– Вы просите очень многого, мистер Лэндри. Как правило, для того, чтобы рассмотреть такое предложение, мне нужно узнать имя вашего клиента. Если его роль в известных событиях именно такова, как вы описываете, то я подумаю о том, чтобы принять это предложение. И я уверен, что вы знаете: подобные решения следует передать в высшие инстанции, прежде чем будет дан какой-либо ответ.
– Конечно. – Дерек улыбнулся. – Надеюсь вскоре услышать ваше решение, мистер Шелл. До свидания, мне пора.
53
В среду утром, идя на работу, Лейн думала только о том, что сказал ей накануне вечером Эрик. Да, конечно, это было очень приятно. Лейн не могла отрицать, что между ними существовало определенное взаимное притяжение. И за последнюю неделю это притяжение стало еще сильнее. Она явственно ощущала его и была уверена, что оно не одностороннее. Эрик вслух сказал о своих чувствах к ней. И все же так много людей считает, что он был причастен к мошенничеству, совершенному его отцом…
Дуайт до глубины души презирал его. Но почему? Это нечестно, ведь Эрик никогда не давал поводов для такого отношения.
«Я не могу любить кого-то, боясь, что мне снова причинят боль», – думала Лейн, вспоминая, как терзала ее потеря сначала отца, потом Кена. Кэти не должна испытать эту боль. Хотя девочка не видела Эрика уже несколько недель, только сегодня утром она о нем спрашивала.
К счастью, нынче у Глэди настроение было куда лучше.
– Если я не получу оплату, я могу забрать картины и скульптуры из апартаментов графини Ля-ля-ля, – сказала она. – Обычно компания «Грир» не принимает то, что уже продала, но они учитывают тот факт, что за годы я привела к ним множество клиентов.
– Я очень рада. Это так любезно с их стороны! – с энтузиазмом отозвалась Лейн.
– Ну, оттого, что они пойдут мне навстречу, им вреда уж точно не будет. Они сделали целое состояние на людях, которых я к ним направила, – продолжила Глэди. – Я заслужила каждый цент из этих денег. Это была не квартира, а хламьёвник, образец дурного вкуса, пока я не приложила к ней руку.
«Кажется, я уже это слышала», – подумала Лейн, однако поспешила согласиться и высказать Глэди все необходимые уверения.
– Глэди, это один из самых элегантных ваших проектов. Квартира стала прекрасной и привлекательной.
Позже в тот же день в кабинете Глэди раздался телефонный звонок. Агент ФБР Руди Шелл попросил мисс Харпер и мисс Хармон прийти в его офис при первой же возможности.
Держа в руке телефон, Глэди вошла в кабинет Лейн.
– Нас хочет видеть агент ФБР, – заявила она. – У тебя на завтра что-нибудь намечено?
– Ничего такого, что я не могу перенести, – ответила Лейн.
– Что ж, это должно быть интересно, – произнесла Глэди. – Ставлю свои следующие комиссионные на то, что это касается Ее Королевского Ничтожества графини, и вдобавок держу пари, что это как-то относится к Паркеру Беннету.
– Меня это не удивит, – отозвалась Лейн, хотя она боялась, что это может также относиться к Эрику.
– Разве я не говорила, что она может быть все еще связана с ним? – продолжила Глэди. – Разве я тебе не говорила?
– Да, Глэди, вы это говорили. Вы говорили.
В тот вечер за ужином Кэти поведала Лейн, что ее учительница сказала: когда-нибудь Кэти станет замечательной художницей.
– Я всегда это утверждала! – воскликнула Лейн, надеясь, что девочка не заметит, насколько мысли матери заняты другим.
– И у меня для тебя есть особенный сюрприз, и я хочу показать его прямо сейчас, – нетерпеливо заявила Кэти. – Можно? Пожалуйста!
– Конечно. – Лейн поощрительно улыбнулась.
Она слушала, как дочь топочет, бегом направляясь по коридору в свою комнату. Когда она вернулась, в руках у нее был прямоугольник художественного холста размером с большой конверт.
– Дай посмотреть, – попросила Лейн с улыбкой. Кэти, смеясь, прижала холст к груди.
«Она так похожа на Кена, – думала Лейн. – Конечно, волосы с рыжиной достались ей от меня, но эти глаза, этот овал лица – совсем как у него. До годовщины его смерти осталось всего несколько дней…» Ее память по-прежнему была полна картинами их короткой совместной жизни – и грезами о том, что могло бы быть, останься он жив.
Медленно, театральным жестом Кэти повернула холст рисунком от себя и гордо показала его.
– Похоже на папу? – взволнованно спросила она. – Я каждый день на прошлой неделе брала в садик фото с твоего трюмо, но потом приносила и ставила обратно. Это ведь ничего, да?
Лейн смотрела, не в силах произнести ни слова из-за вставшего в горле комка. Это, конечно, была срисовка в детской манере, но Кен все равно был абсолютно узнаваем.
– Это прекрасно, – прошептала она. – В точности похоже на него. Он очень гордился бы тобой.
– А я на него похожа? – спросила Кэти неожиданно задумчивым тоном.
– Да, похожа. – Лейн встала и обняла девочку, стараясь не помять драгоценную картину. Потом забрала ее у Кэти и осторожно положила на край стола.
Когда они уселись ужинать, Лейн сказала:
– Твой папа когда-то говорил мне, что, когда он был таким, как ты, он любил рисовать – и красками, и карандашами. Я видела несколько картин, которые он нарисовал в первом классе. Надо попробовать найти их и показать тебе.
Позже, когда Кэти уже легла спать, Лейн сидела в гостиной, не испытывая ни малейшего желания включать телевизор. На душе у нее было неспокойно: то, что Кэти нарисовала этот портрет перед самой годовщиной гибели Кена, казалось ей тревожным совпадением, к тому же Лейн пыталась разобраться в своих чувствах к Эрику. Были ли эти чувства неправомерными? Что сказал бы Кен о ее отношениях с Эриком? Одобрил бы он Эрика в качестве отчима для Кэти? Лейн знала: если она продолжит встречаться с Беннетом-младшим, их отношения неизбежно перейдут на следующий этап.
И прошлый вечер был тому доказательством. В конце ужина Эрик снова сказал ей о том, как сильно он ее любит.
«Лейн, мне тридцать семь лет, – начал он. – У меня в жизни были отношения с женщинами. Но в этих отношениях всегда чего-то не хватало. Я как будто знал, что меня ожидает нечто большее. И теперь, с тобой, я это нашел…»
54
В ту ночь Лейн снова спала плохо. На следующий день, в три часа пополудни, они с Глэди явились в офис Руди Шелла.
Руди сопроводил их в одну из комнат для совещаний и, предложив им кофе, перешел прямо к делу.
– Мисс Харпер, – обратился он к Глэди, – сколько вам еще предстоит работать над квартирой графини де ла Марко?
– Еще несколько недель, прежде чем будут завершены все мелкие детали, – ответила Глэди.
– Она регулярно платит вам? – продолжал Руди.
– Платила. Но сейчас задолжала мне два миллиона долларов. Она утверждает, что через несколько дней они у нее будут, но я точно могу сказать, что она тянет время. Если она не заплатит мне в самом скором времени, я вывезу обратно некоторое количество картин и скульптур, и это, конечно же, уменьшит предъявленный ей счет.
Глэди даже не пыталась скрыть раздражение в голосе.
Руди кивнул.
– Именно это я и ожидал услышать – что у нее, вероятно, заканчиваются деньги, – произнес он с ноткой удовлетворения.
– И почему же? – осведомилась Глэди. – Вы телепат?
«О, этот вечный сарказм», – подумала Лейн.
– Хотел бы я быть телепатом… Тогда я мог бы решить множество дел намного быстрее и ценой куда меньших усилий, – ответил Руди деловым тоном. – Мисс Харпер, мисс Хармон, вы в курсе того, что графиня, по слухам, была любовницей Паркера Беннета?
– По слухам! – хмыкнула Глэди. – Конечно, она ею была. Все это знают.
– Тело Паркера Беннета так и не было найдено, и мы считаем вполне возможным, даже вероятным, что он инсценировал самоубийство, чтобы скрыться. Я так понимаю, что в последние несколько недель вы регулярно бываете в квартире графини. Как вы думаете, она может поддерживать контакт с Беннетом?
– Я совершенно не удивилась бы этому, – ответила Глэди. – В первый раз, когда я сказала ей, сколько будет стоить отделка ее апартаментов, она извинилась и вышла из комнаты, чтобы сделать телефонный звонок. Когда она вернулась, то дала нам «добро» на работу. Думаю, она говорила со своим личным Санта-Клаусом.
– Хорошая аналогия, – отметил Руди. – Значит, вы считаете, что такая возможность есть?
– Возможность – несомненно. Стопроцентная вероятность – может быть, – парировала Глэди.
– Недавно на шестой странице «Пост» была опубликована заметка о том, что графиня появилась на ужине в ресторане с Беркли Кэмероном, – сказал Руди.
– Вы читаете «Пост»? – прокомментировала Глэди. – Я бы решила, что вы слишком занятой человек, чтобы тратить время на шестую страницу… Я тоже видела эту заметку. У графини и Беркли Кэмерона несколько лет назад был роман. Я так полагаю, что она хочет заново раздуть это пламя, потому что ее денежный источник вдруг иссяк.
– Мисс Харпер, похоже, вы неплохо осведомлены в делах графини, – сухо заметил Шелл.
– Если вы работаете дизайнером интерьеров на такую клиентуру, как моя, то до вас доходит множество разных слухов, – отрезала Глэди.
Шелл повернулся к Лейн.
– Мисс Хармон, вы виделись с Эриком Беннетом?
Лейн с удивлением ответила:
– Я несколько раз ужинала с ним. А почему вы об этом спрашиваете?
– Моя задача – быть в курсе всей деятельности Беннета, и сейчас я скажу вам, почему попросил вас прийти сюда сегодня. Мы полагаем, что, возможно, напали на след Паркера Беннета. Мы считаем, что графиня поддерживает с ним контакт. И мы всегда думали, что Эрик Беннет был вовлечен в мошеннический план своего отца.
– И он живет, зная, что многие люди именно так и считают, мистер Шелл, – возразила Лейн. – Ему приходится нести эту ужасную ношу.
– Может быть, да, а может быть, и нет, – отозвался Руди. – Смысл в том, что каждая из вас может оказать огромную услугу ФБР. Позвольте мне сформулировать это так: если мы арестуем Паркера Беннета, то, возможно, сможем вернуть хотя бы часть похищенных им денег – есть шанс, что бо́льшую их часть. Мисс Харпер, мы, как и вы, полагаем, что графиня поддерживает связь с Паркером Беннетом. Я хотел бы, чтобы вы продолжили посещать ее квартиру с разумной регулярностью и сообщали нам о том, что можете услышать. Вы, конечно же, чувствуете, что графиня нервничает из-за расходов на обновление обстановки.
– Можно держать пари, что нервничает, – фыркнула Глэди. – Как уже сказала, я намереваюсь вывезти из квартиры часть картин и скульптур, если на этой неделе не будут выплачены последние два миллиона долларов.
– Не послужит ли это поводом к разрыву вашего договора с графиней? – обеспокоенно спросил Руди.
– Конечно, послужит, потому что я, черт побери, не собираюсь больше работать, если мне не платят, – ответила Глэди.
– Мисс Харпер, – медленно начал Руди, – не могли бы вы оставить произведения искусства там, где они есть, чтобы вы еще некоторое время могли посещать квартиру? Я хотел бы, чтобы вы разместили подслушивающее устройство в спальне графини. Заверяю вас, у меня есть судебный ордер, санкционирующий это. Днем, когда графиня не в спальне, в какой комнате она проводит больше всего времени?
– В библиотеке, – отозвалась Глэди. – Обычно ей подают туда обед, и когда ей кто-нибудь звонит, она уходит в эту комнату.
– Тогда я прошу установить подслушивающее устройство и в библиотеке тоже, – сказал Руди. – А вас, мисс Хармон, я бы попросил поощрять интерес Эрика Беннета к вам.
– Откуда вы знаете, что он питает ко мне интерес? – сердито спросила Лейн.
– Мы наблюдаем за ним, мисс Хармон, – пояснил Руди. – Я хотел бы, чтобы вы завоевали доверие Эрика Беннета. Скажите ему, что вас не волнует, был ли он причастен к мошенничеству своего отца. По крайней мере, намекните на это.
– Я совершенно не намереваюсь делать ничего подобного! – воскликнула Лейн. – Эрик – честный и добрый человек, и вся эта история заставила его ужасно страдать. Он сказал мне, что снял все деньги со своего банковского счета и отдал их в фонд помощи пострадавшим.
Голос Руди сделался ледяным.
– Мисс Хармон, Эрик Беннет не передал ни единого цента в фонд помощи пострадавшим. Поверьте, уж я-то знаю. Если он вам так сказал, это была наглая ложь. И если он солгал вам в этом, то могу заверить вас, что, он лгал и об остальных вещах. Мы надеемся, что, если вы покажете ему, будто неравнодушны к его заигрываниям с вами, если вы скажете ему, что вам плевать на его возможную причастность к преступлению, он может поверить вам в достаточной степени, чтобы поделиться с вами кое-какими сведениями. А теперь я покажу вам, как использовать подслушивающее устройство, когда вы находитесь рядом с ним. Я также попросил бы вас встречаться с ним за ужином несколько дней в неделю.
Лейн потрясенно смотрела на Шелла. «Я не верю, что он говорит мне правду, – думала она. – Он манипулирует мной, чтобы заставить меня шпионить за Эриком; я знаю, что это так». Мысль о том, чтобы носить скрытый микрофон и записывать каждое сказанное Эриком слово, была ей омерзительна.
– Я полностью отказываюсь сотрудничать с вами, – запальчиво произнесла Лейн. – Я верю в невиновность Эрика Беннета. Отвратительно, что вы требуете от меня расставить ему ловушку.
– Так вы верите, что Эрик Беннет действительно опустошил свой банковский счет и продал ценные бумаги, чтобы помочь жертвам своего отца? – пренебрежительно спросил Шелл.
– Да, верю, мистер Шелл, и считаю, что вы пытаетесь обманом настроить меня против друга, который мне доверяет.
– Ты дура, Лейн, – фыркнула Глэди. – Лично я с радостью размещу эти устройства в квартире графини, мистер Шелл. И вот что я вам скажу: я считаю, что мои гонорары оплачиваются из средств Паркера Беннета, и мне это не нравится. Если вы докажете причастность графини, то можете конфисковать у нее эту квартиру и продать ее, чтобы передать деньги в фонд помощи жертвам, верно?
– Совершенно верно, – согласился Руди.
– Так вот, сейчас вы получите за нее больше денег, чем получили бы раньше, поскольку отделкой занималась лично я. Это мой взнос в фонд помощи, – заявила Глэди.
– Глэди, вы, должно быть, забываете, что квартирой владеет семейство де ла Марко, а не графиня, – возразила Лейн.
– Я не забыла об этом, Лейн, – парировала Глэди. – Но если Салли попадет за решетку и графское семейство получит квартиру обратно, то, держу пари, они будут счастливы заключить такую сделку, лишь бы не оплачивать стоимость моей работы.
Руди Шелл слышал, что у Глэди Харпер превосходная деловая хватка. «Теперь я в этом убедился», – подумал он и сказал:
– Спасибо, мисс Харпер. С вашей помощью мы, возможно, сумеем передать Паркера Беннета в руки правосудия.
Он повернулся к Лейн.
– Мисс Хармон, я был бы очень признателен, если бы вы согласились сотрудничать с нами. Я надеюсь, что вы еще передумаете.
– Не передумаю, – отрезала Лейн.
Она сидела молча, пока еще один агент обучал Глэди пользоваться портативным подслушивающим устройством и инструктировал ее, как разместить стационарные микрофоны в библиотеке и спальне апартаментов де ла Марко. Как и следовало ожидать, ей не нужно было повторять дважды. Когда агент снова начал описывать процесс, она рявкнула:
– Я не клиническая идиотка! Даже ребенок способен этому обучиться с первого раза.
Когда они уже собрались уходить, Руди Шелл посмотрел на Лейн.
– Как я сказал несколько минут назад, я надеюсь, что вы передумаете и пойдете на сотрудничество с нами. Мой долг уведомить вас, что, если вы сообщите кому-либо о существовании судебного ордера на использование подслушивающих устройств, против вас будет возбуждено уголовное преследование за препятствование отправлению правосудия.
– Я не скажу и не намекну ни на что из того, что здесь узнала.
Лейн повернулась и вышла из комнаты. Глэди молча последовала за ней.
«В кои-то веки она проявила мудрость, – думала Лейн, пока они спускались на лифте. – Она не стала отпускать язвительные замечания насчет Эрика и меня. Если она это сделает, ей придется искать себе другую ассистентку. А такую хорошую, как я, она нигде не найдет».
Руди проводил их до двери конференц-зала, потом снова сел в кресло. Он был абсолютно уверен, что Дерек Лэндри говорил от имени графини де ла Марко, и последнее, что желал сейчас агент ФБР, – это отдавать графине вознаграждение, не считая гарантий анонимности и неприкосновенности. Возможно, им придется пойти на это, чтобы поймать Паркера Беннета, но они, по крайней мере, могут ненадолго с этим повременить.
Руди чувствовал, что все идет к финалу. Он ощущал тот прилив воодушевления, который всегда чувствовал при приближении к цели, уже предвкушая, с каким удовлетворением они, фигурально выражаясь, вышибут дверь укрытия, где прячется Паркер Беннет, и арестуют его.
55
На обратной дороге до Монтпилиера Джоэл Вебер рассматривал окружающую местность. Небеса здесь были сине́е, чем в Манхэттене. «Это понятно, – подумал он. – В Нью-Йорке больше машин, больше зданий и бог весть сколько народа».
Было почти три часа дня, когда он въехал на парковку Открытой школы Монтпилиера. Если в Хановере было очень холодно, то тут стоял настоящий мороз.
Быстрыми шагами Джоэл дошел от парковки до крыльца школы и нажал кнопку звонка. Худощавая женщина лет шестидесяти с лишним мгновенно открыла ему дверь, с усилием потянув за ручку.
– Здравствуйте, мистер Вебер. Я – Кэй Мадонна, секретарь директора. Я отведу вас прямо к нему. Он вас ждет.
Джоэл проследовал за ней по коридору, потом через маленькую приемную прошел в кабинет Глена Кэллоу. Директор оказался мужчиной среднего роста, лет шестидесяти, с густой шевелюрой цвета соли с перцем. Он встал, протянул руку, пригласил Джоэла присесть, потом сразу же перешел к делу.