Пришлось привлечь для наведения порядка войска.
– Не волнуйтесь, не бойтесь нас! – кричал прибывший на головном бронетранспортере полковник Обломский. – БГ решил отложить боевые действия и послал нас на помощь! Быстро стройтесь по одному, иначе начнем стрелять!
Все выстроились, дело пошло на лад.
Страхов и пятеро ассистентов трудились в поте лица: бояне нескончаемой чередой входили в одну дверь и выходили в другую – с блаженными улыбками, спокойные, веселые. Их тревожило только одно – невозможность немедленно вернуться в офисы.
Но тут пришло известие, что заработали подъемники.
Выздоровевшие бояне бросились к ним, и толкучка там была не меньше, чем возле клиники. Первые поднявшиеся разбежались по своим офисам, к своим столам, компьютерам, бумагам, и можно было видеть, как растроганные бояне любуются мониторами, степлерами, подставками для бумаг – словно путешественники, вернувшиеся из далеких странствий и умиляющиеся родному дому, виду из окна, знакомой с детства березке и даже пятну на потолке. Один из боян настолько преисполнился чувствами, что расцеловал свой компьютер, после чего включил его и с наслаждением погрузился в какие-то вычисления.
Унциферов, увидев, что повстанческое движение подавлено, вернее, само собой сошло на нет, зарекся впредь верить революционным настроениям боян и собрал очередную экспедицию в пещеры. Поэтому любострахам не успели сделать инъекции. Зато выловили Кила Била и Била Кила и еще нескольких трусобоев, вкололи им стабилизатор, и они смирно уселись на лужайке перед клиникой играть в шашки, шахматы, маджонг и другие не азартные игры, исключающие проявления агрессии.
Страбыты и страбынеты, услышавшие объявление, тоже хотели по привычке отправиться в клинику и получить свою дозу стабилизатора, но Ник сказал:
– Вам что, не надоело? Сейчас успокоитесь и не захотите отсюда выбраться! А там родственники с ума сходят!
– Если мы не придем, столовую не откроют, – печально ответил Шустрик.
– У нас сухари есть, продержимся! Или будем грабить! Боян-то ведь кормят, у них будем брать!
– Ничего не выйдет, малыш, – со взрослой мудростью сказал Эдька. – Если мы не придем, за нами пришлют войска.
– Спрятаться в пещерах! – предложил Ник.
– Чтобы нас там замуровали? – испугался Васька.
Вик решил поддержать брата:
– Мы отступаем от собственных планов. Мы же что хотели? Объявить Страхову, что его дочь у нас в плену, и потребовать, чтобы он нас отпустил!
– Чтобы это объявить, – сказал Мишка, – нужно к Страхову прийти. А там нас всех возьмут, вколют стабилизатор или еще какую-нибудь гадость, и мы расскажем, где девчонки. Как миленькие расскажем.
– Тогда надо не всем идти, а запустить кого-то! – выдвинул Вик идею. – А остальные пока спрячутся. А этим, кто пойдет, им надо изо всех сил сопротивляться, чтобы ничего не вкололи. Сказать: если вколете, никогда не увидите свою дочь!
Подростки переглянулись.
Им хотелось вернуться в блаженное состояние спокойствия и равнодушия, которое бывало у них после инъекции стабилизатора. Но они понимали, что Ник прав: родители на поверхности сходят с ума. Да и вообще, лучше все-таки быть самим собой без лекарств, чем кем-то неизвестно кем с лекарствами.
– А кто пойдет? – спросил Федька. – Я не смогу. Я испугаюсь и сразу вас всех выдам.
– Нику надо идти, – сказал Мишка. – На него еще инъекция смелости действует.
– Одному нельзя, – возразил Эдька. – Он там нагрубит, нахамит, разозлит Страхова, и тот позовет солдат, чтобы его схватили. Кстати, надо потихоньку к нему пробраться, чтобы никто не видел. Я предлагаю: Вик пусть с ним идет.
– Я не против, – сказал Вик. – Но вы же знаете, во мне инъекция трусости.
– Это и хорошо, – сказал Эдька. – Будешь брата удерживать от глупостей.
– Никаких глупостей не будет! – заверил Ник. – Но если вы так решили, ладно. Я не против. Как ты, Вик?
– Можно попробовать…
Ник и Вик пробираются к Страхову, который саморазоблачается и пытается вколоть братьям стабилизатор
Страхов отдыхал в своем кабинете, сидя в кресле и попивая кофе. У него даже руки подрагивали от усталости: столько уколов пришлось сделать.
Он глянул в окно – показалось, что какая-то большая птица села на подоконник.
Но это была не птица, это высовывалась голова Ника.
– А, юный друг! – поприветствовал Страхов. – А где остальные? Почему никто не идет за стабилизатором?
– И не придут! Не дождетесь! – ответил Ник.
– Ник, не груби! – послышался громкий шепот.
Профессор встал, подошел к окну. Увидел Вика, прижавшегося к стене, боящегося глянуть вниз.
– Страшно? – участливо спросил он его.
– Очень, – признался Вик.
– Видишь, как плохо твоему брату! – укорил Страхов Ника. – А ты втягиваешь его в авантюры. Лезьте сюда.
Братья влезли.
– Мы вот что, – сказал Ник. – Нам никаких стабилизаторов и вообще инъекций больше не надо. Мы все хотим домой. Вы нас обманули, БГ вашу дочь в заложницах не держит! А вот мы теперь ее держим! И если вы ее не отпустите, мы…
Ник запнулся. Они ведь не обсудили, как именно пугать Страхова, а с ходу он не мог придумать, что они сделают с Иной, если профессор не пойдет навстречу их требованиям.
– Ну, ну? – благодушно подбодрил Страхов Ника. – Что вы сделаете с нею, если я вас не отпущу? И почему вы решили, что это зависит от меня?
– Ой, только не надо морочить нам голову! – грубо сказал Ник.
– Ник! – воскликнул Вик. – Не надо так! Это ваше же лекарство действует, – объяснил он Страхову.
– Понимаю, понимаю, – сказал тот. – А ты стал намного трусливее?
– Да.
– Хорошее лекарство, очень хорошее! – порадовался Страхов. – Все идет, как надо. Значит, я морочу вам голову?
– Конечно! – сказал Ник. – Вы на самом деле заодно с Бешеным Генералом, мы это поняли.
Профессор вместо того, чтобы запираться, улыбнулся:
– Не исключено. Ну, так что же вы сделаете с моей дочерью? Кстати, кто она?
– Неважно. Мы их всех трех спрятали.
– То есть вы сами не знаете?
– Не беспокойтесь, узнаем! А что сделаем? Издеваться будем! Обижать!
– Всех трех?
Ник затруднился с ответом. Действительно, издеваться над всеми тремя будет несправедливо – ведь только одна дочь профессора.
Вик помог ему:
– Когда мы начнем издеваться, ваша дочь не выдержит и сознается. Что у нее, совсем, что ли, совести нет?
Профессор рассмеялся. Он смеялся долго, с удовольствием.
Потом вытер слезы, выступившие от смеха, и сказал:
– Нет у нее совести, молодые люди!
– Это почему? – растерянно спросил Вик.
– А потому что никакой Ины нет!
Ник и Вик переглянулись:
– Как нет?
– А вот так и нет. Я ее выдумал. Я никогда не был женат и никогда не имел детей, потому что, говоря между нами, детей ненавижу. С детства!
– Зачем вы ее выдумали? – не понимал Вик.
– А затем, чтобы вы ее искали. Я предположил, что вы вовлечете в поиски других, так оно и вышло. Надо же было вас чем-то занять. Ничем не занятые подростки – это потенциальные бандиты. Ну, заодно и проверил, как на вас действуют инъекции. Отлично действуют. Так что отпустите бедных девчонок и приходите все сюда, будем стабилизироваться.
– Врете вы! – крикнул Ник. – Вик, не верь ему! Он нарочно так говорит, чтобы мы их действительно отпустили! А на самом деле дочка у него там! Точно говорю!
– Хватит фантазировать! – резко сказал Страхов. – Вы и так мне все дестабилизировали! Ты, Ник, между прочим, обещал помочь генералу навести порядок. А вместо этого что вышло? Напомнить, как назвали ваш отряд? Боюпы – от слов «боюсь предательства!» А вы именно оказались предатели – и ты в первую очередь!
Страхов нажал на кнопку, в кабинет вошли два санитара.
– Пора мальчикам прийти в норму! – сказал профессор.
– Только троньте меня! – закричал Ник, отступая к окну.
Вик тоже отходил к окну, но молча.
Санитары, самоуверенно ухмыляясь, шли на них.
– Надо прыгать! – крикнул Ник и вскочил на подоконник.
Но там неизвестно откуда взялся еще один санитар – возможно, пролез через соседнее окно.
Он легким движением сбросил Ника на пол.
Ник упал, ойкнул, схватился за ногу.
– Вы что делаете, сволочи! – завопил Вик с несвойственной для него грубостью (успев мимолетно подумать, что это следствие страха). – Ребенка бьете? А ну, отойдите от него! Я сказал!
Один из санитаров протянул к нему руки, и тут Вик схватил штатив, на котором сверху были прикреплены пустые банки с трубками. Штатив оказался тяжелым, но не настолько, чтобы не поднять. И он поднял его, и ударил по рукам санитара.
Тот зашипел от боли:
– Ах ты, гаденыш!
Вик продолжал размахивать штативом. Он был металлический, поэтому санитары сторонились: кому охота получить железкой по рукам, или ногам, или тем более по голове?
Страхов рассвирепел:
– Это что такое? – закричал он. – Кого испугались? Отнимите! Свяжите!
Страхов рассвирепел:
– Это что такое? – закричал он. – Кого испугались? Отнимите! Свяжите!
Один санитар схватил стул и подставил под штатив, Вик ударил, удар больно отозвался в руках, он чуть не выронил штатив. Санитар, воспользовавшись этим, отбросил стул и хотел схватить Вика, но неожиданно согнулся, лицо его искривилось. Это Ник, лежавший на полу, ударил его ногой – очень удачно, угодив носком ботинка под коленную чашечку.
А потом Ник выхватил пистолет. Да, он знал, что патроны холостые, но санитары этого не знали и попятились. Для пущей острастки Ник выстрелил в открытое окно и приказал:
– Не приближаться никому!
– Не бойтесь! – закричал Страхов. – У него пустой пистолет!
– Вы уверены? – направил на него дуло Ник. – Да, там были холостые патроны. Но ведь их можно заменить и боевыми, особенно если склад оружия под боком! Хотите проверить?
Профессор побледнел. Проверять ему явно не хотелось. Он попытался изобразить улыбку, в результате вышла кислая мина, и с этой миной он произнес:
– Мальчик, не надо шутить…
– Вик, к окну! Быстро слезай, а я прикрою! – скомандовал Ник.
Вику было страшно, но он понимал, что медлить нельзя.
Он прыгнул на подоконник, прошел по карнизу и слез по лестнице.
Стоя внизу, увидел, как лезет и Ник, направляя пистолет вверх, в окно, откуда высунулись четыре головы – Страхова и санитаров.
– Вас все равно поймают! – крикнул профессор.
– Посмотрим! Кто будет гнаться – стреляю без предупреждения!
Братья ищут девчонок. Солдаты ищут братьев
Братья неслись по лесу, поминутно оглядываясь, и чуть не наткнулись на страхолюбов.
– Ложись! – успел шепнуть Ник, сам падая в траву.
Вик тоже упал.
Из кустов они наблюдали: два десятка солдат, распределившись по сторонам, вели понурых страбытов и страбынетов.
– На уколы, – сказал Вик, провожая глазами удаляющихся пленников.
– Угу.
– Не успели мы их предупредить…
– Но хотя бы девчонки остались. И Женька с Димкой. Как их теперь найти?
– Ты действительно считаешь, что Страхов врет и его дочь все-таки у нас? То есть среди этих девчонок?
– Не знаю. Он такой хитрый, что не поймешь. Сумел же он всех убедить, что он будто бы против генерала! А на самом деле заодно. А может, даже еще и хуже. А может…
Ник замолчал. Глаза его словно остановились или остекленели. Вик знал – так с братом бывает в двух случаях: когда тот объестся и прислушивается, что творится в его бедном животе, и когда ему в голову приходит неожиданная мысль. Вик еще любил подшучивать: тебе, Ник, говорил он, мысли так редко в голову залетают, что ты каждый раз удивляешься, как они туда попали. Ник, естественно, обижался.
Но сейчас Вик отнесся к мыслительному процессу Ника с полным уважением. А Ник все молчал. Видимо, мысль на этот раз была очень уж большой и неожиданной.
– Ну? – не вытерпел Вик. – Что?
– А то. Откуда он знает, что БГ нас назвал боюпами? А помнишь, когда мы к Страхову первый раз попали, он сразу нас назвал по именам, хотя мы ему их не называли?
– БГ ему по телефону сказал. И про боюпов тоже. Они же общаются, если сообщники.
– Постой, постой! БГ изображает, что он тупой и грубый. Но про боюпов – это он придумал! Профессора там не было! А кто любит придумывать такие сокращения? Профессор! А еще – ты видел, какие у профессора усы, какая борода? Ненатуральные какие-то. И все время одинаковые, будто он их не стрижет, а они не растут. Помнишь Андреева?
Вик помнил Андреева: друг отца, литератор, бескорыстнейший, как говорила всегда о нем мама, человек, носивший старомодные усы и бороду.
– Да, и что?
– А то. Ты извини, у тебя взгляд неразвитый, а я наблюдаю, я тренируюсь. У Андреева каждый раз усы и борода другие, то больше, то меньше, смотря когда пострижется. А у Страхова всегда все одинаково. А еще БГ говорит всегда ненатурально. Хрипит, будто простуженный. Но не может же он быть все время простуженным! А еще – ты хоть раз видел БГ и Страхова вместе?
Вик начал догадываться:
– Ты хочешь сказать…
– Именно. Я хочу сказать, что Страхов и БГ – одно и то же лицо!
– Ничего себе! А зачем?
– Не знаю. Ну, может, чтобы один сваливал на другого. То есть Страхову надо проводить эксперименты, а он делает вид, что его заставляет БГ!
– Точно! – согласился Вик. – Известный исторический принцип: разделяй и властвуй. Хотя нет, не совсем так. Короче: когда у власти один человек, то на него все шишки, а когда два, то люди всегда думают, что виноват кто-то один из них. Все восстали на БГ, война чуть не началась, Страхов тут же отыскал где-то стабилизатор. И все считают, что он их спас. А он из людей баранов сделал! – гневно сказал Вик.
– Надо искать, где девчонки спрятаны. Есть там дочка Страхова или нет, это мы выясним, но там еще Женька с Димкой. Все-таки нас уже будет не двое, а четверо!
И браться, соблюдая повышенную осторожность, стали пробираться по лесу.
Сначала обследовали становище страбынетов и нашли там большой пакет с сухарями и несколько бутылок воды, чему очень обрадовались.
Потом пошли к скалистой стене, к пещерам.
Входов в разветвленные лабиринты здесь было много – в какой идти? Если уж любострахи-экстремалы бродят там неделями, то им туда соваться нет смысла.
– Я вспомнил, – сказал Ник, который продолжал мыслить аналитически и детективно, – они ходили не очень долго. Значит, девчонки должны быть где-то здесь. С другой стороны, если в ближних пещерах, слишком легко найти. Мы где все были, когда они ушли?
– Во дворе.
– Во дворе. С одной стороны дома. А они могли зайти за дом, и все.
– Что все?
– А то. Под домом – подпол. В него никто никогда даже не смотрит. Эдька умный, да и Мишка тоже, они сообразили: под носом искать не будет.
– Мы так уже думали, – напомнил Вик. – Думали, что Ину спрятали рядом – на чердаке или в подвале. И что оказалось?
– Ничего не оказалось. Страхов поступил умнее, он ее у нас спрятал. Если она есть. Короче, надо вернуться и посмотреть в подполе.
Они вернулись, заглянули в маленькое окошко, Ник позвал:
– Эй, есть кто-нибудь?
Молчание.
– Придется лезть. – Ник собирался уже залезть в подпол, но Вик остановил его:
– Давай я.
– Ты же боишься.
– Боюсь. Поэтому и хочу полезть.
Ник понял брата и великодушно уступил:
– Ладно, давай.
Вик полез в окошко. В подполе стало темнее, потому что он загородил свет своим телом, когда влезал. Но вот отполз в сторону и, когда глаза привыкли, смог рассмотреть окружающее.
Правда, рассматривать было нечего. Продвинувшись немного вперед, Вик сумел окинуть взглядом все углы подпола. Никого.
Он хотел уже выбраться обратно, но тут услышал голоса и увидел, что Ник поспешно вползает в окошко.
– Солдаты! – шепнул Ник.
Братья затаились.
Они слышали шаги над головой: солдаты ходили в доме.
Потом увидели ноги в армейских ботинках, ходившие вдоль дома.
Потом в окошко еле-еле протиснулась голова.
Братья, заползшие в угол, сидели там затаив дыхание.
– Есть кто-нибудь? – спросила голова так же, как недавно спрашивал Ник.
– Ты не спрашивай, ты залезь! – посоветовал кто-то снаружи.
– Тут узко!
– Тогда гранату кинь.
– Если бы она была! И приказано же – брать живыми!
Голова исчезла.
То, что их приказано брать живыми, братьям понравилось, хотя лучше было бы, если б вообще не приказывали их брать.
Вскоре шаги и разговоры солдат отдалились и вовсе стихли.
– Вылезаем, – сказал Ник.
– А если засада?
– Что же, нам всю жизнь тут сидеть?
Засады, к счастью, не оказалось.
Братья пошли по лесу – наугад, направляясь к скалистой стене. Придется все-таки искать девчонок и Женьку с Димкой там, среди множества пещер.
Они были осторожны, двигались короткими перебежками от дерева к дереву, от куста к кусту, после этого замирая, оглядываясь и прислушиваясь.
После очередной перебежки увидели, что впереди, между деревьями, что-то висит и покачивается.
Это был гамак, а в гамаке лежал человек. Ник присмотрелся и увидел Антона. Он поневоле обрадовался знакомому человеку. К тому же появилась возможность как-то оправдаться за нападение на дом Антона, за его разорение. Извиниться хотя бы. Ник негромко позвал:
– Антон!
Тот повернулся, Ник вышел из-за куста.
– А, это ты, – не удивившись, сказал Антон. – Юный командир юных хулиганов. Ты и тут не даешь мне покоя?
– Вы не сердитесь, – сказал Ник. – У нас приказ такой был.
– Да ладно, мне теперь все равно. Мне вкололи стабилизатор, мне теперь хорошо! – Антон потянулся и зевнул.
– А вы, случайно, не видели здесь трех девочек и двоих мальчишек? – спросил Вик.
– Нет. Крики слышал. Похоже, именно девчонки кричали.
– Давно?
– Да они постоянно кричат. Утихнут ненадолго – и опять кричат.
Тут братья и сами услышали: откуда-то со стороны пещер доносились крики.