— Открыл глаза, скотина! — прошипел Шестипалый. — К бою, дружина! — Может, разобраться сначала… — пискнула Маша. Но рысари, конечно, не обратили на нее внимания. Вдруг груда камней побольше дрогнула и поползла вверх. Через несколько секунд Маша поняла, что смотрит прямо в глотку огром-Q ной драконьей головы.
л — Ангиночка у вас… — пробормотала она машинально,
Из глотки клубами повалил желтый дым. Впрочем, запах от него шел какой-X то химический, так что Маша особо не % страдала. Правда, она находилась до-S вольно далеко, а те рысари, что готовились к бою, теперь непрерывно кашляли.?
— Биться задумали, нехорошо, — гулким шепотом, каким могла бы заговорить пещера, произнес дракон. — Меньшая я. Некрасиво. Вы вот со средней бы разобрались… Нет чести младших обижать.
— Дай проехать, найдем твою среднюю! — ответил Шестипалый.
— Я уже давал, ни один не вернулся, — обиженно прошелестела каменная голова. — Залог оставь. Сам в бой, а дружину мне.
— Нет! — возразил Шестипалый. — У тебя одного три головы или больше!
— Оставь хоть сани. Не бойся, не сожру, с трех лошадок да с трех с половиной человечков только пуще аппетит разыграется. Проглотит тебя моя средненькая, тогда остальных я слопаю.
— А не проглотит…
— Ане проглотит, ко мне вернешься, биться будем. Тогда всех сразу и слопаю. Ладно, езжай с дружиной, а то невтерпеж ждать, пока вы по одному туда-сюда мотаетесь. А сани мне оставь все-таки… Шестипалый взглянул на рысарей, посмотрел на Машу и вздохнул.
— А как же мне мимо тебя проехать, s,? ты всю дорогу загородила, башка каменная!
— Ну дак пасть открою, ты по ней и проедешь!
— Нашла дураков…
— Ну и храбрец, — голова закашлялась от смеха. На младшенькую напал, на средненькую с дружиной собрался, теперь вот дорогу даю — боится ехать. Такого и есть противно. Шестипалый обиделся. Он так ударил пятками покрытые попоной бока коня, что тот взвился на дыбы.
— Открывай рот! — скомандовал он. Голова послушно распахнула каменную пасть, пропустила отряд и закрыла снова. Минуту ее глаз без всякого интереса рассматривал сани, нахохлившихся возниц, Машу, а потом погас, как лампочка.
— Чего будет, чего будет, — запричитал вполголоса возничий, что вез девоч-№
из
KV, — Вонючие холмы уже не один десяток лет лежат, под силу ли… S
— А чего будет, — лениво отозвалась Ж каменная голова, глаз снова загорел-% ся, — Средненькая тоже застыдит, к старшенькой отправит. Одна голова хорошо, а три лучше.?
253 /ieamoii рыцарь
— И что же старшенькая? — спросила девочка,
— А старшенькая от хвоста дальше всех лежит, чистенькая, она и полыхнуть может, без опаски. Не взорвет себе бок, как я бы могла. Эх, где былые времена, облака и море. Могучие крылья рассекали небо! Летал такой красивый, стройный, а теперь лежу весь в своем…
— Ну и скотина, — не выдержала Маша. Ее и так сильно тошнило от запаха нечистот, а теперь, когда она поняла,
чем именно дышит и по чему едет, ей настолько поплохело, что уже на все было
— Тихо там! В былые времена я бы тебя не съел, побрезговал…
— Это я брезгую! — Маша встала на санях. Возница, наоборот, съежился. — Вот такая скотина меня есть будет. Во что ты превратился! Хотя, думаю, не было у тебя никаких былых времен.
— Были! — голова так возмутилась, что поднатужилась и повернулась к девочке носом. — Были! Летал, красивый, в облаках! А тут сраженье было, два войска на коняк полегли. Я хоть и морской, а рыбу не ем, на суше пропитанье добы-ват. Не пропадать же мясу! Я людей-то не ел никогда, но вот лошадки…
— И что? — заинтересовалась девочка.
— И что… Сожрал всех коняг подчистую и уснул довольный. Проспал сотню лет, разжирел, травой порос, ей в тепле-то хорошо расти. Скотину на мне пасти стали. Ну вот и начал таскать помаленьку. Думал, силы поднакоплю и в небеса. А потом увяз… В своем…
— А если тебя почистить? — предложила Маша. — Ты смог бы взлететь? — А что? — задумалась голова. —
С голодухи-то похудел, кажется, Попробуй, Давай, разгребай! Только поторопись, твои уже со средненькой попрощались, к старшенькой движутся. Не ем людей, но ведь нет сил терпеть уже…
— Ага, бери лопату и начинай, —
л хмыкнул весьма непочтительно Машин О возничий. — Самая работа для бесполезной венцесски.
Маша засунула в рот еще две подушечки мятной жвачки. Голова у нее немного кружилась. Потом поднялась в саш
Ж нях, встала на ноги, осмотреть все хол-% мы, нежно розовеющие на закате. Они и S в самом деле изгибались, как огромная змея. Девочка зажмурилась, представ-пня себе дракона маленьким и грязным, потом щелкнула пальцами, восстанавливая его снаружи. Змеи ведь шкуру меняют время от времени, так легко себе представить, будто это одежка. А может быть, получится сделать его новеньким, гак же, как она восстановила шапку шар -
патана в Как-о-Думе PI летающий диск на островах Океана падающих звезд? Новеньким и чистым змеем на бело-(41 гежном нетронутом поле… Представить оказалось легко, щелк-11уть пальцами тоже. Но не успела Маша открыть глаза, под ногами у нее дрогнуло. Она пошатнулась… Ладно хоть возница успел ее подхватить, не то бы рух-I гула в зловонную жижу, перемешанную со снегом.
— Ты что сделала? — закричал возничий, больно сжимая ее локти.
— Что?
Холмы зашатались, как волны бушующего моря, грязь сливалась с них, скатывалась и пропадала, не долетая до земли. Поднялся сильный ветер, заржали, зашарахались испуганные лошади, пахнуло снеговой арбузной свежестью — чистый воздух казался жидким, люди буквально пили его, вдыхая ртом. И вдруг загудело ликующе:
— Я свободен!
— Он же таких дел натворит! — продолжал трясти Машу возница.
— Великая волшебница, как мне отблагодарить тебя за мою свободу 5"?
— Дел не натвори! — крикнула в ответ Маша, потом }7 что ничего умнее в этот момент ей просто в голову не пришло, И тут же добавила: — И нас отпусти!
— Снова облака, снова горы! — радовался дракон, теперь его голос напоминал грохочущий водопад, — Подальше от людей с их дармовой кормежкой, подальше от войн! Один, совсем один, на краю земли… Только я да киты в океане. Дрожь прошла по земле в последний раз, дракон рванулся в небеса, покрасовался в закатном небе и пропал, Люди
0 огляделись. Их окружало ровное белое нЧ поле — Маша под шумок восстановила и 5} землю, чтобы сани не угодили в овраг, t? J — Где наш отряд? Он успел их слопать? «=s
Ж Но вскоре показались всадники, Ли-05S
кующии голос молодого рысаря разнесся над снежным полем:
си
— Он испугался сражаться с нами!?
— Это все девчонка, она волшебница, — попытались втолковать рысарям возничие. Но Шестипалый не удостоил Машу и презрительным взглядом.
— Просил же деревенских не налипать вам хлебной водки, а они — зима, холода… Чтобы исполин испугался такой куколки. Ну вы даете!
Глава 22 по ПЯТАМ
Обоз двигался по заснеженной пустыне, солнце светило слева, оно опускалось очень быстро, почти падало с неба за горизонт и как будто цеплялось за людей и лошадей своими алыми лучами. Маша с тревогой поглядывала вперед — ничего похожего на большой город, каким она представляла себе Захолмвье, не виднелось вдали.
— Ты как, голодна? — спросил ее, поравнявшись с санями, Шестипалый. Сам он выглядел неважно, был бледен и словно запыхался,
— Была голодна до Вонючих холмов, — ответила девочка угрюмо. — А мы скоро приедем?
9 — 4122 Леванова
?
— Придется заночевать в поле. — Шестипалый вздохнул. — Понимаю, не годится для твоего слабого здоровья. Но что делать. С медведем провозились, со змеем, потом слегка с дороги сбились. Дотемна не поспеть. А с последним лучом ворота в Захолмвье закроют. Постараемся доехать до леса, хоть дрова будут для костра.
Вот чего Маша действительно хотела, так это пить. Возничий время от времени прикладывался к плоской жестяной фляжке, но вряд ли это была вода. Они успели дотемна подъехать лишь к границе леса. Вскоре запылали костры, запахло жареным мясом, возничие обихаживали лошадей, кормили мелким овсом. Маша выбралась из саней, чтобы размяться, но стоило ей слегка углубиться в лес, как под каждым кустом ей Q начал мерещиться колобок, и она вернулась к рысарям. рЭ В
Ужин состоял из жесткого, странно пахнущего медвежьего мяса и овсяной каши. Маша не смогла себя заставить Ж даже попробовать медведя. Она пожевана ла каши, а потом, немного поколебавшись, приманила себе из погреба тетки Марьи еще одно моченое яблочко.?
— Не еда для венцессы, — не то посочувствовал, не то посмеялся над ней 111естипалый. — Медвежатина, овес. Постараюсь завтра раздобыть тебе цыпленка.
Маша смутилась, не зная, поблагодарить ли рысаря за такую заботу. Она пробурчала что-то ради приличия и забралась в сани, укрылась дырявой шу-гк >й, принесенной ей Шестипалым, и стала смотреть на небо. Незнакомые звезды, яркие, переливающиеся, как бриллианты, подмигивали ей из глубокой синевы. Она не заметила, как уснула под говор и смех рысарей, а ночью разбудил сс громкий волчий вой. Маша подскочила и увидела Шестипалого, он дремал, сидя на ее санях, в руках сжимая тяжелый меч.
Маша смутилась, не зная, поблагодарить ли рысаря за такую заботу. Она пробурчала что-то ради приличия и забралась в сани, укрылась дырявой шу-гк >й, принесенной ей Шестипалым, и стала смотреть на небо. Незнакомые звезды, яркие, переливающиеся, как бриллианты, подмигивали ей из глубокой синевы. Она не заметила, как уснула под говор и смех рысарей, а ночью разбудил сс громкий волчий вой. Маша подскочила и увидела Шестипалого, он дремал, сидя на ее санях, в руках сжимая тяжелый меч.
— Не бойся, волки далеко, — пробормотал он, не открывая глаз. Девочка ос- * мотрелась. У костров спали рысари, завернувшись в шкуры. Слышалось сонное всхрапывание лошадей, накрытых ' попонами. Огонь плясал, потрескивали сучья, подкладываемые в костер часо- ш выми. Девочка впервые спала в лесу, зимой, под открытым небом. Она отвернулась от лагеря, закрылась от пламени? костра, и жадно смотрела на притихшим почерневший лес» на тоскливое белое поле, на сверкающие звезды…
Со стороны Шестипалого послышался скребущий звук, словно рысарь почесывался во сне. Девочка посмотрела на него, он оставался неподвижным» а звук не прекращался. Более из любопытства Маша приподнялась, заглядывая за кромку саней…
На снегу у саней клубилась и пузырилась странная лужа, она не замерзала и только разрасталась. Маша замерла» пытаясь сообразить, что бы это могло быть, Н вдруг из лужи вынырнули два глаза на стебельках, осмотрелись и остановили взгляд на девочке. Затем из глубины выплыли толстые губы и сказали:
— Ам!
Маша ахнула — лужа оказалась пре-
0 следовавшим ее колобком. Он распластался по снежному насту и медленно двигался к ее саням.
рЭ _ Ну нет, ты меня больше не напугаешь! — шепотом сказала девочка, — Я не щ
X Д. ам тебе энергии. Не дождешься! % — Подумаешь, — булькнула лужа. — т Я уже большой. Я уже от кого хочешь мо~ AIr4 гу ее получить. Хоть вот от него…? Мерзкая булькающая клякса обогнула Машины сани, поползла к тем, где 111 >ямо на мешках с овсом спаи возничий.
1 Со лобок подтек под сани, и вдруг снег-мод ними потемнел, полозья стали погружаться в землю. Девочка с ужасом смотрела на это — в глубине души она была уверена, что спит и ей снится кошмар. Полозья скрылись в серой грязи.
(а ни покачивало, как лодку в море, возница начал подергивать руками и ногами, но глаз не открывал, Лужа уже достигла мешков с овсом. Маша вцепилась и края санок, не в силах отвести взгляд. «Только бы мне не бояться. Ежи говорили, это все морок, страхи насылает», — повторяла она про себя. Из глубины лужи послышался противный, глотающий звук, Спящий возничий вдруг тамер и заплакал во сне, тонко и жалобно, совсем как маленький мальчик, Когда край лужи коснулся его свесившейся руки, он всхлипнул еле слышно:
— Больно, ой, больно,
— Помогите! — закричала Маша, которая более не могла этого выдержать. — Он его сейчас живьем проглотит!
На ее крик подскочили часовые. Лу- ' жа с чмоканьем втянулась в снег. С кон- I чиков пальцев возничего капнула кровь. Совсем немного. Но Маша начала задыхаться от ужаса при мысли о том, что если бы она не закричала, колобок проглотил бы человека вместе с санями.
— Чего шумишь! — напустился на нее Шестипалый. — Нервная девочка.
— Опасно, — Маша вцепилась в его руку, — колобок из трав, замешенных на крови, идет по моим следам. Он был сейчас под теми санями — посмотрите, на снегу еще видна кровь.
— Ну и сны тебе снятся, — недовольно пробурчал Шестипалый. — Что ж за волшебство такое… Спи давай!
Но Маша тряслась под дырявой шубой до самой зари, вслушиваясь в сонные стоны возничего. Она рисовала в своем воображении, что колобок хихикает сейчас под ее санями и глотает ее 0 страх своими толстыми губами, но ниче-Л го не могла с собой поделать. Он казался страшнее Зверюги-оборотня, что напал на нее в лесу. «Бежать, прятаться за барьером из соли», — повторяла она про д себя совет старого ежа Чура. Но соли у % нее не было,
Ц Днем ночные страхи начали казаться ЛЬ""1 надуманными. Болела голова, даже не-иркое зимнее солнышко жгло глаза. Де-мочка отказалась от завтрака, Шестипа-чый почти насильно напоил ее травяным отваром с медом.
— Мне тебя не довезти, капризники! — возмущался он. — Не ест, не пьет!. Раздобуду тебе цыпленка и пряничка, попробуй только носом повертеть!
Он казался таким трогательным, но г суровый рысарь, который запросто поднимал на пике огромного разъяренного медведя… Маша невольно улыбнулась. Но улыбка погасла на ее губах, когда к ним подошел возница с перевязан-и ы ми пальцами.
— Проклята ваша сиротка, — буркнул он. — Не вылечилась от проклятья медяной кости. Застывать не застывает, — 4 по что-то в ней есть такое противное.
— Завтра утром мы будем в замке Морского ветра, — попытался его успокоить Шестипалый.
Лошадь у меня вся в грязи какойго жирной, — продолжал жаловаться иозничий. — Копыта как погрызены. И я сам — смотрите! Засыпал со здоровой рукой. А теперь самые кончики пальцев кем-то покусаны. Только мы с лошадкой и пострадали, потому как ее чистопоро-дие везем. А вчера именно она дракона в небеса отправила, точно так, И медведь ее до смерти задрал, я видел, А она поднялась, как ни в чем не бывало! Проклята она, Звезды да осветят истину!
— Ты забываешься! — ледяным тоном произнес Шестипалый. — Ты говоришь о венцессе! В конце концов именно ее тетя платит тебе жалованье! Возничий захлопнул рот и отошел в сторонку. Однако позже Маша заметила, что он пытается поменяться местами с другими возницами. Напрасно, Никто не хотел ее везти…
Проведя бессонную ночь, девочка то и дело клевала носом. Сквозь дрему она увидела, как они проезжали мимо За-холмвья — сплошь в расписных теремах и деревянных колокольнях, мимо крошечных деревень с почерневшими от Q времени избами. Краем уха слышала о л том, что снежные волки идут по пятам за ф отрядом, и по, думала, не пытается ли ее догнать Мишка, Стоило ей сомкнуть веки, как перед глазами вставал колобок — т
Ж маленький шарик катится за ней по до-% роге, А толстые губы щерятся уже трет угольными зубками. Зайца встретил — ль""* целиком проглотил, Волк попался — ело-1шл за милую душу. Вроде по сказке должна быть очередь медведя, а потом лисы…
— Ледяной рыцарь! — очень громко к го-то сказал у Маши над ухом.
— Где?! — Девочка вскочила, роняя с полей так и не съеденного жареного цыпленка. Их обоз стоял в небольшой, всего в четыре дома деревне. У самых ее са-пей Шестипалый разговаривал с худощавым мужичонкой, прижимая к груди шапку. Его борода и усы смешно топорщились.
— А туточки он, его в горницу заносить боимся, в сенях лежит. Может, заразно, а у меня детишки. Все равно не мерзнет, весь ледяной, — заторопился мужик, — Везли его на Теплый берег, стало быть. Обозами, свадебными поездами, из Ватрушенска зять мой на под-иоде привез его к нам, аккурат перед w. Темной неделей. Он еще руками хлеве- Л лил тогда. А с тех пор никого и не было, jgir^
I }ы первые.
— В сенях! — Маша подхватилась и
II обежала, к дому. ллв
— Куда?! — гаркнул Шестипалый, Щ спрыгивая с коня, но девочка даже не <)бернулась. Зато его задержал мужичок:. ^rrrrf?
— Так я говорю, подбросьте его до Теплого берега. Он уже и не говорит почти… За Машей захлопнулась дверь.
В сенях было холодно. На грубо сколоченной лежанке, на соломе, лежал мужчина, накрытый тонким лоскутным одеялом. Из его посиневших губ время от времени вырывалось облачко пара. Девочка медленно подошла к нему, рассматривая его во все глаза. Он явно был рысарем — на нем осталась кираса, к стене у его головы был прислонен меч. На вид ему было лет двадцать. Маша с ужасом разглядывала покрытую инеем кожу, волосы, казавшиеся седыми. Заиндевевшие ресницы дрогнули, взгляд голубых глаз обратился к девочке.
— Зачем ты меня звал? — спросила она.
«— М-н-е на-до… — чуть слышно про' Q стонал он.
_ Что тебе нужно? J§ —К леекаарюуу…
— Мы отвезем тебя, — пообещала де~ вочка. — Но скажи, почему ты звал меня д в замке Громовая груда? Тот магический зов… Из-за него я ищу тебя… В — Ктоты-ы…
V1 Дверь распахнулась, вошли Шести-милый и рысари, с ними тараторящий мужик.
Вот он, ваше чистопородна, ему i a ic, кашки, водички с медом в рот влить, i t н то необязательно, чаще он отказы-мистея.
Маша припала к груди ледяного рыцаря, стараясь не упустить ни звука из плодных губ.
— Я Сквозняк из другого мира. Я хочу помочь тебе. Я пришла за тобой. Скажи, мак ты узнал обо мне в Громовой груде? Яа нее быыыл в Грооомооовооой… < кажиииимамеееяаааа… Он замер с раскрытым ртом, глядя прямо на девочку. Напрасно она ждала продолжения. Из его рта не вырывалось Польше пара.
— Он мертв, — Шестипалый поднял Машу на руки, как малышку. — Слышишь? Мы поздно приехали.
— Нет, он говорит…
Он умер, — рысарь пальцем повернул подбородок девочки, заглянул ей в I паза. — Всё.