженная моими аргументами, Инка еще горше вздохнула и глубоко задумалась. Машину она вела грамотно – чтобы у Василия не возникло ненужных подозрений, она пропускала перед собой по два-три автомобиля. От Москвы мы отъехали уже километров пятьдесят, а Федотов и не думал останавливаться.
– Наташка, а вдруг он с сообщниками Олега в какой-нибудь дыре прячет? А тут и мы нарисуемся, все такие расписные! Похищение – это же статья, они нам точно не обрадуются. Организуют нам естественную смерть в автокатастрофе! – затревожилась Чудновская.
Да и мне, честно признаться, чем дальше мы отдалялись от Москвы, становилось все больше не по себе.
– Не ехать же назад! – воскликнула я. – Будем соблюдать предельную осторожность и не лезть в пекло!
– Ну-ну! – с сомнением отозвалась подруга.
Сомнение ее было вполне оправданным, нам редко, а уж если начистоту, – никогда не удавалось не полезть в это самое пекло.
Вдруг федотовская «Хонда» резко ушла направо и скрылась из вида. Мы, погасив фары, «на цыпочках» последовали за ней. Ехать пришлось в кромешной тьме по ухабистой лесной дорожке, держась на солидной дистанции от объекта. Долго ли, коротко ли, наконец Василий остановился у какой-то избушки на курьих ножках, а мы затормозили на самой окраине леса и затаив дыхание стали наблюдать. Близилась ночь, вышла полная луна и осветила окрестности ярким белым светом.
Василий поковырялся у калитки, открывая замок на двери довольно высокого деревянного забора, и вошел внутрь. Дверь опять же на замок он закрыть при этом не забыл.
– Точно! – выдохнула Инка. – Там он пленника держит!
Я молча кивнула.
Прошло минут десять, ничего не происходило.
– Инка, нам необходимо подобраться поближе, – прошептала я. – Иначе ничего не узнаем. Поползли!
Чудновскую уговаривать не пришлось, она и сама горела желанием приникнуть к забору.
Мы по-пластунски поползли к ограде. Возможно, выходило не совсем по-пластунски, но тем не менее передвигались мы вполне незаметно. Добравшись до забора без происшествий, мы стали искать в нем щели. Как ни странно, тот оказался добротным, и пригодных для подглядывания брешей в нем не нашлось, так что осталось довольствоваться щелками для подслушивания. Ждать долго не пришлось.
– Жри, тварь! – услышали мы приглушенный голос Василия. – Да что же мне с тобой делать?!
В ответ раздалось приглушенное стон-мычание.
– Скотина!!! Я уже не знаю, что тебе покупать! Пристрелить тебя проще, чем накормить, гада! Не дам тебе сдохнуть, я же за тебя отвечаю! – разорялся Василий.
– Инка, беда! Видимо, Олег объявил голодовку, а Василий его бьет и насильно заставляет есть! – ужаснулась я.
– Нет, ты съешь эту сосиску, животное!!! Схаваешь, как миленький! – продолжал разоряться Федотов.
Снова раздался жалобный стон.
– Мы не можем так это оставить! – не выдержала Инка и рванулась вперед. – Он, наверное, привязал Олега к батарее, засунул ему в рот кляп и пытает паяльником!
Снова раздался жалобный стон.
– Мы не можем так это оставить! – не выдержала Инка и рванулась вперед. – Он, наверное, привязал Олега к батарее, засунул ему в рот кляп и пытает паяльником!
– Подожди! – дернула я за подобие юбки не в меру горячую подругу и прошипела: – Нужно убедиться, что Федотов один, и, чтобы припереть его, записать на диктофон все эти крики и стоны!
Как я уже говорила, сотовый у меня что надо. Диктофон в нем отменный, так что мне удалось сделать впечатляющую запись минут на семь.
Записала я уличающие Василия рулады как раз вовремя, все стихло, и у калитки раздались шаги.
Мы с Инкой отпрянули в разные стороны, как ошпаренные кошки, калитка распахнулась, и в торжественном свете луны перед нами предстал Василий. В правой руке он держал бутыль с мутным содержимым.
Сыщицкий опыт и интуиция одновременно подсказали нам с Инкой – колоть немедленно! Обменявшись условным знаком (наш знак – Виктория!), мы вскочили и с двух сторон надвинулись на Федотова. У того просто отвисла челюсть.
– Вы кто? – пискнул он.
– Ангелы смерти! – не отказала себе в эпатаже Чудновская.
Вася так и осел.
– Правда? – по-детски спросил он.
– Нет, Вася, не правда, – ответила я. – Но мы все знаем. Где он?
– Здесь… – безропотно ответил Федотов.
– Веди к нему немедленно! – велела я. Василий быстро отхлебнул из бутыли и немного окрепшим голосом спросил:
– Вас наняли, да?
– Да, и ты нас лично знаешь. Но об этом позже, веди! – приказала я твердо.
Шокированный, Василий повиновался и открыл калитку. По узкой дорожке мы последовали за ним и вошли в старый покосившийся деревянный дом. На всякий пожарный Инка прихватила стоявшую у двери оглоблю. Василий включил тусклую лампочку, и мы увидели деревянный коридорчик, в котором на вешалке висели разнообразные зипуны и телогрейки. Федотов взял с полки фонарик и жестом пригласил нас внутрь. Коридорчик вел в комнату с нехитрой мебелью – круглым столом, допотопным трехстворчатым шкафом и железной кроватью с шишечками на изголовье. Комнату освещала слабенькая лампочка под самодельным абажуром. Олега нигде видно не было.
Посреди комнаты на полу лежала домотканая дорожка, Вася отодвинул ее, и нашим взорам открылся люк в подпол. Инка ткнула меня в бок и выразительно сверкнула глазами. Оглоблю она держала наготове на манер штыка. Федотов же открыл проход и, кряхтя, начал спуск. Я, вздохнув, полезла за ним, Чудновская – за мной.
Василий осветил фонариком зашевелившуюся под каким-то тряпьем фигуру в углу. Я метнулась к узнику, но тут из-под покрывала показалась… огромная сонная волчья морда!
– ВОЛКИ!!! – почему-то решив, что здесь целая стая, заорала я и повернулась, чтобы взлететь по лестнице в комнату.
Но стремительный побег не удался. Потерявшая от ужаса всякую и без того сомнительную способность ориентироваться в пространстве, Инка сверзилась на меня, чуть не пришпилив оглоблей к полу, как гарпунят идущего на нерест вверх по порогам лосося.
– Ааа-а-а!!! – завопила она, увидев то же, что и я.
Я присоединилась к ней, и совместный вопль получился диким. Мы перешли в ультразвуковой диапазон, верхние ноты которого смогли бы оценить разве что летучие мыши.
Василий, онемев, смотрел на нас во все глаза. Волк попятился, залез под тряпки и завыл. Какофония продолжалась довольно долго, пока Инка не начала сипнуть. Тут я тоже почувствовала дискомфорт в глотке и обрела способность здраво мыслить. Волк не нападал! Он, наоборот, спрятался от нас и выл явно от ужаса. А Василий просто-напросто закрыл уши ладонями и зажмурился.
– Инка, заткнись! – пихнула я подругу локтем. – Волк не кусает, Вася не нападает! Чего орем?
Инесса заткнулась и посмотрела на Федотова. Тот стоял, имитируя трех буддистских обезьянок в одном лице – за неимением еще двух пар рук, ладонями он зажал только уши, но глаза плотно зажмурил, а губы стиснул в ниточку. Уроненный им фонарь удачно воткнулся в небольшой стожок соломы и освещал почти весь подвал. Волк под тряпкой жалобно подвывал и дрожал крупной дрожью.
– Вася! Очнись! – окликнула его я. Реакции не последовало. Пришлось встать, подойти и потрясти его за плечи. Вероятно, потрясения сегодняшнего вечера совсем выбили бедного Федотова из колеи, потому что он почему-то спросил:
– Вы испугались, что он такой большой, да? – И взмолился: – Отпустите нас с Гардиком, а!
– Вась, очнись, это же мы – Котова и Чудновская, Насти твоей подружки! Мы розыск ведем, загримировались вот… – Я сдернула парик. – Ну, узнал?
– Так ты – Наташка?! – радостно воскликнул Вася. – А эта Зена, королева воинов, Инесска?! Значит, я все вам смогу объяснить, и вы не выдадите нас с Гардиком!
– Каким Гардиком? Волком твоим, что ли? – недружелюбно поинтересовалась обиженная сравнением с Зеной Инка.
– Он не волк, – обиделся в свою очередь Василий. – Гард – волкособ! Он нежный и чуткий! И вообще болеет! А вы его напугали!
Немного пришедший в себя Федотов услышал, наконец, поскуливание и ринулся к Гардику. Залез чуть ли не с головой под тряпку, начал там что-то шептать животному на ухо и оглаживать его. Из-под тряпки вылезли уже оба.
Такого огромного и мохнатого волка я не видела в жизни! Волк, несущий Ивана Царевича и Елену Прекрасную на картине Васнецова, был по сравнению с ним сущим карапузом и недопеском. Но морда федотовского волкособа Гардика была совсем не хищной, а светилась неземной кротостью и наивностью.
– Вы же его ищете… Вас ведь Ксюха Скотникова наняла? – спросил Федотов.
Мы, не сговариваясь, отрицательно помотали головами.
– Так кто же? Сам Скотников, что ли? – продолжал кидаться незнакомыми неблагозвучными фамилиями Василий.
– Да не знаем мы никаких Скотниковых! – не выдержала я.
– Так кто вам поручил Гарда искать? – настойчиво тупил Федотов.
– Мы вообще не его ищем, а Олега Звягинцева, – решила не играть в кошки-мышки я. – И если ты к этому делу причастен, колись живо! А не то мало того, что мы Гардика твоего неведомым Скотниковым сдадим, тебя еще и в тюрьму посадят! Похищение людей, знаешь ли, дело нешуточное!
Василий оторопело захлопал глазами. Не похоже было, чтобы он вообще был в курсе дела.
– Из-за Настениного жениха сыр-бор, что ли? – ошеломленно спросил он. – Он что, пропал?
– Из-за него самого! И ты – подозреваемый номер один.
– Я?! – совершенно обалдел Василий.
Вряд ли он играл, но в сыскном деле главное – факты, железобетонное алиби, полные и исчерпывающие доказательства непричастности! А то, знаете ли, бывают случаи, когда для спасения собственной шкуры простоватые на вид преступники достигают таких запредельных высот актерского мастерства, что и Страсбургские суды ведутся.
– А кто, как не ты? Вечером третьего дня на машине такой же марки и цвета, как у тебя, похитили Звягинцева. Ты, как бывший жених Насти, настроен к нему был крайне враждебно, свадьбы не желал, неоднократно расточал угрозы в адрес вышеупомянутого Звягинцева, на что имеются доказательства. И что самое интересное, отсутствовал дома тем самым вечером, и даже ночью! – напористо перечислила я улики.
Видимо, слишком напористо, потому сто нервный нежный Гардик опять начал скулить, пятиться и жаться к Василию.
– Не пугайте собаку! – запереживал Федотов. – Он вообще спать должен! Я ему две бутылки «Кота-баюна» споил. А козла этого, Звягинцева, я не крал! Я вообще ни сном ни духом! – возмущенно заявил он.
– Твои слова – пустое место! – заметила Инка. – Ты докажи, а то, знаешь ли, все против тебя. Похищение человека – расстрельная статья. Настя заявление подала, милиция все одно на тебя выйдет, так что если есть что предъявить – говори сейчас!
Василий засопел.
– Хлыста этого я ненавижу, правда! Он мне всю жизнь сломал, а главное, не верю я ему, не верю, что он Настю любит! Грозил, морду набить хотел, но похищать… И в мыслях не было. Но не хочу, чтоб она знала, где я был той ночью!
– Слушай, если ты у девушки был или еще что, мы ей ничего не скажем! – пообещала я.
– Какой там девушки! – досадливо махнул рукой Василий. – Но стопудовое алиби у меня действительно есть… – Тут Федотова прорвало: – Вы не подумайте, я не алкаш какой-то! – воскликнул он. – Начал этим делом злоупотреблять только после того, как Настя меня бросила. Для меня это конец света! Жизни без нее не представляю… Все хотел Олегу этому у нее на глазах навешать от души, чтоб она увидела, как сильно я ее люблю, и вернулась ко мне. Но решиться никак не мог. Вот и распалял себя спиртным. Глупо, конечно… А позавчера вечером так «дораспалялся», что меня в вытрезвитель забрали. Там я до утра и «отдыхал».
– Вась, ты имей в виду, это легко проверить! Где дело было? – пригрозила я.
– В центре… Да проверяйте сколько влезет, – равнодушно ответил Василий. – Только Гардика не выдавайте!
Инка тем временем уже давно подобралась к волкособу и упоенно его гладила. Он преданно лизал ей лицо.