— На, счет три! — крикнул рысарь Maine. Та вытянула руку с платком домового.
— Раз!
Копыта дробно стучали по дороге, мелкие камешки брызгали в стороны.
— Два!
Дробь перешла в плеск, Радуга немного сбилась с ритма, колобок заухал сзади, как филин,
— Три! Бросай!
Лошадь скакнула в сторону. Платок спланировал на поверхность воды. От берега до небольшого черного камня появился мост — деревянный, широкий, с резными перилами. Копыта Радуги глухо стучали по нему. Колобок щелкал зубами за спиной, по чистым струганым доскам потянулся липкий след…
— Только держись, только держись, — рука с шестью пальцами подхватила сползающую на бок Машу.
Камень. Глухой удар копыт о доски — звонкий дробный цокот о камень.
— Скачи дальше, дальше! Радуга взмыла в воздух, поскакала по поверхности моря, заржала, словно обрадовавшись тому, что ей снова позволено не сбивать ноги о землю, бежать по воздуху.
Колобок бесновался на черном камне, со всех сторон окруженный водой. Мост пропал, как будто его и не было.
— Здесь не бывает отлива? — с тревогой спросила Маша.
— Камень все равно остается в воде, — успокоил ее Шестипалый.
— Мамка-лепуха, — жалобно позвал л ее колобок, спрятав на время сотню жад — Q ных ртов с треугольными зубами. В бледна но-розовых лучах рассветного солнца он казался гладким и совсем не страшным.
— Пугай рыбу, грязь! — ответила девочка, и ее передернуло от отвращения.
т
Я Через час, передохнув, Маша и Шес-§ типалый верхом на Радуге уже скакали S по дороге к замку Морского ветра. В сказках, про которые я тебе давеча говорил, колобков всегда хитростью побеждали, — объяснял девочке ры-гарь. — И мучных, и травяных, и песочных. Уж больно они просты, круглы, не ухватишься, никак не сладишь, вывер-I |утся. А хитрости не понимают… Маша слушала вполуха, на душе у нее Ныло легко, как бывает, когда случается го, о чем и не мечталось. Не шел за ней I ю пятам колобок. Скоро она будет в замке. Найдет ледяного рыцаря. Спасет его п вернется домой.
0 том, как ей спасти ледяного рыцаря, девочка сейчас предпочитала не думать, чтобы не портить себе настроение.
Глава 24 ПОДОБАЮЩЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ
Солнечный свет разливался по небу.
1 fee выше поднималось дневное светило. Маша уже не чувствовала собственных
I юг, она прижалась щекой к груди рыса-1>я, чтобы не упасть, обхватила слабой рукой его за шею.
— Держись, держись, венцесса! Я уже нижу замок.
Маша открыла глаза. Впереди, на скалистом берегу моря, возвышался белокаменный замок со стройными башнями. Он совсем не походил на Громовую груду. Маша прислушалась. Ей вдруг показалось, что высокие башни замка пели под утренним ветром… Солнце отражалось в витражных окнах…
— Что это за музыка? — спросила Маша у рысаря,
— Так башни построены — когда дует ветер, они поют, — ответил ей Шестипалый. — Потому его и назвали — замок Морского ветра.
— Странно, в первый раз вижу в окнах стекла.
— Так на Теплом берегу не бывает сражений, стекла бить некому. Сюда приезжают для лечения, для свадеб, для оздоровления детей, а кто-то просто отл дохнуть от бесконечных войн. Нет чести Q захватывать замок в отсутствие хозяина. Многие этим пользуются, особенно | вдовь,
Дорога заметно посветлела, она тоже была белой, как замок, не ослепитель-Ж ной — мягкого, мо л о чного цвета. Она по д лого поднималась в гору, к замку. Когда Ц они подъехали ближе, стали видны чах ЛЬ "4 лый садик с хвойными растениями в? кадках и грубыми каменными лавками, нысохший фонтан е морским драконом, похожим на того, которого почистила Маша, широкие ступени главного входа. Каменная стена вокруг замка не имела порот, она просто кончалась у белой дороги. Это окончательно убедило Машу, что в замке Морского ветра не бывает сражений.
— Все уже, наверное, приехали. Я уверен, твоя тетя все глаза выплакала. Белая пыль клубилась за ними, копыга Радуги выбивали дробь. Замок приближался, сверкал все ярче под лучами 1исходящего солнца. Лошадь пересекла каменный мост, проскакала по двору, остановилась у крыльца. Шестипалый соскочил с нее, он был вымотан, но держался намного лучше Маши, которая буквально повисла на лошадиной шее. Он паял девочку на руки и поспешил с ней в намок. В прохладном белом зале, в скудном свете единственной свечи в шандале у огромного зеркала, рысарь остановился и крикнул:
— Кто-нибудь! Люди!
Маша смутно слышала, как по лестнице кто-то спускался, заботливые руки 10- 4122Леванова приняли ее у Шестипалого, куда-то по несли… девочка уснула. Разбудили ее почти забытое чувство тоски и скорбный плач, в котором она распознала магический зов и даже обрадовалась ему. Потом до ее ушей донесся настоящий, не мистический плач. Ма ша открыла глаза. Она лежала в кровати из светлого дерева, мышцы ныли, но так приятно, расслабленно… На стенах и потолке разноцветные солнечные зайчики от витражей. Девочка повернула голову, чтобы посмотреть, кто там плачет.
У приоткрытого окна сидела Рыкоса Гривастая. Она была безупречно одета и причесана, ее серебряное платье выгля дело свежим и аккуратным. Ничего об щего с дикой, странной Рыкосой, кото рая напала на девочку в лесу. И плакала
0 она совсем как обычная женщина, тихо и горько, без воя и рычания.
— Тетечка, — шепотом позвала Маша.
— Детка! — женщина, отвернувшись, смахнула слезы, потом поспешила к кровати, упала перед ней на колени, протянула к девочке руку. — Как ты, маленькая моя? Сейчас я позову лекаря. Звезды на Горе, Андрей рассказал мне, какие? испытания выпали на твою долю, бедняжка.
— Он сказал, вы искали меня? — ос-
1 ирожно спросила Маша.
Я была замурована в тронном зале, едва не умерла от голода. Я с ума сходила при мысли о том, что с тобой, где ты…
— Разве вы не искали меня у дику-шек?
— У дикушек? — искренне удивилась нривениха. — Но Андрей сказал, тебя приютила добрая женщина из какой-то деревни, когда мы вернемся в Громовую
11 >уду, мы обязательно ее навестим. А сейчас отдыхай. Я пришлю лекаря и принесу тебе поесть.
Она ласково провела рукой по щеке у девочки, потом легко поднялась и вышла за дверь. Маша полежала немного, и ггем попыталась встать. Сначала у нее щкружилась голова, от витражей за мельтешило в глазах, но потом все прекратилось, осталась лишь некоторая (лабость в руках и коленках. Девочка об- * паружила, что на ней только ночная рубашка из беленого льна, отделанная ручным кружевом и вышивкой. Ее одежда нашлась в сундуке, в ногах кровати. 11а тумбочке рядом с кроватью в глиняной вазе стоял прутик с листочком, подаренный умшастыми ежами. Возле него были аккуратно разложены Машины немудреные вещи — бусы, портрет вен-цессы, карманное зеркало, ножницы, носовой платок, Кристалл оставался на шее, Девочка смутилась, догадавшись, что пока она спала, ее переодели, волосы заплели, что ее вещи раскладывали чужие люди.
— Она уже стоит на ногах! — воскликнул, входя, невысокий, чуть полноватый, но подвижный и очень эмоциональный мужчина. Несмотря на седые волосы и добрые морщинки вокруг глаз, его невозможно было назвать стариком. — В постель, в постель, ты еще слишком слаба. Шутка ли, такой путь, Щ такие испытания…
•РА л
Q — Она у нас непоседа, — рассмея-л лась, входя вслед за ним, тетя Рыкоса. — л Прошу вас, лекарь Сердюк, осмотрите рЗ ее, пока она снова от меня не сбежала. л Маша ответила ей долгим присталь-д ным взглядом, затем послушно стянула ПН
л рубаху. Лекарь не заохал при виде ог-S ромного синяка на боку, он лишь подпер щеку языком и нахмурился. Затем про-t i умал девочке спину, заглянул в глаза и шдумался.
Я бы сказал, что она просто очень у г;ша, и не только физически… В общем, силы можно было бы подстегнуть кровью однороги. Научите ее правильно «и деть верхом, еще парочка подобных путешествий, и я не ручаюсь за ее кости.
— Я займусь ее рысарским воспитанием. — пообещала привениха.
— Что же до проклятия ледяной кос-|и, то я не нашел и следа его. Если позво-
| и ге, я обследую девочку, однако мне ка-же гся, что за ледяную кость вы принимали все эти годы нечто иное, Насколько ше говорят результаты моих исследо-инний, проклятьем нельзя заразиться, ж е мои пациенты заболели после того, как поели заболевшую птицу, причем не мясо или кожу — погрызли кости и хрящи. Как я понял, девочка заболела в г к >ль раннем возрасте, когда еще не могла грызть косточки?
— Но что же с ней было?
— Стресс, вызванный гибелью роди-гелей, какая-либо наследственная бока нь, кажется, ее мать прославилась
I ем, что проспала десять лет, покуда ее не поцеловал будущий муж, ваш брат?
— Это не более чем романтическая семейная легенда, — тетя обхватила се бя руками, как будто внезапно ей стало очень холодно, она отвернулась к окну.
— Мне очень жаль, — мягко сказал лекарь. — Похоже, я расстроил вас, напомнив о дорогих вам людях. И ты, девочка, тоже прости. Все, что я могу, это делать предположения, потому что за всю мою жизнь еще ни один из тех, кто подвергся проклятью ледяной кости, не вернулся к нормальной жизни. Я не могу рассчитывать наудачу, я все время ищу, ищу… Ищу…
— Это не более чем романтическая семейная легенда, — тетя обхватила се бя руками, как будто внезапно ей стало очень холодно, она отвернулась к окну.
— Мне очень жаль, — мягко сказал лекарь. — Похоже, я расстроил вас, напомнив о дорогих вам людях. И ты, девочка, тоже прости. Все, что я могу, это делать предположения, потому что за всю мою жизнь еще ни один из тех, кто подвергся проклятью ледяной кости, не вернулся к нормальной жизни. Я не могу рассчитывать наудачу, я все время ищу, ищу… Ищу…
Он вдруг запнулся, глядя на прутик в глиняной вазе. С минуту смотрел на него очень внимательно, потом протянул ру ку, чтобы дотронуться.
— Извините, это мое, — сказала Ма шаи, чтобы перевести разговор, спроси Q ла: — Скажите, вы хороший доктор? т
— Простите, что? Хороший ли я доктор? — рассеянно отозвался лекарь Сер дюк.
— Вы хорошо лечите людей?
X — Калина, он самый лучший лекарь, потому и работает тут, при замке Мор В ского ветра, — вставила привениха. №
— Тогда вы должны знать Ракуш-ну» — хитро улыбнулась Маша, вспомни и, что ежи говорили, что только лучшие из лекарей заслуживают внимание \ мШастых ежей.
Ракушку! — лекарь выпрямился, и! идя на девочку сверху вниз. — Конечно, я знаю Ракушку. Что бы я делал без ее | о истов… Но ты? Кто мог тебе назвать ее имя?
— Ежиха, что лечила мой ушиб, веле-
i. i обратиться к ней, мол, она доделает. Мы не передадите ей?
— Конечно, я передам, но Ракушка очень занята в последние дни. Скажи мне, девочка, откуда у тебя эта веточка?
— Мне ее дали…
— Она может пустить корни. Я посажу ее. Не дашь ли ты мне ее?
— Если пустит корни, дам, чтобы не погибла, — Маша отвернулась и подошла к тумбочке с вазой. — А пока не могу, мне велели не выпускать ее из рук.
I впрочем, я могу отдать вам листик. Лекарь не успел ничего сказать, он голько ахнул, когда девочка оборвала П ICTOK и протянула ему.
— Вы свободны, — объявила ему применила. — Если больше никаких рекомендаций не будет…
— Только покой и отдых, пусть денек проведет в постели, через пару дней можете начать тренировки. Что же до зав трашнего пира и бала, полагаю, вреда не будет.
Он ушел, но перед тем как выйти за дверь, еще раз оглянулся на прутик, стоящий в вазе. Листик он унес в руке.
— Ну что же, детка, — вздохнув, при-вениха оторвалась от созерцания моря за окном. — Я отдала распоряжения насчет обеда, его скоро принесут. Потом ты сможешь поспать, но не спи слишком долго — завтра твой первый бал. Мне хотелось бы проэкзаменовать тебя перед ним. Насколько хорошо ты помнишь уроки в Громовой груде,
— Вы имеете в виду книгу? — Маша ответила тетке дерзким взглядом. — Или пощечину, что вы мне дали в то утро, ко-0 гда началась осада? Или мертвого старь-л евщика у вашего трона?
— О, — отозвалась госпожа Рыкоса. Пристально взглянув на девочку, она прошла по комнате к камину и опус-
X тилась в деревянное кресло с высокой Щ спинкой. — Похоже, ты затаила на меня В обиду? «А
Сл — Я помню все, чему вы меня учили.? Может быть, я действительно ошиблась, п к лесу, и у дикушек на меня напали не мм. Дядя Андрей сказал, что вас в это иремя не могло быть в том месте. Но я ви-irjia, как вы шли по коридору с ножом в руках, иу вас были странные глаза. Яви-1с\па мертвого старьевщика. Я помню наш крик — в тот момент, когда меня < Просили в бочке в горную реку. Вы ска-»али рысарям, что не позволите им предать вас. И ваш голос изменился.
— Что ты хочешь сказать? — спокойно спросила Рыкоса, — Что больше не
<i се лаешь быть моей приемной дочкой?
— Вы снова будете угрожать мне, чтобы я плясала под вашу дудочку?
— Я никогда не угрожала тебе, моя девочка, — Рыкоса выпрямилась во весь рост. — Каждому из случаев есть свое объяснение.
— Мне очень интересно, — съязвила Маша.
— Перед лицом опасности люди час-го ведут себя так, как им несвойственно. Я была в отчаянии, боялась, что потеряю тебя — после стольких лет, которые и провела без всякой надежды. Я боялась потерять наш родовой замок. Каюсь, я позволила своей звериной сущно- 1 сти вырваться наружу. Такое изредка случается со всеми чистопородными потомками Гривухи. Ненадолго могут измениться глаза, голос, характер.
|— Поэтому вы убили старьевщика?
— Этот хитрый старикашка… — Ры-коса принялась мерить шагами комнату, — много лет бродил по замкам, скупал старые вещи, иногда подворовывал, не гнушался никакой грязной работы. Он был в курсе всех семейных тайн, мог выдать расположение войск, подземных ходов, мог отравить колодец. Он. собирался выкрасть тебя, я узнала, что он совсем заморочил тебе голову.
— Это портрет Калины? — Маша сдернула с тумбочки подвеску. — Вы говорили, я ее копия!
$
л л рэ ж л В
— В детстве была, с годами ты все больше становишься похожа на своего отца. Я хотела защитить тебя. Так же, как и тогда, когда ударила тебя. Мне нужно было, чтобы ты усвоила урок. Чтобы навсегда запомнила, что не пристало венцессе проявлять слабость и дурной характер перед теми, кто ей служит, Так же поступила в свое время моя мать. Никто и никогда не видел меня неопрятной, растрепанной, паникующей.? Нгрнее, панику я стараюсь заменить яростью.
Маша снова вспомнила, как выгляде-пн Рыкоса в тот зимний день, в лесу — дикая, странная, с нечесаными волосами, небрежно одетая — и окончательно поверила, что это не могла быть она. Иге звучало очень разумно — Гривуха, ярость, старьевщик. Кроме одного — Миша была Машей, Не венцессой Калиной.
— Я вам верю, — наконец сказала де-иочка. — Но я не могу играть в ваши игры. Я не венцесса, я не должна жить в «гой комнате, танцевать на балах. Я приехала сюда…
Она запнулась, не решив, рассказывать ли привенихе о ледяном рыцаре. Но га истолковала ее замешательство по-своему.
— Ты приехала, потому что у тебя не было выбора. Андрей рассказал, что ему пришлось увозить тебя из деревни едва ли не силой. Все рыеари, что ехали с оболом, уже в замке и подтвердят, что ты венцесса Калина. Андрей уверен в этом и поклянется чистотой своей породы. Он утверждает, что перед лицом опасности ты вела себя вполне достойно, твоим предкам не пришлось бы за тебя краснеть. Ты общалась с дикушками, с волками, с умшастыми ежами, с соседушками, ты противостояла чудовищу, крылатому змею, диким зверям, ты проводила в последний путь застывшего рысаря — все это испытания не для деревенской простушки. Я не ошиблась в тебе. Считаешь ты себя венцессой или нет, ты достойна этого титула. Прими его с честью.
— А если нет? — еле слышно переспросила девочка.
— Самое страшное преступление в этом мире — предательство чистой породы. Если тебя признают самозванкой, тебя обезглавят. Так что никогда, даже наедине с собой, покуда ты в замке Морского ветра, не сомневайся в своем титуле. Как я не сомневаюсь в том, что ты
0 моя племянница. Тебе предстоит занять нч* подобающее положение. А теперь давай пройдемся по твоей родословной.
в
Маша почувствовала слабость и села на кровать. Она вяло отвечала на вопро-JE сы, когда ей наконец принесли обед — % бульон с укропом, соленые огурцы, клюквенный кисель и гречневую кашу с куриным мясом. После еды ее начало кло? нить в сон, к привениха позволила ей прилечь.
— Нет, нет, мне нужно осмотреть замок, — девочка попыталась встать, но ноги и спина отдались такой болью, что она отказалась от своих попыток. Засыпая, Маша почувствовала, как Рыкоса погладила ее по голове, а потом услышала, что та собрала посуду на подлое, не дожидаясь слуг, и вышла из комнаты.
«Может, она и в самом деле добрая, — 11(> думала девочка. — Попритворяюсь пенцессой еще маленечко, завтра мне будет уже лучше, я найду ледяного рыцаря», Маше снилось, что она вновь беседу-<т с летающим змеем, а голос у него ста-
1 ювится все более гулким, слова все труд-I iee разобрать, вдруг у него оказалась голова Костика, одноклассника Маши, он
I юдлетел к ее окну и сказал презрительно:
— Летим, скорее. Или тебе здесь поправилось, венцесска?
Во сне Маша встала на подоконник, но не могла решиться прыгнуть на спи-иу летающему змею с головой Костика, она со страхом смотрела на широкий каменный двор там, внизу, А в реальности Маша упала с кровати. И тут же проста-лась, начала растирать ушибленные колени. Даже слезы брызнули из глаз от обиды,
ъ рЗ
«г
В комнате пахло морем, было свежо от того, что одно из окон осталось чуть приоткрытым. Каменный двор и стена напротив Машиного окна были освеще ны факелами, их теплый свет играл в цветных стеклах. Маша открыла сундук, на ощупь нашла свою броню с привязанной к ней шапочкой колокольцев, надела ее. Затем она переворошила весь сундук в поисках того, что могла бы надеть без посторонней помощи. Бродить в броне и ночной рубашке девочка не реша лась. Роскошь замка Морского ветра пу гала ее, напоминала о требовании Ры~ косы вести себя соответственно своему положению. Но среди бархата и парчи она смогла выбрать лишь широкий план *