– Давно?
– Да они постоянно кричат. Утихнут ненадолго – и опять кричат.
Тут братья и сами услышали: откуда-то со стороны пещер доносились крики.
– Спасибо! – сказал Ник.
– Не за что! – ответил Антон и повернулся на другой бок.
Ориентируясь на крики, братья нашли пещеру, откуда они раздавались. Она была узкой, извилистой и чем дальше, тем все более темной. Вскоре они пробирались уже в кромешной темноте.
– Караул! – кричал кто-то из девчонок. – Убивают!
– Спасите! Кто-нибудь! – подхватывала другая.
В их голосах не было страха, они были даже какими-то смеющимися. Ясно, что девчонки кричали и для того, чтобы их услышали, и дразнили этими криками охраняющих Женьку и Димку.
– Надоело! – послышался тут и голос Женьки. – Давай их выпустим!
Димка-послушнофоб, конечно же, не мог согласиться, то есть послушаться. И ответил:
– Скоро сменят.
– Когда сменят? Полдня сидим, надоело! Еще подумают, что мне с этими дурами нравится.
– Сам дурак! – тут же ответили ему.
– Эй, вы где тут? – окликнул Ник.
– Ой, пришли! – обрадовался голос Машки – Ник узнал его. – Это кто?
– Это мы, я и Вик. Темно тут у вас.
– Сейчас посветим, это мы батарейку экономим! – Димка посветил фонариком сначала на Ника и Вика, а потом на перегородку, сделанную из досок и палок; к ней были придвинуты два больших камня, которые не позволяли отодвинуть перегородку изнутри.
– Вы, что ли, на смену пришли? – спросил Женька.
– Нет.
– Как это нет? Мы сто лет тут торчать будем? – возмутился Димка. – И есть охота!
– Насчет поесть поможем.
Ник дал Женьке и Димке сухари, воду. Дал и девчонкам.
– А что вообще происходит? – спросила Анька.
– Всех в плен взяли, – ответил Ник. – По вашей вине.
– Почему это по нашей?
– Потому. Если бы вы признались, кто дочка Страхова, мы бы потребовали, чтобы он всех освободил.
– Мы уже признались.
– Ну и кто?
– Никто! Он вам все наврал!
– Да он и сам признался, что нет у него дочери, – сказал Вик. – Но как ему верить? Если он наврал, что его дочь где-то прячут, мог наврать и про то, что ее у него нет.
– Вот именно, – жуя сухарь, согласился Женька. – Девчонкам тоже верить нельзя.
– Слушайте, вы верьте или не верьте, но вы нас выпускайте! – потребовала Анька. – Вы соображаете вообще, что делаете? Мы сидим тут в полной темноте, без ничего, тут даже туалета нет!
Женька хихикнул.
– А что смешного? – спросила Танька. – Сами уже по два раза бегали, куда надо. А нам куда бегать? Уроды!
Вику показалось, что это определение относится и к нему.
– В самом деле, – сказал он. – Надо выпустить их. И быстрее уходить отсюда, потому что сейчас всем вколют стабилизатора, и они признаются, где вы прячетесь.
Догадка Вика оказалась правильной, но запоздалой: едва они выбрались из этой темной и извилистой пещеры, как увидели со всех сторон солдат-страхолюбов. Те шли прямиком к пещере, выставив автоматы, а рядом с ними были страбыты и страбынеты в полном составе. Они улыбались, махали руками и радовались, увидев друзей. И не чувствовали никакой вины.
– Эх вы, – упрекнул их Ник. – Выдали, да?
– Почему выдали? – удивился Мишка. – Просто сказали. А чего вы? Нам хорошо – и вам сейчас будет хорошо!
– Ага, хорошо! Вы не видите, что вы на идиотов похожи?
Страбыты и страбынеты посмотрели друг на друга и увидели, что они, в самом деле, смахивают на идиотов: все улыбаются, у всех глаза глупые и слегка сонные. И они начали смеяться друг над другом, тыча пальцами, хватаясь за животы и падая от хохота на траву.
А солдаты окружили девочек, братьев и Димку с Женькой и повели в клинику – к профессору на уколы.
Стабилизация. Идея Ника
По пути, конвоируемые солдатами, подростки успели окончательно выяснить вопрос насчет мифической Ины, дочери профессора Страхова. Девчонки рассказали, что они честно поговорили друг с другом и, если бы одна из них была профессорской дочкой, обязательно призналась бы.
– То есть вы на слово друг другу поверили, что ли? – засомневался Женька.
– Конечно, – сказала Анька. – Потому что если бы кто-то соврал, мы бы поняли. Это мальчишки не разбираются, когда им врут, а когда нет, а мы сразу понимаем!
– Тогда плохо, – сделал вывод Ник.
– Что плохо? Что мы понимаем?
– Да нет. Плохо, что дочери нет. Шантажировать профессора нечем. Ну ладно. Раз никакой Ины среди вас нет, мы вам сейчас одну вещь скажем, вы попадаете!
И Ник шепотом, с оглядкой на конвой, рассказал о том, что профессор и БГ – одно и то же лицо.
Девочки удивились, но не попадали, а Танька даже заявила, что давно об этом догадалась.
– Это как? – ревниво спросил Ник.
– А так. Я всегда замечала, что Страхов только с виду добрый, а глаза у него злые.
– Чего же никому не сказала?
– Вот еще. Мало я о чем догадываюсь – про все говорить?
– Вот за это я вас и терпеть не могу, – проворчал Женька. – Сроду не поймешь, о чем вы думаете. Пацан проще, он что думает, то и говорит.
– Да неужели? – засомневалась Анька.
– Конечно!
– Ну и врешь, – уличила Анька. – Ты вот говоришь, что нас терпеть не можешь, а сам так не думаешь.
– Я не думаю? – вскипел Женька. – Я только так и думаю!
– Ага, – посмеивалась Анька. – Если бы ты нас терпеть не мог, ты бы перед нами не хвалился. А ты хвалишься.
– Я? Когда?
– Да только что!
Женька сначала онемел от такой несправедливости, а потом набрал в грудь воздуха, собираясь разразиться целой речью по поводу ненавистного и коварного девчачьего рода, но было уже поздно, они уже пришли, и сам профессор встречал их на крыльце.
– Ну вот и славно! – приветливо закричал он. – Пора лечиться, пупсики!
– Сам ты пупсик, – негромко сказал Димка.
Профессор велел санитарам отвести подростков в процедурный кабинет. Они отвели и тут же связали всем руки и ноги, чтобы они не сопротивлялись, когда профессор будет вкалывать благотворную инъекцию.
Зато они могли возмущаться и ругаться, и, когда профессор появился в процедурной, он услышал в свой адрес много нехорошего. Но его это не смутило, он посмеивался и спокойно набирал в шприцы инъекцию, а потом ввел ее всем по очереди. После этого их отвели в отдельную палату – специальную, звуконепроницаемую, чтобы подростки не тревожили своими криками остальных больных.
Но им уже надоело кричать – все равно бесполезно. Они улеглись на кровати и стали ждать, как будет действовать лекарство.
– И чего мы дергались? – вдруг сказал Димка. – Не так уж и плохо. Светло, чисто. – Он оглядел палату. – Постели мягкие. Туалет – вон, пожалуйста, кто там был озабочен? Пожрать скоро принесут. Нормально.
– И это ты говоришь? – поразилась Танька. – Ты же всегда терпеть не мог чистоты и порядка! И слушаться не любишь.
– Точно, – кивнул Димка. – А после стабилизатора мне всегда было легче. Я даже мог носки поменять. Думаете, интересно неделю ходить в грязных носках?
– А без лекарства ты не мог их поменять? – спросила Машка.
– Не мог. Принципы мешали.
– Жень, а ты как? – поинтересовалась Анька. – Ты мне что-то возразить хотел.
Женька вяло махнул рукой:
– А, не хочу!
– Может, ты теперь даже девчонок любишь? – спросила Анька довольно ехидно.
– Может, даже и люблю, – спокойно ответил Женька и повернулся на бок с явным намерением подремать.
– Все, – сказала Машка. – Сейчас будем овощами.
Танька не хотела быть овощем. И Вика не хотела таким видеть. Она подсела к нему и спросила:
– Как ты?
Вик, глянув на Аньку, которая тут же отвела глаза, ответил:
– Не знаю. Еще не понял.
– Может, хочешь чего-нибудь?
– А ты что, санитарка? – спросил Вик шутливо. Без всякого, как некоторые выражаются, подтекста. Но Танька обиделась.
– Если я тебе мешаю, так и скажи.
– Да нет, почему… – смутился Вик. – Я просто… Извини. Все нормально, ничего не надо.
Анька вдруг запела ни с того ни с сего популярную песню одного популярного певца, вернее, не совсем певца, рэппера:
Танька поняла, в чей адрес Анька так распелась. И сказала гордым голосом:
– Ну, и любовь! Тебе завидно, что ли?
– Вообще-то да, – неожиданно призналась Анька. – Тоже иногда влюбиться хочется. В тебя, Ник, что ли?
Это было так неожиданно, что Ник, растерявшись, торопливо сказал:
– Не надо!
Все рассмеялись, даже задремывающий Женька.
– Я в смысле… Я это… – пробормотал Ник. – Я к тому, что некогда сейчас. Надо думать, что делать.
Он подошел к окну. На этот раз профессор не играл в двойную игру, окно было зарешеченным. И решетка оказалась крепкой.
– Ну, выйдем отсюда, и что? – спросил его Вик. – Разоблачим профессора?
– Это само собой. Только этого мало. Я уже все продумал, у меня план есть, – сказал Ник. – Надо уничтожить запасы стабилизатора. Ты говорил, тут подвал есть, где они хранятся?
– Да, – подтвердил Вик. – Но там всегда охрана. И туда вообще надо сперва попасть, то есть как-то выбраться из палаты. А как?
Ник оглядел комнату.
– Вот как! – указал он на решетку вентиляции в потолке. – Надо поставить стул на стол и залезть туда. И через нее выбраться.
– И кто полезет?
– Я полезу. И ты, если хочешь.
– А как в подвал попадем?
– Надо отвлечь охранника.
– И кто будет отвлекать?
Ник подумал. И поднял палец, показывая этим, что есть идея:
– Возьмем Машку, Аньку или Таньку. Они у нас девчонки все красивые. Ты представь: сидит охранник, ему скучно. И вдруг он видит в коридоре красивую девушку. Он к ней подойдет или не подойдет?
– Ну, допустим. И что?
– А то, что она будет с ним заигрывать, а мы с тобой попробуем проникнуть в подвал.
– Там дверь на замке!
– Действительно.
Ник опять задумался. Надолго, минуты на три. А потом опять поднял палец:
– Он дверь сам откроет!
– Кто?
– Охранник.
– С какой стати?
– А вот увидишь! Девчонки, кто с нами пойдет?
– Не я, – отказалась Танька. – Я с охранниками заигрывать не умею.
– Хочешь сказать, что я умею? – спросила Анька.
– Я за других не отвечаю, говорю о себе.
– Ладно, я пойду! – вызвалась Машка. – Я тоже заигрывать не умею, но если для дела нужно…
Поиски стабилизатора
Дождавшись, когда стемнеет, приступили к реализации плана Ника. Димка и Женька смирно посапывали, ничем этим уже не интересуясь, а девочки помогали пододвинуть под вытяжную решетку стол, установить на него стул. Потом придерживали эту конструкцию, когда Ник и Вик полезли. За ними полезла Машка.
Вытяжная труба оказалась очень тесной. Она вела сначала прямо, потом несколько раз заворачивала. И вот они сквозь решетку увидели под собой коридор. Некоторое время лежали, прислушиваясь. Никого. Вынули решетку, спрыгнули вниз. Спустились на первый этаж. Выглянули из-за угла. Охранник сидит за столом и клюет носом.
Машка, увидев его, испуганно отпрянула.
– Ты чего? – прошептал Ник.
– Он рыжий!
Ник выглянул: действительно, охранник был рыжим, причем хорошо рыжим, медно-рыжим, без примеси. Но Ник сказал:
– Не такой уж и рыжий. Ты что, все сорвать хочешь? Ну, тогда иди, лезь обратно и зови Таньку или Аньку.
– Ладно… Я сама… Я постараюсь…
Услышав шаги, охранник очнулся, увидел Машку.
– Эй, ты чего? – спросил он.
– А чего? – спросила Машка. – Прогуляться нельзя? – И улыбнулась охраннику такой улыбкой, что Ник и Вик переглянулись с восхищением: надо же, как умеет! Прямо как в кино!
– Ишь ты, рыжая! – усмехнулся охранник. – Я сам рыжий. Давай дружить!
– Ну, не знаю! – жеманно сказала Машка. – Надо подумать.
И направилась в дальний конец коридора.
– Ты постой! Поговорим! – Охранник встал и пошел за нею.
Ник и Вик тут же побежали на цыпочках к двери. Она была за выступом стены, поэтому из коридора, где находился сейчас охранник, ее не было видно. А рядом стояла тележка, занавешенная белой тканью, с разными моющими средствами для уборки.
Ник постучал в подвальную дверь, после чего залез с Виком в тележку.
Послышались шаги. Охранник подошел, осмотрел дверь. Пожал плечами.
И опять ушел к Машке.
Через минуту выскочил Вик, постучал – и обратно в тележку.
Ник, чуть отодвинув полотно, видел, как охранник, подойдя, приложил ухо к двери и недоуменно прислушивался. И, ничего не услышав, опять отошел.
Пришлось стучать в третий раз.
Теперь уж охранник не выдержал, он захотел узнать, кто это там стучит изнутри (что кто-то может стучать снаружи, ему даже в голову не пришло), он открыл дверь, включил свет, осмотрелся – и тут Машка вскрикнула. Такое у нее было задание: вскрикнуть. Схватиться за ногу и сказать, что оступилась.
Охранник, естественно, как галантный кавалер бросился к ней. Братья быстро спустились в подвал и спрятались за каким-то шкафом. Охранник помог Машке дойти до стула, стоящего у стены, усадил ее и быстро пошел обратно. Заглянул в подвал, пожал плечами и закрыл дверь.
Вик и Ник немедленно приступили к осмотру подвала.
Но осматривать было нечего – подвал оказался пуст. Стоял внизу у лестницы шкаф с какими-то коробками, за которым прятались братья, и больше ничего не было. Они обошли подвал, ощупали и обстукали все стены, вернулись к шкафу, открыли его. В коробках стояли пузырьки с наклейками: «“H2O”, вода дистиллированная». А еще – множество пустых ампул. И какое-то устройство с чем-то вроде горелки.
– Не понял, – сказал Вик. – А где стабилизатор?
– Ты меня спрашиваешь? Тут только вода. Наверно, для разбавления.
– Если было чего разбавлять! – вдруг сказал Вик.
– Ты это о чем?
Вик отвел Ника в дальний угол подвала, чтобы его голос не услышал охранник, хотя он и так не услышал бы, и там высказал озарившую его догадку:
– Что мы знаем? Что были перебои со стабилизатором. Так?
– Так.
– А потом он появился. Так?
– Ну?
– А я думаю, он не появился! Просто когда люди ждут чего-нибудь, то у них это бывает. Это похоже на то, как… Ну, помнишь, отец растительное масло пил?
Ник помнил: это была одна из смешных семейных историй. На день рождения к отцу собралось много гостей, он веселился и, как выражалась мама, позволил себе. Утром ему захотелось пива после вчерашнего позволения. Открыл холодильник, увидел бутылку – запотевшая, холодная! Схватил и выпил до половины. И только тогда сообразил, что вкус какой-то странный. И дошло: ведь это масло! Он рассердился, подумал, что это мамины проделки, но та, явившись на его крик, со смехом объяснила: треснула бутылка с оливковым маслом, вот она и перелила в пустую пивную. И очень удивлялась, как смог отец столько выпить, неужели сразу не понял? Отец плевался, ругался, но потом успокоился. И не только успокоился, а полюбил рассказывать эту историю гостям, обязательно в конце объясняя:
– Понимаете, я ведь настраивался на пивной вкус! И хотите верьте, хотите нет, я первые секунды именно его и чувствовал! Я половину бутылки выпил и только тогда понял – не то!
Гости радовались и смеялись от души – как всегда радуются люди, если какая-нибудь глупость приключилась не с ними.
Ник сказал:
– Хочешь сказать, на что все настраиваются, то и получают?
– Да! Если только у них нет другой задачи или чего-то вообще другого. Ты заметь, вот Танька. Она… ну, как бы тебе сказать…
– Говори прямо, я не маленький. Влюбилась.
– Ну да. И на нее стабилизатор не подействовал! И на тебя!
– Точно. И Машка решилась на подвиг – она ведь к рыжим близко боится подходить! То есть…
– То есть вот он, стабилизатор, – показал Вик на пузырьки с водой. – Никакого стабилизатора нет! Знаешь что? Я теперь думаю, что и страхонагоняющей и смелодобавляющей инъекции тоже нет. То есть, возможно, такие лекарства существуют, но Страхов нам их не вкалывал!
Нику идея Вика понравилась. Не понравилось лишь то, что не он до нее додумался. С другой стороны, если бы не он придумал, как попасть в подвал, Вику это не пришло бы в голову. Этой мыслью Ник успокоился и сказал:
– Точно. Потому что, если бы тебе что-то вкололи, ты бы так себя не вел. Ты бы всего боялся. А ты как-то не очень боишься, я смотрю.
– Я боялся! Но из-за самовнушения! Наверно, Страхов на это и рассчитывал! И ты был смелым из-за самовнушения!
– Почему был? Я и сейчас в норме.
– Значит, мы можем быть в норме без всяких лекарств!
Эта мысль брата Нику понравилась еще больше. Все-таки приятней быть смелым не из-за инъекции, а благодаря самому себе.
– Надо теперь выбраться отсюда и всем про это рассказать.
– Легко сказать выбраться! А как?
– Не бойся, я и это продумал!
Ник подошел к двери и смело постучал.
Охранник открыл сразу же. Увидел двух мальчишек, удивился:
– А вы… Это как же… Это вы почему?
– А потому, что не надо было дверь открывать! – сказал Ник. – Мы мимо шли, видим, открыто, взяли и зашли. Просто так. Если спросят, мы так профессору и скажем.
– Не надо! – попросил охранник. – И я никому не скажу, что вы тут были.
– На том и договоримся! – согласился Ник. – Всего хорошего, спокойной службы!
И братья беспрепятственно удалились. Машка присоединилась к ним.
– Маша, а ты куда? – спросил охранник.
– Спать! – ответила Машка.
Охранник сел на стул. Он понимал, что его каким-то образом околпачили, но не мог сообразить, в чем заключался смысл околпачивания.
ЦУП
Вернувшись, братья рассказали о том, что видели и до чего додумались в подвале. Разбуженные Димка и Женька моргали сонными глазами.
– Так я не понял, – сказал Димка. – Вкачали в нас чего-то или нет?
– Нет!
– А почему я спать хочу?