0 с капюшоном, бледно-розовый, с опушкой из золотистого меха, да еще у порога стояли мягкие белые сапожки с матово светящимися круглыми застежками. Надев обувь и плащ, Маша выскольз-
X нула из комнаты. За дверью она увидела If ведущую вниз крутую лестницу, осве-fc щенную одним факелом. Девочка бес-V4 шумно спустилась по ней. Лестница, как? оказалось, вела в спальню привенихи, при свете синего фонарика Маша увидела широкую кровать с балдахином, по подушке разметались знакомые рыже-русо-черные пряди волос. Девочка прошла к полукруглой двери, отодвинула псов и очутилась в коридоре, таком же
1 у л ком, наполненном сквозняками и та-
\ 111ственными звуками, как и в Громовой (руде, только с белыми стенами и све-! ильниками в виде голов летающих змеей вместо факелов. Маша спросила у лампочки колокольцев, где ледяной рыцарь. Синий луч провел ее мимо запер! ых дверей, по широким лестницам и иывел во двор. Мелодичные звуки отра — кались от башен и уносились в вышину, где битым блюдцем светилась луна чу — жого мира. В галереях ходили стражники, девочка видела дрожащий свет факелов. Маша накинула капюшон на голову п пересекла каменный двор, торопясь гуда, куда указывал свет фонарика. Мимо хвои в белых горшках, под арку, к сту-11сням, ведущим вниз, в укромную дверь, притаившуюся в тени под балконом. ()на оказалась не заперта. Прямо за ней были небольшие сени, Маша вошла и увидела приоткрытую дверь, из которой л? пробивался дрожащий свет и аромат травяных настоев. Маша просунула в комнату голову — внутри был ряд деревянных скамеек, накрытых простынями и лоскутными одеялами, большая часть их пустовала, но на некоторых неподвижно лежали люди. В углу, у крашенной в белый цвет печурки, более подходящей для кипячения чайника, чем для обогрева, на табуретах у голого стола сидел лекарь и большая, очень толстая ежиха» Лекарь мрачно смотрел на огонь, ежиха с аппетитом откусывала от кренделя, обсыпанного маком. Внезапно иголки у нее посинели, она с тревогой посмотрела прямо на Машу.
— К нам гости, — протяжно, чуть обиженно сказала она. — Не стой у порога, я тебя вижу, девочка.
л Маша вздрогнула, спряталась за дверь, 0 потом все-таки вошла в комнату, нл — Венцесса! Вот уж точно, непоседа! — вскочил Сердюк. — Pi что ты тут де-РЗ лаешь?
— Здравствуйте, — рассеянно отозва-Я лась Маша, — вы, наверное, Ракушка.
§ Девочка оглядывала деревянные лав — S ки. Все, кто лежал, были ледяными ры-ль*"4 царями, У всех были одинаковые заиндевевшие брови, волосы сосульками, неподвижные глаза, устремленные в потолок, Маша не могла понять, кто из них гот, что был ей нужен — синий лучик пропал, стоило ей войти в комнату, вероятно, его убрала ежиха,
— Тебе не терпится от синяков изба-ипться? — догадался лекарь. — Понимаю, ведь завтра бал. Ну что же, матушка Ракушка, поможешь нашей красавице?
— По ложке свежей крови однороги утром и вечером, вот и все, что ей нужно, — отозвалась ежиха, концы иголок у нее заалели. — А лучше бы поспать да поесть недельку-другую,
— Спасибо, я не люблю лежать, — ответила Маша, проходя мимо обледеневших людей, разглядывая их во все глаза. — Вы не скажете, кто из них был в Громовой груде?
— Я не знаю, — ответил лекарь, — Увы… Ко мне они попадают в таком состоянии, когда другие лекари уже мах- j нули на них рукой. Видишь ли, я не столько лекарь, сколько исследователь, ч я ищу лекарство, испытываю все рецепты на их шкуре, Поэтому я не беру тех, кто стынет от проклятья мгновенно. Та — Л? ким вот, медленно замерзающим, можно хоть лекарство в рот влить…
«Кто же из них звал меня? И зачем? Что я вообще тут делаю?» — раздумывала девочка, снова и снова проходя мимо неподвижных людей. Под сединой изморози невозможно было отличить брю нета от блондина, под ледяной коркой скрывались морщины и веснушки.
— Странно для венцессы такое любопытство, — заметила ежиха. Но одновременно с ее словами Маша услышала новый звук — не то стон, не то речь. Она вернулась и опять прошла там, где была только что. Из-за обледеневших стрелочек ресниц за ней следили глаза.
— А-ша… А-ша… — j услышала она снова.
Л — Что? — беспокойно обернулась дет
Л что один из рысарей размыкает поси-Q вочка, Заметив, что ежиха собирается Л что-то сказать, она прикрикнула на Л нее: — Молчите, прошу вас! рЗ Ракушка, обиженно пожав плечами, засветилась ярко-синим и пропала. Лекарь осуждающе покачал головой, но де-§ вочка успела обратить внимание на то, ЛЪ"4 невшие губы?
— Ма-ша, — услышала она более отчетливо.
— Кто ты? Откуда ты меня знаешь? — девочка бросилась к нему. Она дышала на его ледяные брови» пыталась отогреть руками холодные твердые щеки, но бесполезно.
— Девочка, что ты делаешь? — спросил у нее лекарь. — Этот рысарь израсходовал свои силы, он сейчас уснет и во сне скорее всего застынет.
— Разбудите его! — вне себя закричала Маша. — Сделайте что угодно, только разбудите его! Я проделала такой путь, я едва не погибла, я должна с ним поговорить!
Она вцепилась в лекаря, тот даже покачнулся от такой атаки.
— Ну хорошо, хорошо, я попытаюсь! — j ответил он. — Все равно он безнадежен, *
а мне нужно опробовать новый рецепт, с Забродившая кровь однороги и твой лис- л гик с кривуги… обычного человека та- §f|v кая смесь убьет, но… Ракушка как раз убеждала меня опробовать ее на обледе — жЯ 11 евшем. Будем надеяться, что она прав; i Маша без сил прислонилась к стене, 'W 11 аблюдая, как лекарь с ложечки вливает жидкость, бурлящую алой пеной, в рот? ледяного рыцаря. Смесь застывает у него на губах, пена становится твердой.
— Нужен теплый сосуд, как человеческое тело, — догадался Сердюк. — Сейчас я подготовлю ложку, только бы не ошибиться с температурой. Чуть горячее или холоднее, эффекта не будет, а он стынет с каждой секундой.
Он оставил кружку, поспешил к печке, а девочка с ужасом смотрела, как лед сковывает рысаря, поднимаясь от ног к сердцу. Недолго думая, больше от отчаянья, она схватила кружку, отхлебнула немного и припала к твердым губам, вливая изо рта в рот лекарство. Все произошло очень быстро, Сначала она почувствовала, что язык обожгло, словно она набрала в рот бритвенных лезвий, потом острое скользнуло вниз и рысарь ответил леденящим дыханием, которое моментально убрало боль с обожженных губ, В следующий момент громко ахнул лекарь. Он поспешил к девочке с кувшином молока: уз
— Набери в рот, только не глотай! Не глотай! Плюй! Плюй скорее на пол!
т
Ж Маша отпивала молоко и выплевыва-Щ
ла его на пол, оно пенилось у ее ног розовым и белым. Лекарь тем временем хлопотал над ледяным рыцарем. Скорчив-шейен на полу Маше было видно, как «единая корка отступила, спустилась с 11 >уди, к ногам, как дрогнули пальцы све-<| 1шшейся с лавки руки. Раздался глухой,! 11 ютяжный стон.
— Тише, мальчик, тише, — бормотал пекарь. — Сейчас мы тебе чаю согреем. Гише, тише, знаю, больно, сердечко-то колотится.
Лекарь всем телом прижимал к лавке колотящегося в ознобе рысаря. Маша с изумлением рассматривала густые брони, низко нависающие над глазами, темные волнистые волосы, твердый подбородок. Лицо было очень знакомым, но оно не могло принадлежать этому миру!
— Маша Некрасова, — клацая зубами, сказал Никита Кожаный из Как-о-Дума. — Как ты тут оказалась, Сквознячка?
Глава 25 старый друг n третий жених
Маша и Никита не могли наговорить-с'я, выкладывая друг другу все, что пережили со времени памятных событий в Как-о-Думе. Лекарь только суетился во круг, приговаривая:
— Молодые люди, умоляю, говорите спокойнее, берегите силы, я не знаю, насколько хватит действия лекарства, пой мите, мне больше неоткуда его взять! Видите, оно стынет и сворачивается на глазах, его нельзя хранить! Свежие ли стья кривуги можно добыть только в долине однорогов… *
— Возьмите и успокойтесь! — Маша незаметно приманила из комнаты свою веточку и оторвала новый листик. — На поите остальных, кто леденеет, я вам завтра еще листик добуду.
— Но так же нельзя! Я должен все проверить! — лекарь умчался, оставив друзей одних.
— Все еще пользуешься магией и шар л латанскими штучками, — понимающе
0 прищурился Никита. — Ау меня так ни каких способностей и не оказалось, кро ме перемещения в другие миры,
— Даже маячки не можешь ставить?
Как же ты перемещаешься? Ж — А ноги на что? — усмехнулся па-§ рень. — Ноги, руки, голова — и никаких S
чудес. А кто посмеет усомниться, что я Сквозняк, тому список спасенных миров? м открытых тайн! Я, кстати» видел тебя в лесу. Хотел позвать, да ты убежала. На санях меня везли, вслед за свадебным поездом. Там еще дикари были, вроде как балаганщики, фокусы показывали, пели.
«Спираль укажет на друга», — вспомнила Маша предсказание гадалки и тот ясный день в зимнем лесу. «Завитушка, покон — это, оказывается, спираль миров, указание, что ледяной рыцарь такой же Сквозняк, как и я. То-то мне так не хотелось звать его местным словечком «рысарь».
«Спираль укажет на друга», — вспомнила Маша предсказание гадалки и тот ясный день в зимнем лесу. «Завитушка, покон — это, оказывается, спираль миров, указание, что ледяной рыцарь такой же Сквозняк, как и я. То-то мне так не хотелось звать его местным словечком «рысарь».
— Как дела у ребят?
— Илья все больше погружается в законы, у него так и не было ни одного ухода. Он, в общем, не очень по этому поводу печалится, только жалеет, что с тобой п других мирах не встретится. Давно бы бросил Академию, если бы не его родители, они все мечтают, что он окажется на-(-тоящим Сквозняком. А вот Натка очень переживает, что у нее нет уходов. Изобретает вместе с Великим шарлатаном какую-то униформу для Сквозняков. Чтобы, значит, и грела, и остужала, и защищала, и чтобы спина была синяя, повер-
I гулся лицом к стене и — невидимый. Вот только в такой униформе в чужом мире нельзя затеряться, думает теперь, как ее замаскировать…
— Что-то отличало агента 007 от мс стных жителей, не то волевое лицо, не то проницательный взгляд, не то парашют, волочащийся за ним… — j задумчиво про бормотала Маша. — Жаль… значит, с ребятами я увижусь, если только попаду в Как-о-Дум.. — И почему Сквозняк не может путешествовать по желанию?
— Ну, я всегда путешествую по желанию, — рассмеялся Никита. — Неожиданно, правда, как и ты, но приключений не боюсь… Где нужны кулаки и трезвая голова»..
— А мне вот кулаки пока не особо бы ли нужны, вздохнула девочка. — Пого л ди, а как же ты меня звал еще в замке? Q Если у тебя нет способностей к магии, откуда был магический зов?
— А на что он похож? — полюбопыт-уЗ ствовал Никита.
На перемещение между мирами. — д Маша задумалась. — Точь-в-точь такое? же ощущение,
В — Я думаю, это оно и было, — Никита пристально посмотрел на печку, избегая? встречаться взглядом с Машей, — Видишь ли» я едва не провалил миссию.
— Разве такое возможно?
— Видать, возможно. Ты видишь, я
< гарше тебя, хотя в Как-о-Думе мы были I ювесники. Я здесь уже год, все тренировался, присматривался, стремился попасть в Громовую груду, решил, что моя миссия — найти и разбудить венцессу. Люди говорят, что она объединит замки вокруг Горы Ледяной угрозы, и не будет больше войн, Рысари будут защищать деревни от нечисти, летающих змеев и диких зверей. Попал в нужный отряд, но однажды в лесу поохотился неудачно, подстрелил перепелку, запек в глине, она была такая маленькая, что я и косточки сгрыз… и не придал значения тому, что она быстро остыла. Вот и заболел. До Громовой груды добрался, спать лег, а проснулся — мерзну, все не могу согреться. И день за днем все хуже и хуже. Когда услышал, что венцесса проснулась, еще руки кое-как шевелились…
— Не было там никакой венцессы, — сказала Маша. — Это я переместилась в ее комнату, меня за нее выдавали. И там и почувствовала зов, точь-в-точь такой, когда домой пора возвращаться…
— Ну так вот я и думаю, раз начал я стынуть — стало быть, миссию провалил. Поэтому тебя и перекинуло мне на выручку. Потому ты и зов ощущала — переместиться переместилась, да не сразу поняла, зачем.
— А если я переместилась, чтобы помочь тебе, чтобы найти лекарство… — медленно произнесла девочка, — значи т, моя миссия выполнена, и я могу возвра щаться домой? Только почему нет зова?
— Потому что теперь у нас одна мис сия, — печально подвел итог Никита. — Найти венцессу, скорее всего. Мир от проклятия ледяной кости ты уже избавила, значит…
— Ничего подобного, — возле стола появилась Ракушка, она подобрала оставленный ею крендель и снова принял лась лакомиться. — Проклятье в твоих Q костях, юноша! Кровь однороги и листа к л кривуги — сильные средства, но это не лекарство. Они гонят кровь по венам, л они придают силу ста зубохватов обыч ному, здоровому человеку, и поэтому ты Я можешь ходить и говорить. Но если зан % тра в это же время ты не примешь снадо § бье, ты застынешь за считаные секуп Л
Г" ды. Ищи венцессу — это путь к тому, что? бы открыть тайну ледяной кости. Или доживай свои дни в нашем медленно остывающем мире. Следующего лета не будет.
Ежиха исчезла с кренделем в лапках, как только на пороге появился лекарь. ()н пританцовывал, держа в руках кружку с крышкой, из которой сильно пахло спиртным.
— Проклятье ледяной кости разбито! — напевал он. Маше и Никите пришлось испортить ему настроение, они передали те слова ежихи Ракушки, что касались его как лекаря.
— Звезды на Горе! — воскликнул Сердюк, поднимая руки. — Бывает ли так, что умшастые ежи ошибаются?
— Вот завтра и увидим, — мрачно пообещал Никита. — На моем опыте.
— Ты не застынешь! — твердо сказа — ла Маша. — Теперь есть средство, чтобы отсрочить обледенение. А мы тем временем разгадаем загадку проклятья л едя-
I юй кости.
— Не знаю, сколько он продержится
I ia крови однороги… Хотя как раз на тебе и проверим, — лекарь сел за стол, достал бумагу, перо, баночку с чернилами и начал писать. Никита сидел на скамье,! брови у него были сдвинуты. Чтобы подбодрить его, Маша положила ему на плечо руку.
— Вот она где! — раздался с порога голос тетки Рыкосы. Приподняв подол парчового платья, привениха поспешно вошла в лазарет. — Я так и думала! Не успела прийти в себя, уже печется о подданных! Пойдемте, ваше чистопородие, вам следует привести себя в порядок перед сегодняшним балом. В вашу честь дается обед!
Я приду вечером, Никита, — пообещала девочка, Она закусила губу, чтобы не расплакаться — мальчик был ее единственным другом здесь, более близким, чем названая тетя. Рыкоса же смотрела на молодого рысаря, поджав и без того тонкие губы,
л — Посмотрим, — пробормотала она о напоследок, выводя Машу за руку во двор, под небеса, на которых уже зани-Jq маласьзаря.
рЗ Машу ждала ванна с ароматными В
травами и парфюмерная помада, пахну-Я щая жиром и полевыми цветами. Пока незнакомая служанка занималась волосами девочки, привениха снова заставила ее рассказать родословную венцессы, историю замка Громовая груда, подвиги
0 m,a, дедов и прадедов… Затем девочку нарядили в платье из и'леного бархата и золотой парчи. Лиф
11 латья украшали бисерные листики плейера, золотые геральдические подсолнухи — юбку. На шее ей оставили многострадальное ожерелье из замка Громо-иой груды с портретом Калины. На ноги полагались мягкие сапожки, в которых Маша уже успела прогуляться до лазарета — каменные полы в замке Морского метра были холодны как лед. — Обращай внимание в первую оче-
1 >едь на тех, у кого шапки с рогами, — поучала ее Рыкоса. — Это рысари, прославленные своими завоеваниями. Кла-
I шйся тем, кто одет в малиновое, золотое, зеленое и серебряное — это богатые и знатные. Остальным можешь милостиво кивать. На челядинов не обращай внимания. Не дай Звезды на Горе, скажешь кому «спасибо» — у нас в замке веди себя, как хочешь, но на пирах — не смей! Опозоришься.
— Лучше вообще держать язык за зу~ Нами, — проворчала девочка, она только что поблагодарила служанку, закончившую возиться с ее косой-короной.
— От того, как будешь держать себя за обедом, нас с тобой либо на круг позора да под топор палача выведут, либо дадут по венцу — и тогда мы свободны и богаты, — шепнула привениха, когда служанка вышла. — Не подведи меня, девочка.
Маша глубоко вздохнула и посмотре ла на себя в зеркало. Оно отразило весьма заносчивую особу в роскошном зелено-золотом платье. Осанка была вполне царственная. Немного портило общую картину выражение глаз — испуганное, почти загнанное. Девочка вздернула нос, чтобы прогнать это выражение. Получи лось неплохо»
«Главное, не опускать нос», — сказала себе девочка и последовала за теткой из комнаты, по коридорам, в зал. Спускаться по лестнице, задрав нос, было нелегко,
0 Маша шагала словно в пустоту, рискуя л упасть. Но вот наконец широкие двери, из-за которых гремит музыка. Девочка с л удивлением узнала гармошку и свирель, прочие инструменты были ей незнакомы. Ж — Госпожа сударыня венцесса Кали § на Горькослезная со своей привенихой, Ц Рыкосой Гривастой, — объявил чей-то eb""4 усталый голос. С задранным носом Ма?
1 па шагнула в зал. Она шла, почти ниче-I о не видя, лишь слегка кивая в сторону малинового и зеленого, пока ее живот не уперся в стол. Звякнула посуда.
— Ишь, какая гордая, — послышался шепот.
— Настоящая венцесса.
— Чистую породу сразу видно, Шепот казался почтительным, Маша издохнула с облегчением. У нее уже затекла шея от непривычной позы, но она боялась опустить нос, чтобы люди не увидели ее испуганные глаза.
— Прошу вас, госпожи сударыни, отобедать с нами, — сказал кто-то, по голосу очень важный. Маша еще раз глубоко изд охнула, и тут одна из булавок на платье соскочила и ткнула через ткань пря- 4 мо в бок. Девочка пискнула от неожиданности.
— Что? — в важном голосе послышалось изумление. — Вы что-то изволили сказать?