Потом королева ушла, а принцесса осталась.
Ей было стыдно за покрасневшие от бессонницы глаза Старлы, стыдно за то, что после храма она поехала кататься с Маркусом, пытаясь забыть о происходящем. Но вечерняя прогулка не помогла.
Стелла сорвала какой-то цветок и принялась обрывать лепестки. Душистый шелк падал на подол длинного придворного платья. Ей было неуютно в этом платье, оно душило ее, ей хотелось расшнуровать корсет, избавиться от этих шуршащих юбок.
— Нервы, — подумала она.
Нужно на время отвлечься, чтобы потом собраться с мыслями и продумать план действий. А еще лучше ничего не изобретать, а довериться Фарнафу — в конце концов, его с детства обучали превратностям военного дела.
— Ой! — Стелла невольно вскрикнула, когда острый шип впился ей в палец.
Она выбросила уколовший ее цветок и вытерла платком кровь.
— Я был о тебе лучшего мнения. — Когда она подняла голову, перед ней, скрестив руки, стоял Мериад. — Фериард томиться в плену, Эмануэла в большой опасности, а ты… Между прочим, у нас максимум четыре месяца на то, чтобы достать Лучезарную звезду, а она в Адиласе. И то это при благоприятном стечении обстоятельств. Честно говоря, я не уверен, что у нас есть хотя бы месяц.
— Я никуда не поеду. Простите.
— Стелла! Ты, что, не понимаешь, что без этой звезды не будет прежнего мира?
— Ваша милость, Вы сказали, что я могу отказаться.
— И? — Его глаза впились в ее лицо.
— Я отказываюсь.
— Стелла, я прошу тебя…
— Нет.
— Значит, то, что я прошу, а не требую, для тебя ничего не значит?
Принцесса промолчала. Согласиться умереть только потому, что он ее просит?
— Не умереть, а спасти нас. Стелла, повторяю, без звезды ничего не будет: ни тебя, ни твоей сестры, ни твоей страны… И нас тоже, — тихо добавил он.
— Если это так важно, пусть Ильгресса сама привезет свое сокровище.
— А тебе не приходило в голову, что она не может? Ильгресса — вечное добро, она везде и нигде. Может статься, что сейчас у нее нет физического обличия. Она хочет, чтобы ты забрала звезду, и мы поедем в Адилас. Все же, не стоило давать тебе свободу выбора. — Очередной укоризненный взгляд.
— Кто это «мы»? — насторожилась принцесса.
— Не могу же я бросить тебя в полном неведении, одну против всех, — усмехнулся бог. — Да без меня ты сбежишь по дороге!
— Мне очень лестно и все такое, я Вас уважаю и понимаю всю важность…
— Ничего ты не понимаешь! И вечно думаешь не о том, что нужно. Сама Ильгресса хочет тебя видеть, тебя, заносчивую смертную мушку — а ты и нос воротишь! Я пытался говорить с тобой на равных, но ты до этого не доросла, поэтому я беру дело в свои руки. Завтра же ты уезжаешь в Дерги. Поговори с Анжелиной и отправляйся к заливу Чорни, я буду ждать тебя. Ты у меня девочка умная, — слабая улыбка, — надеюсь, быстро поймешь, что я не просто так вытащил тебя из родного дома.
— Так Вы… — Ее не прельщала перспектива путешествия в обществе бессмертного. Одна мысль о том, что он будет контролировать ее каждую минуту, вызывала в ней смесь страха и недовольства.
— А тебя что-то не устраивает? — прищурился Мериад.
Стелла промолчала и закусила губу. Но мысленно она ответила: «да».
— Без меня тебя убьют на первом же перекрестке!
— До сих пор почему-то не убили, — не удержавшись, пробормотала девушка.
— До сих пор тебе попадались люди. Ничего, — усмехнулся бог, — ты скоро почувствуешь разницу!
Так, ей опять чего-то не договаривают. Она опять пешка в их хитроумной шахматной партии.
— Каждая пешка может стать королевой. — Он читал ее мысли, словно открытую книгу. — Ну, так что?
— Нет. У меня сестра…
— Стелла, мне, что, в красках нарисовать тебе картину будущего мира, мира, которым будут править Эвеллан и его полоумная выскочка-дочка? — Мериад терял терпение. — Если ты не согласишься, вы обе: ты и твоя сестра — узнаете, какова на вкус смерть. Да, к твоему сведению, у нее бывает вкус — смотря, как умирает человек. Считай, что у тебя нет выбора — так тебе будет проще.
Бог исчез, растворившись в теплом молочном тумане, обволакивавшем сад со стороны реки.
Глава II
Старла натянула поводья и обернулась к Фарнафу. По первому жесту главнокомандующий подъехал к своей королеве.
— Вы исполнили все, что я приказала?
— Да, Ваше величество.
— Прекрасно! Я хочу, чтобы армия сегодня же двинулась на Добис и разгромила мятежников.
— Как прикажите, Ваше величество.
— Надеюсь, солдаты обеспечены всем необходимым?
Фарнаф на мгновенье замялся, а потом ответил утвердительно.
— Сколько их? — Взгляд королевы бесцельно скользил по улицам.
— Я не вижу необходимости отрывать от дел всех боеспособных лиэнцев, ведь стране пока ничего не угрожает…
— Так сколько, Фарнаф? — Ее снедало беспокойство, которое возросло еще больше, когда Фарнаф уклонился от прямого ответа. Он обычно прямолинеен, а теперь отделывается отговорками. Не хочет лгать? Значит, положение дел далеко от идеального. Что с армией? Что происходит с ее армией, будет ли она в состоянии противостоять той темной, пока неявной, угрозе с юга? Ко всему нужно готовиться заранее.
— Семь тысяч.
— А дакирцев в разы больше… — Она крепко сжала поводья. — Нам не удастся набрать больше двадцати трех тысяч, даже если мобилизуем все взрослое население. Фарнаф, нам нужно молиться, молиться, чтобы нас не зажали в клещи с двух сторон. Ступайте и проследите за тем, чтобы хотя бы эти семь тысяч были прекрасно экипированы.
— Ваше величество не желает выступить перед армией с речью, чтобы ободрить ее перед походом?
— Кого я могу ободрить? — усмехнулась Старла. — Я, хрупкая болезненная женщина, не внушая уверенности даже самой себе. Кроме того, я устала…
Фарнаф промолчал и почтительно пропустил вперед королеву. Да, ей не стоит выступать с речами, теперь он и сам это видел. Вот ее сестра, пожалуй, могла бы, но она не станет — принцесса Стелла не терпит публичных пафосных речей. Интересно, куда она уезжает? Одна, без охраны, как тогда, три года назад, когда она так скоропалительно покинула Деринг. Может, конечно, с ней поедет ее друг, принц, — но разве так полагается? Королева, похоже, знала, куда она направляется, но не станет же он спрашивать об этом королеву? Да и не его это дело, его дело отныне — действующая армия.
— Итак, ты меня бросаешь? — Старла вздохнула. — А мне так нужна сейчас твоя поддержка, твоя жизнерадостность, твой оптимизм…
— Ты и без меня справишься. — Стелла крепко сжала ее руку.
— Знаешь, последние события лишили меня сна, я превратилась в тень королевы.
— А ты запрись в своих покоях и прикажи тебя не беспокоить, — улыбнулась принцесса. Она была одета по-дорожному и казалась более рассеянной, чем обычно.
— Стелла, мне не до шуток!
— А я и не шучу. Отдых тебе жизненно необходим. Ты изводишь себя, Старла, принимаешь все близко к сердцу…
— Куда ты на этот раз?
— Не знаю. Боги безмолвствуют.
— Ты права. Жрица целую ночь молилась Амандину, но он так и не ответил — это впервые. Скажи, — шепотом спросила она: — это действительно война?
— Я не знаю, я ничего не знаю, — покачала головой принцесса. — Мериад говорит загадками или чего-то не договаривает, а другие боги…Иногда мне так хочется крикнуть им всем: «Хватит!». Старла, прошу тебя, забудь о них и спасай страну! Вся эта война, все эти мятежи преследуют одну единственную цель — возвести на мировой трон Вильэнару. Ради этого она уничтожит все королевства между двух морей. Собери армию, будь начеку, не дай им обмануть себя!
— Я постараюсь, — грустно улыбнулась Старла. — Если Миралорд слышит меня, пусть он не оставит тебя.
Серые глаза королевы наполнились слезами, но Старла держала свои чувства в ежовых рукавицах. Она молча поцеловала младшую сестру и, отвернувшись, приказала своим спутникам: «Мы возвращаемся во дворец».
— Какая же она все-таки сильная! — Принцесса проводила ее тоскливым взглядом. С годами она все больше походила на мать, да, Старла — вылитая Минара: те же движения, та же мимика, такие же глаза, только в отличие от матери Старла редко улыбалась.
Стелла знала, что чем дольше она стоит здесь и смотрит вслед удаляющемуся королевскому эскорту, тем выше вероятность того, что она не выдержит, окликнет сестру, захочет ей что-то сказать… И она будет тянуть время, терзаемая с двух сторон чувством долга. На одной чаше весов — настоящее, на другой — будущее. Что, что же из этого важнее? Быть рядом в последнюю минуту, если, не приведите боги, она наступит, или попытаться ее предотвратить?
Но решения — они на то и решения, что не допускают сомнений. И принцесса повернулась спиной ко всему тому, что ей было так дорого.
— Дядя прав, — лавируя между горожанами, она приближалась к воротам. — Я тогда не понимала, говорила всякую чушь, но он был прав, Старле нужна опора, а Лиэне — король. Или не король, а консорт? Лучше уж консорт, ведь Старла королева по рождению. Она лиэнка — а он чужестранец, чужой. Когда вернусь, взгляну, что говорят об этом законы — честно говоря, я как-то упустила из виду момент престолонаследия.
— У тебя далеко идущие планы, — рассмеялся Маркус. Узнав, что она в очередной раз ввязалась в опасную авантюру, он не пожелал отпускать ее одну.
— Да какие планы? Я теперь не загадываю наперед.
— Стелла, я тебя не узнаю! Где же твои привычные колкости?
Принцесса пожала плечами. Ей не хотелось с ним препираться.
— Со времени нашего путешествия за головой Маргулая твои манеры значительно изменились к лучшему.
— Это комплимент или издевка?
— Как хочешь.
— А я никак не хочу, мне все равно. Вот что, друг мой, перестань шутить и подстегни Лерда, если не хочешь, чтобы меня ждала долгая мучительная смерть от рук разгневанного Мериада.
Они выехали за ворота и пустили лошадей рысью, окунувшись в просторы лиэнских дорог.
Жизнь вошла в прежнее русло: крестьяне убирали урожай, лошади покорно перевозили грузы из города в город, только солдаты в темно-синих плащах, вереницами тянувшиеся на север, напоминали о том, что спокойствие обманчиво.
Стелла планировала оказаться в предместьях Дерги к концу недели, но боги решили иначе, послав ей два видения.
Из красноватой дымки на горизонте появились двое: мужчина и женщина. Оба — в разноцветных одеждах, с фарфоровыми, будто обескровленными лицами.
Первой подошла Она и смело взяла под уздцы коня Маркуса.
— Куда ты спешишь, путник? — Голос у нее был сладким, как мед. — Ты устал, твой конь тоже — не лучше ли остановиться и немного передохнуть?
— Я спешу. — Несмотря на лаконичный ответ, принц, похоже, не торопился расстаться с незнакомкой. — Скажи, тут ведь должна быть развилка… По какой дороге можно скорее попасть в Дерги?
Женщина улыбнулась и погладила Лерда.
— К сожалению, я не знаю, зато знает мой брат.
— Маркус, поехали! — Принцесса нервничала. Откуда эта женщина, кто эта женщина? Она так бесстрашно остановила Лерда… Зачем? Ведь она чего-то хотела. Хотела, но молчит, буравя принца глазами. А он, как зачарованный, смотрит на нее. — У нас мало времени.
— Время — ничто, главное — то, что ты хочешь, — заговорил Он. — Мы остановим время, тогда вы сможете немного побыть с нами.
Их голоса были так похожи, оба полны елея и меда.
Повинуясь инстинкту, Стелла не позволила прикоснуться к сбруе Лайнес и старательно избегала взгляда незнакомца.
— Я бы с радостью, но моя спутница… — Бездонные глаза незнакомки сделали свое дело.
— Позвольте мне уговорить её. — Незнакомец склонил голову и вкрадчиво обратился к девушке: — Достопочтимая принцесса, Вашим лошадям нужен отдых, позвольте им недолго постоять в тени деревьев и попить чистой воды из ручья.
— Поблизости нет ни ручья, ни деревьев, — покачала головой Стелла.
— Сейчас все будет, только прикажите! Разве человеческие желания не созданы для того, чтобы они исполнялись?
Незнакомец с готовностью вытащил из кармана мешочек и, захватив из него щепотку искрящегося порошка, со словами: «Сахред берит, лемар им дора, ленс ан роже. Велен!» — развеял его в воздухе.
Стелла вздрогнула, услышав последнее слово. Все-таки у нее развито шестое чувство, оно сразу подсказало ей, что что-то здесь нечисто. А тут еще это «велен»… «Велен, да будет так!» — говорила когда-то Наамбра; ей вторили Маргулай и колдуньи из Фарендардуш-Гарда.
Серебряная змея на пальце больно кольнула палец.
— Спасибо, я знаю, — прошептала девушка и громко сказала: — Мы немедленно уезжаем.
— Но почему? — удивился незнакомец, переведя на нее свои гипнотизирующие глаза. Они были холодными, безо всякого выражения и цвета. Глаза существа, а не живого человека.
— Действительно, почему, Стелла? — вторил ему Маркус. — Мы только что познакомились с такими милыми людьми… Ариетта обещала показать мне коня необыкновенной красоты, которого недавно купил ее брат.
— И ты поверил, коневод? Купился на такую чушь? — Принцесса укоризненно посмотрела на него. Вот, что значит, смотреть им в глаза! — Да пойми ты, это козни богов, искусно расставленная ловушка, в которую ты так глупо попался. Не веришь? Так я тебе докажу!
Стелла осторожно вынула меч и пустила луч солнца по клинку так, чтобы он ослепил незнакомца. Видение Жарджинды рассеялось, оставив после себя струйку белого пара.
Маркус, раскрыв рот, смотрел на то место, где минуту назад стоял брат Ариетты.
— Это как? — только и сумел выдавить он из себя. — Ариетта, ведь он…
Но Ариетты уже не было.
— Стелла, объясни мне, куда они делись?
Она промолчала, пожала плечами и убрала меч. Подсказки дают только одному, глупо пытаться объяснить, что она чувствует — все равно, что живописать слепому красоту оттенков пурпура.
— Надо же, догадались! — Перед ними возникла создательница чарующих видений. — Это были всего лишь мои Ариетта и Гадис, сотканные из мыслей почивших магов. Они совсем безобидные, правда? Даже ребенок с ними справится. А вот сможете ли вы победить тех, кто будет потом, — это вопрос! Марис тоже приготовила вам сюрприз.
Богиня со смехом превратилась в разноцветных бабочек, тут же разлетевшихся в разные стороны.
— Терпеть не могу богов и их магии, — прокомментировала появление Жарджинды Стелла. — Рядом с ними всегда чувствуешь себя по-дурацки.
Маркус бросил взгляд на небо — может, боялся, что богиня услышит и вернется, — и тихо спросил:
— Все же, как ты догадалась?
— Почувствовала.
— А ты знала, что они исчезнут от света?
— Нет, просто силы тьмы бояться солнца. Признайся, — прищурилась она, — тебя очаровала эта призрачная красотка?
— Стелла, перестань! — смутился принц.
— Я видела.
— Что ты видела?
— Твои глаза. Я всегда знала, что ты доверчив, а теперь стал еще доверчивее.
— Это еще почему?
— Женщины, — подмигнула ему принцесса и, не выдержав, рассмеялась. — Анжелина тебе все объяснит.
— Стелла, не говори ерунды!
— Это не ерунда, просто ты не желаешь признавать собственные слабости.
Маркус обиделся и пустил Лерда галопом.
Стелла улыбнулась и поймала себя на мысли, что начала «умничать».
— Что это со мной? — подумала она. — Я сама себя не узнаю, иногда мне кажется, что внутри меня живет кто-то другой. Этот другой такой серьезный, такой принципиальный, прозорливый и постоянно снабжает меня различными беспорядочными сведениями. Неужели это из-за книг, которыми я забила себе голову?
Стелла чувствовала, как медленно, но верно теряет ниточку, связывавшую ее с детством — беззаботным, безответственным и безрассудным.
Они сделали привал на берегу Уэрлины. Принцесса много смеялась, шутила, позволив себе на время забыть о Добисе, войне богов и своей невыполнимой миссии.
Стоя на мосту, она бросала в воду камушки, считала проплывавшие по небу облака. И на мгновенье ей даже показалось, будто не было на свете ничего, кроме этого ласкового летнего неба.
Вслушиваясь в плеск воды, ровное поскрипывание повозок, протяжные крики птиц, ощущая приятный обволакивающий запах очага, вместе с ветром долетавший с противоположного берега, Стелла закрыла глаза. Она снова видела себя маленькой девочкой, семенившей рядом с матерью по огромному, как ей тогда казалось, саду. Такая крошечная, в очаровательном розовом платьице, спотыкаясь, бежит по песчаным дорожкам, а мать кричит ей: «Осторожно, Стелла, ты упадешь!». А она не слушает и бежит, чтобы действительно упасть и больно удариться носом о землю.
В детские воспоминания ворвалась резкая трель.
Принцесса вздрогнула и открыла глаза.
У береговой опоры моста сидела женщина и, хитро улыбаясь, извлекала из дудочки тот самый неприятный звук. Почувствовав взгляд принцессы, она перестала играть.
Даже здесь, стоя на мосту, девушка чувствовала исходивший от женщины запах белладонны. К нему примешивался еще один, не такой навязчивый, но все же сильный. Нахмурившись, принцесса пыталась понять, чем же это пахнет, и вдруг заметила в пепельных с металлическим отливом волосах ветку рододендрона. Рододендроны росли только в южных королевствах.
— Я решила, что новый цвет волос идет мне гораздо больше, чем прежний. — Марис улыбнулась. Стоило ей только заговорить, как Стелла сразу поняла, кто эта женщина. — Ну, а ты что думаешь, смертная?
Принцесса промолчала. Богиня обмана была для нее одинакова во всех обличиях.
— Я вижу, ты не выбросила из головы эту абсурдную идею?