Mania изогнулась, стараясь встать так, ' тгобы булавка не кололась так сильно.
— Венцесса… — предупреждающе произнесла привениха. х j
Маша провела рукой по боку — бесполезно, снаружи булавка почти не чувствовалась, а в бок вонзалась все сильнее. Страшно подумать, что произойдет, если Маша сядет…
— Присядьте, венцесса, разделим хлеб да соль, — вкрадчиво произнес кто-то.
— Только не это! — воскликнула несчастная девочка, у нее на глазах выступили слезы. Разом смолкли музыка и все разговоры.
— Может быть, наше общество недостаточно блистательно для такой чистопородной особы? — насмешливо спросила рогатая тень слева.
— Вот именно! — ухватилась за подсказку Маша. — Вы даже не встали, когда я вошла!
— Девочка… — с тихой угрозой прошипела привениха. 4
— Да, да, словно я простая девочка, а л не венцесса Калина Горькое л езная, дочь 0 благородного веника Елисея Гривасто-л го, внучка веника Никодима Гривастого, ф потомок Гривухи саблезубого! Она уже не могла выносить боль, с каждой секундой становившейся все более 5Й острой.
% — Минутку, минутку, — забеспоко-Щ ился важный голос, Маша скосила глаза из-за своего задранного носа, чтобы по-< мотреть на того, кто говорит, но улови-in только пурпурно-золотое сияние. — Титул за вами еще не признали, давайте покойно пообедаем, развлечемся за едой приятной беседой.
— Не о чем мне с вами беседовать! — Маша стукнула кулаком по столу. — Пока вы не окажете мне уважение, я с вами <а стол не сяду.
Слезы брызнули у нее из глаз, девоч-к; I бросилась из зала в спасительный полумрак коридора, там просунула руку под подол и вытащила, наконец, злополучную булавку. Только после этого она и новь обрела способность оценивать сигу ацию. Она неслышно подкралась к двери и услышала обрывок разговора:
— Вам не за что извиняться, госпожа сударыня, — говорил важный голос, — 11 го вы… Девочка горда, как и ее отец, и горяча, как бурлящая кровь однороги. Для чистопородного рысаря ее поведение безупречно. Каюсь, мы ожидали, что вы приведете к нам деревенскую простушку, выдадите ее за венцеесу, чтобы вернуть себе титул…
— Ну как вы могли подумать… — смущенно пробормотала Рыкоса.
— Да-да, заставите ее вызубрить ро- л II — 4122 Леванова?
довую книгу, нарядите в роскошное платье. Но девочка своим поведением дока зала свое право на титул. Прошу вас, верните ее в зал. Мы поступим с ней так, как она того достойна, Маша отпрянула от двери. Рыкоса вышла в коридор. С интересом осмотрен Машу с ног до головы, она сказала:
— Прошу вас, ваше чисто породив, вернитесь в зал, рысарям есть что сказать вам.
А потом добавила шепотом:
— Хотела бы я знать, кто тебя научил..
Маша вновь задрала нос и вошла в зал. При ее появлении люди встали из-за длинного стола.
— Мы признаем за вами титул вен цеесы, — сказал важный голос. — Про сим вас разделить с нами хлеб и соль,
О уважаемая госпожа сударыня. Возложение венда состоится вечером, на балу.
— Не откажите, присядьте, прими-S те… — наперебой заговорили собравшиеся. От удивления Маша стала ози — ш _
X раться по сторонам. «Странные люди, им грубишь — они уважают, может, так и надо себя вести?» — подумала девочка. в
Г"4 Но тут ее глаза встретились со взглядом? пожилом служанки, которая чуть заметно покачала головой, точь-в-точь как учительница. И Маше стало невмоготу. Она пробралась на свое место за длинным столом, ей предложили поесть, но па глаза ей попадались зажаренные целиком гуси, румяные поросята с лука™ ными мордочками, огромные рыбины с I усклыми мертвыми глазами, меньше игего на свете они наводили на мысль о еде, скорее о лавке таксидермиста. Кто-I (> положил ей на тарелку кусок барашка, но Маша есть не могла, так и просидела с опущенными ресницами до конца обеда, среди жующих бородатых ртов, хруста разгрызаемых костей, шлепанья па пол объедков. Только отломила кусочек от ритуального каравая хлеба с солью, когда его начали передавать от гости к гостю в знак мира в замке Морского метра*
Так, голодная, и отправилась на бал, где Маше на голову надели венец Калины Горькослезной — яшмовые гроздья и год калины на чеканном золоте листьев. Важный господин в пурпурном и золотом поздравил ее с восстановлением елавы предков. Когда девочка повернулась к толпе разряженных господ суда-реи, словно придавленная к земле тяжелым венцом, и подняла глаза, все присутствующие так закричали, заревели, завизжали, что она невольно вздрогнула и прижалась к привенихе, скромно и мол ча стоящей рядом. Рыкоса ответила ей торжествующим взглядом и произнесла: —! Поздравляю, девочка моя. Когда крики умолкли, грянула музыка, чистопородные рысари разбились на пары и пустились в пляс, более подходящий деревенской свадьбе, чем рысар-скому замку. Повсюду сновали слуги, разнося в деревянных, обитых железом кружках пенистое мутное пиво. Маше очень хотелось попробовать пива, но Рыкоса взяла кружку у нее из рук. — Почему?! Я уже взрослая! — возмутилась девочка,
Лpt — Дети больные родятся, взвоешь, — О просто объяснила ей привениха. — Выпивка — не развлечение для девочек. Да-ф же титулованных.
НЗ Сквозь толпу танцующих, улыбаясь,
пробирался к ним Андрей Шестипалый. щ
X Кажется, он искренне радовался Маши-Ц ной победе. Девочка бросилась было к нему навстречу, как вдруг заметила, что он ведет за руку мальчика примерно ее? возраста, светловолосого и кудрявого, с меными голубыми глазами.
— Наконец-то, — вздохнула с облегчением госпожа Гривастая. — Калина, позволь тебе представить его чистопо-родие веника…
— Просто Ванечка, — перебил ее Андрей. — Вы равны по рождению, можете называть друг друга по имени. Ванечка, 111юводи Калину, покажи свои игрушки…
— Игрушки? — переспросила девочка с недоумением.
— Вам нужно познакомиться поближе, — улыбнулась привениха» — Веник — самая подходящая для тебя компания, в отличие от беспородных рыса-рей.
Ванечка крепко взял Машу за руку и повел ее прочь из зала. Он не говорил ни (лова, только упорно шагал по коридору. 11 ахло от него молоком и печеньем, руки у него были чистые и белые.
— Ванечка, куда мы идем? — спросила она, робея.
— Сейчас! — сказал он. — Там интересно.
Через коридоры и галереи он повел ее по винтовой лестнице в башню, на первом этаже которой явно была спальня Шестипалого, о чем свидетельствовали висящие на стене мечи и разложенные по столам доспехи. Выше была комната Ванечки.
Маша с любопытством рассматривала кровать, такую же большую, как у нее, сундук с одеждой, а кроме них-деревянную лошадку, игрушечные сабельки и большу ю малопонятную конструкцию, похожую на скелет птеродактиля и бумажный самолет одновременно. Ванечка выпустил ее руку и принялся с гордостью показывать гостье свои сабельки и деревянных рысарей.
— Ванечка, извини, сколько тебе лет? — спросила Маша с подозрением.
— Почти тринадцать, — в доказательство он показал на пальцах. Девочка с сомнением оглядела его — он вел себя Q точь-в-точь, как шестилетнии,
л — Извини, — снова сказала она. — <=г
А кроме игрушек, ты что любишь? Книж-рЗ ки? Верховую езду?
— Я боюсь лошадок, — честно признался мальчик. — А в книжках слишком мало картинок.
8 Он застенчиво улыбнулся, и из уголка рта у него вытекла тонкая струйка слюны.?
— А что это такое? — Маша указала мл самолетик.
— Мне надоело в этой башне, — приложив руки ко рту, шепнул мальчик. — Я придумал крылья, чтобы улететь. Такие, самолетные. В общем, самолет.
— Как ты мог собрать это? — Маша с (о мнением оглядела конструкцию. — Теги- кто-то помогал?
— Руки сами делают, — признался Маня. — Я люблю собирать всякие штуки. К нашей свадьбе как раз доделаю, и мы улетим вместе, только никому не го-иори.
— К нашей — что?
— Свадьбе! — рассмеялся Ванечка. — ) I твой жених. Мы обручены с самого рождения.
— Я схожу с ума, — прошептала де~ почка. Нет, это он сумасшедший. Явно дурачок, сабельки-солдатики, вот и бол-глет, что попало. Иван-дурак!
В это время распахнулась дверь, и в меникову комнату ввалилась толпа с привенихой и Шестипалым во главе. I "ости пели дурацкую песню про уточку и селезня, от них здорово разило пивом, Рыкоса и Андрей молча улыбались. Ванечка прислонился спиной к стене, прилтошш 328
Двойной рьщ&ръ жимая к груди сабельку, Маша же была слишком удивлена, чтобы испугаться.
— Вашу свадьбу справим ближе к весне, — впервые на Машиной памяти привениха показала зубы в улыбке. — Отныне вы считаетесь женихом и невестой!
— Что? — одними губами переспросила Маша, но в этот момент снова грянула глупая песня. Увлекшиеся взрослые не слышали, как Ванечка заплакал, потому что не мог найти под кроватью своего горшка…
Глава 26 нe хочу замуж за прпица!
Глава 26 нe хочу замуж за прпица!
ф Привениха обняла девочку и сказала: о — Венцесса-невеста, говорила я тебе, так все и будет — титул, венец, замок ф и жених — веник чистопородный. Мо-Щ жешь начинать меня благодарить, Любая другая девочка лишилась бы ш
Ж дара речи, но не Маша. % — Вы так пошутили, что ли? — воз-Ц мутилась она.
IT"4 — В себя от счастья прийти не мо жет, — умилилась подвыпившая рысар-ка, но привениха уже достаточно хорошо знала характер своей подопечной, она подтолкнула девочку к дверям,
— Я не хочу замуж! — отбрыкивалась Маша.
— Ого, уже невестины капризы, — смеялась толпа. — То да се…
— Вы все с ума посходили! — рявкнула Маша. Ей показалось, что она сейчас проснется, настолько нелепым было все происходящее. — Во-первых, мне рано 1.1 муж. А во-вторых, ваш веник — идиот! Тетка моментально зажала рот деиочке рукой и выпихнула ее за дверь. Зареванный Ванечка и веселая толпа остались в комнате.
— Послушайте! — отбивалась Маша от привенихи. — j Что вы задумали? Ка- jc кая свадьба?
— Поговорим в комнате, — прошипела сквозь зубы тетя.
— Я требую объяснений! Привениха остановилась и развернула девочку лицом к себе:
— Андрей Шестипалый души не чает и своем племяннике, он вызывает на бой нсякого, кто осмеливается назвать его прилюдно идиотом. Ты готова сразиться г Шестипалым?
— Нет…
— Тогда все обсуждать будем в наших комнатах. Торопись, пока я в настроении отвечать на твои вопросы!
Маша бежала за разгневанной Рыко-сой по коридорам замка. Венец съехал набок и поцарапал ухо. Тетка буквально втащила ее за руку по крутой лестнице и втолкнула в комнату.
— А теперь выпей воды и скажи, чем ты недовольна.
— Недовольна? — тяжело дыша, Маша поднялась с пола. — Мне одиннадцать лет, и я не собираюсь выходить замуж! Тем более за Ивана-дурака!
— Послушай, глупышка. Чего ты боишься? Конечно, покуда вы не взрослые, жить будете со своими опекунами, с тетей и дядей, в разных замках. К тому же Ванечка с детства тяжело болен, потому «5А вас и обручили — ты ведь тоже была eQ больна.
— Но сейчас я здорова…
— А он — нет. Несмотря на то что уже много лет живет в замке Морского ветра, л вдали от зимних вьюг, под присмотром Ж лучшего лекаря. Вряд ли Ванечка дожи-д вет до совершеннолетия. Зато потом ты Ц станешь богатой и знатной вдовой, сможешь выйти замуж за кого пожелаешь…?
— У меня другие планы… — гнула свое Маша.
— Кого интересуют твои планы? — расхохоталась Рыкоса. — Ты венцесса, отныне официально, ты не должна думать о себе»
— Я не пойму, вам-то что до этого? девочка посмотрела прямо в кошачьи глаза привенихи. Та отвела взгляд и прошла к окну.
—| Твой титул вернул нам уважение рысарских пород. Никто больше не по-(и гнет на наш замок, опасаясь беспрекословного приказания — любому мы теперь можем приказать отдать нам свой замок и свои деревни, и пашни, и челядь, и утварь. Но чтобы закрепить наши позиции, два самых знатных рода' должны объединиться — ты и Ванечка, веник и венцесса, ваши титулы и наше с Андреем положение теперь неоспоримы. За один вечер ты сделала меня знатной госпожой из бедной скиталицы. После твоей свадьбы я стану самой могущественной госпожой, все замки вокруг Горы Ледяной угрозы будут повиноваться мне…
— Но если я откажусь…
— Ты глупа и ничего не понимаешь? ни в политике» ни в искусстве интриги, — Рыкоса быстрым шагом прошла к двери и распахнула ее. — От тебя отныне ничего не зависит. Ты — ребенок на моем попечении, для окружающих твое мнение значит столько же, сколько мнение Ванечки. Но если до этого дня ты свободно носилась по полям и лесам, общались с крестьянами и безродными рысаряхми, этому пришел конец. Положение обязывает! До самого дня своей свадьбы ты не выйдешь из комнаты. Не плачь… Потом мы уедем в Громовую груду, ты и я, чтобы в свободе и покое ждать твоего совершеннолетия, а затем и освобождения от твоего супружества. Я позабочусь о тебе… — Прежде чем Маша успела сказать хоть слово, Рыкоса захлопнула дверь с той стороны и заперла ее. Путаясь в парче и бархате, девочка бросилась к двери, ударила по ней кула-
0 ками:
— Подождите! Там Никита, я должна отнести ему листик! Это лекарство, он погибнет…
из «га
Ж Маша сорвала с плеч ненавистный А бархат и бросилась на кровать, лицом в В
подушку. Парча зашуршала, не желая сминаться…
Но из-за двери не донеслось ни звука.? «Вот и добилась титула, венцесса-не-нсста. И Никиту не спасу, и сама пропаду it этом мире. Ждать до совершеннолетия п Громовой груде — с ума можно сойти. 1С тому же, если Ракушка права, земля остывает, не будет лета — не будет урожая, мы все погибнем уже в следующем I < >ду… Права была гадалка — третий же-пих появился скоро… и он меня каким-го образом погубит», — перед внутренним взором Маши встала бессмысленная улыбка Ванечки, Она снова разрыдалась, не то от жалости к нему, ке то к себе, не то к Никите… Немного успокоившись, она умылась остатками холодной воды в кувшине, выглянула в окно — бесполезно, не пролезут даже плечи. Потом исследовала замочную скважину для ключа. Напрасно, се снаружи заперли на засов. Больше ничего она не могла придумать, легла в кровать и уснула, даже во сне всхлипывая после всех переживаний.
Проснулась уже ближе к полудню. Болела голова, глаза, щеки покрылись алыми пятнами от слез. Маша сразу поняла, что в комнате кто-то был — платье, которое она бросила вчера на пол, прибрали, на сундуке ее дожидалось другое: шерстяное с вышивкой гладью, удобное, явно домашнее. На столе стоял давно остывший завтрак — овсянка покрылась коркой, молоко с медом — пенкой, хлеб зачерствел, сыр засох. Но самое главное — в вазе не было ежиного подарка, ветки кривуги. Недолго думая, Маша щелкнула пальцами — прутик тут же оказался у нее в руках, правда, без листика. Девочка поставила его в воду. В это время со двора ее кто-то позвал. Она высунула растрепанную голову из окна — прямо под башней стоял Никита. Живой.
— Долго спишь! — крикнул он.
— Меня заперли! — отчаянно завопила девочка. — Хотят выдать замуж! Свяжись с дикушками! С Мишкой! Сильные руки отбросили ее от окна, щелкнул крючок.
Q — Мне что, и окна запирать? — нелю-л безно спросила Рыкоса. л — Я их разобью, — угрюмо пообещала Маша,
w
— Не стоит, — покачав головой, при-то л в
Ж вениха удобно устроилась в кресле. — Иначе что-то может произойти с этим симпатичным рысарем. Что-то очень плохое.?
Она неопределенно покачала рукой, 113 рукава высунулся синий цветок — рукоятка кинжала. Подавленная, Маша села на кровать.
— Посмотри, до чего себя довела, — мягко принялась укорять ее Рыкоса. — 11е одета, не причесана, всю ночь плакала, к завтраку не притронулась. Быстро же ты забыла все, чему я тебя учила.
— Если что-то произойдет с Никитой, я всем расскажу, что вы подменили ненцессу, выдали меня за нее, — твердо I юобещала девочка.
— Предашь меня — значит, предашь себя. Не забудь, милая, мы теперь заодно. Я не думаю, что чистопородные ры-сари забудут твое поведение на обеде. Крут позора и топор палача ждут нас обеих. Так что не глупи… А что касается юго красивого мальчика — не беспокойся. Я хотела дать тебе время, чтобы ты успокоилась и смирилась со своей участью, но услышала, что ты кричала о ди- jg|f! сушках… Свадьба состоится через три! Щ дня! За этот срок твой друг не успеет ни- шШ чего предпринять, Оставляю тебя од- лЯШ ну — не сердись. Столько приготовле- W ний, столько дел, вряд ли я смогу навес-гить тебя, так что увидимся на твоей лтГЬ? свадьбе. Кушай хорошо, за три дня голодом себя все равно не заморишь…
С притворной заботой потрепав девочку по щеке, привениха удалилась. Заскрежетал засов. Маша осталась одна в красивой комнате, которой только вчера любовалась. А теперь она стала ее тюрьмой…
Два долгих дня провела девочка в сво ей комнате. Она старалась не уснуть подольше, надеясь разжалобить или подкупить слуг, которые приносили ей еду, но они появлялись только тогда, когда девочка засыпала, видимо, специально следили за ней. Утром, как правило, в комнате оказывалось прибрано, на столе стыла еда, из кувшина пропадала веточка. Маша щелкала пальцами, возвращая прутик без листика, ковырялась в каше, потом развлекалась тем, что рва-О л а простыни и вязала из них бантики, которые потом швыряла из окна. На тре-jS тью ночь она твердо решила не спать. л Хорошенько выспавшись днем, девочка просто лежала в кровати с закрытыми Ж глазами и ждала… Под утро скрипнула § дверь. Зазвякали тарелки из светлой S глины. Маша услышала голос лекаря Т*"4 Сердюка:?
— Вот он прутик, здесь. Просто колдовство какое-то. Куда вы лезете с примеркой свадебного наряда, приходите утром. Накройте кашу тарелкой. Лучше бы прямо в чугунке принесли, венцессам гоже нужна горячая пища. Идите. Я за» хвачу эту веточку…