— Но скажите нам, — попросил Дима. — Почему на этом астероиде живут какие-то бандиты? Ведь атмосферы здесь нет, воды нет, ничего нет. Притом в самом центре Солнечной системы!
— Для меня тоже это было загадкой, — ответил японский профессор.
— Разгадали? — спросил Посейдон. — Я тоже.
— Что же ты молчал? — удивился Дима.
— Потому что формулировал. Это туристы!
— Ты опять за своё, — отмахнулся Дима. И пояснил профессору: — Наш Посейдон не выносит туристов. Он считает их никчёмными людьми.
— И вредителями природы, — добавил Посейдон. — Я уверен, что они прилетели сюда с гитарами, разбили свой корабль и теперь грабят других.
— Нет, — улыбнулся профессор, — всё куда сложнее. Но в двух словах этого не расскажешь.
— Тогда, может, вы потом расскажете? — попросил Дима. — А пока мы выручим моего отца.
— Это не так просто, как кажется, — сказал профессор. — Я предполагаю, что ваш отец спрятан в тюрьме — на бывшем складе в самом центре астероида. Это место охраняется не только роботом, но и мозгом корабля, проникнуть к которому я так и не смог, хотя не раз пытался. Для этого нужно знать электронику куда лучше, чем я.
— Может, вам пригодятся мои знания? — спросил Посейдон. — Я как-то в отпуске прослушал курс лекций по электронике в университете.
Посейдон очень любил считать себя человеком и всегда просил, чтобы ему давали отпуск, как и живым членам экипажа.
— Ну как же нам тогда быть? — спросил Дима. — Ведь отца могут убить.
— В ближайшие часы ему не грозит опасность… — сказал профессор. — Но я не поручился бы за его жизнь часа через четыре.
Он увидел, как вытянулось лицо Димы, и добавил:
— Поверьте мне, молодой человек. Я живу здесь, скрываясь в недрах астероида, уже несколько месяцев. Ваш отец не первый пленник астероида. Я многое видел и многое понял. Так что доверьтесь мне и не теряйте надежды.
Говоря так, профессор Судзуки открыл дверь, выглянул наружу и жестом предложил своим гостям следовать за ним. Они шли длинным низким коридором, и Судзуки продолжал:
— Я знаю, что вы пролетали неподалёку и ваш корабль попал в ловушку. Затем роботы напали на вас, схватили вашего отца, а вам удалось чудом вырваться…
— Почти правильно, — согласился Дима. — Но мы не случайно летели. Мы получили сигнал бедствия от другого корабля. Потому и полетели сюда.
— Сигнал бедствия с яхты «Сакура», — сказал Посейдон.
— Детский голос звал на помощь, — добавил Дима.
Профессор замер.
— Яхта «Сакура», — повторил он тихо. — Детский голос…
— Что вас удивило? — спросил Дима.
— Яхта «Сакура» принадлежит моему другу, космическому гонщику Куга. Он как раз собирался навестить меня на Марсе.
— Вы боитесь, что он попал сюда? — спросил Дима. — Но я был на «Сакуре». Там никого нет. Только детский башмак, остальное всё роботы выгребли.
И тогда профессор схватится за голову:
— Теперь я убеждён, что это моя дочь Митико. Эта девчонка угнала корабль и бросилась меня искать. Она знала, что я работаю в поясе астероидов! И мой ребёнок в руках этих убийц!
— Не расстраивайтесь, профессор, — сказал Посейдон. — Освободим сразу и капитана Климова, и вашу дочь. Не зря же вы провели здесь несколько месяцев.
Профессор взял себя в руки:
— Вы правы. Пойдёмте.
Через несколько шагов профессор велел своим спутникам замолчать. И идти как можно осторожней.
Они вступили в длинный зал, разделённый на множество комнатушек перегородками в пояс высотой. Лишь посредине оставался узкий проход. Дима с удивлением увидел, что в каморках лежат карлики, по три-четыре в каждой каморке. Они мирно спали на кучках тряпья. И было их, наверное, больше ста.
Когда они миновали зал, Дима спросил Судзуки:
— Кто они? Мы одного сегодня поймали, но ничего толком понять не смогли.
— Это и есть хозяева астероида, — сказал профессор.
— И они нападают на корабли и грабят их?
— Эти существа, наверное, одни из самых несчастных обитателей нашей Галактики. И вряд ли кто-либо из них смог бы причинить сознательный вред человеку. Но все вместе они виновники нашей трагедии.
— Не говорите загадками, — сказал Посейдон. — Вы всё равно не переубедите меня, что это не туристы. Кто ещё будет спать в таких жалких условиях?
— Может, вы по-своему и правы, — вздохнул профессор. — Я долго ломал себе голову: кто же они, каковы их действительные отношения с роботами, как они попали на этот астероид, чем и как живут, чего хотят? И лишь когда натолкнулся в своих блужданиях по кораблю на склад пыльных документов и смог расшифровать эти тексты, я понял, что же случилось.
Профессор замолчал. Впереди на скрещении двух коридоров маячила неуклюжая фигура местного робота.
— Нам придётся подождать, — сказал тихо профессор. — Через несколько минут он отправится на заправку.
Они остановились, и профессор продолжал свой рассказ:
— И вот что я вычитал в документах, которые нашёл в библиотеке на астероиде.
Дима и Посейдон поглядывали на робота, стоявшего на перекрёстке. Стояла тишина.
— Когда-то, — продолжал профессор, — наверное, несколько тысяч лет назад, из системы, отстоящей от нас на сотни световых лет, направился в путь космический корабль, большой, как ковчег, приспособленный к десяткам, может быть, сотням лет путешествия в открытом пространстве. Это был корабль, построенный специально для колонизации дальних миров. На нём была небольшая группа специалистов и экипаж. Тысячи будущих колонистов находились в специальных анабиозных отсеках. Они спали, ожидая момента, когда корабль достигнет нужной планеты. На этот раз целью путешествия была Земля, на которой человечество ещё только выходило из пещер, из леса, готовилось зажечь первый костёр, сделать первую стрелу.
Но случилась беда. Корабль, подлетая к Земле, немного сбился с курса и столкнулся с астероидом. С полного хода он врезался в каменную глыбу и вошёл в неё. Командный отсек был разможжён. Все те, кто управлял кораблём, погибли. Войдя глубоко в астероид, мёртвый корабль стал его составной частью… Пошли дальше, робот освободил нам путь.
И пленники астероида направились дальше…
Несколько раз Дима и Посейдон, следуя за профессором по узким коридорам и тоннелям, минуя круглые и сводчатые комнаты, вынуждены были прятаться и пережидать опасность. Чаще она исходила от роботов, деловито топающих по этому странному миру, иногда от карликов, шмыгавших мимо. Путешествие казалось долгим, как всегда бывает, когда идёшь сложной и незнакомой дорогой, например ночным лесом. А утром возвращаешься тем же путем, и странно: как же эта мирная тропинка могла представиться бесконечной?
Наконец они остановились перед закрытой дверью.
— Подождите здесь, — сказал профессор, — я скоро вернусь.
— А что там? — прошептал Дима.
— Можешь заглянуть.
Дима увидел обширный зал, разделённый невысокими перегородками на множество загончиков. В каждом спали по два-три карлика. В самом близком к Диме — он видел его прямо под собой — вповалку лежало не меньше двадцати карликовых детишек, правда, лысых уже с младенческого возраста.
— Что это?
— Спальня, — ответил профессор.
Ждать пришлось недолго. Дима видел, как профессор быстро и беззвучно на цыпочках скользил мимо загончиков. И когда кто-то из карликов шевелился во сне, профессор замирал, пригнувшись за стенкой. Затем он достиг дальнего конца зала и исчез за приоткрытой дверью. Дима начал про себя считать. Досчитал до тысячи. Такая же тишина. Только слышно иногда, как всхлипнет или закашляет во сне карлик… Профессор полнился так неожиданно, что Дима не заметил, когда он снова вошёл в спальню карликов. Профессор быстро прошел через зал.
— Всё как я и думал, — сказал он. — Ваш отец в тюрьме.
— Вы его видели? — вскочил Дима.
Профессор увлек Диму и Посейдона в каморку заваленную какими-то тряпками.
— Я не мог увидеть пленников, — сказал профессор. — Тюрьму охраняют. Но я видел, как устанавливают прожектора у бездны.
— Где? — спросил Посейдон.
— Надо же ашиклекам развлекаться! — ответил профессор. — Для этого есть бездна и есть пленники. И если мы не спасем их, это будет ужасно…
— Я полагаю, — заметил рассудительно Посейдон, — что профессору Судзуки следует закончить свой рассказ. Тогда нам тоже все станет ясно.
— Это печальный рассказ, — сказал профессор. — После того как корабль погиб, роботы, которым положено заботиться о колонистах, разбудили их. Стали кормить, охранять. Ведь в этом смысл существования роботов на корабле. И дети, оказавшись в мире этого астероида без взрослых.
— Какие ещё дети! — не понял Посейдон. — Речь шла о туристах и колонистах.
— Расчёт у тех, кто посылал корабль, был простой. На борту кроме команды и воспитателей находилось несколько сот детей, считалось, что, достигнув Земли, дети под охраной взрослых четче приспособится к новому миру и, когда вырастут, он для них станет привычным. Но кто мог предположить, что корабль врежется в астероид и на нем не останется взрослых! И вот предстаньте себе, эти дети оказываются один. Роботы их кормят, одевают, заботятся, чтобы был воздух… Но ничего другого дать им не могут. И выросли дети абсолютно неграмотными, не приученными к труду паразитами. От них ничего не требовалось — только есть и спать. У них родились, а потом и состарились собственные дети и внуки, шли столетия. В полном благополучии, в тоске и безделье ашиклеки вырождались, мельчали, глупели, пока не превратились в таких вот… обезьян.
— Теория эволюции наоборот, — сказал Посейдон, который немного кичился своей начитанностью. — Труд превратил обезьяну в человека, а отсутствие труда может превратить человека в обезьян.
— Я бы сюда на экскурсию Сеньку Иванова привёз, — заметил вдруг Дима.
— Это ещё кто такой? — спросил профессор.
— Есть у нас такой двоечник, — ответил Дима.
— Но ашиклекам нужны развлечения, — продолжал профессор, — и роботы, которые заботятся о них, придумали, как развлекать этих дикарей. Как-то, я могу предположить, на астероид опустился космический корабль. Роботы, охранявшие ашиклеков, схватили его пассажиров и корабль ограбили. А так как чем примитивнее существо, тем оно более жестоко, то и развлечение оказалось жестоким. Я вас проведу туда, и вы увидите бездну собственными глазами.
На этот раз путешествие по кораблю было недолгим. Следуя за профессором, Дима и Посейдон попали в длинное помещение, одна стена которого была прозрачной.
— Роботы постарались, — сказал Судзуки. — Вынули часть обшивки корабля и заменили его прозрачным пластиком. Отсюда они и смотрят.
Профессор уверенно подошёл к небольшому пульту и нажал на кнопку. Несколько прожекторов вспыхнули снаружи, и лучи их были направлены вниз.
— Подходите ближе, — сказал профессор. — Это любопытно.
Дима увидел, что за стеклянной стеной начинается обрыв в пропасть, вернее полость, которая занимала середину астероида. Сильные лучи упирались в острые скалы.
— Смотрите! — воскликнул Дима. Он уловил там, в глубине, медленное, движение. Присмотрелся внимательней. Из темноты вылезали, покачиваясь, блестящие, схожие цветом с камнем щупальца толщиной с человека, на концах их видны были чёрные когти. Свет как будто разбудил обитателей бездны, разозлил их. И хоть движения чудовищ были замедленными, в них чувствовалась громадная зловещая сила.
Вот одно из чудовищ начато подниматься, перехватываясь щупальцами по уступам, будто желало уничтожить источник раздражающего света. И Дима увидел в букете щупалец один серый, блестящий, неподвижный глаз.
Чудовище добралось почти до самой стеклянной стены, но когда его когти заскользили по стеклу, потеряло опору и медленно сползло вниз.
— Зрелище, должен вам сказать, неприятное, — заявил Посейдон.
— Этот глаз — последнее, что видели многие из пленников этого астероида.
— Я вас не понял, — сказал Посейдон. — Что происходило?
— Пленников астероида кидают вниз, к этим ледяным драконам. Ашиклеки собираются на галерее и с наслаждением наблюдают за последними мучениями своих жертв.
— Но это же преступление! — воскликнул Дима.
— Это было бы преступлением, если бы мы не знали, что имеем дело с толпой отсталых детей, которых давно уже нельзя считать нормальными. И роботами, которые слишком прямо понимают свою обязанность заботиться об этих ублюдках.
— Это немыслимо! — возмутился Посейдон. — Робот не может поднять руку на человека.
— А если человек прикажет вам убить змею? — спросил Судзуки.
— Я расскажу ему о том насколько важно сохраняй змей, потому что иначе может нарушиться равновесие в природе.
— Ну а если она нападёт на человека?
— Тогда я унесу змею в лес. И постараюсь ей объяснить, что людей кусать не следует.
— Вы необыкновенный робот, — признал профессор Судзуки.
— Но иногда ты мне кажешься наивным, — добавил Дима.
— Для роботов астероида люди — это не хозяева. Они нас, если так можно выразиться, и за людей не считают. Корабли для них источник добычи и материалов, а люди — ненужная помеха. У роботов хватает ума усиливать гравитационное поле корабля настолько, что астероид превратился в опасную ловушку, им хватает хитрости не выпускать из плена астероида людей, потому что иначе ашиклеки отсюда вывезут и их самих, полагаю, разберут.
— И правильно сделают! — воскликнул Посейдон. — Это не роботы, а позор для моего благородного племени. Я их собственными руками разберу. Я уже начал.
И Посейдон показал ручищей в направлении входа в астероид, где лежали поверженные им роботы-грабители.
— Но осознать последствия своих поступков они не в состоянии, — закончит свой рассказ профессор. Он помолчал немного и добавил горько: — И если мы не сможем что-то сделать, такая же судьба ждет вашего отца, Дима, и мою дочь. Но как мы предотвратим это преступление?
— Сколько у нас времени? — спросил Посейдон, никогда не терявший присутствия духа.
— Скоро ашиклеки начнут просыпаться. Потом побегут в столовую. И начнут собираться здесь. Они уже знают, что на астероиде есть новые пленники, и в таких случаях хотят заранее запять самые удобные места, — ответил Судзуки.
— На корабле должен быть центральный компьютер, — сказал Посейдон.
— Я знаю, где он находится, но добраться до него нельзя. Этот отсек бронирован. А пульт управления кораблём разрушен при столкновении.
— Но двигатели в порядке? — спросил Посейдон.
— Да. Они могут ими управлять и усиливать гравитационное поле:
— Значит, на корабле есть резервный пульт управления. Где он?
— Я могу только предположить, — ответил профессор. — Но так как я не специалист по кораблям, утверждать не берусь.
— Покажите мне туда дорогу, — попросил Посейдон. — Я попытаюсь понять.
— Но что ты хочешь сделать? — спросил Дима.
— Я постараюсь найти способ, чтобы оттуда связаться с кибернетическим мозгом корабля.
— Даже если удастся, он вряд ли захочет с нами говорить.
— Неужели мы не сможем втроём убедить одну машину? — сказал Посейдон.
— Нет, — ответил Судзуки, — я не верю в успех. Если бы он был нормален, никогда бы не додумался развлекать этих негодяев человеческими жертвами.
— И всё же, если есть время, давайте попробуем, — настаивал Посейдон.
— Поспешим, — согласился профессор.
— Погодите, — воскликнул Дима. — А эти ледяные драконы, они всегда здесь живут?
— Разумеется, — ответил профессор. — Это местная форма жизни.
— И всегда так медленно двигаются?
— Наверное, — сказал профессор.
— Я думаю, что они должны бы двигаться куда быстрее, если бы не искусственная сила тяжести. Ведь для них нормальные условия — невесомость. Астероид такой небольшой, что собственной гравитации у него почти нет.
— Ну и что? — спросил Посейдон.
— Очень просто. Нечего нам разговаривать с этим мозгом корабля. Надо просто проникнуть в резервный отсек управления и включить гравитационное поле. Оно придавит драконов!
— Мысль разумная, — согласился Судзуки.
— Мой капитан, — заметил Посейдон, — несмотря на небольшой возраст отличается сообразительностью и здравым смыслом. Со временем я воспитаю из него настоящего космонавта.
— Тогда пошли, я покажу вам место, которое мне показалось резервным пультом, — сказал Судзуки.
Профессор повёл их окружными служебными туннелями. Скоро Дима понял, почему. Ашиклеки выспались, и через узкую дверь Дима увидел, как они толпятся в низком помещении вокруг больших чанов с пищей, которые, ввезли роботы. Каждый ашиклек черпал пищу миской и бежал в уголок, чтобы скорее съесть и вернуться к котлу. Дима понял, что он жутко проголодался, но говорить об этом не стал. Потерпим.
— Горько вспоминать, — услышал он голос профессора Судзуки. — Уже много месяцев я пробираюсь сюда, после того как они насытятся, и соскребаю в котлах то, что осталось. И при этом дрожу, что роботы-уборщики придут раньше времени или меня заметит какой-нибудь особо крикливый ашиклек.
Как только они миновали столовую, по кораблю разнёсся тягучий звон.
— Что это? — спросил Дима.
— Плохо, — сказал профессор. — Мы опоздали. Это сигнал к началу развлечения! Скорей обратно!
В коридоре, по которому они бежали к стеклянной галерее, их догнала толпа ашиклеков. Карлики, толкая друг друга, неслись вперёд, громко вереща и смеясь тоненькими голосами. Некоторые на ходу доедали кашу. Они были так увлечены наступающим развлечением, что не замечали людей, оказавшихся у них на пути.