Эта работа начинала мне нравиться.
Глава 8
Наконец довольный Сева откинулся в кресле и сладко потянулся.
— Уфф... Хороший эфир получился, — одобрительно и лукаво покосился он на меня. — А ты молодчага. Хорошо держалась, даже просто отлично для первого эфира.
— Да уж. — Я постаралась, чтобы мой голос звучал как можно ехиднее. — Кажется, я поняла, в чем заключается твой «особый метод».
— Ну а чего ты хотела? — с обескураживающей прямотой спросил он. — Слушателям нужно шоу. Громить политиков и поливать грязью звезд мы не можем — масштаб не тот и «крыши» соответствующей нет. Поэтому главная изюминка шоу — дура-напарница в прямом эфире. Учти, я и дальше буду тебя подкалывать. Пропустишь удар — сама виновата! — тут он снова одобрительно улыбнулся. — Но ты умничка, умеешь за себя постоять. Это хорошо, так даже интереснее.
— Ну хоть предупредить заранее можно было? — проворчала я. Льстит, подлец, но как приятно такое слышать после откровенного эфирного хамства!
— Вот еще! А если бы ты сбежала за две минуты до начала?
— А что — были такие, кто сбегал?
— До — нет, а вот после... У нас за последние два месяца шестеро девиц трудиться пробовали. Ни одна дольше недели не продержалась.
— А раньше?
— А раньше Ольга была. Боевая девушка, вроде тебя — с норовом.
— Тоже не выдержала?
— Нет, она с Петровичем поругалась. Он на принцип пошел, уволил. Кстати, тебе бы зайти к нему, послушать замечания.
— А что — будут замечания?
— Будет все.
Насчет «все» Сева преувеличил. Жужельский, как всегда, был немногословен и скуп на похвалу:
— Неплохо справилась. Документы принесла?
— Принесла... то есть... Ой, я их в машине оставила.
— Ладно, не нужен мне твой диплом. Зайди к Шевченко, заполни договор.
— Шевченко?
— Седьмая комната. Завтра приезжай к половине шестого. Свободна.
— И вам доброго здоровьица, — подчеркнуто любезно попрощалась я.
* * *
Седьмая комната никаких сюрпризов не приподнесла. Обычное офисное помещение, только без окон. Шкафы с папками, три стола с компьютерами. Два свободны, за третьим сидит Стас. Увидев меня на пороге, он обрадовался: заулыбался, обнажая ряд ровных белоснежных зубов — хоть сейчас на рекламу зубной пасты.
— Алисочка, а ты молодец. Я сразу понял, что Севке тебя не напугать.
— Прямо-таки с первого взгляда? — не удержалась я от легкого кокетства.
— Именно! Ты была такая самоуверенная. Овечкам это не свойственно.
Его вкрадчивый голос и многозначительный взгляд превращали совершенно обычные слова чуть ли не в признание в любви, и я велела себе притормозить. Стас, похоже, собаку съел на соблазнении женщин, а становиться добычей первого попавшегося пикапера не входило в мои планы.
— Я ищу некоего типа по фамилии Шевченко. Ты его не знаешь?
— Знаю, и довольно близко. Можно сказать, мы лучшие друзья. — Он снова продемонстрировал достижения своего стоматолога.
— Ага, ты и есть Шевченко! Тогда с тебя договор.
— Так не честно! Ты знала. — Он скорчил трагическую мину, и я, не удержавшись, прыснула.
— Так что насчет договора?
— А вот он. — Стас хлопнул рукой по распечатке на столе. — Жужельский уже подмахнул. Будешь ознакамливаться? Вообще интересного там ничего нет. Обычный трудовой договор, только за головотяпство вместо увольнения — пожизненный ящык с гвоздями.
— Согласна на ящык, но только за малиновые штаны.
— Штаны в перспективе... отдаленной. Да ты читай, читай.
Договор я пробежала глазами больше для порядка. Называлась бумага «договор подряда» и заключался он на месяц.Ничего ужасного в тексте не было, разве что немного настораживал тот факт, что уволить меня могли в любой момент и без всякого повода. Но это и так было ясно по стилю общения начальства, поэтому я быстро вписала все необходимые данные в бланк и подписала бумаги с чистой совестью.
— Ты сейчас никуда не убегаешь? — спросил Стас, подшивая договор в папку.
— Да вроде нет.
— Отлично! Тогда я тебе все покажу и расскажу.
* * *
— Всего у нас, то есть у «Свободы Звука», здесь три помещения, и все три ты видела. Офис, студия и кабинет Жужельского... — распинался он несколькими минутами позже, пока мы следовали в другой конец коридора.
— А в остальных комнатах кто?
— Другие станции, такие же мелкие сошки.
— Самокритично ты, — хмыкнула я.
— Ну ты же не думаешь, что попала на «Европу плюс». Мы еще самые крупные в этом клоповнике, у нас одиннадцать человек работают. Вместе с тобой — двенадцать.
— О! А давай ты меня с ними познакомишь, — с энтузиазмом предложила я, памятуя о своей тайной миссии.
— Сейчас нет никого, — пожал плечами Стас. — Ведущие появляются перед программой, бухгалтер вообще на свободном графике. Меня, Севу и Жужельского ты знаешь. Завтра меня не будет, со вторым редактором эфира познакомишься.
— Понятно, — разочарованно пробурчала я.
— Могу с соседями познакомить, — торжественно произнес Стас, театральным жестом распахивая деревянную дверь в конце коридора. — Нет, наврал — не могу, — печально закончил он.
За дверью было небольшое, облицованное белым кафелем помещение, чем-то неуловимо напоминавшее коммунальные кухни 80-х годов. Большой квадратный стол в центре, несколько стульев, два холодильника «Минск» в углу, металлическая мойка. Несколько выбивался из интерьера низенький диванчик попугаистой расцветки, а электрический чайник и микроволновка напоминали, что дело происходит в двадцать первом веке, но все равно аромат другой эпохи незримо витал в воздухе.
— Вот здесь у нас ресторанный дворик, территория для встреч «без галстуков», — натужно пошутил Стас. — Не «Хилтон», но чисто — убирают регулярно. Обычно тут всегда кто-нибудь тусуется, можно узнать свежие сплетни.
— А что? Очень достойно. Такое интересное интерьерное решение... ретро, — поддержала я предложенный тон.
— Могу я соблазнить тебя... — он сделал многозначительную паузу, — чашечкой кофе?!
— Думаю... — я скопировала его паузу и с придыханием закончила: — Кофе — это очень соблазнительно.
Стас выразительно поднял бровь. Я мысленно зааплодировала — он, наверное, дома часами перед зеркалом тренировался, чтобы добиться максимального эффекта. Ну хорош, черт, хорош! Удержаться от того, чтобы не поощрить его такой же многозначительной улыбкой, было просто выше моих сил.
И тут же пришлось мысленно себя выругать. Манера общения этого записного Дон Жуана прилипчива хуже клея «Момент», а у меня нет времени играть в такие игры. Может, в другой раз.
Да и не должны вестись порядочные девочки на животную сексуальность. Но я уже забыла, когда последний раз флиртовала, а внимание красавца мужчины ой как льстило.
Стас колдовал над джезвой, лениво рассуждая о преимуществе африканского кофе над южноамериканским, я рассеянно поддакивала, мысленно прикидывая, как бы незаметно выведать у него имена и явки вчерашних террористов. Не описывать же внешность — это может вызвать ненужные вопросы. Но в тот момент, когда я уже мысленно построила стратегию разговора и открыла рот, чтобы задать вопрос, наше уединение было нарушено самым грубым образом.
Деревянная дверь распахнулась, и в комнату, торжественно покачиваясь на девятисантиметровых каблуках, вплыла Гламурная Дива. Длинная, поджарая, как русская борзая, блондинистая девица с бюстом четвертого размера, вся в розовом, стразиках, коже, мехах, накладных ногтях небывалой длины, она изливала на мир баррели высокомерия. Оглядев окружающий коммунальный уют, Дива скривила умопомрачительную гримасу и гневно повернулась к своему спутнику:
— Это здесь, что ли? — вопросила она. — В этом...
Дальше Дива продолжать не смогла, очевидно, из-за маленького словарного запаса. Но выражение лица сказало за нее все. Наверное, так бы выглядела английская королева, которой предложили посетить деревенский туалет.
— Это временно... э-э-э... всего на полчаса... Э-э-э... Мы ждали вас... э-э-э... несколько позже... — Прямо за Дивой обнаружился коренастый усатый мужичок в потертом пиджаке. — Просим прощения э-э-э... за неудобства, — выпалив последнюю фразу, он быстренько ретировался, оставив нас разбираться со свалившимся подарочком.
Впрочем, не похоже было, чтобы Дива собиралась снизойти до нас. Дружеские посиделки на прокуренных кухнях не входили в число ее любимых занятий. Она страдальчески переминалась с ноги на ногу, не рискуя присесть на металлические стулья. Попугаистый диванчик тоже не вызывал доверия.В конце концов выбор был сделан в пользу диванчика, который совершенно не оценил оказанной ему чести.
Мы со Стасом переглянулись. Уголки его рта подрагивали, когда он приложил палец к губам. Я кивнула, придушив народившийся смешок. Очень хотелось досмотреть этот цирк до конца, а неуместное ржание могло спугнуть источник нашей бурной радости.
Мы со Стасом переглянулись. Уголки его рта подрагивали, когда он приложил палец к губам. Я кивнула, придушив народившийся смешок. Очень хотелось досмотреть этот цирк до конца, а неуместное ржание могло спугнуть источник нашей бурной радости.
По-прежнему делая вид, что, кроме нее, в комнате никого нет, Дива набрала телефонный номер на своей розовенькой раскладушке.
— Алле! Мусииик, это ты! — затянула она капризным голосом. — Мусииик, ты не представляешь! Нет... Нет... На радио. Мусииик, ты не представляешь — это такой бомжатник. Нет, не студия. Сказали подождать. Да ты не представляешь даже, Мууусииик, тут даже тиви нетууу и воняет мочой! Ну Мууусииик, я не хочу ждать! Что? Полчаса. Ну Муууусииик!!! Ну ладно. Да, милый. Чмоки!
— Мууусииик, здесь даже джакууузи нету! — прошептал мне на ухо Стас, и мы вместе захихикали.
Дива на наши смешки никак не отреагировала. После разговора с «Мусиком» она обиженно надула силиконовые губки и несколько минут сидела неподвижно, потом снова раскрыла телефон и запустила какую-то игрушку.
— Кто это такая? — шепотом спросила я у Стаса.
— Понятия не имею. Какое-то Гламурное Кисо к Поливанову... — Поймав мой недоуменный взгляд, он пояснил так же шепотом: — Ну, директор РСЗ, который ее сюда проводил. Соседи наши.
— А почему название такое странное — РСЗ?
— Это сокращение от «Ритмы Северо-Запада». Районное муниципальное радио.
Наше задушевное общение в очередной раз было прервано, на этот раз осторожным стуком в дверь. Дива на стук не реагировала, а Стас только удивленно приподнял брови и пробормотал: «Странно. Кто бы это?» Стук повторился, и я решила вмешаться:
— Войдите.
В приоткрывшуюся дверь протиснулась худенькая смуглая девушка с копной черных кудряшек на голове.
— Настюха, привет, — подал реплику Стас. — Ты чего стучишься, как неродная?
Девушка бросила на нас умоляющий взгляд и повернулась к Диве:
— Простите, пожалуйста, за недоразумение. Мы вас ожидали только к девяти часам. Студия освободится через двадцать пять минут. Может быть, вы хотите чая или кофе?
Это замечательное извинение пропало практически втуне, поскольку увлеченная игрой на мобильном телефоне Дива не соизволила обратить на девушку внимания.
— Вторая часть Марлезонского балета, — прокомментировал Стас на ухо.
Настя постояла еще несколько минут, созерцая играющую Диву, а потом предприняла вторую попытку:
— Простите, вам что-нибудь надо? Приготовить чай? Или минеральной воды?
Молчание было ей ответом. Я бы на месте девушки после второй попытки просто развернулась и ушла, но Настя, кажется, решила, что заигравшаяся Дива ее просто не слышит.
— Извините! — почти прокричала она. Собеседница оторвалась от «раскладушки» и недовольно посмотрела на нее:— Ну чего ты орешь? Ты что — считаешь, что ты можешь на меня орать?! Да ты ваще знаешь, кто Я?! Ты знаешь, СКОЛЬКО мое время стоит?! — она постепенно накручивала себя, повышая голос. — Я!
Тут! На вашей сраной кухне! Еще бы в туалете подождать попросили!!! МНЕ НУЖНО, ЧТОБЫ ВЫ УЖЕ НАЧАЛИ СВОЮ СРАНУЮ ПЕРЕДАЧУ!!! Так и передай лысому хрену!!! Ты поняла?!
Побелевшая Настя в ответ смогла только кивнуть, и Дива слегка смилостивилась:
— Тогда иди! Скажи ему. Я жду пять минут, потом уезжаю. У меня съемки на одиннадцать!
— Хорошо. Извините, — пискнула девушка и, одарив нас со Стасом отчаянным взглядом, исчезла за дверью.
— Ого! Какой темперамент. Страстная женщина, — прокомментировал Стас.
Я только хмыкнула. Девица не понравилась мне с первого взгляда, а после этой сцены возникло сильнейшее желание если не придушить ее, то хотя бы морально опустить в присутствии большой группы зрителей.
Дива между тем раздраженно отложила мобильник и достала пудреницу, а мой взгляд невольно зацепился за совершенно неуместный на блестящей крокодиловой сумочке аксессуар. В том месте, где девчонки обычно носят разноцветные брелочки со стразиками, болталась страшненькая, видавшая виды плюшевая игрушка — мышонок Микки. Когда-то он был, наверное, даже хорошеньким: его пушистая черная шерстка блестела, на голове задорно топорщилась красная шапочка в цвет подштанников. Но эти времена давно прошли, годы не пощадили диснеевского героя: кепочка и подштанники выцвели, шерсть свалялась, к тому же бедняга окривел на один глаз.Более неподходящий для Дивы предмет сложно было вообразить при всем желании.
Я пихнула Стаса и взглядом показала ему на Микки. Теперь мы пялились на сумочку Дивы уже вдвоем.
Тем временем Дива обновила слой штукатурки на лице и встала, всем своим видом выражая праведный гнев.
— Ну все! Пять минут прошло. Что они ваще о себе думают! — сообщила она в пространство. Хотя ни на меня, ни на Стаса она ни разу не посмотрела, я заподозрила, что это было сказано для нас.
— Все, — с угрозой повторила она. — Я ушла. Мне на съемки!
— Скатертью дорожка, — прокомментировал Стас захлопнувшуюся дверь.
Мы снова переглянулись и расхохотались уже в полный голос.
— Ну, Мууусииик, ты хоть знаааешь, сколько мое время стоит? — простонала я, утирая слезы.
— Больше полсотни баксов за час не дам, — решительно ответил Стас. — Это же сплошной силикон, как резиновая кукла.
В самый разгар веселья в комнату вернулась Настя.
— Ой, а где...
— Упорхнула ваша Царевна Лебедь, — хмыкнул Стас. — На съем отправилась.
— Куда? — Глаза у Насти стали совсем круглые.
— Так и сказала: на съем пошла, не поминайте лихом!
— Стас, хватит лапшу вешать, — вмешалась я. — На съемки она поехала.
— Ну да. А я что говорю? — совершенно искренне удивился этот гад.
— Ох... — Настя всплеснула руками и с совершенно несчастным видом опустилась на диван. — Теперь Юрий Юрьевич меня убьет.
— Да не дрейфь — ничего он тебе не сделает. Где он еще найдет дуру за такую зарплату пахать? — «утешил» ее Стас. — Что это вообще за чудо в перьях?
— А вы не знаете? — искренне изумилась Настя. — Это же Анжела!
— Первый раз слышу, — призналась я. — А фамилия у этой Анжелы есть?
— Нет.
— Как, совсем?
— Есть, наверное, но я ее не знаю.
— А кто она такая?
— Певица. Неужели не слышали? Ее клип «Ты меня обнимал» сейчас везде: на MTV, на «Муз-ТВ», по радио... Вы что — совсем телевизор не смотрите?
Мы со Стасом смущенно переглянулись. Ну почему же совсем! Иногда смотрю кино или новости, бывает, и сериалы... Хотя радио в машине слушаю чаще.
— А чего это она такая важная сюда приехала? — задала я вопрос, который мучил меня с самого начала.
— Это Юрий Юрьевич устроил по знакомству, — опять сникла Настя. — Ой, попадет мне...
— Не переживай, — снова стал утешать девушку Стас. — Ты тут ни при чем, если что — есть два свидетеля. Мы с Алисой подтвердим. Кстати, познакомься: это Алиса, моя новая коллега. Алиса, это пудинг... то есть Настя.
— Тысяча сто восемнадцатый.
— Не понял?
— Ты тысяча сто восемнадцатый, кто при мне цитирует Кэрролла по такому поводу, — съехидничала я.
— Блин, какой я неоригинальный, — огорчился Стас.
— А что же вы ее сюда посадили, если она такая важная? — не унималась я.
— Она приехала на сорок минут раньше. А у нас интервью с префектом округа, прямой эфир. Нельзя же его выгнать...
— А почему в переговорку не проводили?
— Алиса, уймись! Где ты видела у нас переговорку? А у них вообще одна студия и закуток с компьютером. Эй, Наська, хватит хныкать. Позвонит Поливанов, извинится, она еще раз приедет. А не приедет, и не надо.
— Ладно... пойду я. Надо сказать Юрь Юрьичу, что записи не будет. — Настя поднялась и, все еще шмыгая носом, направилась к двери.
— Да я тоже, пожалуй, побегу, — подорвался Стас. — Алиса, ты как — домой?
— Если ты не против, я еще тут немного потусуюсь. Хотелось бы все-таки с коллегами познакомиться.
— О’кей, оставайся — поболтаем, — подмигнул он.
Я улыбнулась в ответ. Происшествие с Анжелой как-то нас сблизило, и в голову даже начали закрадываться мысли, что флирт на работе не такая уж и плохая идея.
* * *
Как показала практика, решение остаться было верным. С полчаса я развлекала Стаса бородатыми анекдотами, попутно отбиваясь от его ненавязчивых ухаживаний. Удалось выяснить, что на «Свободе Звука» Стас работает всего год, сколько получает —не скажет, но не так мало, как я думаю, хотя на роскошную жизнь все равно не хватает, по образованию он художник и даже иногда рисует, любит общаться с девушками, но пока еще не нашел той единственной, которая его поймет и полюбит полностью... О коллегах он расплывчато обмолвился, что они «славные ребята», и снова свернул на анекдоты. Я была уже почти в отчаянии и готовилась уехать ни с чем, когда в комнату, шумно переговариваясь, ввалились вчерашние террористы.
— А вот тебе и коллеги. Привет! — Стас обменялся с каждым из них мощным рукопожатием. — Алиса, это Дамир, а это Коля — они ведут ночной эфир. Мужики, это Алиса, она новенькая у Севы.